The happy destiny of a little-known author of the 18th century and his book in science, or how the novel Neschastnyy Nik.pdf В серии «Литературные памятники» вышел в свет роман XVIII в. «Несчастный Никанор, или Приключение жизни российского дворянина Н********* (впервые в 1775 г.). Факт издания говорит о серьезном интересе филологической науки к литературному пространству в целом, к сочинениям не только известных, но и периферийных авторов; к текстам не только высоких художественных достоинств, но и любительского, подражательного характера. Т. Е. Автухович, автор издательского проекта, поднимает целый ряд вопросов теории письма: о причинах популярности подобной литературы, о критериях ее оценки, о механизмах воздействия текста на читателя и пр. Очередной том серии включает полный текст второго издания романа, в разделе «Дополнения» размещены фрагменты первого издания и поэтические опыты «горящего» любовью к музам автора. Сопровождающие книгу иллюстрации (копии архивных документов, обложки романа, гравюры) работают на визуальную картину эпохи. Выбранный для переиздания комплекс материалов передает неслучайный и глубокий интерес высокой филологической науки к «человеку пишущему» (Б. Дубин). Роман «Несчастный Никанор, или Приключение жизни российского дворянина Н********* (СПб., 1775; 2-е изд. М., 1787-1789) интересен уже в рамках XVIII в. Увлекательная по сюжету книга вышла анонимно, печаталась в течение четырнадцати лет в разных городах и типографиях. Судя по отсылке на нее Н.М. Карамзина, по включенности в читательский репертуар, публика роман знала, он «оставался живым явлением литературы» (Т.Е. Автухович) и в начале XIX в. Неоткрытых имен в поле низовой словесности XVIII в. достаточно, но счастливчиком оказался автор «Несчастного Никанора». Много лет атрибуцией романа, через детальное вычитывание вошедших в сюжет событий, через большую архивную работу, занималась Т.Е. Автухович. Интеллектуальные загадки, как правило, надолго захватывают исследователя. При этом они отнимают много времени, требуют постоянной сосредоточенности, большой энергии, умения простроить непростую и длительную работу в архивах. Автор проекта справедливо называет себя читателем-«детективом». В благодарность - удовольствие открытий и возможность дальнейшего продвижения по осмыслению литературной истории. Как оказалось, имя сочинителя было известно «знатокам» литературы XVIII в. по двум «изрядным» одам, напечатанным в Москве в 1767 г. Благодаря этому поэтическому дебюту автор вошел в состав словаря российских писателей Н.И. Новикова. Архивные и библиографические разыскания позволили окончательно убедиться, что А.П. Назарьев был еще и прозаиком, автором популярного романа «Несчастный Никанор» (СПб., 1775). Собранные Т.Е. Автухо-вич документы позволили составить не только хронологию жизни, но и творчества писателя-дилетанта. Сложилась достаточно подробная биография человека XVIII в., сама по себе достойная отдельного романа. Александр Петрович Назарьев родился в 1724 г. в семье гвардии солдата, небогатого дворянина Нижегородской губернии Петра Ильича Назарьева, человека порядочного и принципиального. Дед, «Илья Патрекеев сын Назарьев», из шляхетства, служил стольником. Начальные знания по арифметике и геометрии Александр получил дома. Судьбу свою планировал связать с Преображенским полком, где служили его отец, двоюродные братья, но, по усмотрению Правительствующего сената, был определен в инженерную школу. В 1746 г. «выпущен» в армию кондуктором 3-го класса с характеристикой: «Состояния доброго и науку знает» [1. C. 259]. После 1749 г. в списках инженерных войск не значился. Н. И. Новиков в словарной статье рекомендует его «отставным» поручиком. В конце 1760-х гг. появляются в печати первые оды Назарьева. В 1775 г. начинается издание романа «Несчастный Никанор», завершается оно в 1789 г. Что дает биография низового сочинителя для осмысления проблем большого литературного процесса? Т.Е. Автухович обращает внимание на значимую для характеристики литературной культуры подробность: оды Назарьев подписывал полным именем, роман издает анонимно. Ода, обращенная к конкретному лицу, давала надежду: «. поэтический энтузиазм не останется незамеченным и будет вознагражден материальным поощрением со стороны именитых адресатов» [1. C. 261). Адресаты А.П. Назарьева и поводы одических песнопений традиционны: на день рождения императрицы Екатерины Алексеевны (1767); на день тезоименитства княгини Марии Фео-доровны (1777); на проезд через Великий Новгород в Москву императрицы Екатерины Алексеевны (1775); на благополучное прибытие императрицы в Херсон (1787); князю Шеховскому на построение «нового дому» (1770-е гг.). Объясняя факт выборочного закрепления за собой авторских прав со стороны Назарьева, Т.Е. Автухович пишет: «Возможно, за этим парадоксом авторского поведения скрывались вполне житейские причины: с одной стороны, это могло быть желание «всеподданейшего раба» (именно так аттестует себя На-зарьев в первой оде) обратить внимание императрицы и других влиятельных лиц на собственную персону, чтобы изменить свою жизненную ситуацию к лучшему; с другой стороны, может быть, представление о несерьезности для отставного поручика занятия сочинительством романа, хотя и популярного, но не вполне легитимного жанра, побуждало его оды подписывать, а роман нет» (1. C. 276). Действительно, обращение с одическими сочинениями к знатному лицу было явлением обычным. Студенты и современники Назарьева, такие как И.В. Коростовцев, М. Нехотенов, А.И. Перепечин, изданием поэтических опытов демонстрировали личные способности и успехи образования. Н.В. Леонтьеву, капитан-поручику Измайловского полка, публикация «подносных од», похвальных стихов и басен помогла войти в круг первых членов Российской академии. Публичное издание - обретение статуса: «он славно пишет». К тому же типографские затраты не так обременительны. А что же такое роман? Библиографическое описание выходящего частями в столицах и разных типографиях романа «Несчастный Никанор» позволяет выстроить историю книги. История эта интересна, потому что развивалась в ситуации, когда частное книжное дело только обустраивалось. Одна из задач книги, выходящей на рынок, извлечение прибыли для ряда лиц, вовлеченных в новую форму предпринимательства. Должны были сойтись интересы автора, типографа и книготорговца, самого близкого к читателю лица. В Санкт-Петербурге А. На-зарьев печатался в типографии Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса. В 1772 г. типография была арендована И.К. Шно-ром. Первую часть романа А. Назарьев печатает здесь. С июля по октябрь 1776 г. издание рекламирует книгопродавец К. В. Миллер [1. C. 254]. Исследователи книжного дела отмечают, что книгопродавцы влияли на репертуар типографий и могли вложиться своими средствами в интересное для них предприятие. Как раз в эти годы К.В. Миллер своим «иждивением» напечатал в типографии И.К. Шнора «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» (СПб., 1776-1777). На титульном листе издания романа Назарьева, его обороте никаких записей нет. Ни типограф И.К. Шнор, ни книгопродавец К.В. Миллер своих капиталов в книгу Назарьева не вкладывали, следовательно, автор рассчитывал только на собственные средства. Обнаруженные Т.Е. Автухович газетные объявления октября 1776 г. говорят о том, что Назарьев никак не мог найти денег на типографские расходы: «Желающие напечатать на свой кошт третей и четвертой вечер Никаноровой истории могут получить подлинные оригиналы от Типографщика Шнора, понеже сочинитель оные уступает без всякой себе за труд платы; так же и корректуру править безденежно будет он же сочинитель, который жительство имеет в Семеновском полку в 12 роте в 4 номере» [1. С. 254]. И совершенно детективное событие произошло в ноябре, когда на квартире «по-рутчика Назарьева» в ряду денег и вещей пропали все сочинения, «для него весьма нужныя». И опять через газету А. Назарьев объявляет, что «ничего кроме оных сочинений искать не будет, но еще наградит того отъискателя 20-ю рублями» [1. C. 255]. В чем интерес автора? Может, в самой истории. Не случайно у инициатора публикации романа возникают многочисленные параллели с сюжетами героями Н.М. Карамзина. В 1780-е гг. Назарьев перебирается в Москву. Московское книжное дело отличалось демократизмом. Московские издатели и торговцы книгами хорошо известны своей ориентацией на низовую читательскую среду. Записи на экземпляре романа (второе издание) говорят о том, что автору удалось заинтересовать своим сочинением типографщика Степана Пономарева, купца С. Петрова: «Несчастный Никанор» (2-е изд. М., тип. Пономарева 1787-1789. Иждив. С. Петрова. Ч. 1-3). С. Петров, как пишет И. Л. Карпова, исследовавшая книжное дело в Москве второй половины XVIII в., спонсировал главным образом книги родственника и владельца книжной лавки на Спасском мосту Матвея Петрова. По материалам газеты «Московские ведомости», Матвей Петров в 1770-1780-е гг. входил в число крупнейших книготорговцев [2. С. 216]. Таким образом, вокруг романа объединился круг заинтересованных в издании лиц: владелец типографии, купец, книгопродавец. Книгу в цензуру представлял Степан Пономарев, его типография хлопотала о распродаже напечатанной у себя оды Назарьева «На благополучное ее величества прибытие в город Херсонес» (30 июня 1787). И.Л. Карпова обращает внимание на то, что это было единственное объявление типографии в газете «Московские ведомости», касающееся этой темы. «Другие, напечатанные в ней книги, которых насчитывается до 156, типографией не рекламировались» [2. C. 173]. История жизни А.П. Назарьева, ставшая основой романа, история напечатания книги складываются в яркий и запоминающийся сюжет. Сюжет этот о судьбах тех, кто остается неизвестным в литературном процессе, кто составляет «фон» и «контекст». Растянувшееся на четырнадцать лет предприятие А. Назарьева говорит о сложности для низового автора самого издания книги. Т. Е. Автухович в комментарии к тексту переизданного романа поднимает много значимых вопросов, связанных с поэтикой занимательного чтения, с проблемой творческих предпочтений низового сочинителя. Осмыслению темы способствует размещение в приложении вариантов текста, выявленных при сопоставлении первого (1775) и второго (1787) изданий романа и фрагмента третьей части. Мы имеем возможность наблюдать «творческую мастерскую» низового сочинителя. Тексты «Дополнения» размещены с сохранением орфографии и пунктуации XVIII в. и позволяют увидеть изменения стилистических и орфографических норм. Вопрос соотношения в романе «литературной традиции и документального материала» один из центральных. Как показали биографические документы, содержание книги во многом составили реальные жизненные обстоятельства. Действующими лицами романа зачастую оказывались реальные лица. Но, взявшись за перо, На-зарьев «упаковывает» свою служебную биографию в романический сюжет, ведет «сознательный диалог» с литературной традицией» [1. C. 270, 281]. Здесь сгодилась «несомненная начитанность» автора: «.впечатления от прочитанного» помогли «оформить богатый жизненный опыт в текст» [1. C. 284]. «Литературных двойников» к сочинению А. Назарьева на русском языке выходило немало. Среди них: «Несчастная флорентианка, или Тайная повесть о заговоре». СПб., 1761; «Безщастный Флоридор, история о принце ракалмуц-ком». СПб., 1763; «Нещасной француз, или Жизнь кавалера Бели-курта». М., 1764; «Несчастная супруга». СПб., 1765. Ориентированность на известную романическую традицию предполагает в писателе Назарьеве тип «читателя, взявшегося за перо». Замечания Т.Е. Автухович, касающиеся поэтического творчества Назарьева, содержат дополнительную характеристику творческих установок низового авторства. В поэзии, как и в романе, «бесспорной является его осведомленность в риторической культуре «общих мест» [1. C. 281]. Переиздание забытого сочинения возвращает нас к истокам национальной романистики, дает возможность всестороннего осмысления таких аспектов литературного процесса XVIII в., как история авторства, история типографского дела, история чтения.

Скачать электронную версию публикации