The Yenisei Cossacks in The First World War.pdf Казачество России изначально было прежде всего военным сообществом, позднее ставшим особым военным сословием. Не исключение здесь и енисейское казачество. С начала XVIII в. енисейские казаки практически не участвовали в войнах, которые вела Россия, тем не менее это не изменило мировоззренческих основ их существования. В полной мере это проявилось в начале XX в., когда Россия оказалась вовлечена последовательно в два масштабных военных конфликта - русско-японскую и Первую мировую войны. Настоящая статья представляет собой попытку дать общий обзор участия енисейских казаков в Первой мировой войне - конфликте, предопределившем будущее России на долгое время. С исчезновением внешней угрозы России непосредственно у границ Приенисейской Сибири местное казачество постепенно трансформировалось прежде всего в полицейскую силу. С 1871 г. в мирное время енисейцы имели на службе Красноярскую казачью сотню, в военное - Красноярский казачий дивизион и три станичные дружины. Последние обычно направлялись в Усинский пограничный округ (1900, 1904, 1914 г.). По положению от 4 апреля 1904 г. в военное время сотня енисейских казаков развёртывалась в трёхсотенный Красноярский казачий дивизион, в котором должно было числиться 482 казака при 14 офицерах и чиновниках [1. С. 329; 2. С. 144]. В Русско-японскую войну енисейские казаки выставили на фронт только 12 рядовых казаков при одном офицере, которые несли службу по охране штаба 4-го Сибирского корпуса и, очевидно, штаба 1-го Армейского корпуса и непосредственно в боевых действиях не участвовали [2. C. 138]. 10 июля 1910 г. вышло положение об Иркутском и Красноярском казачьих дивизионах, согласно которому енисейские казаки, так же как и иркутские и якутские казаки, должны были служить 3 года на действительной службе - с 20 до 23 лет; до 30 лет казаки находились на льготе (высокая степень мобилизационной готовности); до 38 лет - в разряде внутренних служащих. Таким образом, общий срок службы составлял 18 лет. С 38 до 48 лет казаки числились в ополчении и выходили на службу в мирное время только в качестве добровольцев [Там же. С. 129]. Во время Первой мировой войны отмобилизованный енисейский казачий дивизион был передан в распоряжение МВД и нёс полицейские функции в губернии. В то же время в годы Первой мировой войны процент призванных на воинскую службу у енисейских казаков выглядит достаточно высоким (на фоне остальных казачьих войск России). Енисейских казаков, призванных на службу, было 6%, в Забайкальском казачьем войске - только 5,5% (при общей численности казаков в 7,2%) [3. С. 154]. Всего к 1917 г. на военную службу было призвано около 300 казаков-енисейцев, не считая тех, кто самовольно бежал на фронт [Там же. С. 24]. Первоначально на фронт енисейских казаков не отправляли и даже препятствовали их добровольному уходу в воюющие части [4. С. 1]. Однако практически с самых первых дней войны казаки-енисейцы разными путями стремились попасть на фронт. В самом начале войны подобные случаи были единичными, однако уже в 1915 г. нелегальный уход енисейских казаков на фронт принял массовый характер. По информации иркутского историка Г.И. Романова, зачастую казаки бежали на фронт массово, «иногда целыми подразделениями, вместе с лошадьми и снаряжением» [5. С. 267]. Если изначально казаков-добровольцев отлавливали и отправляли обратно домой, то уже в 1915 г., когда основные бои Первой мировой пришлись на Восточный фронт и Русская армия потеряла значительное число людей убитыми, раненными и пленными, отношение к «беглецам-добровольцам», которых ранее, за оставление своих частей в Сибири, приравнивали к дезертирам, значительно изменилось. «Беглецам» гораздо легче стало попасть на службу во фронтовые части. Об этом стало известно в Енисейской губернии, количество «беглецов» на фронт значительно увеличилось. В частности, в октябре 1915 г. в 1-й Аргунский казачий полк наряду с пополнением из числа уссурийских казаков прибыло и 11 казаков енисейских: Афанасий Ермолаев, Даниил Карганалов, Марк, Федот, Корпий Козьмины, Константин Лалетин, Пётр Мазицкий, Иван и Ермо-лай Песеговы, Иннокентий Скобеев и Иннокентий Спиридонов. Прибывшие доложили, что «бежали на войну». Хотя командир Красноярского дивизиона есаул Могилёв предпринял попытку вернуть казаков к их прежнему месту службы в Енисейскую губернию, командир 1-го Аргунского казачьего полка полковник Шильников, при поддержке командующего 1-й Забайкальской казачьей бригады и командующего 4-й армией, смог добиться того, что казаки остались в составе полка [5. С. 267]. Подобные случаи были не единичны. По некоторым сведениям, около 70 енисейских казаков воевали на разных фронтах Первой мировой войны, отправившись туда самостоятельно [6. Л. 21]. Бежавшие на фронт енисейские казаки предпринимали меры конспирации для того, чтобы не быть возвращёнными в Сибирь. Зачастую они сообщали о себе, что они казаки других казачьих сообществ - Сибирского казачьего войска, Уссурийского и т. п. Подобные уловки обычно раскрывались, но к этому времени «беглецы» обычно уже зачислялись на службу во фронтовые подразделения. Таких «беглецов» обычно с радостью принимали во фронтовых казачьих частях. К 1916 г. Красноярский казачий дивизион оставили около 100 казаков, бежавших на фронт [5. С. 268]. Самовольный уход на фронт енисейских казаков был настолько заметен, что даже вызвал приезд в Красноярск командующего Иркутского военного округа генерал-лейтенанта Эверта. Генерал Эверт и начальник штаба округа генерал-майор Л.Л. Илляше-вич выступили с ходатайством перед Военным министром о разрешении енисейским и иркутским казакам-добровольцам отправиться на фронт. Ходатайство было поддержано начальником 2-й стрелковой запасной бригады генерал-лейтенантом Лашкевичем, которому подчинялись все казачьи части. Главное управление Генерального штаба Русской армии разрешило енисейским и иркутским казакам-добровольцам переходить на службу во фронтовые части. После этого от красноярского дивизиона на фронт вызвались поехать, по разным данным, 110-120 казаков, от иркутского - 71-90 [5. С. 268; 7. С. 157]. Енисейцы и иркутяне должны были пополнить 4-ю и 5-ю сотни Уссурийского казачьего полка. В январе 1916 г. началась отправка казаков-добровольцев из числа енисейцев и иркутян на фронт [2. С. 146-149]. Все они находились под командой сотника Фереферова. Если ранее бежавшие на войну казаки-енисейцы попадали в разные части, то отправившиеся с официального разрешения властей две сотни енисейских и иркутских казаков в полном составе, не разделяя, направили на пополнение в Уссурийскую казачью дивизию. Дивизия состояла под командой генерал-майора А.М. Крымова и дислоцировалась в Лифляндской губернии в г. Вольмар, что неподалеку от г. Венден (Цесис) [7. С. 157]. О высоком патриотическом порыве енисейских казаков говорит тот факт, что перед отправкой на фронт они послали Николаю II телеграмму с благодарностью за разрешение отправиться на фронт, которое называли «великим праздником». В ответной телеграмме император написал, что «искренне благодарит казаков и желает им полного успеха» [5. С. 270, 271]. Прибывшие на фронт енисейцы в мае 1916 г. в составе Уссурийской дивизии участвовали в обороне побережья Рижского залива, где предполагалась высадка немецкого десанта. В июне 1916 г. Уссурийскую казачью дивизию перебросили в Карпаты под г. Черновцы. Здесь енисейские казаки в составе дивизии приняли участие в рейде по тылам австро-венгерской армии. В тяжёлых природных условиях, в горной и болотистой местности казаки дивизии, в том числе енисейцы, смогли нанести австрийцам значительный урон. Было уничтожено много солдат и офицеров противника, захвачены пленные, оружие, включая несколько артиллерийских орудий. Только неожиданный приказ генерала Лечицкого - командующего 11-й армии, в состав которой входила Уссурийская казачья дивизия, не позволил продолжить успешно начатый рейд [7. С. 158, 159]. Следует отметить, что в боях в Карпатах енисейские казаки понесли значительные потери (Г.У. Юшков приводит цифру в 100 человек) [Там же. С. 158]. Необходимо упомянуть, что кроме строевых частей, енисейские казаки, бежавшие на фронт, поступали на службу и в партизанские отряды, которые часто создавались на фронтах. По данным Г.И. Романова, около 10-15 енисейских и иркутских казаков служили именно в таких формированиях [5. С. 267]. Следует отметить, что енисейские и иркутские казаки, отправляясь на фронт, не выходили полностью из ведомства Министерства внутренних дел, а считались пребывающими на фронте в длительной командировке. Следствием этого стало то, что льгот и пенсий, как военнослужащие-фронтовики, они не получали. Казакам, тем не менее, выдали положенное фронтовикам пособие в размере 75 рублей на человека, но все эти деньги они передали в Военный фонд [6. Л. 1, 8, 9, 21]. Так как енисейские казаки состояли в ведомстве Министерства внутренних дел, то уходя на войну, т.е. переходя в ведение Военного министерства «де-факто», казаки лишались материальной поддержки. В случае гибели казака его семья не могла получить продовольственного пайка и денежного пособия от Министерства внутренних дел, так как, самовольно уходя на фронт, казак выходил из ведения министерства [Там же. Л. 21]. Февральская революция застала енисейских казаков, служивших в Уссурийской казачьей дивизии близ Кишинёва в местечке Волуй-Воды. Здесь ени-сейцев выделили в особую сотню. Енисейская казачья сотня, считавшаяся особо надёжной и не поддерживавшей революционных настроений, образовала конвой генерала П.Н. Краснова, командира 3-го Конного корпуса, в состав которого входила в это время Уссурийская дивизия. Ввиду отсутствия собственных казаков-офицеров в состав сотни в это время были включены хорунжие Розанов и Тялшинский, позднее проявившие себя как активные участники Гражданской войны в Сибири [8. С. 143, 144]. Для енисейского казачества в 1917 г. был характерен высокий патриотический подъём, не свойственный армии в тот период. Так, в телеграмме от 14 июня 1917 г. от имени всех казаков Красноярского дивизиона командир дивизиона подъесаул Каргополов потребовал немедленной отправки своего подразделения на фронт. Однако в ответ на это Каргополов 21 июня 1917 г. был снят с должности командира дивизиона, видимо, за излишний патриотизм, и один (!) отправлен в действующую армию. На его место был назначен А. А. Сотников, который, очевидно, воспринимался как человек более лояльный новой власти, так как был членом партии эсеров [2. С. 152]. Енисейские казаки, как и большинство казачества России, не приняли Октябрьскую революцию. В конце октября - начале ноября 1917 г. в Киеве, а затем в Новочеркасске прошёл Общефронтовой казачий съезд, на котором была принята резолюция, где казаки заявляли о непризнании Советского правительства [3. С. 41, 42]. Сотня казаков-енисейцев под командованием есаула Петра Фёдоровича Коршунова, которая с августа 1917 г. являлась конвоем командира 3-го конного корпуса генерала П.Н. Краснова, приняла деятельное участие в «мятеже Керенского - Краснова» и в конце октября 1917 г. участвовала в наступлении на захваченный большевиками Петроград [2. С. 154]. П.Н. Краснов лично высоко ценил енисейцев «как элемент надёжный, не революционизированный» [8. С. 143, 144]. После поражения восстания воинские подразделения, участвовавшие в «мятеже», были демобилизованы, и енисейские казаки вернулись в Красноярск. Оценивая участие енисейских казаков в Первой мировой войне, нельзя не отметить, что оно имеет несоизмеримо большее моральное значение, чем практическое. Одно из самых малочисленных казачьих обществ России, не имевшее собственного обученного офицерства и длительное время, по воле властей, не участвовавшее в полноценных боевых действиях, продемонстрировало в ходе войны верность Отечеству и неодолимое стремление служить его благу с оружием в руках. Несколько сотен енисейских казаков, принявших непосредственное участие в сражениях Первой мировой войны, показали себя в боях и политических катаклизмах настоящими казаками, для которых интересы Родины значат больше, чем личное благополучие. Такой же высокий патриотический подъём был характерен и для енисейских казаков, остававшихся Сибири. События Гражданской войны, в ходе которой енисейские казаки как один выступили на защиту исторической России, служат этому безусловным доказательством.

Скачать электронную версию публикации

Тялшинский А.Н. Воспоминания // Енисейские казаки / сост. Н.Н. Князев. Харбин : Издание енисейской зарубежной казачьей станицы, 1940. С. 139-141.

Казаки енисейцы в Германскую войну (По запискам сотника Г.У. Юшкова) // Енисейские казаки. Харбин : Издание Енисейской Зару бежной казачьей станицы, 1940. С. 157-164.

Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1468 (Штаб Иркутского военного округа). Оп. 2. Д. 521.

Романов Г.И., Новиков П.А. Иркутское казачество (вторая половина XVII - начало XX вв.). Иркутск : ООО НПФ «Земля Иркутская», 2009. 352 с.

Вестник енисейского казачества. Красноярск, 1917. 21 авг. № 3.

История казачества Азиатской России: в 3 т. / гл. ред. В.В. Алексеев. Екатеринбург : УрО РАН, 1995. Т. 3. 1995. 268 с.

Романов Г.И. Казачье население Восточной Сибири (конец XIX - начало XX в.) : дис.. канд. ист. наук. Иркутск, 1996. 174 с.

Казачьи войска. По апрель 1912 года: Справочная книжка Императорской главной квартиры / сост.: В.Х. Хазин, ред. В.К. Шенка. СПб. : Б. и., 1912. 462 с. Репринт. изд. Б. м. : А/О «Дорваль», 1992. 471 с.