Trading activity of urban and labour consumer cooperation of Siberia in 1926-1929.pdf Научная разработка истории кооперативного дви-жения в годы нэпа как в рамках всей страны, так и на региональном уровне имеет определенные достижения. Однако не все виды кооперации получили равномерное освещение. В частности, до сих пор недостаточное внимание уделяется исследованию городской и рабо-чей потребительской кооперации в этот период, когда она заняла лидирующие позиции в снабжении населе-ния городов и промышленных районов товарами на-родного потребления. Целью данной работы является рассмотрение торговой деятельности городской и ра-бочей потребительской кооперации Сибири и выявле-ние процесса перехода от торговли к распределению во второй половине 1920-х гг.Новая экономическая политика способствовала вос-становлению товарно-денежных отношений, измене-нию положения потребительской кооперации: из под-собного технического аппарата Народного комиссариа-та продовольствия (Наркомпрода) она превращалась в равноправного субъекта рынка. В 1921-1925 гг. город-ская и рабочая потребительская кооперация Сибири прошла сложный и противоречивый путь развития: от мелких потребительских обществ при предприятиях и учреждениях к крупным многолавочным Центральным рабочим кооперативам (ЦРК) и городским потреби-тельским обществам (горПО). В этот период формиро-вались принципы взаимоотношений кооперации с го-сударством, промышленностью, другими участниками рыночных отношений. Считая своим главным предна-значением повышение уровня жизни кооперированного населения, городская и рабочая потребительская коо-перация Сибири целью торговой политики провозгла-сила снижение цен и максимальное обслуживание пайщиков. В 1924/25 г. городская и рабочая потреби-тельская кооперация Сибири стала занимать преобла-дающее положение в розничной торговле городов и промышленных районов по продаже предметов первой необходимости. Определенных успехов городская и рабочая потребительская кооперация Сибири добилась и в деле вытеснения частного капитала из городской розничной торговли. Успехи ЦРК и горПО в конкурен-ции с ним стали возможны благодаря продаже товаров по более низким ценам, применению мер материальной заинтересованности пайщиков, приближению торговых пунктов к потребителю и т.д. Однако полностью вы-теснить частника из розничной торговли не удалось,т.к. кооперация не в полной мере была приспособлена к рыночным условиям, не обладала необходимой гиб-костью и маневренностью. Несмотря на частичное вос-становление кооперативных принципов в период нэпа, кооперация продолжала оставаться под жестким пар-тийно-государственным контролем. Предоставляя коо-перации льготы в получении кредитов, преимущества в налогообложении, Советское государство требовало от нее расширения торговой сети, увеличения торговых оборотов, снижения цен, что предопределило неустой-чивость финансового состояния кооперативов.Принятие XIV cъездом партии курса на индустриа-лизацию в декабре 1925 г. отразилось на деятельности всех видов кооперации, в том числе и потребительской. Во-первых, сократилось кредитование кооперации со стороны государства. Долгосрочный товарный кредит (более 3 месяцев) в январе 1926 г. по сравнению с ию-лем 1925 г. снизился в 2 раза, а по ряду потребитель-ских товаров он составил всего один месяц [1. С. 40-41]. В нормальных условиях этого срока недостаточно для того, чтобы товар обернулся хотя бы один раз, сле-довательно, торговая организация должна была опла-тить его раньше, чем он мог быть реализован. Другими словами, на покрытие этих закупок следовало получить банковский кредит, но участие государственных средств в товарообороте потребительской кооперации постоянно снижалось: если на 1 октября 1924 г. кредит потребительской кооперации в Госбанке составлял 13,8% общей суммы кредитов, открытых Госбанком всему советскому хозяйству, то на 1 октября 1925 г. он равнялся 9,1%, на 1 октября 1926 г. 6,8% и на 1 октября 1927 г. - 6% [2. С. 10]. В этих условиях торговые орга-низации были вынуждены сокращать закупки менее ходовых товаров и частично отказываться от приобре-тения тех товаров, где кредит предоставлялся на наи-менее приемлемых условиях.Во-вторых, уже в первой половине 1925/26 хозяйст-венного года проявилось несоответствие между постав-ками промышленной продукции и ростом покупатель-ной способности населения. В дальнейшем этот разрыв продолжал увеличиваться: в декабре 1926 г. по 12 си-бирским ЦРК неудовлетворенный спрос на текстильные товары составил 406 тыс. руб., на хлопчатобумажные ткани - 171, на бакалейно-пищевые - 100,5, на металлы и металлоизделия - 80, на сельскохозяйственные про-дукты - 84,5, на кожевенно-обувные товары -5651,5 тыс. руб. Ощущался также недостаток керосина, ниток, ваты и других товаров широкого потребления. Приказчики из магазинов ЦРК говорили: «иногда прямо стыдно за прилавком стоять потому, что на 10 вопросов покупателя 5 раз отвечаешь «нет» [3. С. 12]. В целом по стране дефицит промышленных продовольственных и непродовольственных товаров в первом полугодии 1926/27 г. составил 220 млн руб., а в первом полугодии 1927/28 г. - 500 млн руб. [4. С. 37]. В этих условиях го-родская и рабочая потребительская кооперация как СССР, так и Сибири продолжила курс на дальнейшее увеличение товаропроводящей сети и рост кооперирова-ния населения. Это стало ответом на требование партии и советского государства о расширении торговой работы кооперации за счет вытеснения частного капитала.В-третьих, новая практика взаимоотношений коо-перации с государственной промышленностью - путем заключения генеральных договоров - имела противо-речивые последствия. С одной стороны, гендоговоры ликвидировали промежуточные звенья, ускоряли про-движение товаров, вносили плановое начало в коммер-ческую деятельность кооперации. С другой - в ходе их оформления и реализации интересы промышленности были приоритетными. Широкое распространение по-лучила практика навязывания кооперации принуди-тельного ассортимента товаров, когда кооперативные органы были вынуждены брать на себя обязательства по продаже не пользующихся спросом населения предметов потребления.В-четвертых, необходимо отметить и такую харак-терную особенность второй половины 1920-х гг., как привлечение потребкооперации к решению масштаб-ных государственных задач: осуществлению хлебоза-готовок, снижению цен, сокращению административ-но-управленческих расходов и т.д. Все это требовало значительных усилий со стороны кооперативного ап-парата и порождало огромную отчетность. Так, в 1926-1927 гг. по инициативе партийных и государственных органов была осуществлена кампания по снижению цен в государственной и кооперативной торговле. По сибир-ским городам оно составило в 1927 г. 10,3%, что на 0,3 превышало плановые показатели [5. С. 31]. Но на прак-тике не все обстояло столь благополучно, т.к. основным способом снижения цен стало сокращение прибыли кооперативных организаций. По городским и рабочим кооперативам Сибири накопление в процентах к оборо-ту по продаже товаров в 1925/26 г. составило 1,85%, в 1926/27 г. - 0,05%, в 1927/28 г. - 0,23% [6. С. 14].Параллельно кампании по снижению цен развивалась борьба за режим экономии, призванная «максимально сократить расходы на все то, что абсолютно не необходи-мо и без чего можно обойтись при наших скудных резер-вах, сберегать каждую копейку и систематически накап-ливать средства для нужд нашей индустрии» [7. С. 528]. Городские и рабочие кооперативы Сибири стремились избавиться от неходовых товаров, рационализировать трудовые процессы, снижать накладные расходы и т.д. Они были обязаны выполнять решение правительства о двадцатипроцентном сокращении административно-управленческих расходов путем установления твердых норм нагрузки рабочих и служащих, сокращения объема сверхурочных работ, снижения командировочных расхо-дов, отмены работы во вторую смену (где в этом не было особой необходимости) и т.д. Широкое распространение получило сокращение штатов, уменьшение расходов на рекламу и объявления. Кооперативы были обязаны строго соблюдать установленную регулирующими органами норму торговых расходов, составлявшую 10% к обороту по продаже товаров.Во второй половине 1920-х гг. городская и рабочая потребительская кооперация продолжила курс на рост торговых оборотов, вытеснение частного капитала из сферы обращения, максимальное обслуживание чле-нов-пайщиков ЦРК и горПО. В качестве особенных директивными органами были поставлены задачи пер-воочередного обслуживания промышленных районов и завоевания рынка сельскохозяйственных продуктов, где сохранялись сильные позиции частного капитала. Товарооборот городской и рабочей потребительской кооперации Сибири (без транспортной) вырос с 89,2 млн руб. в 1926/27 г. до 137,0 млн руб. в 1928/29 г. Удельный вес данного сектора в городском розничном обороте края увеличился за тот же период с 41,8 до 52,6%, тогда как доля государственной торговли сни-зилась с 26,6 до 24,7%, а частной - с 28 до 18,4%. Са-мое значительное увеличение торгового оборота по системе городской и рабочей кооперации Сибири от-мечалось по ЦРК Кузбасса: при среднем росте оборо-тов ЦРК за 1926/27 г. на 41% они повысили оборот на 63%, а в 1927/28 г. - на 35% против 26% по всем ЦРК [6. С. 10; 8. С. 78].Торгово-распределительная сеть потребкооперации в городах и рабочих районах Сибири также продолжа-ла расширяться: если на 1 октября 1927 г. она насчиты-вала 417 торговых пунктов, то на 1 октября 1928 г. -538, а на 1 октября 1929 г. - 747 [9. С. 101]. К числу особенностей расширения кооперативной торговой сети во второй половине 1920-х гг. относились: во-первых, приближение ее к рабочим районам, во-вторых - усиление специализации магазинов и лавок, в-третьих - необходимость замещения частной товаро-проводящей сети. Городская и рабочая потребитель-ская кооперация края почти целиком поглощала тот удельный вес в обороте, который занимала частная торговля. Но далеко не всегда кооперативная торговля была способна быстро развернуть свои торговые пунк-ты и полностью заместить частника, что приводило к появлению «торговых пустынь», а зачастую - к сниже-нию качества обслуживания потребителя. Газета «Со-ветская Сибирь» в августе 1929 г. сообщала, что «за последние 3 года частный рынок потерял 6 246 торго-вых пунктов, а все виды кооперации открыли лишь 540 новых лавок и магазинов». С учетом некоторого сокращения государственной торговой сети рабочая кооперация «заместила» 12 закрытых торговых единиц лишь одной [10]. Среди причин данного явления сле-дует выделить как объективные - недостаток средств на расширение материально-технической базы торгов-ли у ЦРК и горПО, так и субъективные - косность и бюрократизм кооперативного аппарата, неприспособ-ленность его к быстро меняющейся обстановке и т.д.Тем не менее удельный вес городской и рабочей по-требительской кооперации Сибири в удовлетворении потребностей обслуживаемого населения продолжал57возрастать. Так, степень реализации заработной платы рабочих в сибирских ЦРК и горПО в 1927 г. составляла 54,1%, в 1928 - 56,9, в 1929 - 60,1% [9. С. 100]. Ре-шающее положение городская и рабочая кооперация Сибири заняла в снабжении промтоварами, а по сель-скохозяйственным продуктам питания ее роль остава-лась довольно низкой. Это подтверждало общую си-туацию в стране, где в начале 1927 г. рабочий покупал в кооперации 90% мануфактуры, 75% обуви, 85% саха-ра, 80% чая, 75% соли, 73% муки, 73% крупы, 73% мы-ла, 63% печеного хлеба. В то же время он приобретал у частного торговца 92% молока, 85% картофеля, 83% яиц, 75% овощей, 60% мяса [11. С. 52]. Выполняя пар-тийно-государственные директивы и отвечая на запро-сы пайщиков об увеличении торговли сельскохозяйст-венными продуктами, городская и рабочая потреби-тельская кооперация Сибири во второй половине 1920-х гг. стала уделять им больше внимания. Однако темпы роста данной товарной группы в общих оборо-тах кооперативов были незначительными: составляя 16% в 1925/26 г. она увеличилась до 18% в 1927/28 г., тогда как в ассортименте рабочего бюджета ее удель-ный вес превышал 50% [12. С. 11]. Удовлетворение потребительского спроса по отдельным видам продук-тов питания колебалось от 80-90% по хлебу до 18% по овощам и 10% - яйцам. Низкий процент удовлетворе-ния потребительского спроса по двум последним това-рам частично объяснялся объективными причинами: новизной дела, отсутствием опыта, специальных хра-нилищ, коммерческим риском, а также привычкой по-требителя производить заготовки на базаре. Среди час-ти кооператоров бытовало негативное отношение к работе с этими продуктами: они считали, что в услови-ях Сибири городское население может снабжаться ими за счет крестьянского рынка. Так, председатель одного из горняцких ЦРК признал: «Мы не хотели заниматься торговлей овощами, а нас Сибкрайсоюз заставил» [12. С. 11]. Действительно, план Сибкрайсоюза по заготов-кам овощей для 26 ЦРК Сибири на 1927/28 г. по срав-нению с предыдущим операционным годом был увели-чен с 405 600 пудов стоимостью 251 280 руб. до 1 583 550 пудов - на 903 540 руб. [13. С. 19]. Но кроме «нажима сверху» существовало и «давление снизу»: если во время отчетно-перевыборной кампании по ра-бочей кооперации 1927/28 г. на собраниях пайщиков недостаткам торговли сельскохозяйственной продук-цией в ЦРК и горПО было посвящено 12,9% выступле-ний, то в 1928/29 г. - 15,1% [14. Л. 12].Признавая весомые количественные достижения городской и рабочей потребительской кооперации Си-бири во второй половине 1920-х гг., следует отметить заметное отставание качественной стороны ее деятель-ности. К числу главных недостатков относились ост-рые финансовые затруднения ЦРК и горПО, по-прежнему слабый охват ими рынка сельхозпродуктов, несоответствие имеющегося в кооперативах ассорти-мента товаров с бюджетом рабочих и служащих, зато-варивание.К внутренним проблемам весной 1927 г. добавились и внешние - разрыв дипломатических отношений с Англией и события в Китае, что вызвало панику среди населения и резкое повышение потребительского спро-са. Стоимость сельскохозяйственных продуктов пита-ния в бюджетном наборе рабочих и служащих с 1 ян-варя по 1 июля 1927 г. увеличилась от 3% в г. Красно-ярске до 20% в г. Черемхово [15. Л. 13]. В циркуляре ВЦСПС и Центросоюза от 26 июля 1927 г. руководите-лям кооперативных организаций были предложены меры для успокоения населения: во-первых, «разъяс-нительная работа о вредности и безосновательности создания…запасов «на случай войны», во-вторых, «на-блюдение за аппаратом в целях предупреждения с его стороны поступков, содействующих возникновению паники» и, в третьих, «регулирование выпуска товаров в оборот». Работникам кооперативного аппарата кате-горически запрещалось создавать личные запасы за счет учреждения [16. Л. 3-4]. Однако этого оказалось недостаточно для нейтрализации ажиотажного спроса: начались перебои с продовольствием как по всей стра-не, так и в Сибири, а осенью они стали обыденным яв-лением. В газете «Красное знамя» за 16 октября 1927 г. сообщалось, что в магазинах и лавках Томского ЦРК «Сахара - нет! Муки - нет! Масла - нет! Уже почти месяц нет самых ходовых, дешевых папирос…». Осо-бенно острым был мучной кризис: за мукой выстраива-лись большие очереди, сопровождавшиеся появлением нескольких списков очередей, ссорами и драками [17]. Повышенный покупательский спрос в государственных и кооперативных магазинах обусловил рост рыночных цен. Негативное воздействие на потребительский ры-нок оказывали и другие факторы: прогрессирующая эмиссия, превышение плановых показателей по росту заработной платы, что, в свою очередь, раскручивало маховик инфляции. Во второй половине 1927 г. «хлеб-ный кризис» дополнился перебоями в торговле и дру-гими продуктами питания, что привело к нормирова-нию их отпуска.В условиях возникновения продовольственных труд-ностей особое внимание со стороны партийных органов уделялось городской и рабочей потребительской коопе-рации как основному проводнику товаров в городах и промышленных центрах. Постановление Сибкрайкома ВКП(б) от 28 февраля 1928 г. «Об оздоровлении работы рабочей кооперации» предлагало активизировать дея-тельность кооперативного аппарата по увеличению соб-ственных средств, усилению мобильности и ускорению оборачиваемости имеющихся капиталов, резкому умень-шению товарных остатков. Предоставление финансовой помощи городским и рабочим кооперативам со стороны Сибкрайсоюза ставилось в прямую зависимость от сбора паевых капиталов и кооперирования населения. В части торговой работы комфракции Сибкрайсоюза было пред-ложено «уточнить обороты ЦРК за год в целом, не оста-навливаясь перед сокращением оборотов по отдельным организациям» [18. С. 5].Реализация данного постановления и соответст-вующих решений Сибкрайисполкома и Сибкрайсоюза ускорила темпы количественного роста ЦРК и горПО Сибири, привела к некоторому увеличению их собст-венных средств. Так, численность пайщиков городской и рабочей кооперации Сибири возросла со 159 тыс. человек на 1 октября 1927 г. до 241,7 тыс. на 1 октября 1928 г., а паевой капитал за это же время увеличился с 1 134,0 до 2 424,5 тыс. руб. [6. С. 1]. Однако финансо-58вое состояние ЦРК и горПО Сибири продолжало ухудшаться: если на 1 октября 1925 г. на каждый рубль оборотного капитала приходилось 16 коп. собственных средств, то на 1 октября 1926 г. - 19 коп. на 1 октября 1927 г. - 8 коп., и на 1 октября 1928 г. - 3 коп. [19. С. 82]. Журнал «Кооперативная Сибирь» в январе 1929 г. отмечал: «…истекший (1927/28) операционный год рабочая кооперация Сибири закончила не только без нормального накопления», но по ряду ЦРК и гор-ПО имелся значительный убыток» [20. С. 6]. Главной причиной низкой рентабельности потребительских об-ществ являлось несоответствие капиталонакопления росту товарных оборотов сибирских ЦРК и горПО: если их оборот в 1927/28 г. увеличился на 24 млн руб., или на 26%, то накопление в том же году составило 258 тыс. руб. (0,23% к обороту по продаже, тогда как нормальным оно считалось при достижении не менее 1% к обороту) [6. С. 10, 14]. По этому показателю си-бирские ЦРК и горПО уступали городским и рабочим кооперативам СССР из-за удаленности от основных рынков закупа, медленной оборачиваемости товаров, больших затруднений в получении долгосрочных ссуд. Разрешая вопрос о капиталонакоплении, потребитель-ская кооперация должна была сохранить политику снижения цен в целях повышения уровня жизни тру-дящихся. В условиях резкого сокращения финансиро-вания кооперации со стороны государства решить эту проблему предполагалось путем привлечения новых пайщиков, увеличения уставного пая, сбора вкладов и авансов с кооперированного населения.Свертывание нэпа и переход к форсированной ин-дустриализации обусловили кардинальную перестрой-ку всей хозяйственной деятельности в СССР, в том числе и торговой работы. Во-первых, в это время про-изошел переход к целевому снабжению промышлен-ными и продовольственными товарами ударных отрас-лей производства и важнейших строек. Во-вторых, в связи с распространением государственного директив-ного планирования на потребительскую кооперацию купля-продажа товаров все больше заменялась распре-делением. В-третьих, в сохранившейся отчасти торгов-ле и распределении усиливался классовый подход. В городской и рабочей потребительской кооперации он проявлялся в первоочередном и преимущественном снабжении рабочего класса (хотя внутри него выделя-лись группы: занятые тяжелым физическим трудом, работающие на важнейших предприятиях и стройках, рабочие-сезонники и т.д.), в немедленном исключении из ЦРК и горПО «всех кулаков и лишенцев» и даже в невозвращении им «паев, вкладов и авансов вне зави-симости от того, на каких условиях они были приняты» [21. Л. 28]. В-четвертых, приоритетное развитие тяже-лой промышленности в годы первой пятилетки обусло-вило отставание производства потребительских това-ров, к тому же значительная часть их использовалась для обеспечения хлебозаготовок. Так, для стимулиро-вания сдачи зерна крестьянами в октябре 1928 г. в среднем по Сибири в деревню было отправлено 70% дефицитных товаров, поступивших в край [22. С. 6].Все это в 1928-1930 гг. привело к обострению труд-ностей в снабжении населения городов и промышлен-ных районов предметами первой необходимости. Осо-бенно сильно ощущалась нехватка продуктов питания, вызванная стремительным ростом городского населе-ния Сибири и значительным увеличением потреби-тельского спроса. К тому же сельское хозяйство не могло полностью удовлетворить потребности сибир-ских городов и промышленных центров в своей про-дукции, что обусловило резкое повышение цен на нее: среднерыночные цены в сибирских городах с октября 1928 по октябрь 1929 г. увеличились на пшеничную муку простого размола в 3,3 раза, ржаную муку - в4раза, топленое масло - почти в 2 раза, картофель - в5раза. В марте 1930 г. по сравнению с мартом 1929 г. цены на продукты питания в государственной и коопе-ративной торговле увеличились в 2,5 раза, на рынке - в3раза [23. С. 295]. Ввиду ухудшения рабочего снабже-ния все шире распространялось нормирование отпуска продовольственных товаров, в первую очередь муки. Так, бюро Красноярского окружкома ВКП(б) 28 мая 1928 г. установило следующие нормы отпуска муки пайщикам ЦРК и транспортного потребительского об-щества (ТПО): 1) 32 кг муки в месяц семьям с 4 и более членами; 2) 20 кг - семьям с количеством членов до4человек; 3) 8 кг - прочему кооперированному населе-нию [24. С. Л. 33]. В Анжеро-Судженском ЦРК в конце 1928 - начале 1929 г. выдавалось 20 кг. муки на одного взрослого рабочего в месяц, на члена семьи старше 16 лет - 16 кг, младше 16 лет - 11 кг [25]. Нормы и группы снабжения как в Сибири, так и по стране в це-лом отличались, т.к. они устанавливались явочным по-рядком решениями местной власти.В феврале 1929 г. постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «узаконило» всесоюзную карточную систему на хлеб. СНК республик, краевые и областные испол-нительные комитеты имели право изменять нормы снабжения (но лишь в установленных пределах), долж-ны были составлять списки снабжаемых. Отпуск хлеба мог производиться только по заборным книжкам, кото-рые выдавались тарифицированному (трудовому) насе-лению. Приезжие - главным образом крестьяне - мог-ли купить хлеб после того, что осталось и по повышен-ным ценам. 28 августа 1929 г. Сибкрайсовпроф совме-стно с Новосибирским окрторготделом и другими ор-ганизациями утвердил «Временные правила пользова-ния хлебными карточками», согласно которым опреде-лялись группы снабжаемых, техника и нормы отпуска хлеба, порядок составления списков. Все получатели хлеба разбивались на две категории: первую - усилен-ную (рабочие, занятые тяжелым физическим трудом и рядовой состав милиции), и вторую (все остальное та-рифицированное население и иждивенцы лиц, относя-щихся к обеим категориям). Включение предприятий и групп рабочих в ту или иную категорию на получение хлеба осуществлялось Сибкрайсовпрофом по согласо-ванию с соответствующим профсоюзом [26]. Преиму-ществами в снабжении в социальном плане пользова-лись рабочие, в географическом - крупнейшие индуст-риальные центры и стройки. Эта мера не вызвала мас-сового недовольства, более того, большая часть рабо-чих отнеслась к введению карточек спокойно: они счи-тали, что теперь прекратится бесконтрольная продажа хлеба крестьянам и спекулянтам. Но полностью устра-нить злоупотребления не удалось: по результатам про-59верки правильности выдачи хлебных карточек, прове-денной Новосибирским окрторготделом в сентябре 1929 г., была выявлена масса нарушений. Наиболее типичными из них являлись: 1) члены семьи, работаю-щие в разных коллективах, получали карточки на од-них и тех же иждивенцев; 2) получение карточек му-жем и женой, служащих в различных учреждениях, друг на друга; 3) получение карточек на родственни-ков, относящихся к нетрудовым элементам; 4) пользо-вание карточками ЦРК пайщиками транспортной коо-перации (и наоборот). В результате в г. Новосибирске было роздано 140 тыс. карточек, тогда как тарифици-рованного населения насчитывалось не более 115 тыс. человек. Так, строители братья Шмаковы получили в своих организациях карточки на одну и ту же семью из 5 человек, Л. Смирнов получал хлеб в ЦРК и на себя, и на семью, одновременно являясь членом ТПО, Горева -нетрудовой элемент - проходила как состоящая на иж-дивении сына, хотя имела двухэтажный дом и сдавала квартиры в аренду [27]. В качестве наиболее яркого примера по увеличению возможностей собственного снабжения и даже извлечению прибыли можно привес-ти деятельность рабочего мыловаренного завода Н. Киселева в г. Новосибирске, который не только сам получил 8 карточек на семью, но и сына - рабочего лесозавода - заставил сделать то же самое. Кроме того, являясь пайщиком ТПО, Н. Киселев получил муку - ее он стал продавать по 12 руб. за пуд [28]. У всех выше-названных лиц после проверки карточки были изъяты, а против них заведены уголовные дела (злоупотребле-ния с карточками квалифицировались как мошенниче-ство по 169 ст. Уголовного кодекса; наказание за это -лишение свободы до 2 лет).Еще труднее оказалось преодолеть соблазн само-снабжения непосредственно работникам торгового ап-парата. После выдачи заборных книжек в Новосибир-ске оказалось, что их имели только 17 киоскеров Ново-сибирского ЦРК из 60; некоторые из них получали за-работную плату 250-300 руб. в месяц. В докладе реви-зионной комиссии ЦРК отмечалось, что в лавках нахо-дили «мешки засушенного хлеба и спрятанную крупу», в киоске № 12 был обнаружен запас монпансье в 31 пуд, а в киоске № 14 - 9 мешков сахара. Торговые работники превышали размеры разрешенного кредито-вания - 10 руб. в месяц - до 60 руб. [29]. Все это под-рывало доверие пайщиков к кооперативному аппарату, сокращало товарную базу снабжения, которая и без того была очень скромной. Очевидно также, что массо-вые злоупотребления кооперативных работников на-прямую влияли на сбор паевых средств, внесение вкла-дов и авансов. Как обеспечить постоянный рост собст-венных средств ЦРК и горПО, если практически все краевые и окружные газеты были переполнены крити-ческими материалами о работе торговых предприятий? В избытке имелись и собственные впечатления: много-часовое стояние в очередях - иногда безрезультатное, острая нехватка предметов широкого потребления, грубость продавцов и т.д.Вопросам улучшения рабочего снабжения было по-священо специальное краевое совещание, состоявшееся в г. Новосибирске 7 сентября 1929 г. Председатель правления Сибкрайсоюза Зыков сформулировал глав-ную задачу рабочей кооперации региона: это «…маневрирование товарными ресурсами, которое давно уже вошло в практику потребляющих районов». Все конкретные меры должны были идти по этой ли-нии. Однако выступления руководителей рабочих коо-перативов разошлись с этой установкой: они в один голос говорили о нецелесообразности увеличения тор-говой сети, введении непрерывной рабочей недели, удлинении рабочего дня ввиду необеспеченности това-рами (председатель правления Барнаульского ЦРК Се-менов), о главной причине затруднений - возникнове-нии диспропорции между ростом городского населения и возможностями рабочей кооперации (председатель правления Новосибирского ЦРК Брайловский). Их поддержали представители Кемеровского, Омского, Томского и других ЦРК и горПО. Наиболее полно на-строения кооператоров выразил председатель правле-ния Красноярского ЦРК Житенев, который перечислил список (перечень) дефицитных товаров и поставил во-прос: «Какой товар у нас сейчас не дефицитен?» Из этого следовало, что «борьбу с очередями надо искать не в улучшении техники обслуживания, а в 100%-ном выполнении заявок ЦРК на товары». Почти каждый делегат отмечал одно больное место: «…рабочую коо-перацию, которая сейчас оказалась в тяжелом положе-нии, критикуют все... но практически помочь ей почти никто не хочет» [30]. И действительно, на совещании отсутствовали представители профсоюзных и регули-рующих органов, без содействия которых рабочая коо-перация не могла справиться с новыми задачами. Та-ким образом, позиция «церабкоопщиков» исходила из непреодолимости объективных условий, освобождаю-щих от требования маневрирования товарными ресур-сами, необходимости предоставления ей помощи со стороны всех организаций, причастных к рабочему снабжению.В этих условиях партийные и советские органы ин-спирировали кампанию по проведению досрочной чи-стки аппарата ЦРК и горПО. Руководство сибирской краевой рабоче-крестьянской инспекции (РКИ) 10 ок-тября 1929 г. по ходатайству окружной РКИ разрешила провести досрочную чистку аппарата Новосибирского ЦРК, осуществление аналогичной меры предложило РКИ бюро Красноярского окружкома ВКП(б), а в Бар-науле с подобным требованием выступали рабочие. Уже в октябре 1929 г. были сняты с работы руководи-тели Красноярского и Новосибирского ЦРК, а в конце 1929 - начале 1930 г. была проведена чистка аппарата рабочей кооперации края [31]. Но замена одних мало-квалифицированных работников другими, еще менее квалифицированными, не гарантировала коренного перелома как в технике торговой работы, так и в рабо-чем снабжении в целом.Практическая деятельность ЦРК и горПО по об-служиванию населения показывала, что обеспечение даже скромных норм снабжения постоянно оказыва-лось под угрозой срыва. Во-первых, из-за недостатка ресурсов планы снабжения были намного меньше по-требности. Так, по расчетам Церабсекции, потребность промышленных центров по всей стране на 1928/29 г. составляла: крупы - 5,1 млн. пудов, а Наркомторг вы-делил 2,6 млн пудов, масла растительного - 2 млн пу-60дов, а выделено 805 тыс. пудов, масла животного -400 тыс. пудов, выделено же 191 тыс. пудов [32. Л. 28]. Во-вторых, из-за бюрократической волокиты, много-звенности и неповоротливости кооперативной и госу-дарственной торговли, плохой работы транспорта, больших потерь даже эти весьма скромные планы не выполнялись. В-третьих, решительное наступление на частника привело к значительному сужению частного и крестьянского рынка. С учетом резкого роста рыноч-ных цен возможности пополнения продовольствия из данного источника уменьшились. В 1928/29 г. норми-рование и карточки охватили основные продукты пи-тания: крупу, мясо, масло и т.д. Одновременно шел процесс перехода на снабжение по талонам и ордерам дефицитными непродовольственными товарами, пере-чень которых постоянно расширялся. Газета «Советская Сибирь» отмечала, что в городах края в начале 1929 г. «хлопчатобумажных тканей достаточно по «голодной норме», но нет сатина, темных сортов мануфактуры. Большой недостаток обуви, кожаных и овчинно-шубных товаров», отсутствие в магазинах простой мебели - та-буреток, столов, стульев. Дефицит отдельных групп то-варов объяснялся технической отсталостью отечествен-ной промышленности, недостатком сырья для нее, не-расторопностью торгово-кооперативных организаций (соль, сахар, керосин), увеличением потребления (са-хар), неумением кооперации «заготавливать и хранить овощи», отсталой техникой торговли [25].Процесс перехода от свободной торговли к норми-рованию, а затем к карточкам по всей стране подробно описан Е.А. Осокиной. Аналогичным образом он про-ходил и в Сибири: продажа всем желающим при доста-точности товаров; введение ограничений при их дефи-ците (как правило, установление максимального разме-ра покупки); при хронических перебоях - продажа де-фицитных товаров только членам кооператива (воз-можна продажа и непайщикам - но по более высоким ценам); при дальнейшем ухудшении снабжения - вве-дение карточек с указанием нормы покупки, прикреп-ление пайщиков к торговым пунктам. Таким образом, карточки являлись не только средством нормирования продаж, но и учета покупателей, и контроля за количе-ством покупок [4. C. 68].По постановлению Сибкрайисполкома от 14 августа 1929 г. было решено ввести заборные книжки в регионе с 1 октября 1929 г. Получили одобрение и другие меры по упорядочению снабжения: прикрепление населения к определенным магазинам (в первую очередь в отно-шении хлеба, масла и круп), расширение развозной торговли, введение повышенных цен для нетрудового населения, введение непрерывной недели в торговле. По вопросу об отпуске дефицитных товаров непайщи-кам кооперативов разгорелась дискуссия, которая за-вершилась принятием решения продавать их «всему тарифицированному населению, но соблюдать прин-цип поощрения пайщиков выдачей большего количест-ва товаров или другими способами». Признавая «большие финансовые затруднения рабочей коопера-ции», Сибкрайисполком высказался за предоставление ей помощи из средств Сибкрайсюза, указав при этом на необходимость более эффективного использования внутренних резервов (вовлечение в торговый оборот2 млн 800 тыс. руб. «кассовых остатков», реализация неходовых товаров на 10 млн руб., борьба с растратами и хищениями). Для улучшения рабочего снабжения рабочей кооперации было разрешено заготавливать в определенных районах хлеб, масло и яйца; создавать молочные фермы, пригородные хозяйства по выращи-ванию овощей и картофеля, откормочные пункты для скота и свинарники [33].Введение заборных книжек в Сибири, как и по всей стране, происходило по решению местных советов. До этого товары отпускались по кооперативным книжкам и профсоюзным билетам, что порождало путаницу, т.к. каждая организация - ЦРК или ТПО - имели свои пра-вила. Так, Новосибирский горсовет в сентябре 1929 г. принял постановление «О порядке и выдаче заборных книжек», согласно которому они выдавались с 1 октяб-ря на 3 месяца следующим группам населения: 1) рабо-чим и служащим; 2) безработным, зарегистрированным на Бирже труда; 3) кооперированным кустарям; 4) учащимся-одиночкам; 5) пенсионерам; 6) ком-политсос-таву Красной армии; 7) семьям рядовых красноармейцев, проживающим в городе; 8) семьям всех вышеперечисленных категорий; 9) семьям лиц, имеющим право на получение заборных книжек, если глава этой семьи проживал в другом городе. Непосред-ственно выдавать книжки должны были ЦРК и ТПО по спискам, составленным администрацией предприятий совместно фабричными и местными комитетами проф-союзов. Не были оставлены без внимания безработные, пенсионеры, кустари, учащиеся и другие категории граждан - для них также определялся порядок выдачи заборных книжек. Устанавливалось две категории по-требителей: I - все рабочие, занятые физическим тру-дом, рядовой состав милиции, пожарной и военизиро-ванной охраны, надзиратели мест заключения, дворни-ки, сторожа, истопники, няни, сиделки, кормилицы и т.д.; II - все служащие и члены семей обеих категорий. Для получения дефицитных продуктов лица, получив-шие заборные книжки, должны были прикрепиться к определенным магазинам на добровольной основе [34].Аналогичные решения принимались и другими гор-советами Сибири, в результате система карточного снабжения распространилась по всему краю. Опыт вы-дачи заборных книжек выявил поспешность в состав-лении списков, что вызвало необходимость их провер-ки. В дальнейшем определение действительного кон-тингента потребителей станет одной из важнейших задач причастных к этому организаций, т.к. в условиях чрезвычайно большой текучести кадров очень сложно было вести наблюдение за перемещением работников. Добровольный принцип прикрепления потребителей к торговым кооперативным пунктам (сам по себе вполне демократичный) привел к неравномерной нагрузке тор-говых предприятий. Многие ЦРК просили заново про-извести прикрепление к магазинам для установления соответствия между возможностями того или иного торгового пункта и количеством обслуживаемого насе-ления. Руководство страны положительно оценивало первый опыт введения заборных книжек: В.М. Моло-тов в своей речи на I Московской областной партийной конференции 14 сентября 1929 г. сказал, что это «ока-залось совершенно правильным мероприятием, которое61рабочими полностью одобряется». Кроме улучшения снабжения, экономия в расходовании хлеба по РСФСР за июль - август 1929 г. составила 8,5 млн пудов по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года [35]. Однако происходило это в немалой степени за счет лишения некоторых групп населения возможности приобретать товары в государственной и кооператив-ной торговле.Развитию системы снабжения в условиях непре-кращающихся трудностей в обслуживании потребите-лей было посвящено постановление СТО от 11 сентяб-ря 1929 г. «О розничной торговле». Отмечая ухудше-ние обслуживания населения торговыми предприятия-ми, постановление выявило две основных причины: 1) недостаточное развитие розничной товаропроводя-щей сети; 2) недочеты в технике торговли. В целях максимального развертывания торговой сети, которое в основном по-прежнему должно было идти по линии потребительской кооперации, допускалось некоторое увеличение числа торговых предприятий государст-венной торговли и инвалидной коопера

Скачать электронную версию публикации