Between tradition and innovation: the image of Florence in the urban literature of the Trecento.pdf Социальное своеобразие городской среды Италии эпохи раннего Возрождения породило многообразие жанров городской литературы: от ди-дактико-аллегорической поэмы до гуманистической поэзии и прозы. Историки итальянской литературы обычно характеризуют эпоху Треченто как ее «золотой век», «тремя флорентинскими венцами» которого традиционно считаются Данте, Петрарка и Боккаччо [1. С. 75]. «Комедия», «Канцоньере» и «Декамерон», определившие основные направления развития литературы этой эпохи, были созданы великими мастерами Треченто, тесно связанными своими «корнями» с Флоренцией; все произведения написаны на вольгаре - блистательном народном языке, последовательно развиваемом каждым из изучаемых авторов [Там же. С. 76]. Исследование образов Флоренции в этих произведениях поможет ответить на вопрос о том, как представляли себе город его современники [2. С. 308], актуальный и в настоящее время. В этой статье мы акцентируем внимание на идейном «наполнении» изучаемых образов. Какие социально-политические идеи лежали в основе этих образов? Как в них соотносилось «традиционное» -средневековое и «новое», характерное для первого века Возрождения? Применяемый в исследовании сопоставительный метод опирается на исто-рико-генетический подход к анализу литературных произведений. Флоренция эпохи Треченто - один из наиболее развитых в экономическом отношении городов Италии и Европы. Здесь активно развивается мануфактурное производство, прежде всего, в сфере сукноделия, процветают торговля и банковское дело. Власть принадлежит представителям торгово-ремесленной верхушки, отстранившей от власти грандов - дворянскую аристократию. Эта купеческая олигархия развивает различные формы репрезентации власти, под ее влиянием формируется городская идеология. Внутренняя социально-политическая жизнь республики полна противоречий, которые находит отражение в борьбе: «белых» и «черных» гвельфов -в начале XIV в., «жирного» и «тощего» народа - в его второй половине. Вовне, в политической системе итальянских городов-государств, гвельф-ская Флоренция отстаивает свою независимость и расширяет территорию государства, постепенно занимая ведущее положение в Тоскане. Эти исторические реалии, безусловно, отражаются на «конструировании» образов Флоренции в трех изучаемых литературных произведениях, но в еще большей степени на этом процессе сказывается специфика социально-политических представлений эпохи Треченто. Традиционный образ средневекового города, нашедший отражение в литературных текстах и иконографии европейского высокого Средневековья, сформировался в русле христианско-рыцарской традиции и основывался, в основном, на противопоставлении града небесного - Иерусалима его антиподу, граду земному и греховному - Вавилону [2. С. 308]. Основные социально-политические идеи эпохи Треченто были заложены еще в XIII в. в философии Фомы Аквинского, который в своем трактате «О правлении государей» [3] дал синтез аристотелевских этических идей и христианского учения о Божественном управлении вселенной. Следуя Аристотелю, он считал главной целью государственной власти сохранение в обществе мира и справедливости, поддержание добродетельного образа жизни подданных и содействие общему благу [Там же. С. 234]. В первый век Возрождения продолжали развиваться идеи о мире и справедливости, как исходных положениях общего блага, формировались представления о правлении «добром» и «дурном». Идея «общего блага» в качестве основания справедливого правления стала своеобразным «лейтмотивом» итальянской общественно-политической мысли Треченто [4. С. 98]. Сам характер управления определялся в связи с отношением правителей к общему благу: «добрый» правитель действует на основе добродетелей, в соответствии с его идеалами, «дурной» правитель, чья власть основана на пороках и грехах, его попирает. Эти социально-политические идеи, выразившие сложный переходный характер мировоззрения этого времени, нашли отражение в иконографии: в конце 30-х гг. XIV в. в сиенском Палаццо Пубблико появились знаменитые фрески Амброджио Ло-ренцетти: образы «Доброго и дурного правления и их последствий [5. С. 89-90]. Система представлений, оказавшая воздействие на их программное содержание, отобразилась в текстах городских хроник Сиены эпохи Треченто [Там же. С. 90-91]. Хронисты рассматривали политическое устройство итальянских городов в категориях «доброго» и «дурного», при этом речь шла, как о республиканской, так и о синьориальной формах правления [4. С. 111]. Характеризуя политическую ситуацию в родном городе, они буквально «описывали» изображенные на фресках образы мира, согласия, справедливости, а также войны, раздора и жестокости, сопоставляя современные им правительства с «добрым» или «дурным» правлением [6. С. 12-13]. Подобный подход к представлениям о родном городе и его властях, стремление к формированию образа «идеального» города характерны и для флорентинских хронистов первой половины XIV в. Дино Компаньи [7. С. 44-46] и Джованни Виллани [8. Р. 11-12, 82]. «Комедию» («Commedia») [9], позже названную Божественной, Данте Алигьери (1265-1321) написал приблизительно в 1307-1321 гг. Поэма занимает исключительное место в литературе XIV в., ее принято рассматривать в качестве своеобразной энциклопедии представлений предшествующей эпохи. По мнению исследователей, она являет собой «. законченный художественный синтез основных литературных, философских, нравственных и политических тенденций всего европейского Средневековья.» [1. С. 77]. Рассмотрим на примере анализа образа Флоренции, как в поэме Данте отражаются традиционные «средневековые» представления о городе, а также новые, порожденные эпохой Треченто. В поэме Данте «рисует» образ города, для него это прежде всего родная республика. Описания Флоренции, беседы о ней с соотечественниками на пути его странствий, встречаются в тексте «Комедии» несколько раз: в описаниях Ада, Чистилища и Рая. Впервые описание Флоренции появляется в Песне шестой Ада (третий круг), где Данте встречает своего соотечественника, некоего Чакко, страдавшего при жизни грехом чревоугодия. Чакко -личность, «. не оставившая следа ни в большой истории, ни в биографии Данте; единственная его отличительная черта - то, что он флорентинец, первый из тридцати трех уроженцев Флоренции, встреченных Данте в царстве мертвых» [Там же. С. 356]. Беседуя с ним, Данте выражает ему сочувствие и спрашивает о судьбе родного города25: Я молвил: «Чакко, слезы грудь мне жмут Тоской о бедствии твоем загробном. Но я прошу: скажи, к чему придут Враждующие в городе усобном; И кто в нем праведен; и чем раздор Зажжен в народе этом многозлобном? И он ответил: «После долгих ссор Прольется кровь и власть лесным доставит, А их врагам - изгнанье и позор» [12. С. 34]. Так, устами Чакко, Данте пересказывает события собственной жизни и истории Флоренции 1300-1304 гг., связанные с противоборством двух «политических» группировок: «черных» гвельфов - сторонников Римской курии во главе с семьей Донати, и «белых» гвельфов, возглавляемых семьей Черки, которых называли «лесными», выступавших за свободу Флоренции от притязаний римского папы Бонифация VIII. В данном фрагменте, помимо отражения политической биографии самого Данте - члена партии «белых» гвельфов, изгнанного из Флоренции в 1302 г. и вынужденного с этих пор и в течение почти двух десятилетий скитаться по городам Италии, присутствует характеристика Флоренции времен противостояния «черных» и «белых» гвельфов. Как следует из описания, Флоренция в этот период является городом вражды, раздора и кровопролития, т.е. городом «дурного» правления. Надежды Данте и других «белых», отправившихся в Пизу и другие ги-беллинские коммуны Тосканы, на помощь Генриха VII Люксембурга, вступившего в Италию в 1312 г., не оправдались: во время организации похода против Флоренции (1313 г.) император умер. В это время Данте пишет трактат «О монархии» [15], в котором прославляет идеальную форму политического устройства, каковой считает универсальную империю: «Светская монархия, называемая обычно империей, есть единственная власть.» [Там же. С. 306]. Он доказывал, что власть императора происходит непосредственно от Бога и соответствует идеалам общего блага, поскольку «.цель всякого общества есть общее благо его членов.» [Там же. С. 327]. Универсальная империя или монархия в этом произведении, выступает своего рода идеалом «доброго» правления. В «Божественной комедии» образы «доброго» и «дурного» правления воплощены в описаниях города. Своеобразным эталоном «дурного» правления в этом произведении является адский город Дит, в который Данте и Вергилий попадают после прохождения первых пяти кругов Ада (Верхнего Ада), населенных «несдержанными» грешниками. В Песне восьмой Ада (шестой круг) описано, как на лодке Данте и Вергилий подплывают к Нижнему Аду, расположенному за стенами огненного города, где караются самые тяжкие грехи: обман, насилие, предательство: «Мой сын, - сказал учитель достохвальный, -Вот город Дит. И в нем заключены Безрадостные люди, сонм печальный». И я: «Учитель, вот из-за стены Встают его мечети, багровея, Как будто на огне раскалены». «То вечный пламень, за оградой вея, - Сказал он, - башни красит багрецом; Так Нижний Ад тебе открылся, рдея» [12. С. 43]. В приведенном выше отрывке важна, прежде всего, трактовка города как вместилища самых страшных грехов и пороков - традиционная и характерная для церковной историографии предшествующего периода. Кроме того, здесь «нарисован» урбанистический образ города, в котором городское пространство отделено от пустынного берега стенами, опоясанными рвами, внутри виднеются башни, вход в город преграждают ворота -все это типичные атрибуты средневекового города. Так осмысляется в эту эпоху городское пространство. Очередное описание Флоренции встречается в Песне шестнадцатой Ада, в которой о Флоренции Данте просит рассказать еще один встреченный им соотечественник - Джакомо Рустикуччи, попавший, подобно другим богатым и знаменитым флорентинцам, в круг содомитов. Флоренция в этом описании вновь предстает как город несчастья и позора: «Скажи: любовь к добру и к честным нравам Еще живет ли в городе у нас Иль разбрелась давно по всем заставам? Гульельмо Борсиере, здесь как раз Теперь казнимый, - вон он там, в пустыне, -Принес с собой нерадостный рассказ». «Ты предалась беспутству и гордыне Пришельцев и наживу обласкав, Флоренция, тоскующая ныне!» [12. С. 82]. Упоминаемый в этом фрагменте Гульельмо Борсиере позже станет персонажем 8-й новеллы первого дня «Декамерона» («Decameron») Боккаччо [10], в которой говорится, что он зарабатывал деньги замирением враждующих семейств знати, устройством свадеб и «увеселением удрученных сердец добропорядочными рассказами» [13. С. 93-95]. В «Комедии» же он, вместе с другими известными флорентинскими гражданами, находится в круге богохульников и содомитов. В этот же круг (Песнь пятнадцатая Ада) Данте помещает своего учителя - Брунетто Латини [12. С.76-79]. В Песне двадцать шестой Ада, Данте подводит печальный итог своим встречам с согражданами: «Гордись, Фьоренца, долей величавой! Ты над землей и морем бьешь крылом, И самый Ад твоей наполнен славой! Я пять таких в собранье воровском Нашел сограждан, что могу стыдиться; Да и тебе не много чести в том» [12. С. 130]. Итак, граждане Флоренции, «населяющие» круги Ада, дополняют образ Флоренции в этой части поэмы. Все приведенные выше описания, помещенные Данте в рассказ о странствиях по кругам Ада, характеризуют Флоренцию как город «дурного» правления. Из этих описаний складывается образ Флоренции как города раздоров и вражды, жители которого, утратив честь и достоинство, погрязли в грехах. Образ Флоренции в песнях Чистилища и Рая сильно отличается от приведенных выше описаний Ада: в них отчетливее выражается дуализм, характерный для общественно-политической мысли этого времени; проводится мысль о том, что Флоренция может быть, как «добрым», так и «дурным» городом в зависимости от того, порочны или добродетельны ее граждане и власти. Так, в Песне шестой Чистилища, самые известные строки, посвященные Флоренции, наполнены глубоким патриотическим чувством и вместе с тем предельно ироничны: «Флоренция моя, тебя все это Касаться не должно, ты - вдалеке, В твоем народе каждый - муж совета! У многих правда - в сердце, в тайнике, Но необдуманно стрельнуть - боятся; А у твоих она на языке. Иные общим делом тяготятся; А твой народ, участливый к нему, Кричит незваный: «Я согласен взяться!» Ликуй же ныне, ибо есть чему: Ты мирна, ты разумна, ты богата! А что я прав, то видно по всему. И Спарта и Афины, где когда-то Гражданской правды занялась заря, Перед тобою - малые ребята: Тончайшие уставы мастеря, Ты в октябре примеришь их, бывало, И сносишь к середине ноября.» [12. С. 208]. В этом фрагменте, проникнутом глубоким сарказмом, поэт называет родину «мирной, разумной и богатой», наделяя ее признаками «доброго» правления, среди которых следует особо отметить богатство - одно из важнейших условий процветания города, его «доброго» состояния. Благодаря миру, справедливости и разумному управлению, город богатеет и процветает, а его «доброе» правительство является залогом процветания. Данте сравнивает Флоренцию со Спартой и Афинами, что свидетельствует в пользу ее демократического, республиканского устройства, но тут же говорит и о бесконечных гражданских распрях, частой смене законов и властей и неоправданных политических преобразованиях в родном городе, вновь показывая, что речь идет все-таки о городе «дурного» правления. Весьма красноречиво в этом плане и сравнение республики с больной дамой [12. С. 208]. Подобное противопоставление «доброго» правления «дурному» находит отражение и в Песне пятнадцатой Рая, в описании старинной Флоренции. Образ «доброго» города возникает в рассказе о Флоренции былых времен, в которой господствовала простота нравов, отсутствовала погоня за деньгами и порожденные ею роскошь и распутство: Флоренция, меж древних стен, бессменно Ей подающих время терц и нон, Жила спокойно, скромно и смиренно. Не знала ни цепочек, ни корон, Ни юбок с вышивкой, и поясочки Не затмевали тех, кто обряжен [Там же. С. 422]. Этот город «доброго» правления отличается от современной автору Флоренции, где господствуют дурные нравы, привычка выставлять напоказ богатство и использовать его неправедно. В данном случае демонстрируется «оборотная», отрицательная сторона богатства и денег для нравственных устоев городского общества. Итак, образ Флоренции в изображении Данте - это «дурной» город в песнях Ада, а также «добрый» или «дурной» - в Чистилище и в Раю. В этих частях поэмы противопоставлены ее «славное» прошлое и «дурное» настоящее; «старое» и «новое», грехи и добродетели. Флоренция «прежних времен» предстает в качестве города добродетелей, идеального города. В создании этого образа большую роль сыграли философская традиция прошлого столетия, а вместе с тем новые черты, характерные для городской жизни и представлений эпохи Треченто. Во-первых, это наличие не только христианских, но и светских добродетелей в характеристике города «доброго» правления, в частности мира и разума - в качестве основы его правильной жизни; во-вторых, представление о богатстве как основе жизни города; в-третьих, новое ощущение времени, которое в этот период перестает быть церковным и становится городским. Франческо Петрарка (1304-1374) так же, как и Данте, был флорентинцем по происхождению, но изгнанником «по рождению»: он родился в Ареццо, позже, в 1312 г., вместе с родителями перебрался в Авиньон, где в это время находилась резиденция пап26. Во Франции прошла его юность: учеба в университете Монпелье, начало творческой жизни. После окончания Болонского университета Петрарка переселился в Авиньон, где принял сан и, пользуясь покровительством семьи Колонна, приобрел несколько синекур и возможность безбедного существования [16. Р. 31-51]. В Авиньоне в 1327 г. он впервые встретил свою музу - Лауру, любовь к которой вдохновила первого гуманиста на создание его самого знаменитого произведения -стихотворного сборника «Канцоньере» («Canzoniere») [11]. Труды Петрарки над «Канцоньере» продолжались почти три десятилетия: первая редакция относится к 1342-1347 гг., последняя - к 1374 г. [17. Р. 361-368]. В сборнике есть несколько произведений, посвященных городам, с которыми оказалась связанной жизнь первого гуманиста: Авиньону, Риму и Флоренции. Анализируя образы этих городов, можно заметить, «традиционный» дуализм в трактовке их образов, характерный и для Петрарки. В изображении первого гуманиста папская резиденция Авиньон предстает «дурным» городом, Вавилоном: CXIV Покинув нечестивый Вавилон, Рассадник зла, приют недоброй славы, Где процветают мерзостные нравы, Где я до срока был бы обречен. [14. С. 65]. В начале 30-х гг. XIV в. Петрарка переехал из Авиньона в Воклюз, где жил в уединении, посвящая себя творчеству. В 1337 г. он впервые посетил Рим [16. Р. 52], а в 1341 г. среди других городов (Париж, Неаполь) местом своей коронации лавровым венком поэта избрал Вечный город [Там же. Р. 103]. Петрарка мечтал о возрождении былого величия древнего Рима и активно поддерживал в своих письмах «народного трибуна» Кола ди Ри-енцо, боровшегося за установление в Риме республики (1347 г.). Ожидания первого гуманиста не оправдались: папа Климент VI, опасаясь полной потери власти над Римом, объявил Кола еретиком и узурпатором прав церкви, попытка установления коммуны провалилась. Петрарка резко осуждает пороки граждан Рима, сравнивает его с адом, сетует об утрате Вечным городом своего высокого предназначения. Рим в интерпретации великого поэта и мыслителя предстает еще более «дурным» городом, чем Авиньон: CXXXVIII Источник скорби, бешенства обитель, Храм ереси, в недавнем прошлом - Рим, Ты Вавилоном сделался вторым, Где обречен слезам несчастный житель. [14. С. 67-68]. После утверждения на папском престоле Иннокентия VI (1352-1362 гг.), Петрарка окончательно покинул Францию и переехал в Италию (1353 г.), где и провел последние годы жизни. Он отказался от предложения возглавить кафедру во Флоренции, предпочтя ей жизнь в Милане (1353-1361 гг.) [16. Р. 399-508], затем - в Венеции и Падуе [Там же. Р. 509-658]. Небольшой сонет, вошедший в «Канцоньере», в котором упомянута Флоренция, не посвящен непосредственно этому городу. Обычно исследователи комментируют его, как рассуждение о поэтическом творчестве. В этом сонете, наполненном иносказаниями, Петрарка противопоставляет латинскую поэзию («достойные плоды») - итальянским стихам («сорная трава») [14. С. 71]. Вместе с тем, Флоренция - город, который поэт, как он сам пишет, хотел бы прославить: CLXVI Когда бы я остался в том краю, Где вещий дар открылся Аполлону, Я, может, ныне, как Катулл - Верону, Прославил бы Флоренцию мою [Там же]. В начале 40-х гг. XIV в. в жизни Флоренции наступила «черная полоса»: бесславное правление городом родственника французских и неаполитанских королей - Готье де Бриенна, герцога Афинского (1342-1343 гг.), впрочем, вскоре изгнанного в ходе народного восстания; банкротство флорентийских банков Перуцци (1343 г.) и Барди (1345 г.), приведшее финансы республики в критическое состояние, но в то же время способствовавшее демократизации власти; наконец, приход в 1348 г. Черной смерти -печально известной эпидемии чумы, сократившей население города. Тем не менее Флоренция смогла восстановить свою экономику, отстоять независимость от внешних и внутренних врагов и, значительно расширив границы, подчинить своему влиянию другие города в Тоскане. В «Канцоньере» Флоренция представлена позитивно, это - «добрый» и славный город, образ которого сильно контрастирует с «дурными» городами: Авиньоном и Римом. Образ Флоренции в этом произведении Петрарки довольно отвлеченный, но в то же время наполненный глубоким патриотическим чувством. Младший современник, друг и поклонник Петрарки Джованни Боккаччо (1313-1375) родился в Париже, но детство провел на родине отца - во Флоренции, затем жил и учился в Неаполе. Здесь бурно проходила его юность, началось увлечение писательским делом и появились первые литературные труды. Сборник новелл «Декамерон» [10], самое известное и зрелое произведение Боккаччо, был написан около 1352-1354 гг., т.е. вскоре после Черной смерти 1348 г. и по возвращении Боккаччо во Флоренцию. «Декамерон», подобно «Канцоньере» Петрарки, посвящен проблеме добродетельной жизни, понимаемой уже в гуманистическом плане [18. Р. 120]. В этом произведении образ Флоренции дуалистичен: «добрая» прежняя Флоренция до прихода Черной смерти противостоит Флоренции настоящей: зачумленной и «дурной». В прологе первого дня, рассказывая о приходе чумы, Боккаччо рисует образ Флоренции этого времени: «Итак, скажу, что со времени благотворного вочеловечения Сына Божия минуло 1348 лет, когда славную Флоренцию, прекраснейший изо всех итальянских городов, постигла смертоносная чума.» [13. С. 43] и «. между мартом по июлем, - частью от силы чумного недуга, частью потому, что вследствие страха, обуявшего здоровых, уход за больными был дурной и их нужды не удовлетворялись, - в стенах Флоренции умерло, как полагают, около ста тысяч человек, тогда как до этой смертности, вероятно, и не предполагали, что в городе было столько жителей. Сколько больших дворцов, прекрасных домов и роскошных помещений, когда-то полных челяди, господ и дам, опустели до последнего служителя включительно! Сколько именитых родов, богатых наследий и славных состояний осталось без законного наследника! Сколько крепких мужчин, красивых женщин, прекрасных юношей, которых не то чтобы кто-нибудь другой, но Гален, Гиппократ и Эскулап признали бы вполне здоровыми, утром обедали с родными, товарищами и друзьями, а вечером ужинали со своими предками на том свете!» [Там же. С. 49-50]. Таким образом, идеальный город для Боккаччо - это «лучшая» и «славная», густонаселенная и богатая Флоренция, застроенная дворцами и красивыми домами, население которой составляют в основном физически совершенные, красивые и богатые люди. Это - некое идеальное общество, которому противостоит «дурное»: Флоренция времен чумы, которая вымерла и обезлюдела, где нет законов и царит произвол, уцелевшие граждане которой из-за страха болезни и смерти утратили сострадание к близким и лишились милосердия [Там же. С. 45-48]. Образ Флоренции в «Декамероне» - это город «доброго» правления, каковым представляется Флоренция до наступления эпидемии, а также город «дурного» правления, которым становится зачумленная Флоренция. Подобно «доброму» городу в поэме Данте, «добрая» Флоренция в новеллах Боккаччо - это Флоренция «прежних» времен. В «Декамероне» появляется и «добрый» город настоящего, который представлен в виде мирного и справедливого общества дам и кавалеров - рассказчиков новелл. Этот «современный» добрый город, который также противопоставлен «дурной» зачумленной Флоренции. Выявление и сопоставление образов Флоренции в поэме Данте, стихах Петрарки и новеллах Боккаччо показало, что их авторы находились в рамках определенной системы социально-политических представлений, характеризующих итальянскую общественно-политическую мысль эпохи Треченто. Большую роль в этой системе представлений играла традиция. Вместе с тем первый век гуманизма дополнил представления о городе, что, как показывает данное исследование, нашло отражение и в рассматриваемых произведениях. При всех жанровых и стилистических отличиях основное значение в создании авторами этих произведений образов Флоренции сыграла определенная модель представлений об обществе: «добрый» город, основанный на добродетелях, противопоставлен «дурному», основанному на грехах и пороках. При этом как в творении Данте, так и в «Декамероне» Боккаччо Флоренция «настоящего времени» выступает в качестве «дурного» города, а Флоренция «былых времен» представляется городом «доброго» правления.

Скачать электронную версию публикации