V.A. Zhukovskiys letters to A.M. Turgenev: the experience of preliminarydescription.pdf «Одно только знай, что не проходило дня, в ко-торый бы я о тебе не думал с любовью. Досих пор я всё твой по-прежнему и на всю ос-тальную жизнь…»Из письма Жуковского к А.М. Тургеневу от12 октября н. ст. 1841 г.«На тебя смотрит вся Россия, вся Европа! Пер-вая утешает себя мыслию упования наслаж-даться благоденствием, уготованным трудамии попечением твоими при развитии душевныхкачеств высокого питомца твоего. Вторая зна-ет тебя как знаменитого автора. Ты не принад-лежишь сам себе; имя твое будет известно впозднейшем потомстве…»Из дневника А.М. Тургенева от начала августа1837 г.I. Об адресате писем и его дочериАлександр Михайлович Тургенев (1772-1862), участник Отечественнойвойны 1812 г., один из просвещенных деятелей первой половины XIX в., сна-чала на военном, а затем и на гражданском поприще. Его военная карьеразакончилась чином капитана лейб-гвардейского полка и старшего адъютантаГлавного штаба. После сражений под Дрезденом и Кульмом возвратился вРоссию и с 1814 г. был переименован в коллежские советники. УправляющийФеодосийской портовой таможней, окружной начальник в Брест-Литовской1 Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ (ФЦП«Научные и научно-педагогические кадры России» на 2009-2013 гг. Лот «Проведение научных ис-следований коллективами научно-образовательных центров в области филологических наук и искус-ствоведения», шифр 2010-1.1-304-125), гос. контракт № 14.740.11.0230, тема: «Текстология русскойклассической литературы: переписка В.А. Жуковского как памятник русской культуры первой поло-вины XIX века».А.С. Янушкевич96таможне, начальник Астраханского таможенного округа, с 1823 г. статскийсоветник и тобольский гражданский губернатор, с 1828 г. был назначен ка-занским губернатором, но не успел войти в должность, так как вскоре былназначен директором медицинского департамента: в 1829 г. уволен от долж-ности в чине действительного статского советника - таковы этапы его граж-данского поприща.Коренной москвич, он славился хлебосольством. Эта репутация сопрово-ждала его и позже и колоритно передана в мемуарах его родственницы и вос-питательницы его дочери Н.М. Еропкиной (1808-1895), рассказавшей о бас-нописце И.А. Крылове, который был завсегдатаем дома Тургенева в Петер-бурге в 1840-е гг., удовлетворяя здесь свои гастрономические потребности [1.С. 270-278].Яркий рассказчик, он оставил свои «Записки» и вошел в историю русскойкультуры как интересный мемуарист, очевидец и летописец четырех царст-вований [2]. Устные рассказы Тургенева об этих событиях нашли отражениеи на страницах «Дневников» Жуковского [3. С. 242, 246].С Жуковским его связывала многолетняя дружба. Их переписка 1833-1851 гг. - свидетельство глубокой духовной связи. «Ермолафушка» (как на-зывал Жуковский друга) был объектом его постоянных забот. Личная жизньТургенева сложилась драматически. Он поздно, в 63 года, женился на Пела-гее (Паулине) Христофоровне Литке (1807-1836), которая была его младшена 35 лет. Через год, после рождения ребенка, жена умерла, и вся жизньвдовца была посвящена воспитанию дочери Ольги. Жуковский помогает емуматериально в дни «денежного отлива», «готов быть опекуном его дочериделом, а не званием». Накануне своей поздней женитьбы Жуковский именноТургенева делает доверенным лицом, выслушивая его «наставления» самогоинтимного характера [4. С. 240]. В 1840-е гг. из-за границы он обращается кА.П. Елагиной и П.А. Вяземскому с просьбой помнить «старика Ермолафа»[4. С. 113, 116; 5. С. 66].В свою очередь А.М. Тургенев называл Жуковского «любезный, искрен-ний, истинный друг мой, родной не по телу, родной мне по душе, добрыймой, чистая душа Андреевич» [6. С. 249]. Он был спутником поэта в Москвев 1837 г., куда Жуковский приехал с наследником, и описал свои прогулки споэтом, свои впечатления в дневнике. Эти дневниковые записи с 27 июля по4 августа 1837 г. имеют обращение к Жуковскому (см. эпиграф) со следую-щим за ним подзаголовком: «Ермолафия, собственно до тебя относящаяся»[7. С. 6 второй пагинации] (от семинарского, шутливого словечка «ирмоло-гия», означающего шумную, бестолковую болтовню, пустословие) [8.С. 521], за что их автор и получил прозвище Ермолаф.Точных сведений о времени знакомства Жуковского с А.М. Тургеневымпока обнаружить не удалось. Первое известное нам упоминание о нем отно-сится к концу 1828 г. В письме к А.И. Тургеневу от 28 декабря 1828 г. из Пе-тербурга читаем: «Александр Михайлович Тургенев здесь. Я давал ему чи-тать и письмо, и оправдания брата (имеется в виду Н.И. Тургенев. - А.Я.) иподарил ему его портрет» [9. С. 248]. Как известно из писем А.Ф. Бригена, ипозднее А.М. Тургенев принимал самое активное участие в судьбе НиколаяТургенева и вопреки некоторым утверждениям о том, что они были простоПисьма В.А. Жуковского к А.М. Тургеневу97однофамильцами, Бриген прямо называет А.М. Тургенева «его родственни-ком» [10. С. 395]. Заметим, что А.М. Тургенев был и дальним родственникомИ.С. Тургенева.Представитель древнего дворянского рода, А.М. Тургенев был для Жу-ковского прежде всего человеком чести и воплощением высокой нравствен-ности. Он ценил его как общественного и государственного деятеля. В пись-ме Николаю I об амнистии декабристов от 1837 г. он рекомендует своегодруга, который «есть воплощенная честность и здравый смысл», «был в Си-бири, знает всю Россию, знаком со всеми состояниями и всеми их нуждами изанимал такие должности, в коих легко бы мог нажиться, но совершенно бе-ден и теперь был бы без куска хлеба, если бы вы же сами о нем не позаботи-лись» [11. С. 78], в качестве гаранта гражданских свобод в Сибири. Именнопоэтому забота о нем и его дочери для Жуковского была нравственной обя-занностью и выражением глубокой симпатии. В этом смысле его письма кА.М. Тургеневу - это своеобразный «поведенческий текст», когда слова по-эта есть одновременно и дела его.Дочь А.М. Тургенева Ольга Александровна (в замужестве Сомова; 1836-1872), по существу, еще один адресат писем Жуковского к ее отцу. Жуков-ский не только упоминает ее почти в каждом письме и передает ей приветы,но и постоянно «не на словах, а на деле» заботится о ее наследстве, воспита-нии и образовании. Когда Жуковский уехал за границу, дочери Тургеневабыло всего 5 лет (в Онегинском собрании ПД сохранился акварельный порт-рет работы К.А. Горбунова, где она изображена вместе с отцом в возрастетрех лет [12. С. 106]), больше ее увидеть ему не удалось.В истории русской литературы имя О.А. Тургеневой связано прежде все-го с именем ее дальнего родственника И.С. Тургенева. Ради образования сво-ей дочери А.М. Тургенев во второй половине 1844 г. переселяется в Петер-бург. Ср. в письмах Жуковского от 15 (27) марта 1844 г.: «Итак, ты решилотдать Ольгу в институт и сам для нее переселяешься в Петербург» и от14 (26) августа 1844 г.: «Хорош ты: пишешь, что едешь в Петербург, и не на-значаешь, когда и как адресовать тебе письма» [13. С. 380, 383]. Ср. такжеписьмо Жуковского к Р.Р. Родионову от 14 (26) августа 1844 г.: «Вот вамписьмо к Тургеневу, мой любезнейший Ростислав Родионович. Прошу егоотыскать в Петербурге. Я его адреса не знаю. А след к нему через Екатери-нинский институт, где у него дочь. Он только что переселился из Москвы вПетербург для этой дочери. И я его особенно вам рекомендую; если можетоказаться случай в чем-нибудь ему помочь, не откажитесь от этого по дружбеко мне. Он мне искренний давнишний приятель. Вы сами полюбите его, ко-гда узнаете» (РНБ. Ф. 286. Оп. 2. № 126. Л. 22). Прекрасное воспитание и об-разование, природный ум, женское обаяние, талант пианистки - все это ужепосле смерти Жуковского, в 1854 г., сделало дачу А.М. Тургенева в Петерго-фе притягательным местом для петербургских литераторов, а душой этогообщества стала восемнадцатилетняя Ольга Александровна. Летом 1854 г.вместе с Анненковым, Дружининым, Некрасовым и Панаевым И.С. Тургеневчасто бывал в доме ее отца. Увлечение Тургенева Ольгой не осталось тайнойдля его друзей. «Здесь мне рассказывали про него, - писал И.С. Аксаков отцу21 августа ст. ст. 1854 г., - что он женится… на какой-то Тургеневой же» [14.А.С. Янушкевич98С. 50]. Уже в самом начале 1855 г. в письме от 6 (18) января Тургенев выра-жает неудовольствие распространившейся молвой о его женитьбе: «Нужнопрекратить слухи и сплетни, повод к которым подало мое поведение» [15.С. 254]. Последовавшее письмо к О.А. Тургеневой, удивительно напоми-нающее и по содержанию, и по тону письмо Онегина к Татьяне: «ОльгаАлександровна, позвольте прежде всего поблагодарить вас за ваше решениенаписать ко мне. Я сам давно желал откровенно поговорить с вами - но безвашего письма, вероятно, наши отношения так бы и кончились немо и глухо. В мои лета смешно оправдываться необдуманностью первых порывов -но другого оправдания я не могу представить - потому что оно одно истинно.Когда же я убедился, что чувство, которое во мне было, начало изменяться ислабеть - я и тут вел себя дурно. Вместо того, чтобы предаваться тем бес-смысленным желчным выходкам, которые вы переносили с такой простотойи кротостью - я должен был тотчас уехать… Вы видите, что виноват я один -и только женское - скажу более, только девственное великодушие чистойдуши - может еще даже не пенять на человека, сделавшего всё это - чуть необвинять само себя!» [15. С. 254] - стало финалом этой «первой любви» Оль-ги Тургеневой.Очевидец этих драматических событий П.В. Анненков так прокомменти-ровал эту ситуацию в своих воспоминаниях: «Он [Тургенев] не отвечал ни наодну из симпатий, которые шли ему навстречу, за исключением разве трога-тельных связей его с О.А. Т в 1854 году, но и она длилась недол-го и кончилась, как кончаются минутные вспышки, капризы и причуды, накоторые он разменял свирепое одушевление истинной страсти, то есть мир-ным разрывом и поэтическим воспоминанием о прожитом времени» [16.С. 382].Другой участник происходившего на петергофской даче летом 1854 г.,А.В. Дружинин6-4., видимо, и сам тщательно скрывавший свои чувства к ОльгеТургеневой под покровом напускного цинизма, заметил в своем дневнике:«Счастлив будет человек, которому в жизненной лотерее достанется le groslot (главный выигрыш. - А.Я.) с именем О.А. А я всё это знаю и даже не могудумать о том, чтобы брать билет в эту лотерею» [17. С. 353].«Одним прекрасным, чистым существом на свете меньше» [15. С. 282], -писал И.С. Тургенев Анненкову, узнав о ранней кончине О.А. Но, как убеди-тельно доказали исследователи, «поэтическое воспоминание о прожитомвремени» получило отзвук в тургеневском творчестве. В повести «Перепис-ка» образ героини Марии Александровны и в романе «Дым» в облике «трою-родной сестры и невесты» Литвинова Татьяны Шестовой и ее тетушки Капи-толины Марковны - следы увлечения О.А. Тургеневой и посещения дачи ееотца, где постоянно рядом с ней была ее тетушка и воспитательницаН.М. Еропкина [18. С. 293-299; 19. С. 251-159; 20. С. 267-269]. Возможно,пророчески прозвучали в «Дыме» слова Капитолины Марковны, упрекающейЛитвинова: «Вы не смотрите на нее, что она теперь храбрится, ведь вы знае-те, какой у нее нрав! Она никогда не жалуется; она себя не жалеет, так другиедолжны ее жалеть! Вот она теперь мне толкует: «Тетя, надо сохранить нашедостоинство!», а какое тут достоинство, когда я смерть, смерть предвижу. И что такое могло сделаться? Приворожили вас, что ли? Давно ли выПисьма В.А. Жуковского к А.М. Тургеневу99писали ей самые нежные письма?.. Одумайтесь, пока есть время, не губитеее, не губите собственного счастья, она еще поверит вам…» [21. C. 381].Роман «Дым» был закончен в 1867 г., за пять лет до кончины Ольги Тур-геневой. Известно, что А.М. Тургенев «просватал в Париже дочь свою за Со-мова, л[ейб]-уланского офицера, очень доброго молодого человека» и что«жених человек чрезвычайно добрый и кроткий. Наружности хоть и некраси-вой, но нельзя сказать, чтобы был дурен собою, но не крепкого здоровья. Покротости и доброте эта чета должна быть счастлива» [10. С. 395-396]. Свадь-ба состоялась в конце июля 1858 г. О том, как сложилась семейная жизньО.А. Тургеневой и Сергея Николаевича Сомова, неизвестно. Известно только,что от этого брака родились двое детей - сын и дочь, которые участвовали всохранении памяти о своем деде и матери, подготовив к печати «Записки»первого и воспоминания о второй.Такова судьба одного из адресатов Жуковского. Залогом их дружбы сталине только письма, но и два портрета А.М. Тургенева работы Жуковского, ко-торые хранятся в Государственном историческом музее (ГИМ) [12. С. 105] ипока недоступны нам.II. Состав переписки Жуковского с А.М. Тургеневым и ее содержаниеНа сегодняшний день опубликовано 42 письма Жуковского к А.М. Тур-геневу (Русская старина. 1892. № 11. Нояб. С. 361-397; три из них ранее былинапечатаны там же [22] (в дальнейшем тексты писем цитируются по полнойпубликации, с указанием страницы в скобках) и 6 ответных писем (Там же.1893. № 1. Янв. С. 249-253), с приложением «Заметки А.М. Тургенева, напи-санной после смерти В.А. Жуковского».Автографы всех писем находятся в Рукописном отделе Пушкинского До-ма:1) Ф. 187 (Модзалевский). № 11. Л. 1-107 - письма Жуковского;2) Р-I. Оп. 9. № 99 - письма Тургенева.Кроме того, копии писем Жуковского за 19 февраля 1836 г. и 3 ноября1842 г. имеются в архиве журнала «Русская старина» (РО ИРЛИ. Ф. 265.Оп. 2. № 3863. Л. 1-6).К сожалению, работа по сверке печатных текстов и их автографов еще незакончена. Можно сказать только одно: количество известных писем, осо-бенно ответных, возрастет.По времени написания печатные письма располагаются следующим обра-зом:Письма Жуковского к А.М. Тургеневу от 6 апреля 1833 г., 7 мая 1835 г.,около 11 мая 1835 г., 1 июля 1835 г., 5 сентября 1835 г. (?), 14 сентября1835 г., 19 февраля 1836 г., 27 марта 1836 г., 17 апреля 1836 г., б.ч. 1836 г.,20 апреля 1836 г., 19 октября 1836 г. (все даты - по старому стилю), 12 (24)октября 1841 г., 1 (13) января 1842 г., 4 (16) января 1842 г., 19 апреля (1 мая)1842 г., б.д. 1842 г. (датировка, предложенная при публикации этого письма вРС: 1842 г., не соответствует содержанию письма, где речь идет о переездеЖуковского во Франкфурт, который состоялся во второй половине мая1844 г., об устройстве на новом месте, которое продолжалось «более двухА.С. Янушкевич100месяцев», а также о второй беременности жены поэта: сын Павел, второй ре-бенок Жуковского, родился в ночь с 31 декабря 1844 г. на 1 января 1845 г.,так что, скорее всего, это письмо может быть датировано началом августа ипредшествует письму от 14 (26) августа 1844 г.), 3 (15) октября 1842 г.,2 (14) ноября 1842 г., 10 (22) февраля 1843 г., 25 апреля н. ст. 1843 г., ноября1843 г., 15 (27) марта 1844 г., 12 (24) апреля 1844 г., 11 (23) мая 1844 г.,14 (26) августа 1844 г., 3 ноября н. ст. 1844 г., 4 (16) января 1845 г.,4 (16) февраля 1845 г., 18 (30) октября 1845 г., 18 (30) марта 1846 г., 6 (18) ап-реля 1846 г., 7 июня н. ст. 1846 г., 5 (17) мая 1847 г., 10 (22) июня 1847 г.,18 (30) октября 1847 г., 11 ноября н. ст. 1847 г., 7 (19) апреля 1848 г., 27 де-кабря 1848 г. (6 января 1849 г.), 20 марта (1 апреля) 1851 г., б.д. 1851 г.,8 (20) ноября 1851 г.Письма А.М. Тургенева к Жуковскому от 22 сентября ст. ст. 1841 г.,б.д. 1841 г., 25 декабря ст. ст. 1841 г., 18 января 1842 г., 20 марта 1842 г.,б.д. [1848].Из дневниковых записей известно, что Жуковский писал Тургеневу28 августа (9 сентября) 1840 г. [3. С. 220], 9 (21) октября 1841 г. [3. С. 262](возможно, это то самое письмо, которое датировано в «Русской старине»12 (24) октября 1841 г.). По всей вероятности, и лакуна за 1837-1840 гг. былазаполнена письмами, о чем свидетельствуют личное общение в Москве в этигоды и находящиеся в архиве письма Тургенева к Жуковскому о гибелиА.С. Пушкина.В редакторском предуведомлении к первой публикации писем Жуковско-го читаем: «Письма к нему [А.М. Тургеневу] В.А. Ж далеко небогаты фактическим содержанием; тем не менее, мы не имеем права оставитьих без внимания как потому, что они вновь дают ряд весьма характерныхчерт для обрисовки симпатичной личности воспитателя императора Алексан-дра II, так и потому, что хотя и косвенно знакомят нас с другом Жуковского -А.М. Тургеневым» (С. 361-362).Уже палитра обращений Жуковского к адресату: «Шут ты полосатый»,«душа моя», «мой милый Александринус», «мой милый Михайлыч», «душамоя Михайлыч», «любезный мой Михайлыч», «бесценный бедный мой друг»,«мой милый», «мой добрый, бесценный, всем сердцем любимый друг ибрат», «милый мой друг Ермолаф», «любезный Ермолаф», «душенька»,«смешной ты шут», «сердечный мой Медведь Михайлыч», «братец», «другмой Ермолафушка», любезнейший Александр Михайлович» - передает ха-рактер их отношений - сердечно-дружеский, приятельский. Именно поэтомутрудно обозначить круг вопросов, которые определяют содержание их пере-писки. Вряд ли можно говорить специально о литературно-эстетической, об-щественно-политической, финансово-деловой проблематике их писем, хотяотзвуки всех этих тем присутствуют в пространстве их эпистолярного диало-га. И все-таки его природа другая. Это письма о жизни вообще, о ее смысле.Антропологическое пространство писем Жуковского к А.М. Тургеневуопределяется философией терпения как формы самостояния. Когда-то, в эпо-ху своей трагической любви к Маше Протасовой и добровольного отреченияот счастья семейной жизни, Жуковский в контексте дневниково-эпистолярной прозы 1814-1815 гг. обозначил «любимой фразой» [23. С. 200]:Письма В.А. Жуковского к А.М. Тургеневу101«На свете много прекрасного и без счастия…» [9. С. 151] свою философиюжизни. Эта нравственная концепция способствовала расширению сферы эс-тетической рефлексии, того состояния, когда «душа распространяется», а висторико-литературной перспективе была остро воспринята Ф.И. Тютчевым,который так это выразил в письме Жуковскому от 6 (18) октября 1838 г.: «Невы ли сказали где-то: в жизни много прекрасного и кроме счастия. В этомслове есть целая религия, целое откровение…» [24. С. 33] (подробнее см.: 25.[С. 117-146]).Уже в этой философии были заложены те принципы нравственного стои-цизма, которые впоследствии были сформулированы как «смысл жизни». Визвестном стихотворении конца 1841 г. «Друг мой, жизни смысл терпе-нье…», написанном в Дюссельдорфе и связанном с новыми реалиями бытия:переездом за границу, семейной жизнью, болезнью жены, Жуковский наме-чал новые ориентиры своего поведенческого текста. В этом смысле его пись-ма к А.М. Тургеневу выявляют вехи этого пути. Как уже было сказано выше,в самом начале 1836 г. Тургенев переживает страшное нравственное потрясе-ние: 11 февраля, всего через год после вступления в брак и через несколькодней после рождения дочери, 64-летний Тургенев теряет жену и остаетсявдовцом. Письмо Жуковского от 19 февраля 1836 г. - выражение его фило-софии смирения и утешения. «Для таких несчастий, каково твое, - пишетон, - нет никакого слова и даже никакого возможного утешения ни теперь, нипосле. Тут не к кому бежать, кроме Бога, и у Него только можно просить од-ного смирения и терпения. Он один тут истинный друг и прибежище; в этиминуты с Ним крепко знакомишься и дружишься» (С. 365).В большом письме от 12 (24) октября 1841 г., своеобразном отчете «лю-бимому другу и брату» о первых месяцах супружеской жизни, рассказывая ио своем венчании, и об устройстве семейного очага, о болезни жены, Жуков-ский констатирует: «Были для меня и минуты глубокой грусти, и нежногосострадания, и томительного страха. Но взяв всё вместе, могу только благо-дарить Бога - он горем знакомит с собою и к себе приближает душу. В этомсмысле житейские беды суть перлы жизни - вот тебе вкратце, душа моя, опи-сание последних месяцев моей жизни» (С. 370). И далее от констатации со-бытий переходит к конкретному обобщению: «Терпение есть главная необ-ходимость для того, чтобы совладеть с жизнию. В этом ежедневно уверяюсьи стараюсь выучиться этой науке, едва ли не самой трудной из всех прочих»(С. 371). Это рассуждение по праву можно назвать прозаическим прологом кстихотворению «Друг мой, жизни смысл терпенье…», написанному букваль-но в эти же дни: автографу стихотворения предшествует датированная за-пись: «8 (20) октября 1841 г. Дюссельдорф» (Л. 6). Так что и А.М. Тургеневаможно считать адресатом этого стихотворения, где обращение «друг мой»вполне корреспондирует с эпистолярным обращением в письме от12 (24) октября 1841 г.: «мой добрый, бесценный, всем сердцем любимыйдруг и брат…».В письме от 3 ноября н. ст. 1844 г. Жуковский вновь возвращается к теме«жизни как школы терпения». Сопоставляя две жизни, свою и Тургенева: «Унас с тобою одинакая отчасти судьба - оба женились стариками и у обоих помилой дочке; разница, что твоя жена над тобою, а моя со мною; но обе в од-А.С. Янушкевич102ном доме и у одного хозяина» (С. 383), Жуковский пишет: «…но жизнь -школа терпения и благо тому, у кого, наконец, станет на сердце легко от при-вычки говорить как должно: да будет воля Твоя. С этим словом ни за какимлекарством ни в материальную, ни в нравственную аптеку ходить не нужно»(С. 383).Через два года, в письме от 6 (18) апреля 1846 г., вновь возникает этотлейтмотив, который обретает зримые черты философии бытия: «А пока мыздесь постараемся смиренно пройти дорогою терпения, горн души, в которомона может очиститься. Говорю так от того, что именно в счастливейшее вре-мя жизни испытал много таких тревог, каких сердце не ведало в прежнембеспечном быте эгоистического одиночества. То, что говорю, не есть однакожалобы, а опыт, высокий опыт души, которая из настоящих благ жизни вы-водит одну только истину, что жизнь есть школа терпения. А терпение, гово-рит апостол, дает опытность, опытность надежду, надежда же не посрамит»(С. 388-389).Эта жизненная философия в пространстве эпистолярной рефлексии Жу-ковского насыщена реалиями семейного быта. Именно «милому Ермолафу»он исповедуется, как никому другому из своих адресатов, о счастье отцовст-ва, о болезнях жены, о воспитании детей, о своей «полутрактирной жизни» ио страхе «быть зарытым в немецкой земле». Не случайно образ и судьба до-чери Тургенева Ольги присутствуют во всех письмах как знак духовной связис родиной и надежд на возвращение. И не случайно последнее известное намписьмо от 8 (20) ноября 1851 г., написанное за полгода до смерти, звучит какпредчувствие конца и надежда на будущее: «Смотри ты, Ермолаф, не сыграйсо мной скверной шутки, - дождись меня вопреки двум третям своего осьма-го десятка; авось Бог приведет нам будущею весною увидеться; как веселомне будет полюбоваться на мою шестнадцатилетнюю крестницу!» (С. 397).Философия жизни как школы терпения расширяет антропологическоепространство переписки Жуковского с А.М. Тургеневым и сопрягает ее «по-веденческий текст» с текстом эстетическим. Дважды, в письмах от 11 ноябрян. ст. 1847 г. и от 27 декабря 1848 г. (8 января 1849 г.), Жуковский подробноговорит о своем переводе «Одиссеи», считая его «своим лучшим, главнымпоэтическим произведением» (С. 393).Работа над ним, которому, по словам поэта, он был «обязан столькимисладкими минутами» (С. 395), в контексте эпистолярия Жуковского, в томчисле и писем к Тургеневу, обретает почти автопсихологический характер.Мотив возвращения на родину и странствия как блуждания и сомнения, фи-лософия терпения и приготовления к переходу в иной мир сопрягают «пове-денческий» и «эстетический» тексты в эпистолярии. «Молю Бога, - пишетЖуковский 18 (30) марта 1846 г., - чтобы продлил еще на несколько летздешнее мое странствие. Счастлив тот, кто может сказать себе в последнийчас, что он есть сын, возвращающийся к отцу из далекого странствия. А я,смотря на прошедшее, должен признаться себе, что был не путешественни-ком, а бродягою. Потому-то и дорог мне остальной кусок здешней дороги… акак он долог - кто знает» (С. 387). «Наша жизнь есть странствие по свету…»[27. С. 46] - так в «Двух повестях», «подарке на Новый год издателю «Моск-витянина», законченных в самом конце 1844 г., Жуковский поэтически выра-Письма В.А. Жуковского к А.М. Тургеневу103зил свою концепцию бытия. Эпистолярий, в том числе и письма к А.М. Тур-геневу, выводил эту поэтическую формулу в пространство жизни. В этомконтинууме трагически звучит мотив бесприютности: «…живу в этом омуте,где не имею клочка собственности, где нет у меня моей кровли и где дети немогут выучиться моему языку…» (С. 396) и тяжелой ноши: «…как тяжелэтот крест на старых плечах моих» (С. 396). Все это уже предвосхищает на-строение и содержание «лебединой песни» Жуковского - его поэмы «Стран-ствующий жид».Письма Жуковского к другу Ермолафу интересны прежде всего как пове-денческий, жизненный текст. Здесь в большей степени, чем в других письмах1840-х гг., душа поэта нараспашку, как бы в домашнем халате. Поэтому в нихбольше откровенности, живости слога, когда поэт не стесняется в своихоценках и выражениях. «Немцы перебесились, хотят быть французами, и ядолжен жить посреди этой отвратительной горячки, в этом госпитале, зара-женном французскою болезнию, где все больные гадки и глупы, потому чтосвой человеческий ум променяли на обезьянский» (С. 394); «Описывать вам,что вокруг меня делается, значило бы забавлять вас изображением вонючегон… и даже посылать вам на пробу частичку того, что содержится в этом н…Прибавлю к этому, что немецкий н… вонючее всякого другого» (С. 396) -эти пассажи, передающие впечатление от революции 1848 г., заостряют ееобщую оценку в других письмах и публицистике Жуковского последних лет.Таковы письма Жуковского к Александру Михайловичу Тургеневу, напервый взгляд письма вполне частные и даже интимные. Но за частностямисемейной жизни и мелочами быта в них открываются простор мысли и фило-софия поведения, автопсихологический подтекст творчества Жуковского по-следних лет. Поистине - «Жизнь и Поэзия одно»…
Русская старина. 1885. Т. 48. С. 428; 1886. Т. 52. С. 757.
Веселовский А.Н. В.А. Жуковский: Поэзия чувства и «сердечного воображения». СПб., 1904
Лебедев Юрий. Тургенев. М., 1990. (Серия ЖЗЛ).
Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: Сочинения. М., 1981. Т. 7.
Иловайская (Сомова) Е.С. Воспоминания // Тургеневский сборник. Вып. 4. М.; Л., 1968
Дружинин А.В. Повести. Дневник. М., 1986. (Литературные памятники).
Назарова Л.Н. Тургенев и О.А. Тургенева // Тургеневский сборник: Материалы к Полному собранию сочинений и писем И.С. Тургенева. Вып. 1. М.; Л., 1964.
Анненков П.В. Литературные воспоминания. М., 1983.
Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. М., 1886. Т. 2, ч. 1.
Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: Письма. Т. 2. М., 1961
Русская старина. 1892. № 11
Дубровин Н.Ф. Василий Андреевич Жуковский и его отношения к декабристам // Русская старина. 1902. № 4
«Тень Пушкина меня усыновила…»: Рукописи, книги, изобразительные материалы, памятные вещи из музея А.Ф. Онегина: Каталог выставки. СПб.; Болонья; Кембридж, 1997.
Бриген А.Ф. Письма. Исторические сочинения. Иркутск, 1986
Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 1.
Памяти В.А. Жуковского и Н.В. Гоголя. Вып. 1. СПб., 1907.
Русская старина. 1893. № 1.
Памятники культуры: Ежегодник. 1979. Л., 1980.
Жуковский В.А.: Издание журнала «Русский библиофил». [СПб., 1912. Ноябрь-декабрь].
Русская старина. 1885. Т. 47; 1886. Т. 49.
Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. М., 2004. Т. 14.
Еропкина Н.М. Воспоминания об И.А. Крылове // И.А. Крылов в воспоминаниях современников. М., 1982.
Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2 т. М., 1980. Т. 2.
Янушкевич А.С. Философия счастья в творчестве В.А. Жуковского и Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: Грани поэтического мира: Сб. статей. Новосибирск, 2007.
Российская национальная библиотека. Ф. 286. Оп. 1. № 40.
Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: В 12 т. СПб., 1902. Т. 4.
Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом) - РО ИРЛИ. Ф. 197. № 11.
РО ИРЛИ. Р-I. Оп. 9. № 99.
РО ИРЛИ. Ф. 264. Оп. 2. № 3863
Рукописный отдел Российской национальной библиотеки - РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 40.