Methodology issues of compiling a language personalitydictionary.pdf Лексикографический метод исследования языковых феноме-нов один из самых востребованных в современной лингвис-тике. Активно применяется он в молодой, формирующейся на рубе-же ХХ-ХХI вв. области лингвоперсонологии.Интенсивно развивается так называемая авторская лексикогра-фия, ежегодно появляются новые словари языка писателей -А.С. Пушкина, И.А. Крылова, Ф.М. Достоевского, М.И. Цветаевой,В.М. Шукшина, В. Высоцкого, И. Бродского и т.д. Публикуютсясловарные материалы, отражающие особенности речи отдельныхполитиков - от В.И. Ленина до А. Лебедя. Несколько десятилетийназад отечественная лексикография подошла к описанию языка ря-довых индивидов. Оно начато диалектологами, создавшими первыесловари диалектных языковых личностей на основе записей их уст-ной речи [1-3] и писем [4]. Пермскими исследователями еще в60-е гг. ХХ в. была выдвинута идея создания полного идиолектногословаря, однако пока она только начинает воплощаться в жизнь [5].Очевидно, что это только начало нового периода в теории ипрактике нашей лексикографии. Развитие и антропоцентрическиориентированной лингвистики наших дней в целом и теории языко-вой личности (ЯЛ) в частности ставит на повестку дня всестороннееизучение конкретных носителей языка, в особенности наших совре-менников - представителей разных социальных страт общества, раз-личных типов речевой культуры, владеющих той или иной формойнационального языка. Уже изучаются реальные языковые личностивузовских педагогов (Г.Г. Инфантова, С.В. Куприна, Т.В. Кочеткова,В.Я. Парсамова), известных ученых (В.В. Дружинина, Т.В. Романо-ва, И.А. Федорченко), телеведущих (Г.Н. Беспамятнова, М.А. Кан-чер), политиков (В.Н. Базылев, Е.В. Дарьина, А.Ю. Мордовин,Т.Б. Соколовская), переводчиков (О.Н. Шевченко), эмигрантов(Е.А. Земская, С.Е. Никитина, Е.А. Оглезнева), школьников(Н.В. Аниськина), диалектоносителей (Л.Г. Гынгазова, О.А. Казако-ва, Е.В. Иванцова, В.А. Малышева, И.И. Русинова), носителей го-родского просторечия (Е.В. Соломина, В.Д. Черняк) и многие дру-гие. В ближайшей перспективе можно прогнозировать появлениеновых идиолектных словарей различных типов.В Томской диалектологической школе завершается осуществле-ние многолетнего проекта по созданию «Полного словаря диалект-ной языковой личности» [6]. Записи речи информанта систематиче-ски велись с 1981 г. В 1994 г. было начато создание картотеки, в1996 г. диалектологи приступили к написанию словарных статей.Последний, четвертый том словаря сдан в печать в конце 2011 г.Пройденная тридцатилетняя дистанция позволяет осмыслить вопро-сы, встающие перед составителями полного словаря личности, и ос-ветить накопленный опыт, который может быть востребован лекси-кографами.Главными проблемами при создании словаря личности являются:- получение речевого материала, необходимого и достаточногодля адекватного отражения идиолектного дискурса;- выработка концепции словаря;- интерпретация речевого материала в свете выработанной кон-цепции.Все эти взаимосвязанные задачи должны работать на единуюцель - представление сущностных характеристик избранной ЯЛ.I. Сбор материалаПри обращении к реальной ЯЛ перед лексикографами всегдаострописателей, источником которых служит опубликованная беллетри-стика (иногда в сочетании с публицистическими и эпистолярнымитекстами). Вся сфера устной речи, составляющая основу дискурсалюбого носителя языка, остается в данном случае закрытой для на-блюдения. Если в отношении исторической ЯЛ это ограничение не-избежно, то при словарном описании современной ЯЛ, как пред-ставляется, оно должно быть преодолено. Необходимость отражениявсех освоенных личностью форм бытования языка требует привле-чения как письменных текстов, созданных индивидом, так и записейустной спонтанной речи в естественных условиях общения. Послед-няя задача наиболее сложна и трудоемка, предполагает выработкуособых методик сбора материала.Опыт томских диалектологов показал, что наиболее эффектив-ным является метод включения в языковое существование говоря-щего, подразумевающий: 1) непосредственное неформальное обще-ние исследователей с информантом (взаимное знакомство с биогра-фией, образом жизни, интересами, кругом знакомых и родственни-ков; укрепление связей в процессе общей трудовой деятельности и /или отдыха; приоритет личностного общения над прагматическимицелями сбора языкового материала); 2) создание комфортной для ЯЛобстановки в период записей (доверительные отношения информан-та и собирателей; учет индивидуальных особенностей личности, еехарактера, взглядов и поведенческих норм; отвлечение внимания оттехнических средств записи); 3) установка на преимущественнуюфиксацию непринужденной речи (сведение к минимуму элементовопроса, невмешательство в общение ЯЛ с постоянными партнерамипо коммуникации); 4) систематическое долговременное наблюдение.Данный метод позволяет накапливать не только речевой матери-ал, но и сведения об изучаемой личности в целом - ее биографии,мировоззрении, характере общения с окружающими, поступках идр., составляя впечатление об анализируемом объекте в единстве егоязыковой и внеязыковой ипостасей. Он дает возможность изучитьреальную «жизнь человека в языке», что обеспечивает высокую сте-пень достоверности выводов. К достоинствам метода следует отне-сти и универсальность его употребления по отношению ко всем ти-пам современных ЯЛ разного возраста, пола, социального статуса итипа речевой культуры, к недостаткам - трудоемкость использо-вания.II. Разработка концепции словаря1. Выбор типа словаряВ лексикографической практике наших дней представленыидиолектные словари разных типов. Самыми распространеннымисреди них являются дифференциальные - включающие отдельныеклассы лексико-фразеологических единиц в соответствии с задача-ми словарного описания. В составе дифференциальных идиолект-ных словарей имеются толковые (объяснительные), словари выра-зительных средств текста, экспрессивов, фразеологизмов и новооб-разований; создаются также синонимические, идеографические,частотные словари (чаще отдельных произведений) и др. Диффе-ренциальные толковые источники дают общую (хотя и неполную)картину лексикона ЯЛ, остальные более детально описывают от-дельные языковые явления идиолекта. При наличии собранного взначительном объеме материала возможен синтез этих подходовдля того, чтобы отразить разносторонние характеристики идио-лектного лексикона. Решение такой лексикографической задачицелесообразно осуществлять, на наш взгляд, в два этапа: 1) созда-ние базового толкового словаря недифференциального типа; 2) со-ставление серии аспектных словарей. Аспектные словари могутбыть как подготовительным этапом к словарю общего типа, так исоздаваться уже на его основе. Комплексное лексикографическоеописание идиолексикона через систему разнотипных словарей уженачинает воплощаться в жизнь в ряде исследовательских проек-тов1. Феномен ЯЛ сибирского старожила представлен в базовом«Полном словаре диалектной языковой личности», опубликован-ном идиолектном словаре сравнений [9] и планируемых к изданиюономастиконе, словаре прецедентных текстов (пословиц, погово-рок, присказок), идеографическом и частотном словарях.2. Определение состава словникаПри создании толкового недифференциального словаря пробле-ма отбора языковых единиц фактически снимается, поскольку глав-1 В осуществляемом под руководством Ю.Н. Караулова лексикографическомная задача лексикографов - как можно боле полное отражение со-ставляющих идиолекта. В корпус «Полного словаря…» на равныхправах вошла вся нарицательная лексика и фразеология (последняятрадиционно отражается в толковых словарях наряду с лексически-ми единицами), зафиксированная в дискурсе информанта, − обще-русская и территориально ограниченная, нейтральная и экспрессив-ная, новая и устаревающая, узуальная и окказиональная, относящая-ся к ядру и периферии лексикона ЯЛ. В связи с ненормативным ха-рактером словаря составители сочли необходимым и отражение низ-кочастотной, но все же встречающейся у данной личности грубойбранной лексики. Редактору близка позиция В.И. Даля, утверждав-шего, что «... словарник не узаконитель, а раб языка; что есть, то онобязан собрать, и не может выкидывать того, что ему не нравится»[10. С. 592-593].Некоторым отклонением от принципов формирования словникастало исключение из него встречающихся в речевой практике ин-форманта оговорок. Они не вошли в корпус словаря в связи со слу-чайным характером их порождения и оперативной коррекцией по-добных образований в речи информанта (Шура присла'ла − хоро'ша[селёдка], от таки' селедёшки… селёдишшы, копчёны; Кусок вру'бы… в зубы, помидорки возьму, яичко… И молока возьму буты-лочку…; Лёня взялся коров пасти, и Лёня Овсянников - два Алексеявзя'лись, обо'е пьяницы. Тот сразу, мале'нько попо'с и… попас ибросил и т.п.). Не включенные в словник имена собственные пред-полагается отразить в дополняющем базовый общий словарь аспект-ном издании.3. Определение структуры словарной статьиПри разработке принципов словаря ЯЛ составители сталкивают-ся также с проблемой выбора параметров лексикографической ха-рактеристики языковых единиц, отобранных в корпус. Состав этихпараметров, с одной стороны, задан словарной традицией, с другой -обусловлен материалом, но прежде всего определяется авторскойконцепцией словаря. Предпочтительным, на наш взгляд, являетсяидиолектный словарь с комплексной разноуровневой параметриза-цией лексико-фразеологического материала.Так, в «Полном словаре…» отражались:- грамматические характеристики слова (часть речи, граммати-ческие категории отдельных классов слов, особенности словоизме-нения);- некоторые произносительные черты идиолекта;- особенности семантической структуры слова: толкование зна-чения / значений и их оттенков, коннотативные пометы;- особенности функционирования слова: сфера употребления(пометы «в чужой речи», «в прецедентном тексте», «детское», «офи-циальное»), новизна / устарелость слова, окказиональность образо-вания, стилевая принадлежность; ограничения в сочетаемости; регу-лярно реализуемые системные связи (синонимия, антонимия, вари-антность); использование в составе пословиц и поговорок; сведенияо количестве фиксаций в дискурсе; иллюстрации, демонстрирующиеиспользование слова в речи информанта;- образные словоупотребления (языковые метафоры, речевыесравнения и метафоры) и ироническое употребление;- соотнесенность лексико-фразеологических единиц с основны-ми формами русского национального языка (пометы «общерусское»,«диалектно-просторечное», «собственно диалектное, «диалектныйвариант общерусского слова» и др.).Ряд обозначенных характеристик введен в лексикографическуюпрактику впервые. Это пометы «в чужой речи», «в прецедентномтексте», «устаревающее» (наряду с традиционным «устаревшее»),«неосвоенное», «смягченное», «сочувственное», «осудительное»,«негативная эстетическая оценка», «позитивная эстетическая оцен-ка», указание на регулярные системные связи лексических единицв речи.Многопараметровое представление идиолексикона позволяетдать максимальный объем информации об объекте описания и зна-чительно расширяет источниковедческие возможности словаря.III. Интерпретация речевого материалаГлавные проблемы, с которыми сталкиваются составители идио-лектного словаря, лежат именно в этой области. Опора на данныенепринужденной речи конкретной ЯЛ, в которой встречается нетолько высоко-, но и низкочастотная лексикаиндивида грамматических, семантических и функциональных харак-теристик единиц, особенно низкочастотных. Даже при долговремен-ном наблюдении и значительном объеме собранного материала мно-гие сведения из имеющихся текстов извлечь нельзя. Получение ихпри помощи различных приемов экспериментальных методов неже-лательно, если создатели словаря ориентированы на исследованиеестественной речи, а иногда и невозможно. Другие сложности обу-словлены неполным совпадением коллективной и индивидуальнойязыковой системы, находящихся в отношениях пересечения. В связис этим привлечение фактов из словарей национального языка, со-циолекта или диалекта, носителем которого является изучаемая ЯЛ,имеет существенные ограничения. Наконец, задача отражения жи-вой стихии спонтанной речи подчас вступает в противоречие с зада-чей системной, упорядоченной и достоверной интерпретации рече-вого материала в словарной форме.Представляется, что не может быть единственно верного путирешения обозначенных проблем; не всегда возможно и идеальноедостижение поставленных авторами-составителями целей. Тем неменее создателями «Полного словаря…» был выработан ряд прин-ципов, которыми руководствовались лексикографы в процессе ин-терпретации материала.К основным из этих принципов можно отнести следующие:- максимально полное отражение явлений, зафиксированных видиолектном дискурсе;- ориентация на представление в словаре личности говорящего;- разграничение достоверных данных, подкрепленных речевойфиксацией, и реконструированных данных;- интерпретация фактов дискурса с учетом общего, особенного иединичного;- «мягкая» подача пограничных явлений с одновременным отне-сением спорных или смежных случаев в оба возможных класса;- системное, по возможности единообразное отражение одно-родных или связанных между собой языковых явлений.Принцип максимально полного отражения идиолектногодискурса нашел свое воплощение при создании словарных статей всоответствии с разработанной многокомпонентной структурой. Ав-торы-составители стремились к детальному описанию всех особен-ностей идиолекта, которые давал зафиксированный материал, -морфологических, синтаксических, фонетических, лексических. Всфере лексики отражались семантические, функциональные, прагма-тические характеристики, системные связи единиц лексикона, ихиспользование в составе выразительных средств текста и др.Данный принцип последовательно реализовывался и в отбореиллюстративного материала для словарных статей. Как число кон-текстов, так и их объем определялись спецификой конкретной лек-сико-фразеологической единицы. Слова с относительно бедной се-мантикой и однотипной сочетаемостью иллюстрировались мини-мальным числом высказываний:ДВЕНА'ДЦАТЬ. Количество 12. А пришла домой, ну в эту пору,мале'нько попозже, в двенадцать, начало первого; Ну а он малень-кий ешо: двенадцать лет ему1.В то же время при сложности семантической структуры слова,широкой валентности, наличии вариантных грамматических форм,попадании данной единицы в зону метаязыковой рефлексии индиви-да количество иллюстраций расширялось с целью отражения этиххарактеристик:СЕМЬЯ'. Группа людей, состоящая из мужа, жены, детей иблизких родственников, живущих вместе. - Что он один как-то, же-ны нету, семьи нету; Я уж не хвастаю, а в семье ишь каки' тружени-ки были; Раз все по себе живут - ведь это, Катя, тоже до'ма надо, разсвоя семья; Обсемьи'лись - семьёй завелись, потому так и называ-лись; Сын её хороший! Говорит: «Семью большу' люблю, пусть ро-жает [жена]»; Горе! Непопу'тна тоже семья, худа'; А так не хо'четевы квартиру продать одну, сменять? Худо, мало семьи'-то. Это сы-нок был бы ешо, ли кто-нибудь бы.СЕРЕДИ'НА, СЕРЁДКА. 1. Место, более или менее одинаковоудалённое от концов, краёв чего-л. - Клетка [у поленницы], вот этос краю-то, чтоб не падала. ~ А в середине поленница и всё; Хотела ~убрать всё-всё, ~ и всё выкрасить по бокам, и высушить, тода' всёсоставить, тода' середину [комнаты] выкрасить; На эти уж они [на-кидки] у'зки, а только в середину так на кресло постелить; Таку'изде'лают гряду', и убирают в серёдке там − краси'вы таки' лунки; Ии'збу пристроили - ну они не из брёвен, а эти… плахи бы заделали с1 Здесь и далее словарные статьи из «Полного словаря…» приводятся в сокращенномвиде, в виде фрагментов, иллюстрирующих тот или иной тезис настоящей работы.той стороны и с другой, а в серёдку насы'пали шлак; Накла'дыват инакла'дыват на эту телегу, навоз-то по краям, а [в] середине нету, икучка ешо навозу. Я говорю: «У тебя не войдёт», а он гыт: «А сере-дина-то пуста'. Я, гыт, после в серёдку, счас пе'рво по бокам [поло-жу навоз]»; А у Маруси избушка в серёдке. Там пе'рва Васе'нькина,а эта Марусина [изба].СКРО'МНЫЙ. Одобр. Сдержанный в обращении, словах, по-ступках, следующий нормам поведения. - Приехал, скромный какойбыл, не пил да не курил; Ну Женя-то сильно бо'йка! Они сами-тоскромны, сми'рны всё равно; «Такой хороший, скромный, непьюш-шый, ничё, гыт, хороший парень»; Он может и матери'ться с кемпопало… ~ Молодой, хороший так-то, если б был он поскромней,так и цены не было бы, да пил поменьше; Чё было, всё [съест] настоле. Только бы ему понравилось. ∼ Ну Ленка, та поскромне, по-старьше; Она скромна была, степе'нна така', она вза'муж вышла, такв одеяле неделю сидела, не ложилась спать [с мужем].Составители сочли необходимым включение более объемных,подчас пространных контекстов при собственно диалектных словахи устаревающих единицах этнографического плана:ОХЛЮ'ИХА. Неодобр. Ленивая, неряшливая, бесхозяйственнаяженщина. - «А, та худа' ба'ба, гыт, была! Она тоже, − говорит, − ох-люиха, в огороде ничё не было у ней...» ~ [Что значит «охлюиха»?]Ну плоха'. Ну как сказать? Лени'ва, ли кака'... Не хозяйка. Охлюиха;«Ты и раньше была охлюиха! Как ты была охлюиха, − Андрей гово-рит, это она уж мне ска'зыват, − как ты была охлюиха, так и есь ох-люиха». Аня смеётся наша, гыт: «Кака' же охлюиха, кака' охлюи-ха?» Я говорю: «Ну как сказать? Засра'нка».ПЕЛЕНИ'ШНИК. Устаревающ. Особым образом сшитое одеяло сзавязками, предназначенное для пеленания ребёнка. - Я прихожу, а моямама пеленишник шьёт. А раньше пеленишники шили: от так от это, оттакой ширины матерьял и от так прошьют его так, так вилю'шкими, такстежит, ваты мале'нько подложит туды', и в два рядья' матерьял… [Имзавязывали?] Ну. Возьмут таку' пелёночку, таку' долино'й [больше мет-ра], и так и пеленишник этот, замотают этой пелёнкой, а пеленишни-ком завяжут. Ну он широкенькый такой. А на краях верёвочки таки'привяжут у'зеньки, чтоб завязывать-то.Развернутые иллюстрации давались также в тех случаях, когдакраткое высказывание не позволяет пользователю словаря понятьзначение слова и ситуацию его употребления:НАРВА'ТЬСЯ. Встретиться с кем-л. нежелательным, оказы-вающим противодействие. - Ну и она пошла, ба'бочка-то, с предсе-дателем сельсовета пошла к Аксинье. Она гыт: «Это чё? Вот Вере-то от… Я-то живу одна. А у ей племянники-то всё… пришли, дак вшесь топоров дрова кололи, дрова привезли». - «О, каки' молод-цы! - с райсобе'су-то [говорит]. ~ Вот, гыт, хоро'ши дак хоро'шиплемянники! Вот я понимаю, что племянники!» - вот она, Аксинья,нарвалась на неё. Она ба'ба-то бо'йка.Отражению специфики идиолектного дискурса способствовалосочетание контекстов монологической и диалогической речи ин-форманта, в том числе диалогов с односельчанами и собирателями:РЕШЕ'ТИНА. Каждая из жердей, образующих какую-л. решёт-ку. - [Что такое «пря'сло» у забора?] Вот пря'сло тако', жерьди кла-дёшь… [С: Они не прибиты.] [Какие жерди?] А вот эти до'лги пал-ки. [С: Ну вон, решетины.] Это столбики, а вот так-то [поперёк]прибиваются «жерьди» называются. [С: Решетины.] Жерьди ведьзовут-то? [С: В лесу жерьди, а кода' прибил, уже решетины.] Всёравно жерьди. [С: На крышу вот ло'жишь жерьди.] Жердь, а так«решетина» называют - вот крышу кроют, да там бревёшки таки'кладут - эти «решетины» называют. [С: Ну и это решетина]; А тамнадо мужикам [крыть крышу], подымать шифер такой, и решетинынадо но'вы делать.Ориентация на представление в словаре личности говоряще-го особенно ярко отражена в отборе иллюстративного материала.Наряду с демонстрацией собственно языковых особенностей вклю-ченные в словарные статьи высказывания представляют взгляды ЯЛ,ее ценностные установки, автобиографические сведения и т.д.:МА'МА. - У нас мама-то я'рска была; Мама у меня мастерицабыла вышивать.СО'ВЕСТЬ. - «Вот совесь-то кака'! И ни расписку не взяла, иникого, и вот…» [дала деньги в долг]. Я говорю: «Ну совесть-то до-роже расписки, правда?»; Говорили ра'нешны люди: «Совести небудет, будут, гыт, ехать, искать чё лучше» - правда!♦ НА СВОЕ'Й ШКУ'РЕ. - Так-то, детей бы не было - горя мало[что муж ушёл к другой], а то ведь дети. ~ Бе'дна! Я-то всё пережилана своей шкуре, да жалею! Прямо жалею.НЕГРА'МОТНЫЙ. - Ишь - мы и говорим-то неправильно, размы неграмотны; Я так… кого, неграмотный человек, тёмный - по-чём я знаю? Ничё я не знаю. Ну иконы рубить бы я не стала.ПРА'ВИЛЬНО2. - У ей там изба тоже… ∼ Она взяла и продалаеё, Коле же продала. За восемь тысяч продала. Ну вот так, Катя, ду-маешь − правильно? Мне вот кажется − неправильно. Хоть бы за че-тыре тысячи. Племянник родной; У нас Аня тоже ши'бко ба'ловат[детей], Колька вроде как-то получше. Думаю: правильно; НеохотаГале жить в городе. Охота в деревне. Ну так-то правильно.Дополняют характеристику личности включенные в структурусловарной статьи прецедентные тексты (пословицы и поговорки), вкоторых, по теории Ю.Н. Караулова, наиболее полно воплощен мо-тивационный уровень структуры ЯЛ:БОГ. По религиозным представлениям, верховное существо,управляющее миром. - Народу много там [в церкви] было, ши'бкомного народу. Мо'лются Богу; «Батюшка − Бог», − она называ'т[священника]. Я говорю: «Ну батюшка не Бог же!» Ну какой ба-тюшка Бог?; Ну чё, за вас Богу молить надо [за подарки]; «За чё,гыт, меня Бог наказал, таким соседом?» # БОГ ДА ГОРОД, ЧЁРТДА ДЕРЕВНЯ. БОГ-ТО БОГ, ДА И ТЫ БЫ ПОМОГЛА. БОГ-ТОБОГ, ДА САМ НЕ БУДЬ ПЛОХ. БОГУ МОЛИСЬ, А ЧЁРТУ ВГЛАЗА НЕ ПЛЮЙ. БОДЛИВОЙ КОРОВЕ БОГ РОГА' НЕ ДАЛ.ГОЛЕНЬКИЙ − ВОХ, А ГОЛЕНЬКИМ БОГ. НА, БОЖЕ, ЧТО(КОТО'РО) НАМ НЕ ГОЖЕ. НУ КТО ПЬЯНЫЙ БОГУ СВЕЧКУСТАВИТ? ОЧИСТИЛ, БОЖЕ, НИ КУЛЯ, НИ РОГОЖИ.Развернутое лексикографическое описание всех прецедентныхтекстов диалектоносителя планируется представить в аспектномсловаре.Принцип разграничения документально подтвержденных иреконструированных данных реализовывался прежде всего приопределении формы заглавного слова и его грамматических харак-теристик.В записях живой спонтанной речи оказались нередкими случаи,когда та или иная единица не зафиксирована в начальной (словар-ной) форме, а ее предполагаемая звуковая оболочка может быть ва-риативной. В таких ситуациях составителями словаря заглавное сло-во словарной статьи давалось со знаком реконструкции*. Так, наоснове употреблений проро'сти (картошку) и были семена-топроро'сши дан инфинитив *ПРОРО'СТИТЬ, по словоупотреблениюпять рядов просо'жено - инфинитив *ПРОСАДИ'ТЬ и т.д. С анало-гичным знаком давались глаголы, если в дискурсе отмечено толькопричастие: *ИЗЖЕ'ЧЬ, прич. кр. изжжён. *НАБОРОЗДИ'ТЬ, прич.кр. набороздён.В некоторых нелитературных единицах реконструкция началь-ной формы слова была связана с отсутствием письменной традициив его передаче. Например, условно восстановлена словарная формаглагола *НАКА'ПЕТЬ (на сапоги нака'пело, на тебя нака'пет: сла-бая позиция заударного гласного может быть передана и как*НАКА'ПИТЬ, нака'пило, нака'пит) и существительного ЛА'ДКА(ЛА'ТКА?) (формы ла[т]ка, ла[т]ки, в ла[т]ке при наличии отме-ченных вариантов ЛА'ДОЧКА и ЛА'ТОЧКА не позволяют одно-значно определить облик заглавного слова). Затруднения лексико-графов вызвала и подача отдельных междометий, для точного вос-произведения которых недостаточно графических знаков русскойазбуки. Такие междометия включены в «Полный словарь…» с ком-ментарием «звучание передано приблизительно» (ТФ. Имитациясплёвывания против сглаза. Ф-Ф-Ф-Ю. Имитация затруднённогодыхания. ХЫП. Имитация звука выстрела и др.)Проблема достоверного отражения грамматикона ЯЛ встала пе-ред лексикографами при описании словоизменительных особенно-стей лексических единиц.В идиолектных лексикографических трудах невозможно дать ис-черпывающую информацию о парадигме склонения или спряженияслов, как это принято в словарях кодифицированного литературногоязыка. В связи с этим в ряде словарей языка писателей (вслед за«Словарем языка Пушкина») словарные статьи содержат переченьвсех зафиксированныхстона'т, 1 л. мн. стона'м, повел. стона'й), поскольку все прочие легковосстановимы. У диалектных и просторечных слов приводилисьсведения обо всех формах, которые встретились в речи информанта:АЛЮ'СИТЬ (3 л. ед. алю'сит); ГАМАНО'К (в. ед. гамано'к, п. ед.гаманке').В зоне семантических характеристик вопрос о разграничениидостоверных и реконструированных фактов возникал при описаниислов, отмеченных в дискурсе только в метафорических, образныхзначениях. Поскольку прямые значения не зафиксированы, помета«переносное» также дана со знаком реконструкции: НАВА'Р.*перен. Доход. - Ну, она гыт, «я поторговала, хорошо, хороший на-вар». ОБГРЫ'ЗТЬ. *перен. Обломить, отбить. - Я говорю: «О'споди,всё прямо обгрыз. Чайник обгрыз, эту [чашку] обгрыз».Принцип интерепретации фактов дискурса с учетом триады«общее - особенное - единичное» (языковая система русского язы-ка в целом - система среднеобских старожильческих говоров, в томчисле родного для информанта вершининского говора, - идиолектЯЛ) предполагал опору на системные закономерности каждой изсоставляющих этой триады, выявление в лексикографируемом мате-риале общерусских и диалектных черт, разграничение узуального ииндивидуального.В решении обозначенных задач лексикографы опирались:- на данные наиболее авторитетных словарей литературногоязыка (в первую очередь МАС [11], БАС [12]) и диалектных словар-ных источников (дифференциальные словари среднеобских говоров[13, 14 и др.], полный «Вершининский словарь» [15], другие област-ные словари);- корпус текстов, отражающий живую речь диалектоносителя напротяжении 24 лет регулярных записей;- исследования о феномене русской ЯЛ и ее типах, о диалектнойЯЛ в целом и идиолекте В.П. Вершининой;- материалы «слуховой памяти» (см.: [16. С. 105-106]) и показа-ния собственного языкового сознания. Обращение к интроспекциибыло обусловлено тем, что филологи-составители словаря являютсяносителями не только научного, но и обыденногоВ отдельных случаях (при проверке общерусского характераслов, отсутствующих в словарях литературного языка) в качестведополнительного источника использовались также сведения из ин-тернет-дискурса.С учетом общих закономерностей русской языковой системы со-ставители описывали грамматические особенности идиолекта, уст-ройство лексикона ЯЛ во всем многообразии тематических и лекси-ко-семантических групп, системных связей и оппозиций входящих внего единиц. Исходя из предпосылки об общерусской основе лекси-кона диалектной ЯЛ (по предварительным подсчетам, 59,2% единицв нем общерусские [17. С. 41]), при семантизации многих лексиче-ских единиц лексикографы отталкивались от толкований значений всловарях русского литературного языка.В то же время выделение в лингвоперсонологических работахпоследних лет понятия «рядовой носитель языка как тип ЯЛ» и ис-следования языкового сознания рядовых говорящих позволилиотойти от характерных для академических источников толкованийзначений, представляющих научное сознание. Думается, что боль-шинство владеющих русским языком не воспринимает, скажем, яй-цо как «женскую половую клетку птиц, черепах и некоторых другихяйцеродных животных со всеми одевающими ее оболочками (желт-ка, белка и скорлупы) овальной формы» [11. Т. 4. С. 781], воздух как«образующую атмосферу Земли смесь газов, гл. образом азота и ки-слорода, необходимых для жизни человека, животных и растений»[11. Т. 1. С. 199] и т.п. В «Полном словаре…» из определений такогорода были устранены термины и неактуальные для носителя обы-денного сознания семы. Например, ЯЙЦО толкуется как «зародышптицы (обычно курицы) в плотной овальной оболочке, преимущест-венно как продукт питания», а ВОЗДУХ как «газообразное вещест-во, которым дышит всё живое». Особенно последовательно упроща-лись дефиниции названий растений и животных: КАПУ'СТА.1. Огородное растение в виде скрученных в вилок листьев (ср. МАС:Огородное растение сем. крестоцветных т, овощ); ЛИСИ'ЦА. Хищноеживотное с острой мордой и длинным пушистым хвостом (МАС:Хищное млекопитающее сем. псовых, с острой мордой и длинным,пушистым хвостом, а также самка этого животного); СКУ'МБРИЯ.Небольшая морская жирная рыба (МАС: Небольшая морская про-мысловая рыба с веретеновидным телом; макрель); ПЧЁЛЫ. Насе-комые, перерабатывающие цветочный нектар в мёд (МАС: Насеко-мое отряда перепончатокрылых, собирающее цветочный нектар ицветочную пыльцу и перерабатывающее нектар в мед, а пыльцу впергу) и т.д.При отражении в идиолексиконе ЯЛ черт, типичных для диа-лектной языковой системы, составители опирались на данные обла-стных словарей, монографий, статей, посвященных русской народ-но-речевой культуре и языковой личности ее представителей.Поскольку для диалектной ЯЛ, как показали исследования по-следних лет, характерна высокая степень конкретности восприятиядействительности [17, 18], значения многих слов были истолкованыв «Полном словаре…» на более низком уровне обобщения, чем всловарях литературного языка. Так, семантика слова сетка переда-ется через ряд частных значений:СЕ'ТКА. 1. Ложе кровати из перекрещивающихся металличе-ских пластинок, проволоки, пружин и т.п., закреплённых на раме. -А у меня мешки де-то под посте'лей, на сетке скла'дены, на кровати.2. Сумка для ношения продуктов и лёгких вещей, сплетённая из ни-ток, верёвок и т.п. - Сумку не взял, ни сетку, ничё не взял. 3. Плетё-ная тара для хранения овощей. - Это, картошки две сетки поло'жила[в погреб]. Ну, ве'дер шесь. 4. Приспособление из переплетённыхнитей, проволоки и т.п., служащее для защиты от чего-л. - Так бывыставил окна, да марлечку натянул бы хоть ли сетку бы.В МАС и БАС как самостоятельное выделено только второе изэтих значений, прочие объединены в обобщенное «приспособлениеразличного назначения из перекрещивающихся нитей, веревок, про-волоки и т.п.».Выявление семантики нелитературных единиц в лексиконе ин-форманта осуществлялось с привлечением областных словарей, втом числе среднеобских и вершининского.С учетом результатов исследований в области традиционной на-родной культуры и ценностной картины мира русского крестьянствав «Полном словаре…» разрабатывалась система оценочных помет(«осудительное», «неодобрительное», «негативная эстетическаяоценка», «позитивная эстетическая(БАС, МАС), и в полных диалектных словарях («Вершининскийсловарь», «Акчимский словарь» [19]) ХУДОЙ в значениях «недоста-точно полный, с худощавым телом» и «плохой, так или иначе откло-няющийся от идеальной нормы» даются как грамматические омони-мы; в словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой интерпретировано какомонимичное и значение «дырявый, прохудившийся» [20. С. 870].Наши материалы показывают явную и живую связь всех названныхЛСВ в традиционной крестьянской культуре. Об этом свидетельст-вуют и показания метаязыкового сознания информанта («Ты похуде-ла» - мне не нравится так говорить, а «постарела» скажут - такничё), и синтез сем «недостаточно плотное телосложение» - «нега-тивная оценка более общего плана (эстетическая, прагматическая)» воднокоренном ПОХУДЕТЬ, и симметричное отражение данной свя-зи в прилагательном ХОРОШИЙ. На этих основаниях лексема ХУ-ДОЙ в «Полном словаре…» представлена как многозначная, с по-следовательной связью ЛСВ, отражающих как общие, так и болеечастные аспекты рациональной негативной оценки.Опора на закономерности соотносимых с идиолектом В.П. Вер-шининой языковых систем способствовала и уточнению многихграмматических характеристик лексикографируемых единиц. Кпримеру, с учетом общерусских и диалектных фактов определяласьпереходность глаголов. Помета о переходности давалась при воз-можности употребления прямого дополнения, не всегда реализован-ной в устной речи в силу ее эллиптичности. Так, КОСТИ'ТЬ иПОКОСТИ'ТЬ отмечены в дискурсе информанта только в поговоркеЗа глаза кости'т, а в глаза лести'т и метатексте Может в глазаполести'ть, а за глаза покости'ть. Эти глаголы входят в семантиче-скую группу обозначений речевого воздействия на объект (ругать,бранить, проклинать, укорять и т.п.), имеющих в русском языкесвойство прямой переходности. Достоверность пометы «перех.» в«Полном словаре…» косвенно подтверждается данными «Словарядиалектного просторечия Среднего Приобья» (КОСТИ'ТЬ, перех. -Он костит его, да всё там бывает: и ругает его, и кричит) [14. С. 135]и «Словаря русских старожильческих говоров…» (ПОКОСТИ'ТЬ,кого. - Я её покостила - отругала тут) [13. Т. 3. С. 44].Задача представления не только узуального, но и индивидуаль-ного начала в идиолекте ЯЛ осуществлялась через сопоставлениеданных корпуса текстов информанта и созданной на его основе кар-тотеки «Полного словаря…» с другими словарными источниками.Выявленные расхождения в семантике, грамматике, функциональ-ных характеристиках лексических единиц нередко представляютименно индивидуальные черты В.П. Вершининой.Составителями идиолектного словаря отражались случаи непол-ного или неточного осмысления узуальных значений слов, находя-щихся на периферии словарного запаса ЯЛ. Ряд толкований слов ифразеологизмов в словаре обусловлен этим подходом:МЕДО'ВА (МЕДОВА') РОСА'. Неосв. Роса, с которой, по мне-нию информанта, собирают мёд пчёлы. - Ну говорят: «Медо'ва ро-са». [Она плохая?] Хоро'ша, хоро'ша. Мёд собирают с её… пчёлы.Ну я слы'хывала… говорят, что медова' роса упала − хоро'ша она;Медова' роса упала, а чё она де'лат? Я не знаю.Представление ЯЛ о данном природном явлении не соответству-ет действительности. Ср. Даль: «болезнь растений, которые покры-ваются сладковатою жижей» [21. Т. 4. С. 104]; в словаре С.И. Оже-гова и Н.Ю Шведовой: «спец. Слизистое выделение на растениях»[20. С. 684].АКА'ФИСТ. Особая, более продолжительная по сравнению собычной, молитва. - «Батюшка, у нас с акафистом!» − он с акафи-стом служит, долго, подороже пло'тют там; Дороже платили, долгослужили − «с акафистом» называли; [Что такое «акафист»?] Така'молитва больша', до'лга.Контексты показывают, что диалектоносителем усвоены тольконекоторые компоненты семантики религиозного термина. Ср. МАС:Молитвенно-хвалебное песнопение в честь Христа, Богородицы илисвятого, а также церковная служба, состоящая из таких песнопений).Фиксировались также редкие случаи употребления информантомдесемантизированных лексем:РАМЁН. Сильный? (зн. информантом не осознаётся). - Кто этумолитву знает, тот по' три раза в день читает, тот раб, рамён, от ог-ня, от пламени ~». [А что значит «раб рамён?] Раб рамён. Раб. «Тотраб, рамён, от огня, от пламя, от воды, от потопа, от зла лиха' чело-века, аминь».Предположение об утраченном значении дано на основании сло-варя Даля: «Рамени'стый, рамена'стый, плечистый, широкий вплечах, ражий, дюжий, сильный, крепкий или коренастый» [21. Т. 4.С. 57].Индивидуальное начало в речи В.П. Вершининой отражается вряде функциональных помет («в чужой речи», «неосвоенное»), по-метах и текстовых комментариях, передающих коннотативныесмыслы и интонационное оформление высказывания (ироническое,шутливое, сочувственное), включенных в словарные статьи речевыхсравнениях и метафорах, справочных сведениях о статистике зафик-сированных словоупотреблений и др.Составители словаря стремились также к разграничению значе-ний и ситуативных употреблений лексических единиц. Последниедавались с особым знаком (ВРАЧ. 1. Человек с высшим медицин-ским образованием, профессионально занимающийся лечением. -Болеет и болеет, ну всё дома, дома - видно, врача вызывали; Ну, онговорит это: «Идите к врачу к хирургу». / О фельдшере. Укольчикиходит мне врач ставит; Повезли его туды' к врачу к нашему-то, онаему дала справку). Среди ситуативных словоупотреблений имеютместо не только индивидуальные, но и общепринятые в говоре, и ихквалификация являлась достаточно сложной задачей. Если окказио-нализмы и иронические контексты, в которых слово приобретаетпротивоположный смысл, можно отнести к индивидуальным с высо-кой степенью точности (ВСТАВЛЯ'ШКИ. Окказ. Действие по глаг.вставлять. - [Вставить бы новые.] Зубы-то? О'споди. Каки' тутвставляшки; ЕДО'К. Тот, кто любит плотно поесть. / Ирон. - А, онихудо едят, кого там! «Едоки»; Ничё не поела! [Поела.] «Поела»!Едок!), то при единичных употреблениях не вполне ясной остаетсягрань между узуальными переносными значениями и индивидуаль-ными образными употреблениями, и такие примеры поданы в слова-ре по-разному (ср.: БАЛЕРИНА. Ирон-неодобр. О человеке, счи-тающем себя важной, значительной персоной. - А они [молодожё-ны] в машине сидят там на улице. Он это, мне говорит: «Иди,проздра'вь их». Ну Катя, пра'ильно ра'зе? Они бы, как я старушонкатака' ста'ренька, дак взялинеприятное событие, происшес

Скачать электронную версию публикации