Вопросы активной исковой легитимации и инициативы суда при признании сделки ничтожной в проекте изменений Гражданского кодекса России | Вестник Томского государственного университета. 2011. № 350.

Вопросы активной исковой легитимации и инициативы суда при признании сделки ничтожной в проекте изменений Гражданского кодекса России

Статья посвящена критическому анализу проекта изменений ГК РФ в части проблемы активной исковой легитимации и инициативы суда в признании ничтожности сделок - одной из наименее тщательно проработанных при подготовке Концепции совершенствования ГК и Проекта. Исследование выполнено на средства гранта Президента РФ для государственной поддержки молодых российских ученых - докторов наук (МД-714.2010.6).

Problems of active legitimation and initiative of the Court in declaration of nullity of a juristic act under the draftAmendments to the Russian Civil Code.pdf За время, прошедшее после принятия в 1994 г. Час-ти первой Гражданского кодекса РФ, содержащей по-ложения о сделках и их недействительности, доктринаи судебная практика выявили многочисленные про-блемы, связанные с применением данных положений, ивыработали определенные подходы к их решению.Вполне естественно, что эти проблемы и подходы ста-ли объектом пристального внимания в ходе начатых в2008 г. в соответствии с Указом Президента РФ [1] за-конопроектных работ, направленных на совершенство-вание действующего ГК, - при разработке и обсужде-нии проекта Концепции совершенствования Граждан-ского кодекса Российской Федерации [2] (далее - про-ект Концепции), при составлении окончательной ре-дакции указанной Концепции [3] (далее - Концепция)и, наконец, при разработке проекта изменений ГК РФ[4] (далее также - проект). Они обусловили целый рядинтересных, хотя, как представляется, не всегда бес-спорных, интерпретаций и предложений по изменениюдействующего законодательства.Одной из наименее тщательно проработанных приподготовке проекта оказалась проблема активной иско-вой легитимации и инициативы суда в признании ни-чтожности сделок и договоров, к которой и обратимсяв настоящей статье.1. Теоретические пролегоменыНичтожная сделка недействительна ab initio, уже вмомент своего совершения. В отличие от аннулирован-ной судом оспоримой сделки она не порождает ника-ких юридических последствий независимо от судебно-го решения, объявляющего ее ничтожной (мы не оста-навливаемся здесь на дискуссионном вопросе о якобыпроизводимых ничтожной сделкой правовых последст-виях, «связанных с ее недействительностью» (п. 1ст. 167 ГК), полагая, что «отклоняющийся» или «нети-пичный» правовой эффект ничтожной сделки в дейст-вительности является следствием других юридическихфактов [5. С. 57, 89, 126]). Поэтому, признавая сделкуничтожной, суд не прекращает какое-либо правоотно-шение, которое должно было бы из нее возникнуть, нолишь подтверждает, что указанного правоотношениянет и никогда не было.Такое судебное решение и удовлетворяемый имиск, являясь разновидностью установительного реше-ния и установительного иска (или решения и иска опризнании), имеют в виду установление ничтожностисделки, неспособности последней произвести правовойэффект, на который она направлена. Следовательно,перед нами отрицательное (негативное) решение иотрицательный (негативный) иск о признании. Ихобозначение в качестве решения или иска «о призна-нии недействительной ничтожной сделки», получив-шее широкое распространение в литературе и судебнойпрактике, представляется неудачным ввиду своей гро-моздкости и двусмысленности. Кроме того, оно непра-вильно и по существу: при установлении судом фактаничтожности сделки признание такой сделки еще инедействительной, как буквально следует из анализи-руемого выражения, лишено смысла, ибо ничтожнаясделка сама по себе недействительна ipso iure (ст. 166ГК). В связи с этим в дальнейшем будут использовать-ся более адекватные и краткие термины: решение (иск)о ничтожности или о признании сделки ничтожной,негационный иск (от лат. negationis - отрицающий,отрицательный; negatio - отрицание; это наименованиебыло предложено вследствие отсутствия специальноготехнического термина для обозначения такого родаиска [6. С. 9; 7. С. 91]).Негационный иск и соответствующее ему судебноерешение следует отграничивать от иска и решения «оприменении последствий недействительности ничтож-ной сделки» (легальная терминология, использованнаяв абз. 4 ст. 12 и абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК), в частности отиска и решения о реституции. Реституция, как и при-менение иных «последствий недействительности»,производится судебным решением о присуждении,именуемым также исполнительным, которым удовле-творяется одноименный иск. Посредством этих про-цессуальных инструментов осуществляются охрани-тельные притязания сторон недействительной сделки(как ничтожной, так и аннулированной оспоримой) овозврате (или компенсации) предоставленного по такойсделке.Конечно, как правило, требования о признании ни-чтожности сделки и о применении «последствий еенедействительности» предъявляются одновременно, водном исковом заявлении и разрешаются судом в од-ном процессе. Тем не менее даже в этих случаях ониотличаются друг от друга по предмету и основанию, даи субъекты их, как будет показано ниже, не всегда сов-падают. Поэтому нет никаких оснований для исключе-ния возможности раздельного предъявления и разре-шения судом этих требований; если же они заявляютсяодновременно, необходимо четко разграничивать их врамках одного искового заявления в качестве само-стоятельных, хотя и взаимосвязанных элементов. Наэто справедливо указывала еще в советский периодН.В. Рабинович [8. С. 116]. К сожалению, данныйвзгляд с трудом пробивал себе дорогу в отечественнойцивилистической доктрине и судебной практике [5.С. 225].Гражданский кодекс РФ не упоминает такого спо-соба защиты, как признание сделки ничтожной, говорялишь о «применении последствий недействительностиничтожной сделки» (абз. 4 ст. 12 и абз. 2 п. 2 ст. 166ГК). Вместе с тем случаи, когда возникает потребностьв подобном признании, нередки. Сама по себе ничтож-ная сделка, не будучи исполненной, еще не нарушаетсубъективных прав ни сторон, ни третьих лиц. Однакоее совершение уже само по себе способно создать ви-димость действительной сделки и ее правового эффек-та, а значит, породить неопределенность в правоотно-шениях. В связи с этим у сторон или третьих лиц мо-жет возникнуть интерес в устранении этой неопреде-ленности, который, безусловно, требует защиты путемсудебного признания сделки ничтожной.В подобных случаях обычно говорят об охраняемомзаконом интересе. Охрана со стороны закона выражает-ся в предоставлении носителю интереса соответствую-щего средства защиты. В нашем случае судебное при-знание сделки ничтожной направлено на защиту интере-са лица в определенности правовых отношений, постав-ленной под сомнение совершением ничтожной сделки.Таким образом, охрана этого интереса должна выра-жаться в наделении лица правом на негационный иск.Закон, однако, не предусматривает, как уже отмече-но, такого права и способа защиты. Несмотря на это,возможность заявления и удовлетворения негационныхисков была признана в судебной практике и подтвер-ждена совместным Постановлением пленумов Верхов-ного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных сприменением части первой Гражданского кодекса Рос-сийской Федерации»: «Учитывая, что Кодекс не исклю-чает возможность предъявления исков о признании не-действительной ничтожной сделки, споры по таким тре-бованиям подлежат разрешению судом в общем поряд-ке...» (п. 32).Не закрепляя рассматриваемый способ защиты,Гражданский кодекс, естественно, не определяет и кругистцов (обладателей активной легитимации) по нега-ционным искам и не предусматривает возможностипризнания сделки ничтожной по инициативе самогосуда. Подобные вопросы решаются в ГК лишь для«применения последствий недействительности ни-чтожной сделки» (в частности реституции). Согласноабз. 2 п. 2 ст. 166 ГК требование о таком примененииможет быть предъявлено любым заинтересованнымлицом; кроме того, суд вправе применить указанные«последствия» и по собственной инициативе.Обоснованность данных положений, неоднократноподвергавшихся критике автором этих строк (cм., на-пример: [5. С. 441 и сл.; 9. С. 33 и сл.]), вызывает серь-езные сомнения, на которых невозможно остановитьсяв рамках рассматриваемой темы, ограничивающейсялишь негационными исками.Дополнительное значение положения абз. 2 п. 2ст. 166 ГК состоит, однако, в том, что по аналогии сним судебной практикой был сделан вывод о субъектахактивной легитимации и по негационным искам. Какразъяснили в уже цитированном Постановлении пле-нумы Верховного Суда РФ и Высшего АрбитражногоСуда РФ, споры по требованиям «о признании недей-ствительной ничтожной сделки» также «подлежат раз-решению судом по заявлению любого заинтересован-ного лица» (п. 32).Данное разъяснение представляется правильным.Действительно, раз по закону любые заинтересованныелица вправе требовать применения «последствий не-действительности ничтожной сделки», то, очевидно, неyже должен быть и круг истцов по негационному иску.В разъяснении ничего не сказано о том, может ли судпризнать сделку ничтожной по собственной инициативе.Тем не менее положительное решение этого вопросалогически вытекает из того же абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК.Действительно, если суд вправе по собственной инициа-тиве «применить последствия недействительности ни-чтожной сделки», то тем более он вправе (и - добавим -обязан) сам, ex officio, устанавливать и ничтожностьсделки: in maiore minus inest. То, что ничтожность можетбыть установлена по инициативе суда, входит в качественеотъемлемого элемента в само понятие ничтожности,отграничивая последнюю от оспоримости.Однако вернемся к понятию «любое заинтересован-ное лицо». Ясно, что такое лицо не равнозначно вооб-ще любому лицу. Кого же следует считать заинтересо-ванным лицом?Как известно, интерес истца может быть матери-альным или процессуальным. Лицо считается имею-щим материальный интерес в деле, если оно требуетзащиты своего субъективного права или охраняемогозаконом интереса, а предъявляемый им иск (или возра-жение) выступает средством такой защиты. Наличиематериального интереса снимает вопрос об интересепроцессуальном: он в этом случае предполагается самсобою и не имеет самостоятельного значения. Матери-ально-правовой интерес принято рассматривать какодну из необходимых предпосылок права на удовле-творение иска. Именно поэтому, если в ходе судебногоразбирательства будет установлено, что права или ох-раняемые законом интересы самого истца не нуждают-ся в защите, т.е. у него отсутствует материальный ин-терес, это явится основанием для отказа в удовлетво-рении иска (но не для прекращения производства поделу) [6. С. 16, 27; 10. С. 169, 191; 11. С. 107, 150].Как уже было показано, право требовать судебногопризнания ничтожности сделки, т.е. право на негаци-онный иск (возражение), направлено на охрану интере-са в устранении правовой неопределенности, создан-ной совершением ничтожной сделки, независимо оттого, исполнена последняя или нет. Из этого следует,что субъектом, имеющим материально-правовой инте-рес в признании сделки ничтожной, следует считатьлюбое лицо, в чью правовую сферу эта сделка вноситизвестную неопределенность и интерес которого со-стоит в устранении этой неопределенности. Инымисловами, это лицо, правовое положение которого пре-терпело бы те или иные изменения, если бы сделка насамом деле была действительной. К таким лицам отно-сятся, прежде всего, сами стороны ничтожной сделки.Но ими необходимо признать и других лиц, чье право-вое положение могло бы измениться, не будь сделканичтожной, и для которых одно только мнимое суще-ствование последней, вызывающее у окружающих, втом числе у государственных органов, убеждение в еедействительности, в реальности будто бы возникшихиз нее «прав» и «обязанностей», может создавать теили иные затруднения правового характера [6. С. 17].Иная ситуация складывается, если лицо, действуяот собственного имени (т.е. не являясь процессуальнымпредставителем), требует защиты не своего, а чужогоправа или охраняемого законом интереса. Здесь ужеизначально отсутствует даже предположение о матери-ально-правовом интересе истца; его интерес в иске мо-жет быть только процессуальным. Однако возможностьвыступать в защиту чужих прав или охраняемых инте-ресов имеет далеко не каждое лицо. На это заявительдолжен быть уполномочен законом. Такими лицами(процессуальными истцами) являются прокурор, а вслучаях, когда это специально предусмотрено феде-ральным законом, государственные органы, органыместного самоуправления, иные органы, организации играждане (абз. 5 ст. 40, ст. 52, 53 АПК; ст. 34, 45, 46ГПК). Таким образом, наличие или отсутствие процес-суального интереса определяется специальным указа-нием на него в нормах закона. Если такого указаниянет, значит нет и процессуального интереса, что явля-ется основанием для отказа в принятии искового заяв-ления (пп. 1 п. 1 ст. 134 ГПК), или, если оно уже приня-то, для прекращения производства по делу (абз. 2ст. 220 ГПК). Поэтому наличие процессуального инте-реса рассматривается в качестве обязательной предпо-сылки права на предъявление иска [6. С. 16, 27; 10.С. 169, 191; 11. С. 107, 150].2. Активная легитимация по негационному искув проекте изменений положений ГК о сделкахБыли ли изложенные теоретические положениявосприняты при разработке проекта изменений ГК?Лишь в незначительной части и весьма несовершеннымобразом.Так, в связи со сказанным о допустимости и само-стоятельности негационных исков изначальное пред-ложение авторов проекта Концепции «прямо преду-смотреть возможность предъявления требований опризнании недействительными ничтожных сделок, ко-торые могут заявляться любым заинтересованным ли-цом» (п. 2.3 § 1 разд. V), заслуживало безусловнойподдержки (по мотивам, которые будут изложены ни-же, нельзя, однако, согласиться с теоретическим обос-нованием такого предложения; по мнению его авторов,«неисполненная ничтожная сделка также может нару-шать права и законные интересы участников граждан-ского оборота, и исключение возможности предъявлятьв суд требования о признании недействительными та-ких сделок означало бы лишение заинтересованныхлиц права на судебную защиту») (п. 1.6 § 1 разд. V про-екта Концепции). Его реализация «узаконила» быобоснованно применяемый на практике способ защитыинтереса в определенности правовых отношений, воз-никающего в связи с совершением ничтожной сделки,и могла бы выразиться в дополнении второго абзацаст. 12 ГК после слов «признания права» словами «илииного правового состояния, в том числе ничтожностисделки». Вместе с тем не следовало бы расширять пе-речень ст. 12 ГК за счет включения в него нередко до-пускаемого в судебной практике требования «о при-знании договора незаключенным», которое сегодняпредлагается прямо закрепить в ГК (см. ст. 4461 проек-та). По сути оно тождественно требованию о призна-нии сделки ничтожной, а его выделение как самостоя-тельного до сих пор приводило лишь к отрицательнымпрактическим последствиям (подробнее об этом см.: [5.§ 12 и 13. С. 101-126]).Положение о возможности предъявления требова-ний о признании недействительными ничтожных сде-лок было бы целесообразно предусмотреть и в ст. 166ГК. К сожалению, это одно из немногих удачных пред-ложений по совершенствованию норм ГК о ничтожно-сти сделок, не включенное в окончательную редакциюКонцепции и не реализованое в виде общей нормы впроекте изменений ГК.Однако и в той незначительной части, в какой приве-денные положения доктрины получили, казалось бы, от-ражение в проекте изменений, их реализацию нельзя при-знать последовательной и свободной от противоречий.Прежде всего бросается в глаза несогласованностьмежду интересующими нас предписаниями, помещен-ными, с одной стороны, в главу о сделках, а с другой -в общие положения о договоре. Неясно, зачем вообщепонадобилось такое двойное регулирование, противо-речащее принципу законодательной экономии и дажеставящее под сомнение целесообразность выделенияположений о сделках как элемента Общей части ГК.Кроме того, несовпадения в таком регулировании (от-сутствие того или иного положения в главе о сделках иего наличие в главе о договорах или наоборот, а равнотекстуальные расхождения во внешне сходных форму-лировках, предусмотренных для сделок, с одной сторо-ны, и для договоров - с другой) на практике способныпородить серьезные трудности и противоречивые тол-кования. Помимо системной несогласованности соот-ветствующих положений, о которой еще будет сказанониже, можно указать и их недостатки по существу.Так, предлагается следующая редакция абз. 2 п. 3ст. 166 ГК:Предъявление требования о признании недействи-тельной ничтожной сделки независимо от примененияпоследствий ее недействительности допускается,если лицо, предъявляющее такое требование, имеетохраняемый законом интерес в признании этой сделкинедействительной.Чтобы понять смысл данного положения и оценитьего, необходимо проследить историю его появления входе работ над проектом изменений ГК.Первоначально разработчики, обоснованно призна-вая допустимость исков о признании сделки ничтож-ной и даже предлагая прямо закрепить, как было пока-зано выше, соответствующее положение о них в ГК,тем не менее отказывали им, равно как и искам о при-знании недействительными оспоримых сделок, в пол-ной самостоятельности. «Если требование о признаниисделки недействительной предъявляется после того,как началось ее исполнение, - говорилось в проектеКонцепции, - такое требование должно быть предъяв-лено одновременно с требованием о применении по-следствий недействительности сделки» (п. 2.3 § 1разд. V). В обоснование этого авторами приводилсяследующий довод: «...Получившие распространениеиски о признании недействительными исполненныхсделок без предъявления требования о применениипоследствий недействительности таких сделок следуетпризнать не отвечающими целям такого способа су-дебной защиты, как признание сделки недействитель-ной. Предъявление подобных исков является не чеминым, как злоупотреблением правом в форме осущест-вления лицом своего права в противоречие с его назна-чением» (п. 1.9 § 1 разд. V проекта Концепции).Как само предложение, так и его мотивы не выдер-живали критики по соображениям, которые уже былиизложены мной при обсуждении проекта Концепции[9. С. 22]. Видимо, поэтому в окончательной редакциипоследней соответствующая формулировка была не-сколько смягчена: «Предъявление иска о признаниинедействительной исполненной сделки без предъявле-ния требования о применении последствий недействи-тельности такой сделки, как правило, свидетельствуетоб отсутствии у лица, предъявившего иск, законногоинтереса в оспаривании сделки и может служить осно-ванием для отказа в иске» (п. 5.1.2).Однако и такое утверждение не соответствовалодействительности. Ведь интерес в устранении неопре-деленности, вызванной совершением ничтожной сдел-ки, продолжает существовать и тогда, когда стороныуже приступили к исполнению. Это наиболее очевиднов случаях, когда ничтожен договор, предполагающийдлительные отношения его участников (договор долго-срочной поставки, энергоснабжения, договор о перио-дическом оказании определенных услуг, договор о со-вместной деятельности). То, что он уже начал испол-няться, вовсе не исключает интереса сторон или треть-их лиц лишь в признании его ничтожности, дабы пре-кратить основанные на нем фактические отношения,без постановки вопроса о «последствиях недействи-тельности».Вероятность этого особенно высока в случаях, ко-гда реституция проблематична или просто невозможна,и если бы, тем не менее, была осуществлена, фактиче-ски означала бы для сторон бессмысленный обмен рав-ными суммами денежных средств (например, в период,предшествующий признанию ничтожности, товар подоговору уже поставлен, оплачен и запущен в произ-водственный процесс; энергия или услуги потребленыи оплачены; вклады в совместную деятельность по-треблены, и от этой деятельности получен определен-ный результат).Однако подход к проблеме не должен меняться итогда, когда осуществление реституции возможно, ибоне следует забывать о такой основополагающей чертеметода гражданского права и процесса, как диспози-тивность. Только сами участники частно-правовых от-ношений вправе решать, требовать или нет возврата,предоставленного по ничтожной сделке. И то или иноеих решение не может быть основанием для того, чтобыотказывать им в официальной констатации судом ни-чтожности сделки, если эти лица желают лишь отка-заться от ее исполнения на будущее время [9. С. 22].В конечном счете, предложенная в проекте измене-ний ГК формулировка абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК увязала воз-можность предъявления требования о признании сделкиничтожной «независимо от применения последствий еенедействительности» с наличием у лица, предъявляю-щего такое требование, охраняемого законом интереса впризнании этой сделки недействительной.Это предложение свободно от только что рассмот-ренных недостатков: достаточно, чтобы у лица былохраняемый законом интерес в констатации ничтожно-сти сделки. Однако наличие у истца подлежащего за-щите субъективного права или охраняемого закономинтереса является, как было показано, необходимойпредпосылкой удовлетворения абсолютно любого иска.Поэтому по существу абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК ничего но-вого не добавляет, не устанавливает никакой новойнормы. Более того, в предлагаемой редакции он пред-ставляется крайне вредным, поскольку способен вы-звать ряд ошибочных и противоречивых толкованийкак на практике, так и в доктрине.Во-первых, формулировка «предъявление требова-ния ...допускается, если...» может быть истолкованакак устанавливающая предпосылку права на предъяв-ление, а не на удовлетворение иска. Иными словами,может быть сделан вывод, что при отсутствии указан-ной предпосылки (охраняемого законом интереса) судвообще не должен принимать иск к рассмотрению, а вслучае его принятия - должен прекращать производст-во по делу при обнаружении данного обстоятельства.Во-вторых, при строго логическом толковании этогоположения неизбежно следовал бы абсурдный вывод,что если соответствующее требование предъявляетсяодновременно с требованием о «применении последст-вий недействительности», то наличие у истца охраняе-мого законом интереса в признании сделки недействи-тельной уже не требуется. Хотя в первом абзаце п. 3ст. 166 ГК предлагается ввести правило, согласно кото-рому «требование о применении последствий недейст-вительности ничтожной сделки вправе предъявить сто-рона сделки, а в предусмотренных законом случаях,иное лицо» (которое, по-видимому, должно быть указа-но в том же законе), это само по себе не снимает вопросаоб активной легитимации по самостоятельному требо-ванию о признании сделки ничтожной.В-третьих, предлагаемая формулировка не позволя-ет ответить на вопрос, как установить наличие у истцаохраняемого законом интереса в признании сделки ни-чтожной. Учитывая же, что до сих пор наличие охра-няемого законом интереса вообще выражалось в пре-доставлении законом его носителю того или иногосредства защиты, это приведет к тому, что такой инте-рес будет констатироваться только в случае прямогоуказания в законе лица, которое может заявить негаци-онное требование, что породит замкнутый круг и сде-лает обсуждаемое положение, и без того лишенное ра-ционального основания, бессмысленным вдвойне.Абзац 2 п. 3 ст. 166 ГК имел бы определенную смы-словую нагрузку, если бы в нем был несколько измененпорядок слов и если бы активно легитимированным нанегационный иск было признано любое заинтересован-ное лицо: «Признание сделки ничтожной допускаетсянезависимо от применения последствий ее недейст-вительности по требованию любого заинтересован-ного лица». Однако только что проведенный анализзаконопроектных работ не позволяет предположить,что разработчики пришли в конечном счете к такомурешению.3. Активная легитимация по негационному искув проекте изменений общих положенийГК о договореОбратимся теперь к соответствующим положениям,включенным авторами проекта в раздел о договоре.Этот раздел предлагается дополнить специальнойстатьей 4311 «Недействительность договора». Однакоанализ содержания последней не позволяет понять,какой спецификой именно договора диктуется необхо-димость этих специальных положений и почему ихнельзя было включить в общие положения о недейст-вительности сделок, рассчитанных прежде всего на теже договоры как самый распространенный вид сделок.Характерен в этом плане п. 1 ст. 4311:Положения настоящего Кодекса о недействитель-ности сделок (параграф 2 главы 9) применяются к до-говорам, если иное не установлено правилами об от-дельных видах договоров и настоящей статьей.Учитывая, что понятием договора охватывается по-давляющее большинство сделок, а также что положе-ния ст. 4311 частично дублируют общие положенияст. 166 и 167 ГК, значение последних в механизме пра-вового регулирования с указанным нововведением бу-дет поставлено под вопрос.Далее ст. 4311 (соответственно п. 2 и абз. 1 п. 3) ус-танаваливает:Договор может быть признан судом недействитель-ным по требованию одной из сторон договора или лица,указанного в настоящем Кодексе или ином законе (п. 2).Требование о признании договора ничтожным... мо-жет быть предъявлено любым заинтересованным лицомпри условии представления им доказательств нарушенияего прав и охраняемых законом интересов в результатезаключения соответствующего договора (абз. 1 п. 3).Очевидно, что первое из приведенных положений(п. 2 ст. 4311) имеет в виду лишь оспоримые договоры,поскольку в противном случае, если предположить, чторечь идет о признании недействительными также ни-чтожных договоров, оно бы вошло в противоречие совторым положением (абз. 1 п. 3 той же статьи): если всоответствии с первым активно легитимированнымлицом является только сторона договора или специаль-но указанный в законе субъект, то согласно второму имвыступает любое заинтересованное лицо. В таком слу-чае, во избежание неверного понимания смысла ново-введения, в п. 2 ст. 4311 следовало бы прямо употре-бить термин «оспоримый договор».Что касается абз. 1 п. 3 ст. 4311, то его сравнение срассмотренным выше абз. 2 п. 3 ст. 166 позволяет сде-лать следующие наблюдения.В ст. 4311 не затрагивается решаемая в абз. 2 п. 3ст. 166 проблема допустимости негационного иска не-зависимо от предъявления требований, связанных с«последствиями недействительности». Как может бытьистолковано подобное «молчание» законодателя в от-ношении договоров? Здесь возможны два подхода.Согласно первому, поскольку положения о сделкахявляются общими по отношению к договорам, следо-вало бы заключить, что и положение абз. 2 п. 3 ст. 166,устанавливающее связь между негационным требова-нием и требованием о «применении последствий не-действительности», в полной мере применяется и кдоговорам. Однако, следуя другому подходу, отмечен-ное «молчание» можно истолковать и как изъятие изlex generalis, санкционированное уже цитированнымп. 1 ст. 4311. Действительно, абз. 1 п. 3 ст. 4311 четко инедвусмысленно устанавливает, кем и при каких усло-виях может быть заявлено негационное требование, неувязывая его с требованием о «применении последст-вий недействительности», что должно исключать при-менение абз. 2 п. 3 ст. 166.Несомненно, подобная композиция правил о недей-ствительности сделок и договоров вызовет противоре-чивые решения на практике.Обращаясь, далее, к позитивному содержаниюабз. 1 п. 3 ст. 4311, можно обратить внимание и наиные - казалось бы, лишь терминологические - несов-падения с положением абз. 2 п. 3 ст. 166.Если в абз. 2 п. 3 ст. 166 активно легитимирован-ным является лицо, которое «имеет охраняемый зако-ном интерес в признании... сделки недействительной»,в абз. 1 п. 3 ст. 4311 таковым признается «любое заин-тересованное лицо», однако «при условии представле-ния им доказательств нарушения его прав и охраняе-мых законом интересов в результате заключения соот-ветствующего договора».Данное положение явилось реализацией п. 7.1 ут-вержденной Концепции, в котором предлагалось «уста-новить, что заинтересованным лицом для целей оспари-вания договора может считаться лишь лицо, чьи праваили охраняемые законом интересы нарушены догово-ром». По мысли авторов Концепции (п. 7.1), такое «спе-циальное правило оспаривания договоров», будучи од-ним из «законодательных ограничений», вводимых «вобщие положения о договоре», направлено на «последо-вательное проведение на уровне законодательной поли-тики принципа сохранения однажды заключенного дого-вора», которое в свою очередь могло бы служить «обес-печению стабильности гражданского оборота и исклю-чению защиты недобросовестных участников оборота».Думается, однако, что избранные разработчикамипроекта средства непригодны для достижения постав-ленной цели.Оставляя в стороне трудности и коллизии в право-применении, которые неизбежно вызовет отсутствие вположениях абз. 1 п. 3 ст. 4311 и абз. 2 п. 3 ст. 166 терми-нологического единообразия и о которых на данном этапеможно лишь высказывать предположения, остановимсяна внутренних недостатках самих этих положений.Выше уже отмечались существенные изъяны фор-мулировки абз. 2 п. 3 ст. 166, возвращаться к которымизлишне. Редакция абз. 1 п. 3 ст. 4311 не исправляет их,а возможно, еще более усугубляет.Безусловное достоинство определения в абз. 1 п. 3ст. 4311 активной легитимации в негационном искепутем указания на «любое заинтересованное лицо»радикально перечеркивается введением условия «пред-ставления им доказательств нарушения его прав и ох-раняемых законом интересов в результате заключениясоответствующего договора».Данная формулировка игнорирует общепринятыепостулаты гражданского права и процесса, и противнее можно повторить все то, что было сказано в отно-шении абз. 2 п. 3 ст. 166, и высказать целый ряд новыхзамечаний.Во-первых, необходимость представления доказа-тельств права или охраняемого законом интереса явля-ется общим процессуальным требованием, именуемымбременем доказывания, и специальное упоминание оней, помимо того что неуместно в кодификации мате-риального права, да и просто излишне, может привестина практике к неправильным выводам, например оботсутствии подобной необходимости в других случаях.Во-вторых, доказанность обстоятельств, на которыессылается истец, является условием удовлетворенияиска, но никак не «предъявления требования», как сле-дует из абз. 1 п. 3 ст. 4311. Между тем в рассматривае-мом положении говорится даже не о доказанности, а о«представлении доказательств», которое служит услови-ем «предъявления требования». Остается лишь догады-ваться, что имели в виду авторы проекта. Исходя из бук-вального смысла фразы, получается, что к исковому за-явлению истец должен приложить требуемые доказа-тельства, и это - без какой-либо оценки последних (ко-торая может иметь место, разумеется, лишь в судебномразбирательстве) - явится формальным основанием дляпринятия заявления к рассмотрению; если же доказа-тельства не будут представлены, в принятии заявления крассмотрению будет отказано. Думается, здесь излишнеговорить о нелепости подобной конструкции.В-третьих, само заключение ничтожного договора,как уже указывалось, не влечет нарушения субъектив-ных прав именно потому, что юридически иррелевант-но: ничтожная сделка не производит правового эффекта,а значит, не может каким-либо образом повлиять на су-ществующие правоотношения. Она представляет собойлишь намерение на совершение дальнейших действийпо исполнению, и лишь этими последними могут бытьнарушены субъективные права.В-четвертых, охраняемые законом интересы - если,конечно, понимать их в качестве самостоятельной пра-вовой категории (в отличие от интересов, опосредуе-мых присвоением их носителям субъективных прав) -не могут быть нарушены в принципе, ибо возникаютименно в связи с предоставлением носителю интересасредства правовой защиты. Так, при совершении ни-чтожной сделки, независимо от того, произведены липо ней имущественные предоставления, речь должнаидти не о нарушении ничтожной сделкой субъектив-ных прав (последние могут быть нарушены предостав-лением как таковым, но не сделкой), а лишь о возник-новении охраняемого законом интереса в устраненииправовой неопределенности и, следовательно, в при-знании сделки ничтожной. Этот интерес защищаетсяиском (или возражением) о признании ничтожностисделки и не может быть каким-либо образом нарушенна уровне материального права.Таким образом, вопреки мнению разработчиков про-екта (в проекте Концепции указывалось: «...неисполнен-ная ничтожная сделка также может нарушать права и за-конные интересы участников гражданского оборота...»(п. 1.6 § 1 разд. V), гипотеза абз. 1 п. 3 ст. 4311 при стро-гом формально-юридическом подходе просто невыпол-нима, а следовательно, если принять предложенную ре-дакцию рассматриваемого положения, возможность нега-ционных исков была бы, по существу, вообще исключена.4. Инициатива суда в признании сделкиничтожнойСогласно традиционному учению о ничтожности нетолько всякий, кто имеет в этом интерес, может ссы-латься на ничтожность. Сам суд также вправе и обязанпо собственной инициативе принять ее во вниманиенезависимо от требования стороны в споре, ex officio.При этом категорически нельзя согласиться со сфор-мировавшимся в цивилистической литературе послед-него времени взглядом, согласно которому право судаустанавливать ничтожность по собственной инициати-ве должно быть ограничено [12. С. 3]. Его сторонникине учитывают того обстоятельства, что признание ни-чтожности сделки не всегда представляет собой пред-мет иска и, следовательно, резолютивную часть судеб-ного решения. Чаще оно является лишь элементомюридической квалификации судом спорных материаль-ных отношений при принятии решения по тому илииному делу, связанному с ничтожной сделкой (напри-мер, по требованию о ее исполнении). Правильная ква-лификация судом спорных материальных правоотноше-ний была бы просто немыслимой, если бы суд был огра-ничен в возможности оценивать юридическую силу сде-лок, положенных в основу соответствующих требованийи возражений (как, впрочем, и любых других основанийвозникновения, изменения или прекращения граждан-ских прав и обязанностей) [5. С. 235].Видимо, именно в связи со сказанным законодательне упоминает специально о праве и обязанности судаустанавливать ничтожность сделки по собственной ини-циативе, как не упоминает о них применительно к уста-новлению вообще обстоятельств дела и их юридическойоценке. Ведь такое установление и оценка предполага-ются сами собой, исходя из задач правосудия, функцийсудьи и принципов процессуального права.Поэтому отсутствие в проекте изменений ГК специ-ального положения об инициативе суда в установленииничтожности не может быть поставлено в упрек авто-рам проекта. Тем не менее его закрепление было бы вусловиях отечественной правовой системы все же по-лезным, поскольку позволило бы раз и навсегда пре-сечь отмеченные выше попытки придать установлениюничтожности характер диспозитивности, допуская еголишь по инициативе сторон процесса.5. Предложения de lege ferendaУчитывая изложенное, в проект изменений ГК былобы целессобразно внести следующие поправки:1) исключить абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК (в редакции про-екта);2) абзац 1 п. 3 ст. 166 ГК (в редакции проекта), в кото-ром говорится об активной легитимации по искам «оприменении последствий недействительности ничтожнойсделки», перенести в п. 4 ст. 166 ГК (в редакции проекта),посвященный «применению последствий недействитель-ности ничтожной сделки» по инициативе суда;3) п. 3 ст. 166 ГК изложить в новой редакции, кото-рая могла бы выглядеть следующим образом:«3. Сделка признается ничтожной по требованиюлюбого заинтересованного лица независимо от заявле-ния иных требований, связанных с ее недействительно-стью. Если требования или возражения сторон в делеосновываются на ничтожной сделке, ничтожность та-кой сделки устанавливается судом по собственнойинициативе, независимо от заявлений об этом сторон идругих участвующих в деле лиц».

Ключевые слова

недействительность сделки, ничтожность сделки, право на иск, иск о ничтожности, проект изменений ГК, Концепция совершенствования ГК, invalidity of juristic act, nullity of juristic act, right of suit, suit for declaration of nullity of juristic acts, the Russian Civil Code Draft Amendments, Russian Civil Code Development Concept

Авторы

ФИООрганизацияДополнительноE-mail
Тузов Даниил ОлеговичНациональный исследовательский Томский государственный университетдоктор юридических наук; доктор римского и гражданского права (University «La Sapienza», Rome, Italy); профессор кафедры гражданского праваdtuzov@mail.ru
Всего: 1

Ссылки

Указ Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2008. 23 июля.
Проект Концепции совершенствования Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2009. № 4. С. 9.
Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской // Портал Российского частного права. URL: http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=24
Проекты изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации // Портал Российского частного права. URL: http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=100
Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. М. : Статут, 2007.
Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок. Теоретический очерк. Томск : Пеленг, 1998.
Кресс В.В., Тузов Д.О. Некоторые проблемы практики применения статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации арбитражными судами // Вестник ВАС РФ. 2001. № 10.
Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960.
Тузов Д.О. Общие вопросы недействительности сделок в проекте Концепции совершенствования Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2009. № 6.
Осокина Г.Л. Проблемы иска и права на иск. Томск, 1989.
Осокина Г.Л. Право на защиту в исковом судопроизводстве (право на иск). Томск, 1990.
Приходько И. Крайнее замечание по вопросу сделок // ЭЖ-Юрист. 2002. № 13.
 Вопросы активной исковой легитимации и инициативы суда при признании сделки ничтожной в проекте изменений Гражданского кодекса России | Вестник Томского государственного университета. 2011. № 350.

Вопросы активной исковой легитимации и инициативы суда при признании сделки ничтожной в проекте изменений Гражданского кодекса России | Вестник Томского государственного университета. 2011. № 350.

Полнотекстовая версия