Aleksandr L. Remenson on Post-Penitentiary Recidivism and Post-Pentitentiary Law.pdf Общеизвестна история образования исправительнотрудового (уголовно-исполнительного) права. Точки зрения известных ученых, относящих данное право к подотрасли уголовного права (А.А. Герцензон, А.А. Пи-онтковский), продолжению уголовно-процессуальной отрасли (С.С. Алексеев, О.Э. Лейст), комплексной отрасли права (А.Л. Ременсон, В.М. Пинчук), со временем вылились в единое его понимание как самостоятельной отрасли права и создание одноименного законодательства. История исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права во многом напоминает сегодняшнюю ситуацию, связанную с определением отрасли права, предметом регулирования которого явилось бы регулирование отношений в сфере постпенитенциарной социальной реабилитации, социализации лиц, освобожденных из мест лишения свободы, предупреждения преступлений, совершаемых ими. Этой сфере уделялось внимание уже при становлении исправительно-трудового права, предлагались и конкретные меры правового характера для ее решения. «Наблюдение трудовых коллективов, общественных организаций за поведением лиц, отбывших уголовное наказание, исключительной своей целью должно иметь предупреждение с их стороны преступлений, оказание на них необходимого воспитательного воздействия, своевременное оказание им социальной помощи... Эти формы должны быть закреплены в законе, так же как и те случаи, когда трудовые коллективы, общественные организации могут прибегать к использованию возможностей государственного принуждения. Представляется, что назрела необходимость повысить и роль государственных органов в контроле за поведением лиц, отбывших уголовное наказание» [1. С. 81], - писал в одной из своих статей А.Л. Ременсон. Данная тема получила свое продолжение в работах и других представителей томской пенитенциарной школы [2, с. 138159]. После публикации указанной статьи прошло более трех десятков лет, но проблема социальной реабилитации и ресоциализации бывших осужденных в общество, предупреждения постпенитенциарного рецидива не только не потеряла своей актуальности, но еще в большей мере усугубилась. Достаточно сказать, что только уголовно-правовой рецидив ежегодно превышает 30%. Показатели, характеризующие деятельность по исполнению уголовных наказаний, высокий уровень постпенитенциарного рецидива, сохраняющегося на протяжении ряда лет, несмотря на принимаемые меры, обусловливают необходимость обращения к функциональным основам пенитенциарного права, поскольку предпринимаемые меры по совершенствованию уголовно-исполнительной системы сколь-либо ощутимых принципиальных результатов не приносят. Имеет место нестабильность и в определении концептуальных направлений в решении указанных вопросов. Концепция развития уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации, принятая в 2010 г., была серьезно скорректирована в 2015 г. В 2016 г. была принята Концепция федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2015-2017 годы)». В настоящее время разрабатывается очередная Концепция. Обилие разрабатываемых концепций, в которые тут же вносятся изменения и дополнения, а также подготовленная научно-теоретическая модель Общей части Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации свидетельствуют, что уголовно-исполнительные правоотношения претерпевают серьезные изменения. Они не вписываются в устоявшиеся представления о целом ряде постулатов уголовно-исполнительного права. «...Теоретическая модель отрасли уголовноисполнительного права осталась в какой-то мере оторванной от реального существования изменившихся условий и закономерностей общественного развития» [3, с. 11]. Одним из значимых аспектов в данном вопросе является тема предмета данной отрасли права. В науке уголовно-исполнительного права является устоявшейся точка зрения на определение его предмета. Вместе с тем одним из неоднозначных аспектов при определении предмета уголовно-исполнительного права является вопрос о степени распространения норм данной отрасли права на отношения, возникающие после освобождения лица от дальнейшего отбывания наказания. А.Л. Ременсон о постпенитенциарном рецидиве и постпенитенциарное право 69 На этот счет существует по крайней мере две противоположные точки зрения. Согласно одной из них отношения, возникающие после освобождения осужденного от дальнейшего отбывания наказания в пределах срока судимости, не являются уголовно-исполнительными. Они, по мнению В.А. Уткина и В.Е. Южанина, относятся к категории социальных отношений: «Отношения в области постпенитенциарной адаптации, трудового и бытового устройства освобожденных из мест лишения свободы, по их сути, не являются уголовноисполнительными и... составляют предмет формирующегося в России социального законодательства, или законодательства о социальной помощи» [4, с. 42], -пишет В.А. Уткин в одной из своих статей в 2016 г. «Уголовно-исполнительное законодательство имеет ограничительную сферу действия - его предметом являются только отношения по поводу исполнения уголовных наказаний, возникающих между учреждениями и органами, исполняющими наказания, и осужденными. Отношения, связанные с обеспечением правового статуса освобожденных от отбывания наказания, не входят в систему отношений по исполнению наказания и не могут регулироваться нормами уголовно-исполнительного права» [5, с. 222-223], - утверждает В.Е. Южанин. При этом он обходит вопрос об отраслевой принадлежности указанных постпенитенциарных отношений. С одной стороны, по его мнению, возможно расширение предмета уголовно-исполнительного права за счет включения в уголовно-исполнительный кодекс статьи, предусматривающей основные положения по регулированию порядка управления социальной адаптацией лиц, освобожденных из мест лишения свободы, с другой стороны, перегруппировке должны подвергаться нормы иных отраслей права, касающихся освобожденных из мест лишения свободы. Все было бы так, однако указанные авторы упускают из виду, что социальная адаптация лиц, освобожденных из мест лишения свободы, включает в себя не только меры по трудовому и бытовому устройству, но и меры по предупреждению рецидива преступлений. Последнее, в свою очередь, включает в себя и специальные меры профилактического воздействия, которые вправе применять только правоохранительные органы, такие как профилактическая беседа, объявление официального предостережения о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения, профилактический учет, внесение представления об устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушения, профилактический надзор (ст. 17 Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации»). Социальные службы такими компетенциями не наделены. Здесь нельзя не отметить и роль мер оперативно-розыскного характера. Нет необходимости напоминать, что без применения указанных специальных мер профилактического воздействия должных результатов в предупреждении постпенитенциарного рецидива добиться невозможно. В деле определения отраслевой принадлежности указанных отношений существенным является определение правовой природы судимости. Интерес представляет по этому поводу позиция, излагаемая А.П. Фильченко. Судимость представляет собой в том числе «форму постпенитенциарного воздействия на осужденного» [6, с. 21], - пишет он, и далее: «Появление судимости... сопровождает возникновение уголовно-исполнительных отношений» [7, с. 84]. Судимость как продолжение наказания определял Н.В. Витрук: «Судимость как своеобразный уголовноправовой испытательный срок лица, отбывшего наказание, по существу означает превентивное, продолжающееся уголовное наказание, которое становится дополнительным наказанием в случае совершения нового преступления» [8, с. 28]. Косвенно указанная точка зрения подтверждалась Ю.М. Ткачевским, который писал: «.судимость снимается или погашается только при исправлении осужденного» [9, с. 186]. Известно, что «исправление» -категория уголовно-исполнительная. Приведенные точки зрения в определенной степени согласуются с законодательной практикой отдельных зарубежных государств. Например, Уголовно-исполнительный кодекс Республики Беларусь в качестве самостоятельной выделяет главу 27 - «Наблюдение и надзор за освобожденными от отбывания наказания». В ней содержатся нормы, регламентирующие профилактическое наблюдение (ст. 196), превентивный надзор за отбывшими наказание (ст. 198), контроль за условно-досрочно освобожденными от отбывания наказания в течение неотбытой его части (ст. 197 УИК РБ). Практика регулирования отношений, возникающих после отбывания наказания, нормами пенитенциарного права имеет место в Республике Польша. Так, согласно § 4 ст. 167а УИК Польши, «если освобожденный из тюремного учреждения нуждается в больничном лечении, а его состояние здоровья не позволяет перевод в публичную больницу, он остается на лечении в тюремном учреждении до момента, когда его состояние здоровья сделает возможным такой перевод». Указанная норма «применяется лишь тогда, когда освобожденный выразит согласие на лечение в тюремном учреждении, что должно быть подтверждено его подписью в личной медицинской документации. В случае невозможности выражения освобожденным согласия об оставлении в тюремном учреждении решение принимает директор учреждения по предложению врача» (§ 5 ст. 167а). Отдельные элементы, которые можно отнести к постпенитенциарной адаптации, к предупреждению постпенитенциарного рецидива, содержатся в УИК РФ. Они являются косвенным аргументом, подтверждающим, что уголовно-исполнительные отношения имеют место и в постпенитенциарной период. Речь, в частности, идет об установлении административного надзора в отношении лица, освобождаемого из мест лишения свободы. Инициатива решения этого вопроса принадлежит в том числе администрации исправительного учреждения. Последняя не позднее чем за два месяца А.Я. Гришко 70 до истечения определенного приговором суда срока отбывания осужденным наказания подает в суд заявление об установлении указанного надзора (ч. 3 ст. 173.2 УИК РФ). О неоднозначности определения предмета уголовно-исполнительного права свидетельствует норма, содержащаяся в ч. 6 ст. 79 УК РФ. Законодатель отнес осуществление контроля за поведением лица, освобожденного условно-досрочно, к компетенции специализированного государственного органа. До настоящего времени этот вопрос не решен. В случае возложения функций данного контроля на уголовно-исполнительные инспекции, это будет весомым аргументом отнесения постпенитенциарной адаптации к предмету уголовно-исполнительного права. Возникает вопрос и об осуществлении контроля за военнослужащими, освобожденными условно-досрочно из дисциплинарных воинских частей. Уголовноисполнительное законодательство регламентирует данный вопрос только в отношении военнослужащих, которые после условно-досрочного освобождения направляются в воинские части для дальнейшего прохождения службы. Такая обязанность возлагается на командование воинских частей и учреждений (ч. 6 ст. 79 УК РФ). В отношении же осужденных военнослужащих, которым время пребывания в дисциплинарной воинской части может быть зачтено в общий срок службы, и, следовательно, они демобилизуются из вооруженных сил одновременно с освобождением из дисциплинарной воинской части, УИК РФ соответствующей нормы не содержит. Анализ законодательства, которое можно отнести к чисто социальным отраслям права, свидетельствует, что оно содержит отдельные нормы, регламентирующие вопросы постпенитенциарной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы. Так, согласно п. 5 ст. 19 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» граждане из числа лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, за которыми в соответствии с законодательством Российской Федерации установлен административный надзор и которые частично или полностью утратили способность к самообслуживанию, при отсутствии медицинских противопоказаний и по их личному заявлению принимаются на социальное обслуживание в стационарные организации социального обслуживания со специальным социальным обслуживанием в порядке, установленном нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. Однако данная норма не носит системного характера. Вызывает, в частности, сомнение правомерность установления порядка приема в данные организации региональными нормативными правовыми актами: направления в них, определяемого одним ведомством (речь идет о «Порядке направления граждан в стационарные организации социального обслуживания со специальным социальным обслуживанием», утвержденном приказом Министерства труда и социальной защиты РФ от 6 ноября 2014 г. № 870 н). Анализ законодательной и иной нормативной правовой базы в данный сфере, практики осуществления постпенитенциарной адаптации позволяет сделать заключение, что правовое регулирование мер по оказанию помощи в социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы, находится на зачаточном уровне. В то же время необходимость законодательного ее решения не вызывает сомнения. Проблемы, имеющие место в законодательстве, в определенной степени восполняются практической деятельностью на региональном уровне. В целях должного правового обеспечения в сфере постпенитенциарной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы, предупреждения постпенитенциарного рецидива преступлений представляется целесообразным систематизировать нормы, их регламентирующие. В такой систематизированный свод могли бы войти нормы, содержащиеся в уголовном, уголовноисполнительном и административном законодательстве, законах, относящихся к категории социальных. При данном подходе к решению проблемы непроизвольно возникает вопрос об отраслевой принадлежности таких норм. Предмет его регулирования, специфические методы, используемые при решении указанных задач, особенные субъекты, их осуществляющие, позволяют сделать заключение о необходимости выделения новой комплексной отрасли законодательства, название которой - постпенитенциарное право. Данная отрасль в основе своей не подменяет обычное правовое регулирование. Постпенитенциарное законодательство представляет лишь изъятия из указанных отраслей права и ни в коем случае не замещает установленный правовой порядок, по крайней мере на этапе его образования. Данное законодательство может стать основой и новой отрасли права - постпенитенциарного права.

Скачать электронную версию публикации