Problems of active legitimation and initiative of the Court in declaration of nullity of a juristic act under the draftAmendments to the Russian Civil Code.pdf За время, прошедшее после принятия в 1994 г. Час-ти первой Гражданского кодекса РФ, содержащей по-ложения о сделках и их недействительности, доктринаи судебная практика выявили многочисленные про-блемы, связанные с применением данных положений, ивыработали определенные подходы к их решению.Вполне естественно, что эти проблемы и подходы ста-ли объектом пристального внимания в ходе начатых в2008 г. в соответствии с Указом Президента РФ [1] за-конопроектных работ, направленных на совершенство-вание действующего ГК, - при разработке и обсужде-нии проекта Концепции совершенствования Граждан-ского кодекса Российской Федерации [2] (далее - про-ект Концепции), при составлении окончательной ре-дакции указанной Концепции [3] (далее - Концепция)и, наконец, при разработке проекта изменений ГК РФ[4] (далее также - проект). Они обусловили целый рядинтересных, хотя, как представляется, не всегда бес-спорных, интерпретаций и предложений по изменениюдействующего законодательства.Одной из наименее тщательно проработанных приподготовке проекта оказалась проблема активной иско-вой легитимации и инициативы суда в признании ни-чтожности сделок и договоров, к которой и обратимсяв настоящей статье.1. Теоретические пролегоменыНичтожная сделка недействительна ab initio, уже вмомент своего совершения. В отличие от аннулирован-ной судом оспоримой сделки она не порождает ника-ких юридических последствий независимо от судебно-го решения, объявляющего ее ничтожной (мы не оста-навливаемся здесь на дискуссионном вопросе о якобыпроизводимых ничтожной сделкой правовых последст-виях, «связанных с ее недействительностью» (п. 1ст. 167 ГК), полагая, что «отклоняющийся» или «нети-пичный» правовой эффект ничтожной сделки в дейст-вительности является следствием других юридическихфактов [5. С. 57, 89, 126]). Поэтому, признавая сделкуничтожной, суд не прекращает какое-либо правоотно-шение, которое должно было бы из нее возникнуть, нолишь подтверждает, что указанного правоотношениянет и никогда не было.Такое судебное решение и удовлетворяемый имиск, являясь разновидностью установительного реше-ния и установительного иска (или решения и иска опризнании), имеют в виду установление ничтожностисделки, неспособности последней произвести правовойэффект, на который она направлена. Следовательно,перед нами отрицательное (негативное) решение иотрицательный (негативный) иск о признании. Ихобозначение в качестве решения или иска «о призна-нии недействительной ничтожной сделки», получив-шее широкое распространение в литературе и судебнойпрактике, представляется неудачным ввиду своей гро-моздкости и двусмысленности. Кроме того, оно непра-вильно и по существу: при установлении судом фактаничтожности сделки признание такой сделки еще инедействительной, как буквально следует из анализи-руемого выражения, лишено смысла, ибо ничтожнаясделка сама по себе недействительна ipso iure (ст. 166ГК). В связи с этим в дальнейшем будут использовать-ся более адекватные и краткие термины: решение (иск)о ничтожности или о признании сделки ничтожной,негационный иск (от лат. negationis - отрицающий,отрицательный; negatio - отрицание; это наименованиебыло предложено вследствие отсутствия специальноготехнического термина для обозначения такого родаиска [6. С. 9; 7. С. 91]).Негационный иск и соответствующее ему судебноерешение следует отграничивать от иска и решения «оприменении последствий недействительности ничтож-ной сделки» (легальная терминология, использованнаяв абз. 4 ст. 12 и абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК), в частности отиска и решения о реституции. Реституция, как и при-менение иных «последствий недействительности»,производится судебным решением о присуждении,именуемым также исполнительным, которым удовле-творяется одноименный иск. Посредством этих про-цессуальных инструментов осуществляются охрани-тельные притязания сторон недействительной сделки(как ничтожной, так и аннулированной оспоримой) овозврате (или компенсации) предоставленного по такойсделке.Конечно, как правило, требования о признании ни-чтожности сделки и о применении «последствий еенедействительности» предъявляются одновременно, водном исковом заявлении и разрешаются судом в од-ном процессе. Тем не менее даже в этих случаях ониотличаются друг от друга по предмету и основанию, даи субъекты их, как будет показано ниже, не всегда сов-падают. Поэтому нет никаких оснований для исключе-ния возможности раздельного предъявления и разре-шения судом этих требований; если же они заявляютсяодновременно, необходимо четко разграничивать их врамках одного искового заявления в качестве само-стоятельных, хотя и взаимосвязанных элементов. Наэто справедливо указывала еще в советский периодН.В. Рабинович [8. С. 116]. К сожалению, данныйвзгляд с трудом пробивал себе дорогу в отечественнойцивилистической доктрине и судебной практике [5.С. 225].Гражданский кодекс РФ не упоминает такого спо-соба защиты, как признание сделки ничтожной, говорялишь о «применении последствий недействительностиничтожной сделки» (абз. 4 ст. 12 и абз. 2 п. 2 ст. 166ГК). Вместе с тем случаи, когда возникает потребностьв подобном признании, нередки. Сама по себе ничтож-ная сделка, не будучи исполненной, еще не нарушаетсубъективных прав ни сторон, ни третьих лиц. Однакоее совершение уже само по себе способно создать ви-димость действительной сделки и ее правового эффек-та, а значит, породить неопределенность в правоотно-шениях. В связи с этим у сторон или третьих лиц мо-жет возникнуть интерес в устранении этой неопреде-ленности, который, безусловно, требует защиты путемсудебного признания сделки ничтожной.В подобных случаях обычно говорят об охраняемомзаконом интересе. Охрана со стороны закона выражает-ся в предоставлении носителю интереса соответствую-щего средства защиты. В нашем случае судебное при-знание сделки ничтожной направлено на защиту интере-са лица в определенности правовых отношений, постав-ленной под сомнение совершением ничтожной сделки.Таким образом, охрана этого интереса должна выра-жаться в наделении лица правом на негационный иск.Закон, однако, не предусматривает, как уже отмече-но, такого права и способа защиты. Несмотря на это,возможность заявления и удовлетворения негационныхисков была признана в судебной практике и подтвер-ждена совместным Постановлением пленумов Верхов-ного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных сприменением части первой Гражданского кодекса Рос-сийской Федерации»: «Учитывая, что Кодекс не исклю-чает возможность предъявления исков о признании не-действительной ничтожной сделки, споры по таким тре-бованиям подлежат разрешению судом в общем поряд-ке...» (п. 32).Не закрепляя рассматриваемый способ защиты,Гражданский кодекс, естественно, не определяет и кругистцов (обладателей активной легитимации) по нега-ционным искам и не предусматривает возможностипризнания сделки ничтожной по инициативе самогосуда. Подобные вопросы решаются в ГК лишь для«применения последствий недействительности ни-чтожной сделки» (в частности реституции). Согласноабз. 2 п. 2 ст. 166 ГК требование о таком примененииможет быть предъявлено любым заинтересованнымлицом; кроме того, суд вправе применить указанные«последствия» и по собственной инициативе.Обоснованность данных положений, неоднократноподвергавшихся критике автором этих строк (cм., на-пример: [5. С. 441 и сл.; 9. С. 33 и сл.]), вызывает серь-езные сомнения, на которых невозможно остановитьсяв рамках рассматриваемой темы, ограничивающейсялишь негационными исками.Дополнительное значение положения абз. 2 п. 2ст. 166 ГК состоит, однако, в том, что по аналогии сним судебной практикой был сделан вывод о субъектахактивной легитимации и по негационным искам. Какразъяснили в уже цитированном Постановлении пле-нумы Верховного Суда РФ и Высшего АрбитражногоСуда РФ, споры по требованиям «о признании недей-ствительной ничтожной сделки» также «подлежат раз-решению судом по заявлению любого заинтересован-ного лица» (п. 32).Данное разъяснение представляется правильным.Действительно, раз по закону любые заинтересованныелица вправе требовать применения «последствий не-действительности ничтожной сделки», то, очевидно, неyже должен быть и круг истцов по негационному иску.В разъяснении ничего не сказано о том, может ли судпризнать сделку ничтожной по собственной инициативе.Тем не менее положительное решение этого вопросалогически вытекает из того же абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК.Действительно, если суд вправе по собственной инициа-тиве «применить последствия недействительности ни-чтожной сделки», то тем более он вправе (и - добавим -обязан) сам, ex officio, устанавливать и ничтожностьсделки: in maiore minus inest. То, что ничтожность можетбыть установлена по инициативе суда, входит в качественеотъемлемого элемента в само понятие ничтожности,отграничивая последнюю от оспоримости.Однако вернемся к понятию «любое заинтересован-ное лицо». Ясно, что такое лицо не равнозначно вооб-ще любому лицу. Кого же следует считать заинтересо-ванным лицом?Как известно, интерес истца может быть матери-альным или процессуальным. Лицо считается имею-щим материальный интерес в деле, если оно требуетзащиты своего субъективного права или охраняемогозаконом интереса, а предъявляемый им иск (или возра-жение) выступает средством такой защиты. Наличиематериального интереса снимает вопрос об интересепроцессуальном: он в этом случае предполагается самсобою и не имеет самостоятельного значения. Матери-ально-правовой интерес принято рассматривать какодну из необходимых предпосылок права на удовле-творение иска. Именно поэтому, если в ходе судебногоразбирательства будет установлено, что права или ох-раняемые законом интересы самого истца не нуждают-ся в защите, т.е. у него отсутствует материальный ин-терес, это явится основанием для отказа в удовлетво-рении иска (но не для прекращения производства поделу) [6. С. 16, 27; 10. С. 169, 191; 11. С. 107, 150].Как уже было показано, право требовать судебногопризнания ничтожности сделки, т.е. право на негаци-онный иск (возражение), направлено на охрану интере-са в устранении правовой неопределенности, создан-ной совершением ничтожной сделки, независимо оттого, исполнена последняя или нет. Из этого следует,что субъектом, имеющим материально-правовой инте-рес в признании сделки ничтожной, следует считатьлюбое лицо, в чью правовую сферу эта сделка вноситизвестную неопределенность и интерес которого со-стоит в устранении этой неопределенности. Инымисловами, это лицо, правовое положение которого пре-терпело бы те или иные изменения, если бы сделка насамом деле была действительной. К таким лицам отно-сятся, прежде всего, сами стороны ничтожной сделки.Но ими необходимо признать и других лиц, чье право-вое положение могло бы измениться, не будь сделканичтожной, и для которых одно только мнимое суще-ствование последней, вызывающее у окружающих, втом числе у государственных органов, убеждение в еедействительности, в реальности будто бы возникшихиз нее «прав» и «обязанностей», может создавать теили иные затруднения правового характера [6. С. 17].Иная ситуация складывается, если лицо, действуяот собственного имени (т.е. не являясь процессуальнымпредставителем), требует защиты не своего, а чужогоправа или охраняемого законом интереса. Здесь ужеизначально отсутствует даже предположение о матери-ально-правовом интересе истца; его интерес в иске мо-жет быть только процессуальным. Однако возможностьвыступать в защиту чужих прав или охраняемых инте-ресов имеет далеко не каждое лицо. На это заявительдолжен быть уполномочен законом. Такими лицами(процессуальными истцами) являются прокурор, а вслучаях, когда это специально предусмотрено феде-ральным законом, государственные органы, органыместного самоуправления, иные органы, организации играждане (абз. 5 ст. 40, ст. 52, 53 АПК; ст. 34, 45, 46ГПК). Таким образом, наличие или отсутствие процес-суального интереса определяется специальным указа-нием на него в нормах закона. Если такого указаниянет, значит нет и процессуального интереса, что явля-ется основанием для отказа в принятии искового заяв-ления (пп. 1 п. 1 ст. 134 ГПК), или, если оно уже приня-то, для прекращения производства по делу (абз. 2ст. 220 ГПК). Поэтому наличие процессуального инте-реса рассматривается в качестве обязательной предпо-сылки права на предъявление иска [6. С. 16, 27; 10.С. 169, 191; 11. С. 107, 150].2. Активная легитимация по негационному искув проекте изменений положений ГК о сделкахБыли ли изложенные теоретические положениявосприняты при разработке проекта изменений ГК?Лишь в незначительной части и весьма несовершеннымобразом.Так, в связи со сказанным о допустимости и само-стоятельности негационных исков изначальное пред-ложение авторов проекта Концепции «прямо преду-смотреть возможность предъявления требований опризнании недействительными ничтожных сделок, ко-торые могут заявляться любым заинтересованным ли-цом» (п. 2.3 § 1 разд. V), заслуживало безусловнойподдержки (по мотивам, которые будут изложены ни-же, нельзя, однако, согласиться с теоретическим обос-нованием такого предложения; по мнению его авторов,«неисполненная ничтожная сделка также может нару-шать права и законные интересы участников граждан-ского оборота, и исключение возможности предъявлятьв суд требования о признании недействительными та-ких сделок означало бы лишение заинтересованныхлиц права на судебную защиту») (п. 1.6 § 1 разд. V про-екта Концепции). Его реализация «узаконила» быобоснованно применяемый на практике способ защитыинтереса в определенности правовых отношений, воз-никающего в связи с совершением ничтожной сделки,и могла бы выразиться в дополнении второго абзацаст. 12 ГК после слов «признания права» словами «илииного правового состояния, в том числе ничтожностисделки». Вместе с тем не следовало бы расширять пе-речень ст. 12 ГК за счет включения в него нередко до-пускаемого в судебной практике требования «о при-знании договора незаключенным», которое сегодняпредлагается прямо закрепить в ГК (см. ст. 4461 проек-та). По сути оно тождественно требованию о призна-нии сделки ничтожной, а его выделение как самостоя-тельного до сих пор приводило лишь к отрицательнымпрактическим последствиям (подробнее об этом см.: [5.§ 12 и 13. С. 101-126]).Положение о возможности предъявления требова-ний о признании недействительными ничтожных сде-лок было бы целесообразно предусмотреть и в ст. 166ГК. К сожалению, это одно из немногих удачных пред-ложений по совершенствованию норм ГК о ничтожно-сти сделок, не включенное в окончательную редакциюКонцепции и не реализованое в виде общей нормы впроекте изменений ГК.Однако и в той незначительной части, в какой приве-денные положения доктрины получили, казалось бы, от-ражение в проекте изменений, их реализацию нельзя при-знать последовательной и свободной от противоречий.Прежде всего бросается в глаза несогласованностьмежду интересующими нас предписаниями, помещен-ными, с одной стороны, в главу о сделках, а с другой -в общие положения о договоре. Неясно, зачем вообщепонадобилось такое двойное регулирование, противо-речащее принципу законодательной экономии и дажеставящее под сомнение целесообразность выделенияположений о сделках как элемента Общей части ГК.Кроме того, несовпадения в таком регулировании (от-сутствие того или иного положения в главе о сделках иего наличие в главе о договорах или наоборот, а равнотекстуальные расхождения во внешне сходных форму-лировках, предусмотренных для сделок, с одной сторо-ны, и для договоров - с другой) на практике способныпородить серьезные трудности и противоречивые тол-кования. Помимо системной несогласованности соот-ветствующих положений, о которой еще будет сказанониже, можно указать и их недостатки по существу.Так, предлагается следующая редакция абз. 2 п. 3ст. 166 ГК:Предъявление требования о признании недействи-тельной ничтожной сделки независимо от примененияпоследствий ее недействительности допускается,если лицо, предъявляющее такое требование, имеетохраняемый законом интерес в признании этой сделкинедействительной.Чтобы понять смысл данного положения и оценитьего, необходимо проследить историю его появления входе работ над проектом изменений ГК.Первоначально разработчики, обоснованно призна-вая допустимость исков о признании сделки ничтож-ной и даже предлагая прямо закрепить, как было пока-зано выше, соответствующее положение о них в ГК,тем не менее отказывали им, равно как и искам о при-знании недействительными оспоримых сделок, в пол-ной самостоятельности. «Если требование о признаниисделки недействительной предъявляется после того,как началось ее исполнение, - говорилось в проектеКонцепции, - такое требование должно быть предъяв-лено одновременно с требованием о применении по-следствий недействительности сделки» (п. 2.3 § 1разд. V). В обоснование этого авторами приводилсяследующий довод: «...Получившие распространениеиски о признании недействительными исполненныхсделок без предъявления требования о применениипоследствий недействительности таких сделок следуетпризнать не отвечающими целям такого способа су-дебной защиты, как признание сделки недействитель-ной. Предъявление подобных исков является не чеминым, как злоупотреблением правом в форме осущест-вления лицом своего права в противоречие с его назна-чением» (п. 1.9 § 1 разд. V проекта Концепции).Как само предложение, так и его мотивы не выдер-живали критики по соображениям, которые уже былиизложены мной при обсуждении проекта Концепции[9. С. 22]. Видимо, поэтому в окончательной редакциипоследней соответствующая формулировка была не-сколько смягчена: «Предъявление иска о признаниинедействительной исполненной сделки без предъявле-ния требования о применении последствий недействи-тельности такой сделки, как правило, свидетельствуетоб отсутствии у лица, предъявившего иск, законногоинтереса в оспаривании сделки и может служить осно-ванием для отказа в иске» (п. 5.1.2).Однако и такое утверждение не соответствовалодействительности. Ведь интерес в устранении неопре-деленности, вызванной совершением ничтожной сдел-ки, продолжает существовать и тогда, когда стороныуже приступили к исполнению. Это наиболее очевиднов случаях, когда ничтожен договор, предполагающийдлительные отношения его участников (договор долго-срочной поставки, энергоснабжения, договор о перио-дическом оказании определенных услуг, договор о со-вместной деятельности). То, что он уже начал испол-няться, вовсе не исключает интереса сторон или треть-их лиц лишь в признании его ничтожности, дабы пре-кратить основанные на нем фактические отношения,без постановки вопроса о «последствиях недействи-тельности».Вероятность этого особенно высока в случаях, ко-гда реституция проблематична или просто невозможна,и если бы, тем не менее, была осуществлена, фактиче-ски означала бы для сторон бессмысленный обмен рав-ными суммами денежных средств (например, в период,предшествующий признанию ничтожности, товар подоговору уже поставлен, оплачен и запущен в произ-водственный процесс; энергия или услуги потребленыи оплачены; вклады в совместную деятельность по-треблены, и от этой деятельности получен определен-ный результат).Однако подход к проблеме не должен меняться итогда, когда осуществление реституции возможно, ибоне следует забывать о такой основополагающей чертеметода гражданского права и процесса, как диспози-тивность. Только сами участники частно-правовых от-ношений вправе решать, требовать или нет возврата,предоставленного по ничтожной сделке. И то или иноеих решение не может быть основанием для того, чтобыотказывать им в официальной констатации судом ни-чтожности сделки, если эти лица желают лишь отка-заться от ее исполнения на будущее время [9. С. 22].В конечном счете, предложенная в проекте измене-ний ГК формулировка абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК увязала воз-можность предъявления требования о признании сделкиничтожной «независимо от применения последствий еенедействительности» с наличием у лица, предъявляю-щего такое требование, охраняемого законом интереса впризнании этой сделки недействительной.Это предложение свободно от только что рассмот-ренных недостатков: достаточно, чтобы у лица былохраняемый законом интерес в констатации ничтожно-сти сделки. Однако наличие у истца подлежащего за-щите субъективного права или охраняемого закономинтереса является, как было показано, необходимойпредпосылкой удовлетворения абсолютно любого иска.Поэтому по существу абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК ничего но-вого не добавляет, не устанавливает никакой новойнормы. Более того, в предлагаемой редакции он пред-ставляется крайне вредным, поскольку способен вы-звать ряд ошибочных и противоречивых толкованийкак на практике, так и в доктрине.Во-первых, формулировка «предъявление требова-ния ...допускается, если...» может быть истолкованакак устанавливающая предпосылку права на предъяв-ление, а не на удовлетворение иска. Иными словами,может быть сделан вывод, что при отсутствии указан-ной предпосылки (охраняемого законом интереса) судвообще не должен принимать иск к рассмотрению, а вслучае его принятия - должен прекращать производст-во по делу при обнаружении данного обстоятельства.Во-вторых, при строго логическом толковании этогоположения неизбежно следовал бы абсурдный вывод,что если соответствующее требование предъявляетсяодновременно с требованием о «применении последст-вий недействительности», то наличие у истца охраняе-мого законом интереса в признании сделки недействи-тельной уже не требуется. Хотя в первом абзаце п. 3ст. 166 ГК предлагается ввести правило, согласно кото-рому «требование о применении последствий недейст-вительности ничтожной сделки вправе предъявить сто-рона сделки, а в предусмотренных законом случаях,иное лицо» (которое, по-видимому, должно быть указа-но в том же законе), это само по себе не снимает вопросаоб активной легитимации по самостоятельному требо-ванию о признании сделки ничтожной.В-третьих, предлагаемая формулировка не позволя-ет ответить на вопрос, как установить наличие у истцаохраняемого законом интереса в признании сделки ни-чтожной. Учитывая же, что до сих пор наличие охра-няемого законом интереса вообще выражалось в пре-доставлении законом его носителю того или иногосредства защиты, это приведет к тому, что такой инте-рес будет констатироваться только в случае прямогоуказания в законе лица, которое может заявить негаци-онное требование, что породит замкнутый круг и сде-лает обсуждаемое положение, и без того лишенное ра-ционального основания, бессмысленным вдвойне.Абзац 2 п. 3 ст. 166 ГК имел бы определенную смы-словую нагрузку, если бы в нем был несколько измененпорядок слов и если бы активно легитимированным нанегационный иск было признано любое заинтересован-ное лицо: «Признание сделки ничтожной допускаетсянезависимо от применения последствий ее недейст-вительности по требованию любого заинтересован-ного лица». Однако только что проведенный анализзаконопроектных работ не позволяет предположить,что разработчики пришли в конечном счете к такомурешению.3. Активная легитимация по негационному искув проекте изменений общих положенийГК о договореОбратимся теперь к соответствующим положениям,включенным авторами проекта в раздел о договоре.Этот раздел предлагается дополнить специальнойстатьей 4311 «Недействительность договора». Однакоанализ содержания последней не позволяет понять,какой спецификой именно договора диктуется необхо-димость этих специальных положений и почему ихнельзя было включить в общие положения о недейст-вительности сделок, рассчитанных прежде всего на теже договоры как самый распространенный вид сделок.Характерен в этом плане п. 1 ст. 4311:Положения настоящего Кодекса о недействитель-ности сделок (параграф 2 главы 9) применяются к до-говорам, если иное не установлено правилами об от-дельных видах договоров и настоящей статьей.Учитывая, что понятием договора охватывается по-давляющее большинство сделок, а также что положе-ния ст. 4311 частично дублируют общие положенияст. 166 и 167 ГК, значение последних в механизме пра-вового регулирования с указанным нововведением бу-дет поставлено под вопрос.Далее ст. 4311 (соответственно п. 2 и абз. 1 п. 3) ус-танаваливает:Договор может быть признан судом недействитель-ным по требованию одной из сторон договора или лица,указанного в настоящем Кодексе или ином законе (п. 2).Требование о признании договора ничтожным... мо-жет быть предъявлено любым заинтересованным лицомпри условии представления им доказательств нарушенияего прав и охраняемых законом интересов в результатезаключения соответствующего договора (абз. 1 п. 3).Очевидно, что первое из приведенных положений(п. 2 ст. 4311) имеет в виду лишь оспоримые договоры,поскольку в противном случае, если предположить, чторечь идет о признании недействительными также ни-чтожных договоров, оно бы вошло в противоречие совторым положением (абз. 1 п. 3 той же статьи): если всоответствии с первым активно легитимированнымлицом является только сторона договора или специаль-но указанный в законе субъект, то согласно второму имвыступает любое заинтересованное лицо. В таком слу-чае, во избежание неверного понимания смысла ново-введения, в п. 2 ст. 4311 следовало бы прямо употре-бить термин «оспоримый договор».Что касается абз. 1 п. 3 ст. 4311, то его сравнение срассмотренным выше абз. 2 п. 3 ст. 166 позволяет сде-лать следующие наблюдения.В ст. 4311 не затрагивается решаемая в абз. 2 п. 3ст. 166 проблема допустимости негационного иска не-зависимо от предъявления требований, связанных с«последствиями недействительности». Как может бытьистолковано подобное «молчание» законодателя в от-ношении договоров? Здесь возможны два подхода.Согласно первому, поскольку положения о сделкахявляются общими по отношению к договорам, следо-вало бы заключить, что и положение абз. 2 п. 3 ст. 166,устанавливающее связь между негационным требова-нием и требованием о «применении последствий не-действительности», в полной мере применяется и кдоговорам. Однако, следуя другому подходу, отмечен-ное «молчание» можно истолковать и как изъятие изlex generalis, санкционированное уже цитированнымп. 1 ст. 4311. Действительно, абз. 1 п. 3 ст. 4311 четко инедвусмысленно устанавливает, кем и при каких усло-виях может быть заявлено негационное требование, неувязывая его с требованием о «применении последст-вий недействительности», что должно исключать при-менение абз. 2 п. 3 ст. 166.Несомненно, подобная композиция правил о недей-ствительности сделок и договоров вызовет противоре-чивые решения на практике.Обращаясь, далее, к позитивному содержаниюабз. 1 п. 3 ст. 4311, можно обратить внимание и наиные - казалось бы, лишь терминологические - несов-падения с положением абз. 2 п. 3 ст. 166.Если в абз. 2 п. 3 ст. 166 активно легитимирован-ным является лицо, которое «имеет охраняемый зако-ном интерес в признании... сделки недействительной»,в абз. 1 п. 3 ст. 4311 таковым признается «любое заин-тересованное лицо», однако «при условии представле-ния им доказательств нарушения его прав и охраняе-мых законом интересов в результате заключения соот-ветствующего договора».Данное положение явилось реализацией п. 7.1 ут-вержденной Концепции, в котором предлагалось «уста-новить, что заинтересованным лицом для целей оспари-вания договора может считаться лишь лицо, чьи праваили охраняемые законом интересы нарушены догово-ром». По мысли авторов Концепции (п. 7.1), такое «спе-циальное правило оспаривания договоров», будучи од-ним из «законодательных ограничений», вводимых «вобщие положения о договоре», направлено на «последо-вательное проведение на уровне законодательной поли-тики принципа сохранения однажды заключенного дого-вора», которое в свою очередь могло бы служить «обес-печению стабильности гражданского оборота и исклю-чению защиты недобросовестных участников оборота».Думается, однако, что избранные разработчикамипроекта средства непригодны для достижения постав-ленной цели.Оставляя в стороне трудности и коллизии в право-применении, которые неизбежно вызовет отсутствие вположениях абз. 1 п. 3 ст. 4311 и абз. 2 п. 3 ст. 166 терми-нологического единообразия и о которых на данном этапеможно лишь высказывать предположения, остановимсяна внутренних недостатках самих этих положений.Выше уже отмечались существенные изъяны фор-мулировки абз. 2 п. 3 ст. 166, возвращаться к которымизлишне. Редакция абз. 1 п. 3 ст. 4311 не исправляет их,а возможно, еще более усугубляет.Безусловное достоинство определения в абз. 1 п. 3ст. 4311 активной легитимации в негационном искепутем указания на «любое заинтересованное лицо»радикально перечеркивается введением условия «пред-ставления им доказательств нарушения его прав и ох-раняемых законом интересов в результате заключениясоответствующего договора».Данная формулировка игнорирует общепринятыепостулаты гражданского права и процесса, и противнее можно повторить все то, что было сказано в отно-шении абз. 2 п. 3 ст. 166, и высказать целый ряд новыхзамечаний.Во-первых, необходимость представления доказа-тельств права или охраняемого законом интереса явля-ется общим процессуальным требованием, именуемымбременем доказывания, и специальное упоминание оней, помимо того что неуместно в кодификации мате-риального права, да и просто излишне, может привестина практике к неправильным выводам, например оботсутствии подобной необходимости в других случаях.Во-вторых, доказанность обстоятельств, на которыессылается истец, является условием удовлетворенияиска, но никак не «предъявления требования», как сле-дует из абз. 1 п. 3 ст. 4311. Между тем в рассматривае-мом положении говорится даже не о доказанности, а о«представлении доказательств», которое служит услови-ем «предъявления требования». Остается лишь догады-ваться, что имели в виду авторы проекта. Исходя из бук-вального смысла фразы, получается, что к исковому за-явлению истец должен приложить требуемые доказа-тельства, и это - без какой-либо оценки последних (ко-торая может иметь место, разумеется, лишь в судебномразбирательстве) - явится формальным основанием дляпринятия заявления к рассмотрению; если же доказа-тельства не будут представлены, в принятии заявления крассмотрению будет отказано. Думается, здесь излишнеговорить о нелепости подобной конструкции.В-третьих, само заключение ничтожного договора,как уже указывалось, не влечет нарушения субъектив-ных прав именно потому, что юридически иррелевант-но: ничтожная сделка не производит правового эффекта,а значит, не может каким-либо образом повлиять на су-ществующие правоотношения. Она представляет собойлишь намерение на совершение дальнейших действийпо исполнению, и лишь этими последними могут бытьнарушены субъективные права.В-четвертых, охраняемые законом интересы - если,конечно, понимать их в качестве самостоятельной пра-вовой категории (в отличие от интересов, опосредуе-мых присвоением их носителям субъективных прав) -не могут быть нарушены в принципе, ибо возникаютименно в связи с предоставлением носителю интересасредства правовой защиты. Так, при совершении ни-чтожной сделки, независимо от того, произведены липо ней имущественные предоставления, речь должнаидти не о нарушении ничтожной сделкой субъектив-ных прав (последние могут быть нарушены предостав-лением как таковым, но не сделкой), а лишь о возник-новении охраняемого законом интереса в устраненииправовой неопределенности и, следовательно, в при-знании сделки ничтожной. Этот интерес защищаетсяиском (или возражением) о признании ничтожностисделки и не может быть каким-либо образом нарушенна уровне материального права.Таким образом, вопреки мнению разработчиков про-екта (в проекте Концепции указывалось: «...неисполнен-ная ничтожная сделка также может нарушать права и за-конные интересы участников гражданского оборота...»(п. 1.6 § 1 разд. V), гипотеза абз. 1 п. 3 ст. 4311 при стро-гом формально-юридическом подходе просто невыпол-нима, а следовательно, если принять предложенную ре-дакцию рассматриваемого положения, возможность нега-ционных исков была бы, по существу, вообще исключена.4. Инициатива суда в признании сделкиничтожнойСогласно традиционному учению о ничтожности нетолько всякий, кто имеет в этом интерес, может ссы-латься на ничтожность. Сам суд также вправе и обязанпо собственной инициативе принять ее во вниманиенезависимо от требования стороны в споре, ex officio.При этом категорически нельзя согласиться со сфор-мировавшимся в цивилистической литературе послед-него времени взглядом, согласно которому право судаустанавливать ничтожность по собственной инициати-ве должно быть ограничено [12. С. 3]. Его сторонникине учитывают того обстоятельства, что признание ни-чтожности сделки не всегда представляет собой пред-мет иска и, следовательно, резолютивную часть судеб-ного решения. Чаще оно является лишь элементомюридической квалификации судом спорных материаль-ных отношений при принятии решения по тому илииному делу, связанному с ничтожной сделкой (напри-мер, по требованию о ее исполнении). Правильная ква-лификация судом спорных материальных правоотноше-ний была бы просто немыслимой, если бы суд был огра-ничен в возможности оценивать юридическую силу сде-лок, положенных в основу соответствующих требованийи возражений (как, впрочем, и любых других основанийвозникновения, изменения или прекращения граждан-ских прав и обязанностей) [5. С. 235].Видимо, именно в связи со сказанным законодательне упоминает специально о праве и обязанности судаустанавливать ничтожность сделки по собственной ини-циативе, как не упоминает о них применительно к уста-новлению вообще обстоятельств дела и их юридическойоценке. Ведь такое установление и оценка предполага-ются сами собой, исходя из задач правосудия, функцийсудьи и принципов процессуального права.Поэтому отсутствие в проекте изменений ГК специ-ального положения об инициативе суда в установленииничтожности не может быть поставлено в упрек авто-рам проекта. Тем не менее его закрепление было бы вусловиях отечественной правовой системы все же по-лезным, поскольку позволило бы раз и навсегда пре-сечь отмеченные выше попытки придать установлениюничтожности характер диспозитивности, допуская еголишь по инициативе сторон процесса.5. Предложения de lege ferendaУчитывая изложенное, в проект изменений ГК былобы целессобразно внести следующие поправки:1) исключить абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК (в редакции про-екта);2) абзац 1 п. 3 ст. 166 ГК (в редакции проекта), в кото-ром говорится об активной легитимации по искам «оприменении последствий недействительности ничтожнойсделки», перенести в п. 4 ст. 166 ГК (в редакции проекта),посвященный «применению последствий недействитель-ности ничтожной сделки» по инициативе суда;3) п. 3 ст. 166 ГК изложить в новой редакции, кото-рая могла бы выглядеть следующим образом:«3. Сделка признается ничтожной по требованиюлюбого заинтересованного лица независимо от заявле-ния иных требований, связанных с ее недействительно-стью. Если требования или возражения сторон в делеосновываются на ничтожной сделке, ничтожность та-кой сделки устанавливается судом по собственнойинициативе, независимо от заявлений об этом сторон идругих участвующих в деле лиц».

Скачать электронную версию публикации