The concept of "qut" in the historic rakus.pdf Введение Язык - знаковая система, позволяющая осуществлять межличностную коммуникацию и сохранять в целости и передавать из поколения в поколение историю нации, ее самобытную культуру, мировоззрение и мировосприятие, характер и самосознание, традиции и мудрость народа. В. Гумбольдт отмечал, что «язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык. Язык насыщен переживаниями прежних поколений и хранит их живое дыхание» [1. С. 82]. Сущность любого этноса, начиная с древнейших времен и до настоящего времени, его мировоззренческая система, народный дух находят отражение прежде всего в языке. Благодаря такой содержательной структуре, язык является не просто знаковой системой, но и показателем культуры. Поэтому современная лингвистика, изучавшая язык на структурном уровне, взяла курс на исследование языка в рамках атропоцентрической парадигмы, когда анализируется человек в языке и язык в человеке. Общеизвестно, что на сегодняшнем этапе с расширением границ философии науки с каждым днем возрастает актуальность принципов междисциплинарного взаимодействия [2. С. 3-9]. Несмотря «на заметные различия течений и направлений в сфере теории языка, со временем дополняемые новыми исследованиями, большое значение имеет то, что теоретическая лингвистика в данных исследованиях актуализирует человеческий фактор» [3. С. 4-5]. Современное языкознание, основываясь на антропологическом принципе исследований, сформировало теорию единства «человек и язык». В антрополингвистических исследованиях язык понимается не только как «средство общения между людьми», но и как средство формирования мировосприятия и миропознания народа, информационных связей, межличностных и социальных отношений, как собиратель многовекового опыта этноса, общественных знаний и как этнокультурный феномен, передающий их будущим поколениям. В связи с этим всестороннее исследование природы языка в его взаимосвязи с системой восприятия и мышления человека способствовало становлению и развитию когнитивной лингвистики как новой области науки о языке. Этот феномен языка делает необходимым рассмотрение когнитивных единиц в этнической картине мира и только в контексте духовных ценностей народа. Таким образом, «когнитивисты не могут удалиться от междисциплинарных связей... Только при помощи психологии, лингвистики, антропологии, философии и компьютерологии можно определить основы концептуальной системы природы мышления, понимания опыта» [Там же]. Предлагая широкий подход в лингвокультурологических исследованиях, А.А. Белицкая утверждает, что «антропологическая парадигма обладает определенными познавательными возможностями... однако простое интегрирование методов антропоцентризма оказывается недостаточным, поскольку для целостного фундаментального изучения текста необходимо выработать единый для всех направлений критериальный и категориально-терминологический аппарат» [4]. Информационный поток, который дает сведения о таких духовных ценностях народа, как мифологическое знание о мироздании, его морально-этические и философские воззрения на создателя и бытие, на живую и неживую природу, соединяясь в единое целое с его эстетическими представлениями, находит отражение в познавательных единицах. Поэтому изучение языковых единиц в триединстве «язык - мышление -культура», связывание их этнокультурного содержания с «человеческим фактором в языке», раскрытие роли когнитивных единиц в формировании картины мира, определение отраженных в языковых единицах национально-культурных ценностей, константов культуры, являются актуальными задачами антропоцентрического направления в языкознании. Человек закрепляет определенное представление о природе в значении слова и по истечении времени, анализируя свой опыт и соотнося его с новой информацией, накопленной в процессе познания мира, выводит собственное обновленное понимание бытия-природы. Р. Павиленис пишет, что язык как бы встроен в концептуальную систему и «служит для дальнейшего строения и символического представления ее содержания», он указывает: «Усвоение любой новой информации о мире осуществляется каждым индивидом на базе той, которой он уже располагает. Образующаяся таким образом непрерывно конструируемая система информации (мнений и знаний), которой располагает индивид о действительном или возможном мире», представляет собой концептуальную систему [5. С. 101-102]. В свою очередь, систематизация и обобщение когнитивных единиц, встречающихся в письменных источниках литературного, лексикографического, этнографического характера, их идентификация на межъязыковом уровне с точки зрения формы и содержания - все это указывает на новый уровень развития лингвистической науки и межпредметных связей. Стремление к раскрытию стоящих за языковыми знаками особенностей понятий и определений, составляющих архаический пласт знаний народа о мироздании, определяет актуальность предпринятого исследования. Человек как представитель определенного этногенетического сообщества в процессе освоения окружающей среды не просто закрепляет свой общественно-культурный, познавательный опыт в языке, но через значения слов и их ассоциативные связи в концептуальной картине мире формируется национально-культурный колорит. В связи с этим в определенных языковых единицах, ассоциирующихся в сознании носителя языка с национально-культурными эталонами, стереотипами, мифологемами и т.д., закрепляются определенные познавательные смыслы, и это придает языку свойства устойчивости, целостности и законченности. Таким образом, изучение подобных когнитивных единиц в тюркских языках способствует определению сложившихся исторически духовно-культурных ценностей и их актуальных смыслов. Одной из таких когнитивных структур, представленных в казахском мировоззрении, является понятие qut. При анализе сложной структуры значений данного слова важно учитывать такие внутренние и внешние связи, как лексическая синтагматика, парадигматика и эпидигматика. Воззрения казахского народа, вкладываемые в концепт qut, невозможно полностью раскрыть без использования когнитивного метода. Исследование Лексема qut (в работе для межъязыкового обозначения концепта принято латинское написание; конкретная языковая форма дается в национальной графике), носящая в себе глубокий познавательный смысл, является языковой единицей, связывающей современный казахский язык с его истоками, поскольку принадлежит к древним исконным корням словарного фонда. В современном казахском языке лексема qut обычно встречается в составе паремий в качестве доминирующего слова. Паремии, как и во всех языках, в казахском являются «ценнейшим пластом языковой и культурной традиции... зафиксировавшие социально значимые обычаи и явления, отражающие накопленный столетиями опыт народов, что делает их богатым источником сведений о языковой картине мира» [6]. Участие лексемы qut в качестве доминанты в устойчивых словосочетаниях, фразеологических единицах (ФЕ) видно из следующих примеров. Куты кеттг, цуты цашты (букв. 'Его благосостояние ушло, убежало его счастье'). 1. 'Ушло счастье, ушло единство и согласие'; 2. 'Он испугался'; цут 6immi, цут цонды, цут дарыды 'поселилось счастье-богатство'; цутты болды 'принесло счастье и удачу'; цутты жерiне цондырды 'выдал замуж'; цутты мекен, цуттыцоныс 'место, оказавшееся счастливым и удачным'; цутын алды 'забрал счастье и покой'; цуты шайцалды 'лишилось покоя и счастья'. Здесь основой идиом служат значения qut «внутренняя сила, дух; счастье, согласие, достаток, изобилие, единство». Приведем пословицы и поговорки, образованные на основе этой лексемы: Кутты цонац келсе, цой егiз табады, цутсыз цонац келсе цойга цасцыр шабады 'Если придет благодатный человек - человек с удачей и счастьем, у овец появляются двойни, если придет не благодатный гость - человек без удачи и счастья - на овец нападают волки' [7. С. 419]; имеются производные лексические единицы: цутты, цут-сыз, цутаю, цутпан, цутекей, цутты, цутыцта, цуттылыц, цутхана, цуты цашты / ушты, цутты болсын, цутты жерiне / орнына цонды-ру, цутты цонац болу, цут-береке. В употреблении данных слов реализуются семы «богатство, достаток, изобилие», и эти слова не поддаются прямому переводу. В казахском миропонимании qut связано с понятием священного, святого. Для казаха счастье и единство семьи связываются с женщиной, поэтому большие, многочисленные семьи, живущие в благополучии и достатке, называют цут цонган. Кроме того, женщину умную, опытную, пожилую считали благом не только для семьи, но и для всего рода, и в казахском языке ФЕ эулеттщ цуты, эулеттщ киеа употребляется в этом значении. Одно из устоявшихся в языке значений лексемы qut - 'быть опорой, прибежищем'. К примеру, когда в дом впервые входила молодая невестка, желая, чтобы она стала опорой для семьи и привнесла в нее qut 'благополучие', ей говорили цадамыц цутты болсын 'пусть будет счастливым твой приход'. Также у казахов по случаю какого-либо радостного события в семье принято поздравлять устоявшимся словосочетанием цутты болсын 'пусть будет благо'. В основе этого казахского пожелания цутты болсын! заложены понимание того, что любое радостное событие свершается благодаря поддержке Небес, воле Всевышнего, и пожелание, чтобы это длилось долго. Согласно мировосприятию казахов, для которых источником жизни было скотоводство, увеличение стада овец или табун лошадей приписывалось одной из овцематок или кобыл и считалось, что она цуты цонган, Kueci бар 'благая', отмечена 'святым покровителем', и, соответственно, скотоводы старались обеспечить данной овцематке или кобыле особый уход и заботу. Если она погибала, то одновременно с ней рушилось благополучие семейного очага, люди переживали, что она унесла с собой и цут 'благо'; в таких случаях употребляется ФЕ взiмeн бiргe цуты Kemmi 'вместе с ним ушло и благо'. Когда на свет появлялся ребенок, желая, чтобы он принес семье qut и сам рос счастливым и удачливым, нарекали его именами с корнем qut: Цуттыбай, Цуттыбек, К^тым, Цуттъщыз, Цуттыбала и др., а собаке, считавшейся одним из семи сокровищ на свете, давали клички Кутжол, Куттыаяк,. В манихейских текстах и в буддийских сутрах, которые относится VI-ХП вв., слово qut употребляется как имя собственное [8. С. 502]. Со словом цут связаны многочисленные суеверия и табу, существующие в казахском миропонимании: дастарцанды баспа, цуты цашады 'не наступай на дастархан (скатерть), исчезнет благо с дастар-хана', бас KuiMdi сыйлама, басыцнан цут Kemedi 'не дари свой головной убор, уйдут из головы благо, счастье и удача', цазаныцды бiрeугe бeрмe, отбасыцныц бeрeкeсi цашады 'не дари свой казан, убегут благополучие и достаток семьи', мал сатсац т сыйласац, бас жiбiн бeр-Me% шeшiп алып цал, малдыц бас жiбiмeн бiргe цуты Kemedi 'когда даришь или продаешь скот, не отдавай его поводок, убежит покровитель скота'. Это еще раз служит доказательством того, что понятие qut считается священным, сакральным. Активное использование производных слов «цутты», «цутсыз», «цуттыцтау» и др., образованных от мифемы qut, применение словоформ «цутты», «цутсыз» и к людям, и к животным, и к вещам, показывает расширение сферы функции исследуемой единицы. В памятниках VI-ХП вв. слово qut употребляется в значении «душа», «дух», «счастье» [Там же. С. 501-503]. Первоначальное значение данной лексемы, содержащее понятие «дух», «внутренняя сила, мощь», развиваясь, со временем приобрело значения «счастье», «достаток», «богатство», «изобилие», «обилие», «согласие», «единство», а вместе с ними и «преумножившийся», «опора», «покровитель». Еще одна из особенностей понятия qut в мировосприятии казахов - использование данного концепта в качестве одного из мерил, критериев духовных ценностей. «Qut» понимается как вознаграждение со стороны Обладателя высшей силы за хорошие деяния для народа, семьи, отдельного человека, т.е. за мягкий нрав и хорошие дела в них поселяется цут - Wm цонады или они становятся обладателями qut -цутца ие болады. Иными словами, установление взаимоуважения и солидарности между членами семьи связывается с приходом qut - цут-тыц цонуы. Также считалось, что в таких кухонных принадлежностях, как казан, поднос, торсук, саба, кYбi и др., и в бытовых предметах: колыбель, сундук, мешок, дорба и др. может поселиться qut, несущий в себе достаток и изобилие. Поэтому в семье относились к данным вещам и посуде с почетом, стараясь содержать их в особой чистоте; а если в доме не было единства, чистоты и быт был беспокойным, то понимали, что «из этого дома убежал qut» - ол Yudiq цуты цашцан /ушцан. Концепт цут, имеющий в казахском миропонимании множество интерпретаций, корнями уходит в мифологическое прошлое древних тюрков: лексема qut в древнетюркском языке имела следующие значения «QUT I 1. душа; жизненная сила, дух. 2. календ, элемент, QUT II 1. счастье, благо, благодать, благополучие; удача, успех; счастливый удел; 2. перен. достоинство, величие; 3. рел. состояние истинного бытия, блаженства (обычно о будде, архате), блаженство; QUT III и. собств. (Man Erz. IV39); qut tagri xatuni' и. собств. (Uig I 287) [9. С. 471472]. Лексема активно использовалась в орхоно-енисейских памятниках письменности: tagri jarliqaduqi'n ucun ozim quti'm bar ucun qayan olurtlm 'по милости неба и потому, что у меня самого было счастье, я сел (на царство) каганом' (КТм9) [10]. У древних тюрков бытовала сильная вера в то, что и у матерей, принесших в этот мир умных сыновей, поселится qut - цут цонады: Umaj teg ogim qatun quti'na, inim Kul tegin er at bolti 'для (т.е. на радость) ее величества моей матери-катун, подобной Умай, мой младший брат получил геройское имя Кюль Тегин (стал зваться мужем, т.е. богатырем)' (КТб31). Наряду с этим в древнетюркских надписях встречаются такие собственные имена: «QUTACUN и. собств. (USp 10910); QUTAD и. собств. (Uig 8875); QUTADMIS (USp 8817); QUTAJ название ткани, шелк (БК ХЬц); QUTAN и. собств. (МК I 415); QUTLUY III и. собств. (МК I 464); QUTQAN и. собств. (USp 302б); QUTRULMIS и. собств. (МО 21б)» [9. С. 471-472]. Глубоко устоявшееся в миропонимании древних тюрков понятие цут киес 'обладатель блага, благодати' правильнее будет рассматривать как архаическое понятие, передававшееся из поколения в поколение через мифологическую память. Содержание используемой в текстах орхоно-енисейских памятников лексемы qut показывает, что она является лингвомифологической единицей, отражающей тюркский этнобыт. Например, в памятнике Кюль-тегину - barm's bodun olu jitu jadayi'n jalagi'n jana kelti 'ушедший народ, погибая, пешком и нагишом пришел обратно'; Boduny igidejin tijin ji'ryaru oyuz bodun tapa, ilgeru qitaj, tatabi' bodun tapa birgeru tabyac tapa uluy su eki jigirmi... (suqusdim anda) 'бродивший народ, ослабевая и погибая, пеш и наг, пришел (к нам) обратно. Чтобы поднять (свой) народ, (я предпринял) с большими войсками двенадцать (походов): налево (т.е. на север) против народа огу-зов, вперед (т.е. на восток) против народа кытай и татабы, направо (т.е. на юг) против табгачей... сразился. После' (КТб28); kisre, teqri jari'lqazu, qutym bar ucun oltaci bodunuy tirigru igi[d]tim, jalaq bodunuy tonluy ci'yaj bodunuy baj qiltim, az bodunuy ukus qiltim, iqar elliga (iqar kayanli'yda jar qiltim, tort buluqdaqi) 'того, - да будет (ко мне) Небо благосклонно, - так как на моей стороне было счастье и удача, то я поднял (т. е. призвал) к жизни готовый погибнуть народ, снабдил платьем нагой народ, сделал богатым неимущий народ, сделал многочисленным малочисленный народ. Там, где верные племенные союзы и верные каганы, я творил добро (т.е. действовал справедливо и милостиво). Живущие по четырем углам (т.е. странам света)' (КТб29) [10]. Из данного контекста можно заметить, что только тогда, когда человеком доволен Тенгри, qut будет с людьми, и когда qut с ними, можно преодолеть все трудности. В древнетюркский период концепт qut воспринимается как духовная ценность высшего уровня, которая активизируется, однако, только по божьему (Тенгри) велению. Изучение памятников показывает, как активно использовался данный концепт в формировании картины мира, как расширялись его значения и развивались функции. В памятниках письменности буддийского содержания, написанных с проповеднической целью, часто встречается слово qut в значении «духовная ценность»: jukunur Ы^тст atli'y jultuz quti'qa 'мы поклоняемся величию звезды Лимчин' (ТТ VII стр. 664); bur%an quti' 'блаженство будды' (т.е. состояние будды) (Suv 2l21); ol nomuy esitip alqu nizvanilari'y tarqari'p ar%ant quti'qa tegdi 'услышав то учение, он, подавив все [свои] страсти, достиг блаженства (~ состояния) святого' (Uig III 394); qut bulm's (tozun) рел. 'достигший блаженства, счастья, благодати (=скр. arya), благородный'; kim qaju tin^y bu nomuy umuy 'nay tutsar ol А'пИ'у jema qut bulm'slarqa sanur 'если какое-либо существо уверует в это учение, то это существо причисляется к достигшим благодати' (ТТ VI38); taqri... bogulanmak qutuy qrny bulmus bolyaj 'уверовать... в бога -[значит] приобрести счастье' (Man II 54); 2. перен. величие, достоинство: ol jeklarcstani eligniq kucin kusunin coym jalinin qut'n qrnn korup artuqraq qorqtilar 'те демоны, увидев силу, могущество и величие царя Частани, испугались еще больше' (Uig I 43J6)» [9. С. 471-472]. Известно, что в развитии любого концепта большую роль играет пространство. Говоря о роли понятийных категорий времени и пространства в процессе развития соотношения познания и языковой картины мира, Г.М. Костюшкина отмечает, что со временем представления об окружающей среде у человечества расширяются, это, в свою очередь, приводит их к наполнению новым содержанием [11. С. 6-13]. Наряду с этим исследовательница указывает на сильное воздействие экстралингвистического фактора: «...человеческое сознание производит всякий раз своеобразную концептуализацию реалий окружающего мира в зависимости от национальных этно-, гео-, социо-, психо- и другого рода факторов. Более того, пространственно-временное представление языка и его систем связано с формированием психики и сознания человека» [12. С. 39]. В целом исследователи выделяют такие признаки лингвокультурных концептов, как комплексность, ментальность, ценностность, условность, неопределенность границ, многомерность и т.д. [13, 14]. В этой связи можно видеть, как содержание слова qut, первоначально имевшего значения «душа», «дух», «счастье», со временем усложнялось как «счастье, благо, благодать, благополучие; удача, успех человека» и превратилось в концепт, выражающий особенности представлений народа о своем благополучии. В понимании тюрок связь слова qut с высшими небесными силами привела к использованию его вместе с понятием Умай. Например, в памятнике Тоньюкука читаем: Tenri Umaj iduq jer - sub «Ta^i Умай, ^асиетп Жер-су» 'Тенгри Умай, свещенная Земля-Вода' (Тон. 38) [14. С. 111]. В трудах историков и этнографов имеются сведения о том, что понятие qut у древних тюрков связано и с Умай, и со священной горой 0тYкен (цутты OmYKen), что позволяет представлять qut в образе женщины [15. С. 265]. Понятие qut в нашем исследовании, хотя и наделено особой божественной силой, не стоит в одном ряду с понятием «Тенгри». Л.П. Потапов так охарактеризовал последнее: «Религиозные представления древних тюрков обладают поразительной устойчивостью... Верховным божеством у древних тюрков считалось Тенгри, почитание которого уходит корнями в хуннскую эпоху. Древние тюрки устраивали Тенгри специальное моление» [Там же]. Как было показано, концепт qut является сложной структурой (конструкцией) с присущей только ей макросистемой, связанной с идеей тенгрианства. Священное понятие qut у древних тюрков представляло собой субстанцию, не только приносящую человечеству жизненные силы, богатство, достаток, честь и славу, но и олицетворяющую собой покровителя четырех видов скота, растений. Об этом Л.П. Потапов пишет так: «...qut - это жизненное начало, свойственное не только людям, но и домашнему скоту, зверям, растениям. Его дает местная природа, олицетворяемая и почитаемая в образе антропоморфных "хозяев" (ээзи) местности, гор, тайги и т. д., представляемых, как правило, в женском облике» [15. С. 265-285]. Особенно это относится к женскому началу, обеспечивающему продолжение жизни, преемственность поколений. Кроме того, использование правящей тюркской аристократией данного понятия для воздействия на рядовых тюрков в целях укрепления государственного строя и установления своего господства способствовало углублению понимания народом данного содержания «qut». Заключение В процессе изучения развития концепта qut учитываются первоначальные сведения, а через них осознаются и новые. В связи с этим в представлении народа первоначальное понимание концепта qut дополняется новым содержанием. В процессе создания нового знания человек, основываясь на уже имеющихся в его сознании положениях, опираясь на свои размышления о мироздании, о его закономерностях, собирает новые факты и сохраняет их в памяти. Исследуя концепт qut в аспекте времени, можно отметить, что он получил всестороннее развитие в Средние века. Древнетюркское понятие высшей силы, ниспосланной Небом, свойственное смысловой парадигме данной лексемы, со временем развивалось, уточнялось и в Средние века стало широко использоваться для передачи нового содержания. Частота употребления лексемы qut в памятнике XI в. «Кутадгу билиг» (325 раз) указывает на активность ее использования и актуальность семантики. Священное понятие qut в миропонимании тюркских народов берет свое начало в недрах архесознания. Архаическая система ценностей, передававшаяся через общетюркское мифологическое и языковое сознание из поколения в поколение, стала средством воспитания у народа гуманизма, нравственности, чистоты. Кроме того, это в определенной степени языковой репрезентант, отражающий в языке общетюркское архаическое миропонимание, проявляющееся в качестве духовных и материальных ценностей человечества и Вселенной. Таким образом, концепт qut, имевший в миропонимании казахов множество интерпретаций и сохранивший в себе признаки древнетюркского мифологического мышления, в дальнейшем получил еще большее развитие.

Скачать электронную версию публикации