God as a theoretical object or about ontological status of god again.pdf В настоящей работе я надеюсь объединить и в некотором смысле подытожить свои размышления об онтологическом статусе Бога, которым посвятила несколько лет исследований16. Мой интерес к данной проблеме сформировался в ходе анализа онтологии, построенной Алвином Плантингой с целью формально обосновать существование Бога. Поначалу интерес был чисто техническим, однако со временем я пересмотрела свое отношение, переместив акцент с логико-онтологических аспектов проблемы на методологические. Онтологический статус Бога - популярная тема для современных теологов-аналитиков и их оппонентов. Этому вопросу (прямо или косвенно) посвящено огромное количество работ. Некоторые из них я намерена использовать в настоящей работе с целью методологической рефлексии. Вопрос о семантике понятия «Бог» и об онтологическом статусе соответствующего объекта может показаться надуманным и не имеющим научной ценности. Конечно, его окончательное решение (не думаю, что такое вообще возможно) невозможно сравнить с ценностью изобретения лекарства от рака. Однако если говорить о его пользе в свете границ применимости языка и обнаружения «болевых» точек онтологических построений, то значение его будет достаточно велико. Несмотря на ряд уникальных культурных коннота-ций, в широком смысле данная проблема может быть отнесена к ряду фундаментальных проблем, стоящих перед философией языка. По сути, все проблемы этой области, связанные с онтологией, имеют одни и те же корни. Владимир Александрович Смирнов писал по этому поводу следующее: «Онтология как самостоятельная наука о бытии невозможна. Философия не может делать обоснованные утверждения о внешнем мире самом по себе. Означает ли это, что вся философия сводится к теории познания и логике, что все онтологические проблемы философии являются псевдопроблемами? На этот вопрос мы отвечаем отрицательно. Онтологические проблемы, несомненно, являются правомерными. Однако решаются они не в рамках натурфилософии и не методами, подобными естественнонаучным, а путем анализа познавательных процедур и категориальной структуры мышления» [4. С. 44]. I. Краткое введение в историю вопроса Тема доказательства бытия Бога с помощью формально-логических (или формально-семантических) методов стала необычайно популярной в 60-е годы прошлого века. Начало положила статья Нормана Малкольма об онтологическом аргументе Ансельма Кентерберийского17. В ней было предложено рассмотреть третью главу Прослогиона как еще одно доказательство бытия Бога, причем не просто бытия, но бытия необходимого18. Через год предложенное Малкольмом доказательство было формализовано Чарлзом Хартс-хорном19. С тех пор появилось немало вариантов полностью или частично формализованных доказательств бытия Бога20. Доказательство принимало само причудливые формы, строилось на основании различных логических систем и формализмов. В качестве фундамента предлагались различные онтологические конструкции: от ясных и стройных да смутных и даже противоречивых. Зачастую онтологический фундамент используемых рассуждений даже не подвергался особой рефлексии. Для целого ряда авторов вопрос об онтологии, если и стоял, то был вторичен. Как правило, использовалась одна и та же схема: с места в карьер предлагалось то или иное доказательство, в котором новые критики находили классические изъяны: существование оказывалось предикатом, модальности de re и de dicto грубо смешивались. Стоит, правда, заметить, что помимо этих двух стандартных замечаний к каждому доказательству находились и другие, специфические замечания21. Несмотря на довольно разнообразные концепции и подходы к решению поставленной задачи, можно сказать, что за последние 40 лет среди философов-аналитиков идея о том, что хорошая модальная онтология должна строиться на основе семантики возможных миров, стала уже вполне классической. Что касается формализации, то ее проводят как на уровне пропозициональной (модальной) логики, так и на уровне первопорядковой (модальной) логики предикатов. Во втором случае, к сожалению, при вдумчивом прочтении предложенных аргументов иногда выясняется, что речь идет о второпорядковой логике, что сильно затемняет вопрос о методологи -ческой адекватности и нейтральности применяемых дедуктивных средств. Во всем остальном, кажется, исследователи свободны в выборе форм и методов. II. Семантический уровень К настоящему моменту мной проведена довольно обширная работа по исследованию условий построения онтологий, на базе которых можно бы -ло бы построить доказательство (необходимого) существования Бога. При этом в качестве основных задач я видела решение уже ставших классическими проблем: 1) латентное признание существования первопорядковым предикатом; 2) неразличение модальностей de re и de dicto. Как правило, эти классические проблемы и решаются «классически»: 1) отрицается, что существование является первопорядковым предикатом (но на самом деле он все равно таким остается), либо без каких-либо достаточно веских оснований постулируется, что первопорядковость предиката не проблема; 2) о модальностях de re, если и принято писать, то лишь в том ключе, что в принципе они ничем не отличаются от модальностей de dicto, а поэтому ими можно пренебречь. С целью преодоления вышеуказанных трудностей, я предложила рассматривать традиционно используемую в данной области семантику возможных миров как многоуровневую, где на каждом уровне в слабом или сильном смысле существуют сущности одного класса. В каком смысле существуют, есть ли нужда разделять именно их существование на сильное и слабое (другими словами, каков статус possibilia на данном уровне), превалирует ли этот уровень над другими, - определяется конкретными исследовательскими задачами. Ответы на эти вопросы для каждого уровня по отдельности и для всех уровней вместе не могут решаться абсолютно произвольно, но должны удовлетворять требованию когерентности, а именно: Решение вопроса о существовании possibilia на одном уровне онтологии не должно противоречитърешению этого же вопроса на другихуровнях22. Отдельная работа23 была посвящена вопросу, каким образом мне представляется разумным «вписать» Бога в такую многоуровневую онтологию (замечу, что мое решение не является единственно возможным). За рабочую гипотезу принимается идея о том, что основным уровнем такой многоуровневой онтологии является уровень положений дел (т.е. именно сущности этого уровня существуют в полном смысле слова). Тогда Бог, если рассматривать его как объект (предмет) среди прочих объектов24, оказывается на уровне, сущности которого (и он в том числе) зависят в своем существовании от других уровней. В частности, от состояний дел. Такой результат нельзя признать удовлетворительным. В силу чего требовалось найти иное решение, которое должно было удовлетворять следующим условиям: 1) Бог должен сохранить свое главенствующее положение; 2) существование Бога должно быть необходимым для всей системы в целом. В качестве такого решения я предложила представить Бога как свойство «ми-роупорядочения» (внутреннее свойство самого мира как целого, а не каких-то объектов в нем) Таким образом, его существование обеспечивает существование всех уровней нашей онтологии (и всех возможных миров), и в то же время Бог оказывается существующим с необходимостью. По крайней мере до тех пор, пока существуют миры и уровни нашей системы. III. Методологический уровень В том виде, в каком предлагаемый мною подход описан в предыдущем параграфе, он вполне устраивает меня в настоящий момент. Тем не менее мне бы хотелось расширить работу, переведя ее из плана абстрактно-семантического в методологический. Поясню, что имеется в виду. В работе «Уровни и знания и этапы процессов познания» В.А. Смирнов говорит, что абстрактно-семантический подход рассматривает язык как «множество языковых выражений, которым приписаны объекты из некоторой системы объектов или иерархии систем объектов (при этом не важна природа этих систем, а существенна сама иерархия)», в то же время при методологическом подходе язык рассматривается уже как «множество выражений, относящихся к системам объектов определенной природы» [6. С. 315]. Таким образом, мне бы хотелось понять, к какой системе объектов относится Бог. Здесь я вижу возможность эффективно использовать идею самого Владимира Александровича, предложившего подразделить все объекты на теоретические и эмпирические. Замечу, что Смирнов предлагает такое деление для объектов науки, я же считаю его продуктивным и в области продуктивной и в рамках аналитической теологии. Ключевым аргументом в пользу такой экстраполяции является то обстоятельство, что концептуальные и дедуктивные построения последней в настоящее время шагнули далеко вперед в плане приближения к более высоким стандартам логической ясности и строгости, которые раньше приписывались лишь формализованным языкам естественных наук. Вкратце идея заключается в следующем. Объекты делятся на эмпирические и теоретические не потому, что существование одних устанавливается опытным, а других - рациональным (интеллектуальным) способом. Напротив, подобное деление обусловлено теми видами идеализации и схематизации, которые использованы для порождения тех или иных объектов. Смирнов предлагает видеть причину различия объектов в различении двух способов освоения мира: эмпирическом - анализирующем мир в его многообразии и теоретическом - анализирующем те схемы, что являются основой указанного многообразия. Так, «эмпирические объекты с определенным приближением можно отождествить с фрагментами реальности. В противоположность эмпирическим объектам теоретические объекты уже не просто фрагменты действительности, а ее логические реконструкции. Так, «точка», «абсолютно твердое тело» - суть теоретические объекты, тогда как «стол», «расстояние между Землей и Луной» - эмпирические» [6. С. 318]. Исходя из уже имеющихся собственных результатов, мне представляется естественным, что Бога следует рассматривать в качестве теоретического объекта. Он представляет собой основную «решетку», структуру мира (системы возможных миров), его существование обнаруживается не при исследовании многообразия мира, но при анализе схем и законов мироустройства. Он, как и «расстояние между Землей и Луной», выступает в качестве логической реконструкции, не претендуя, с одной стороны, на всю полноту материального существования, но, с другой стороны, все же являясь тем, без чьего существования существование всего прочего, в том числе и материальных тел, оказывается невозможным. Возможно, возникает вопрос, допустимо ли подобное перенесение идей Смирнова из области науки в область пусть и философской, но теологии. Полагаю, что да. Поскольку речь идет о методологическом обосновании вы -страиваемой онтологии, а не о вере. Другими словами, мы не покидаем область философии, т.е. имеем право приложить идею к исследуемой области. Итак, допустив подобное методологическое разделение объектов, мы тем самым подходим к вопросу о том, как это разделение повлияет на семантику (читай - формальную онтологию) нашей теории. Сам Смирнов полагает, что дальнейшее построение системы можно вести двумя путями: задать необходимое различие на синтаксическом или семантическом уровне. Как и самому Владимиру Александровичу, мне более продуктивным (и более удобным) представляется второй путь, а именно: допустить, что индивидные переменные пробегают не по одной индивидной области, а по двум. Одна содержит эмпирические, а другая - теоретические объекты. Вопрос о том, какие объекты являются теоретическими, а какие - эмпирическими, решается предварительно. С помощью такого удвоения индивидных областей достигается, несмотря на очевидное усложнение, вполне ясный и понятный результат. Так, В.А. Смирнов указывает на то, что при таком подходе можно решить две задачи, которые при «стандартном» подходе (когда каждый индивид пробегает по одной и только одной индивидной области) решены быть не могут и даже, более того, противоречат естественной интуиции. Во-первых, становится возможным отделить противоречивые выраже-ния от эмпирически пустых. Например, «круглый квадрат» - противоречивое выражение, которое как при «стандартном», так и при новом подходе оказывается одинаково пустым. В то же время «абсолютно черное тело», так же как и «круглый квадрат», оказывается пустым при «стандартном» подходе, однако при новом подходе это выражение оказывается пустым только на области эмпирических объектов, но непустым - на области теоретических. Во-вторых, при «стандартном» подходе все пустые выражения в некотором смысле оказываются эквивалентными25. Однако интуитивно это не так. С помощью введения второй индивидной области становится возможным «разлепить» пустые на эмпирической, но не теоретической области выражения и приписать им в качестве значения различные (нетождественные) объекты. Такое семантическое решение методологического вопроса вполне в духе идеи о многоуровневых онтологиях: во многом я стремлюсь решить схожую задачу (точнее - задачи): отделить предметы (объекты) от положений дел, с одной стороны, а также предметы и положения дел от Бога - с другой. IV. Бог как «офис» и как теоретический объект Попробуем совместить подход чешского логика Павла Тихого и российского логика Владимира Александровича Смирнова (с учетом признания за Богом того факта, что он является теоретическим объектом). Идея Павла Тихого26 является альтернативной к идее Рассела об именах как скрытых дескрипциях. С точки зрения Тихого, все имена стоит поделить на две категории: имена индивидуумов и так называемые «офисы»27. Так, имя «Аристотель» - имя конкретного человека, в то время как «основатель логики» - офис, который может быть занят различными людьми. В нашем мире этот офис занял Аристотель. В другом возможном мире этот офис может быть занят Платоном или кем-то еще. С точки зрения Тихого, «Бог» - это не имя индивидуума, но имя офиса, который может быть занят, а может быть, и не занят (как, впрочем, и любой другой офис). Вопрос о том, как часто и кем именно бывает занят офис, зависит от того, какие требования предъявляются к кандидату на занимаемую должность. Чем больше требований, тем реже офис кем-то занимается. Кажется, что при таком подходе офис Бога должен быть скорее никем не занят, чем занят хоть кем-то, поскольку требования к кандидату очень вы -соки: заняв указанный офис, он должен суметь быть всезнающим, всемогущим и всеблагим одновременно. Очевидно, не многие кандидаты готовы принять такой вызов. Такова ситуация, если мы надеемся доказать существование Бога (т.е. существование хотя бы в одном возможном мире, преимущественно - нашем). Однако если мы рассчитываем доказать не просто существование, но необходимое (т.е. во всех возможных мирах) существование Бога, ситуация, по мнению Павла Тихого, меняется на диаметрально противоположную: если так, то офис Бога должен быть занят в каждом возможном мире. Чтобы обеспечить такую «заполняемость», требования к кандидату должны быть крайне низки28. Тихий пишет об этом офисе следующее: «Так же, как тождественно-истинная пропозиция является тавтологией, а, следовательно, не имеющей никакой ценности, офис, занятый с необходимостью, является скучным и тусклым. Занимать такой офис вряд ли может служить основанием для гордости и вряд ли дает право требовать от других преклонения [devotion]» [5. С. 420]. Итак, можно ли сказать, что в семантическом плане имена индивидуумов и имена-офисы - это как раз имена эмпирических и теоретических объектов Смирнова соответственно? Думаю, что нет. Выражение «расстояние между Землей и Луной» непусто на области теоретических, но не эмпирических объектов для Смирнова, и в то же время не является офисом в трактовке Ти-хого29. По всей видимости, можно утверждать, что все имена индивидуумов -имена, которые непусты на области эмпирических объектов, а также, что все противоречивые имена (которые пусты и на области эмпирических, и на области теоретических объектов) являются в то же время именами офисов, которые никогда не бывают заняты в силу противоречивых требований, предъявляемых к кандидатам на занятие вакантного места. Однако нельзя утверждать, что всем эмпирическим объектам Смирнова даются имена индивидуумов в подходе Тихого или что все теоретические объекты выступают в качестве офисов. Совместимы ли вообще такие семантический (Тихий) и методологический (Смирнов) подходы? С одной стороны, я не вижу каких-либо принципиальных препятствий для положительного ответа на данный вопрос. С другой стороны, я не вижу и четких границ, по которым прошло бы разделение (соединение) этих подходов. Представляется, что решение Тихого .уже решения Смирнова, поскольку первый говорит лишь об индивидуумах, в то время как второй - об объектах в самом широком смысле этого слова. Так, я затрудняюсь оценить выражение «расстояние между Землей и Луной» не только как офис, но и как имя индивидуума. Хотя ответ должен быть скорее положительный, чем отрицательный (некоторое вполне конкретное расстояние носит это гордое имя), но полной уверенности в верности такого решения у меня нет (ведь точно такое же расстояние может быть и между какими-то другими объектами). Можно ли вообще расстояние рассматривать как индивидуум? И если нет (что интуитивно, конечно, так), то надо ли толковать термин «индивидуум» у Тихого расширительно или, напротив, надо считать, что для Тихого весь интерес сводится только к различным типам имен конкретных предметов, но не свойств, отношений или (тем более) - абстрактных предметов? Пока я не вижу однозначного ответа на вопрос о совместимости подходов Тихого и Смирнова. К счастью, совместимость подходов Смирнова и предлагаемого мной более очевидна и понятна. Такое счастливое стечение обстоятельств обусловлено, полагаю, тем, что в моем подходе, в отличие от подхода Тихого, Бог выведен на особый уровень и не стоит в одном ряду с прочими объектами вообще или даже индивидуумами в частности. V. Заключение С помощью указанного подхода мы можем вновь вернуть Богу статус «объекта», который был безнадежно утерян им в построенной мной онтологии. Конечно, речь не идет о материальности, но нет никаких оснований в принципе считать, что Бог является или может являться именно материальным объектом. Однако при переводе его в статус пусть даже и самого главного «свойства/отношения» возникал интуитивно ощущаемый дискомфорт. Благодаря предложенной Владимиром Александровичем системе деления, этот дискомфорт удается убрать, не пожертвовав ничем, что было предложено ранее.

Скачать электронную версию публикации