Private prosecution or a denial of justice?.pdf Основной проблемой производства по делам частного обвинения в Российской Федерации нам видится незащищенность по таким делам права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защиту, возникающая в связи с переложением на частного обвинителя обязанностей по собиранию доказательств и представлению их в судебном разбирательстве. Законодатель, освободив государство от обязанности по собиранию доказательств по делам частного обвинения (кроме случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 и ч. 2 ст. 147 УПК РФ), не предоставил частному обвинителю достаточных «инструментов» для того, чтобы он мог делать это самостоятельно, и не создал механизма, в достаточной степени гарантирующего, что частному обвинителю будет в необходимых случаях оказана помощь в собирании доказательств со стороны органов дознания и/или предварительного следствия. Суд же, который вправе (но не обязан) по делам частного обвинения оказывать сторонам помощь в собирании доказательств, пользуется таким правом крайне неохотно, что, вообще говоря, вполне объяснимо с учетом необходимости реализации принципа состязательности. Проведенное исследование (изучено более 500 уголовных дел частного обвинения, рассмотренных мировыми судьями четырех субъектов Российской Федерации и более 200 материалов, по которым мировым судьей отказано в принятии заявления частного обвинения) свидетельствует: 1. Установленный законом (ч. 1 ст. 318 УПК РФ) порядок, в соответствии с которым потерпевшие по делам частного обвинения должны обращаться с заявлением (соответствующим требованиям, предусмотренным в ч.ч. 5, 6 ст. 318 УПК РФ) непосредственно в суд, не срабатывает в подавляющем большинстве случаев. Более чем в 90 % случаев пострадавшие первоначально обращались в органы внутренних дел. Во-первых, это позволяет потерпевшему получить хоть какую-то помощь от государства в собирании доказательств (в ходе проведения проверки наличия поводов и оснований к возбуждению уголовного дела) либо надеяться на возбуждение уголовного дела органами дознания. Во-вторых, это повышает вероятность принятия судом к производству заявления в порядке частного обвинения, которая, вообще говоря, не слишком высока (по изученным делам частного обвинения, рассмотренным судом, менее половины заявлений (45 %) были приняты мировым судьей с первой попытки. В то же время имели место случаи, когда заявление потерпевшего возвращалось мировым судьей неоднократно, по новым и новым основаниям, не указанным ранее). Следует отметить, что зачастую дознаватели различных РОВД (ГОВД) пытались оказать потерпевшему помощь в подаче в суд заявления по делу частного обвинения. Так, в Кривошеинском и Зырянском районах Томской области дознаватели самостоятельно составляли адресованные суду заявления по делам частного обвинения (потерпевший их лишь подписывал), в г. Северске дознаватель ОВД вручал потерпевшему информацию о порядке возбуждения дел частного обвинения и требованиях, предъявляемых к заявлению, в Молчановском районе Томской области и Октябрьском районе г. Томска заявление в суд составляется зачастую на бланке, выданном в РОВД. Однако и такая помощь дознавателя не гарантирует принятия соответствующего заявления судом (более чем 30 % заявлений, составленных дознавателями, было возвращено мировыми судьями заявителям в связи с несоблюдением требований, установленных в ст. 318 УПК РФ). Если составить такое заявление не может дознаватель, то каково же это сделать заявителю без помощи специалиста? В результате, например, одному из наиболее настойчивых потерпевших пришлось подать четыре заявления, прежде чем его заявление было принято судом к производству. Общей же практикой является принятие дела к производству только после подачи второго заявления (68 % от числа принятых заявлений), а довольно часто - заявления принимаются только с третьей попытки (еще 20 % от числа принятых заявлений). 2. В то же время помощь, которую оказывают дознаватели будущим частным обвинителям, зачастую совершенно недостаточна. Практика в этом отношении очень сильно отличается от района к району даже в пределах одного субъекта РФ, но в среднем, по изученным делам: в ходе доследственной проверки почти всегда берут объяснения у потерпевшего (97 % дел), часто - у лица, в отношении которого подается заявление (88 %), много реже опрашивают очевидцев, свидетелей (69 %), далеко не всегда проводится судебно-медицинская экспертиза или освидетельствование потерпевшего (53 % дел). Требования в ИЦ были направлены по 42 % дел, хотя бы одна характеристика приобщена к материалам по 32 % дел. Далее собранные органом дознания материалы далеко не всегда направляются в суд - иногда суду, после принятия к производству заявления в порядке частного обвинения, приходится настойчиво истребовать эти материалы. Назначение же по делу частного обвинения судебно-медицинской экспертизы в судебном разбирательстве (для определения характера и степени вреда, причиненного здоровью), судя по изученным делам, приводило к отложению судебного разбирательства на 3-4 месяца. 3. С другой стороны, потерпевшие по делам частного обвинения не очень активны в доказывании: они редко заявляют ходатайства, направленные на оказание им помощи в собирании доказательств. Так, по изученным делам ходатайства сторон, содержащие адресованную к суду просьбу об оказании им помощи в собирании доказательств, заявлялись на досудебном этапе (при подаче первоначального или встречного заявления либо при ознакомлении подсудимого с материалами дела) в 12 % дел (ходатайства о назначении судебно-медицинской экспертизы или истребовании заключения судебно-медицинской экспертизы, истребовании карты вызова скорой помощи, справок, требований в ИЦ, характеризующих материалов, о вызове свидетелей). Кроме того, в 4 % изученных дел заявлялись ходатайства о приобщении к делу представленных материалов. Однако даже тогда, когда подобные ходатайства заявляются, суд, как правило, уклоняется от оказания соответствующей помощи. Только по семи уголовным делам из числа изученных имелись сведения о том, что ходатайство об оказании помощи в собирании материалов было удовлетворено судом до начала судебного разбирательства по делу. Во всех остальных случаях сторонам приходилось повторно заявлять соответствующие ходатайства в ходе судебного заседания и только после этого суд удовлетворял их и производил необходимые действия. Причиной такого отношения судей является, по-видимому, надежда на то, что стороны примирятся, и необходимость истребовать доказательства отпадет сама собой. С другой стороны, мировые судьи по делам частного обвинения вынуждены истребовать те или иные доказательства по собственной инициативе. Чаще всего - это требования в ИЦ, запросы на характеристики, справки с места жительства. Причины этого, по-видимому, в том, что частные обвинители не знают, что эти материалы нужны, а органы дознания, принявшие первоначальное заявление и проводившие проверку наличия повода и оснований к возбуждению уголовного дела, далеко не всегда эти материалы собирают. 4. Вообще, продолжительность судебного разбирательства по делам частного обвинения чрезмерно велика, что, опять-таки, объясняется сложностями в доказывании по таким делам, возникающим у частного обвинителя. Из изученных дел лишь по 12 % дел был вообще вынесен приговор. Средняя продолжительность рассмотрения таких дел в суде составила 6 месяцев. Остальные же дела либо прекращались еще до первого судебного заседания (или в его ходе), либо же продолжительность производства по ним была много выше. В 9 % случаев по делу частного обвинения назначались более десяти судебных заседаний; три дела из числа изученных в результате чрезмерной длительности судебного разбирательства были прекращены за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, что представляет собой грубый отказ потерпевшему в правосудии. В ряде случаев было очевидно наличие злоупотреблений со стороны подсудимых своим правом на личное участие в разбирательстве уголовного дела. По делам частного обвинения практически никогда не избираются меры пресечения, и потерпевший (частный обвинитель) зачастую не мог добиться реализации своего права на доступ к правосудию именно потому, что подсудимый уклонялся от явки в суд. Так, например, по одному из изученных уголовных дел было назначено 17 судебных заседаний, 10 из которых не состоялись в связи с неявкой подсудимого. В результате данное уголовное дело было прекращено в связи с истечением срока давности уголовного преследования. В ряде случаев судебное разбирательство многократно откладывалось по различным основаниям вплоть до того момента, пока частный обвинитель не примирится с обвиняемым, не откажется от обвинения или не допустит неявку в одно из судебных заседаний (по последнему основанию было прекращено почти 20 % изученных дел). Так, по одному из изученных уголовных дел состоялось 15 судебных заседаний. Причем потерпевший, методично являвшийся на 14 из них, не явился на пятнадцатое, в котором судья немедленно прекратил уголовное дело в связи с неявкой потерпевшего. По другому изученному делу было проведено 18 судебных заседаний, растянувшихся более чем на 2 года. В последнее из них частный обвинитель не явился без указания причин, что и здесь послужило основанием для немедленного прекращения дела. Зачастую уголовные дела частного обвинения прекращаются в связи с неявкой потерпевшего в случаях, когда отсутствуют доказательства его уведомления о дате и времени судебного заседания. Нельзя не отметить и то обстоятельство, что суд не всегда может установить причины неявки потерпевшего в том самом судебном заседании, в которое он не явился, а в законе не предусмотрен алгоритм действий суда, который позволил бы ему отложить разрешение вопроса о прекращении уголовного дела до момента установления таких причин. В этих условиях следует признать, что урегулированная в УПК РФ процедура производства по делам частного обвинения не обеспечивает оказания потерпевшему необходимой помощи со стороны государства. Таким образом, действующее законодательство и практика его применения приводят к тому, что, с одной стороны, обязанность по доказыванию виновности необоснованно перекладывается государством на частного обвинителя, который, зачастую, не знает, что именно ему нужно истребовать, и которому органы государства не оказывают необходимой помощи. В результате право потерпевшего на доступ к правосудию по таким делам (если только уголовное дело не было возбуждено по основаниям, предусмотренным ч. 4 ст. 20 и ч. 2 ст. 147 УПК РФ) становится фикцией. С другой стороны, суд вынужден, в результате, принимать на себя обязанности по собиранию доказательств по собственной инициативе, что не соответствует месту, занимаемому судом в состязательном судебном разбирательстве, может привести к созданию у участников разбирательства и зрителей ощущения, что суд не является беспристрастным, встает на сторону одной из сторон. Для сравнения, в Российской империи потерпевший от преступления, преследуемого в порядке частного обвинения, мог обратиться не только к мировому судье, но и в полицию, которая в этом случае обязана была произвести «розыскание» (ст. 48 Устава уголовного судопроизводства). Такой порядок гарантировал потерпевшему от преступления помощь государства в необходимых случаях. Решение вышеуказанной проблемы, как нам представляется, лежит на пути увеличения объема помощи государства частному обвинителю в собирании доказательств и подготовке заявления. Для этого необходимо комплексное решение, как минимум, включающее: 1. Создание механизма оказания потерпевшим правовой помощи при составлении заявления в суд и по представлению интересов потерпевшего в судебном разбирательстве. Этот механизм, в свою очередь, сам должен быть комплексным и включать в себя: а) наличие в уголовно-процессуальном законодательстве РФ перечня ситуаций, в которых потерпевшему от преступления, преследуемого в порядке частного обвинения, должна быть обеспечена бесплатная юридическая помощь адвоката [1, с. 10, 11]; б) существование более широкого, чем сейчас (или более конкретизированного), перечня оснований, в случае наличия которых в рассмотрении дел частного обвинения должен принимать участие государственный обвинитель, поскольку действующая редакция ч. 8 ст. 318 УПК РФ фактически распространяется только на те ситуации, когда по уголовному делу и так было возбуждено уголовное дело и проведено предварительное расследование, но не применяется на практике к ситуациям, когда потерпевшие самостоятельно подают заявления в порядке ст. 318 УПК РФ; в) возможность оказания потерпевшим бесплатной юридической помощи структурами гражданского общества, в том числе юридическими клиниками. Для этого необходимо расширить перечень видов бесплатной юридической помощи, оказываемых юридическими клиниками, содержащийся в ч. 4 ст. 23 ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» (№ 324-ФЗ), путем включения в него правомочия представлять в судах интересы граждан, являющихся потерпевшими (частными обвинителями) по делам о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения. 2. Возложение на органы дознания обязанности оказывать потерпевшим всю необходимую последним помощь в собирании доказательств (а возможно, и в составлении заявлений) по таким делам. Для этого необходимо внесение изменений в уголовно-процессуальную форму собирания доказательств по делам частного обвинения. Нам представляется, что наиболее предпочтительным вариантом может стать возрождение некоего аналога протокольной формы досудебной подготовки материалов для таких дел (сходное предложение см. в [2, с. 62-63]), в рамках которой орган дознания по обращению потерпевшего имел бы право (и обязанность) проводить отдельные, необходимые следственные действия, а также составлять итоговый акт (протокол), содержащий всю информацию, которая, согласно УПК РФ, должна иметься в заявлении, подаваемом в порядке частного обвинения. 3. При этом дела частного обвинения должны рассматриваться судом только в обычном порядке, применение по таким делам особого порядка принятия судебного решения кажется нам совершенно недопустимым, а позиция Верховного Суда РФ, допускающая такую возможность [3, п. 2, 8], - неоправданной и нарушающей право участников на судебную защиту. Прежде всего в связи с тем, что по делу частного обвинения не проводится, как правило, полнообъемное предварительное расследование, а значит, суд не имеет возможности оценить: обоснованно ли обвинение, с которым согласился подсудимый, и подтверждается ли оно доказательствами, собранными по уголовному делу (невыполнимы условия ч. 7 ст. 316 УПК РФ). Однако даже и в тех случаях, когда по делу частного обвинения проводится предварительное расследование (ч. 4 ст. 20 и ч. 2 ст. 147 УПК РФ), рассмотрение дела в особом порядке будет являться необходимым в силу особенностей таких дел (основанных на личных конфликтах, разобраться в которых без непосредственного исследования показаний свидетелей и участников конфликта практически невозможно), а также в связи с наличием задачи примирения, выполнение которой зачастую становится возможным только после того, как все участники конфликта «выговорятся» перед судом. В отсутствие такого механизма провозглашенное в Конституции РФ право потерпевшего на доступ к правосудию, а также его право на судебную защиту превращаются при осуществлении производства по делам частного обвинения в фикцию, лишаются реального содержания.

Скачать электронную версию публикации