The Influence of International Legal Standards for the Treatment of Prisoners on Their Resocialization.pdf Рассматривая вопросы влияния международных стандартов обращения с заключенными на российское уголовно-исполнительное законодательство, прежде всего следует обратится даже не к Уголовноисполнительному кодексу Российской Федерации (далее - УИК РФ), а, скорее, к Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2020 г. и, конечно же, к Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2030 г., где сформулирована одна из наиболее важных, на наш взгляд, задач - приведение отечественного уголовно-исполнительного законодательства в соответствие с международными общепризнанными нормами и принципами в сфере обращения с осужденными. В настоящее время, пока в Конституцию Российской Федерации (далее - Конституция РФ) еще не внесены изменения, которые призваны установить верховенство Основного закона Российской Федерации над международными нормами права, важную роль среди источников уголовно-исполнительного права играют международные правовые акты. Именно они в своей совокупности образуют некую обособленную правовую систему, которая в настоящее время оказывает безусловное влияние на все существующие национальные системы стран мира на основании их членства в Организации Объединенных Наций (далее - ООН) либо на праве ратификации и имплементации некоторых международных норм. Таким образом, влияние международных нормативно-правовых актов и отдельных норм на различные национальные системы может быть как прямым, так и косвенным. Следует отметить, что первоначально международные нормы формируют в различных национальных правовых системах стереотипное представление об общественном правосознании, что можно определить как косвенное влияние, и лишь после этого возникает необходимость закрепления такого правосознания на нормативно-правовом уровне посредством прямого закрепления его в конкретной юридической форме. По вопросам приоритета международных стандартов над нормами национального законодательства долгое время ведется дискуссия, причины которой, скорее, обращены на то, что выступило первоначально источником формирования основного закона в любой национальной системе. Так, например, на разработку текста Конституции РФ 1993 г. по большей части оказала влияние Всеобщая декларация прав и свобод человека 1948 г., следовательно, вполне справедливо, что ст. 15 Конституции РФ отдает нормам международного права и международным договорам приоритет в вопросах их юридической силы. Другое дело, когда международный договор, который был ратифицирован должным образом и считается вступившим в силу, не может считаться частью национального законодательства и даже не применятся национальными судами до тех пор, пока законодатель не издаст отдельный закон, который имплементирует международный договор в национальное законодательство. При этом указанный международный договор, пройдя установленную процедуру, приобретает силу обычного закона и при необходимости может быть изменен принятыми в последующем национальными законами. Такой порядок характерен Великобритании, где нормы международного права и международные договоры, очевидно, не обладают высшей юридической силой, а, скорее, наоборот, имеют второстепенное значение. Причем даже с помощью имплементации указанного порядка они могут стать лишь равнозначной частью национального законодательства и не более того. В международной практике существует и третий (исключительный) случай, когда приоритетность норм международного права и международных договоров устанавливается сразу после принятия. Так, например, в Нидерландах ратификация любого международного документа придает ему высшую юридическую силу, в том числе и над Конституцией. Несмотря на столь разнообразные способы установления приоритетности законодательных форм, отметим, что в общей концепции международного пенитенциарного права определено, что именно международные стандарты обращения с осужденными в настоящее время являются одним из наиболее существенных внешнеполитических факторов, влияющих на уголовноисполнительную политику и уголовно-исполнительное законодательство [1, с. 11]. В.Ф. Лелюх, О.В. Обернихина 78 В отечественной законодательной практике существует несколько способов имплементации международных правовых норм в российское законодательство, а именно: непосредственное применение, к примеру при отсылке либо инкорпорации (когда та или иная норма международного права, проверенная на конституционность и ратифицированная, может быть перенесена в отечественное законодательство дословно либо с незначительными текстовыми коррективами на основании национальной юридической техники с оставлением смыслового значения); трансформация международной нормы права с сохранением ключевого значения и полной текстовой редакцией и включение ее в нормы российского законодательства. Способ имплементации, строго говоря, не имеет особого значения для пенитенциарного законодательства; важно только то, что включение международных норм и международных договоров в национальное пенитенциарное право, впрочем как и в любую другую отрасль права, не сделало его закрытым для общественности, не содержало норм, препятствующих обеспечению правового положения осужденных и не содержало скрытых целей и задач в области исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовноправового характера. Таким образом, механизм влияния норм международного права на российскую правовую систему, в том числе уголовно-исполнительное законодательство, весьма прозрачен, чего нельзя сказать о его влиянии на уголовно-исполнительную политику. Ф.В. Грушин, разделяя мнение таких ученых, как Ким Док Чжу и К.А. Бризкун, отмечает, что совокупность различного рода правил в виде рекомендаций, призывов и обязательств, содержащихся в международных документах, не имеющих обязательной юридической силы, но изначально направленных на формулирование новых правил поведения участников международных отношений [2, с. 256], выступает особой опосредованной формой согласования воль государств -участников организации наряду с нормами международного права [3, с. 65-90]. В целом с таким мнением можно согласится по той простой причине, что любое государство имеет право использовать нормы международного права, при этом не принимая на себя никаких международно-правовых обязательств, что позволяет не только самостоятельно их интерпретировать в тексте законов, но и толковать определенным образом. Отсутствует какая-либо привязка к срокам, объему и порядку реализации указанных норм, а также их приоритетности по отношению к основному закону страны. Представляется, что в рамках современных реалий, когда речь идет о внесении соответствующих изменений в Конституцию РФ, такая позиция, с одной стороны, могла бы значительно снизить количество претензий со стороны международного сообщества в отношении России, в другой - с учетом того, что в рамках отечественной правовой системы долгое время формировалось представление о позитивном восприятии международных стандартов, такой поворот может быть расценен как способ избежать ответственности на неисполнение ряда обязательств, которые Российская Федерация взяла на себя как при вступлении в ООН, так и при вступлении в Совет Европы (далее - СЕ). Вполне очевидно, что такие изменения могут серьезным образом подорвать авторитет России на международной арене, а также авторитет самого закона, что в конечном счете может послужить толчком к зарождению правового нигилизма у населения. Исследовав возможные варианты негативных последствий перехода к иной форме установления законодательного приоритета норм международного права и международных договоров, считаем оправданным сказать и о положительных сторонах ратификации и имплементации международного законодательства, в частности в отечественную пенитенциарную систему. Так, нормы международных документов, носящих рекомендательный характер, зачастую являются одним из оснований для принятия решений в сфере исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового характера. Большая часть норм, регулирующих различные аспекты ресоциализации лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях, обобщены в трех основополагающих международных актах в сфере обращения с осужденными: - Минимальных стандартных правилах ООН в отношении обращения с заключенными от 30 августа 1955 г. (ныне Правила Нельсона Манделы, утвержденные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 2015 г. № 70/175; далее - Правила Манделы); - Рекомендации № Rec (2006) 2 Комитета министров СЕ «Европейские пенитенциарные правила» (далее - ЕПП); - Минимальных стандартных правилах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила, приняты 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40/33 на 96-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН; далее - Пекинские правила). Посредством глубокого анализа приведенных международных нормативно-правовых актов мы установили, что в них содержатся следующие группы норм, которые регулируют рассматриваемую сферу правоотношений, а именно: нормы общего характера; нормы, регулирующие порядок и условия содержания в исправительных учреждениях; нормы ресоциализации. Отметим, что Ф.В. Грушин выделяет в приведенной классификационной структуре еще и такой отдельный вид норм, как «нормы, регулирующие контакты с внешним миром» [4, с. 51], однако, как нам представляется, этот вид можно рассматривать в совокупности с нормами ресоциализации лиц, освобождающихся из мест лишения свободы, поскольку законодательство преобладающего числа стран романо-германской правовой семьи, в том числе и России, предусматривает формирование социально полезных связей у осужденных, а также допускает выходы за пределы исправительных учреждений для проведения оплачиваемого отпуска, поиска места проживания после освобождения, места трудоустройства и прочего именно в период ресоциализации (в России эти мероприятия приходятся на период, когда до освобождения остается не более 6 месяцев, в Республике Беларусь - за 3 месяца до освобождения, в Республике Казахстан - за 12 месяцев). Влияние международно-правовых стандартов обращения с осужденными 79 Между тем установление конкретного срока ресоциализации с определенным набором мероприятий, которые направлены на подготовку осужденного к освобождению, в большей степени характеризует пенитенциарную систему стран романо-германской правовой семьи и нашему мнению представляется устаревшим, поскольку такие мероприятия имеют место на всем сроке отбывания наказания, и интенсивность их проведения, следует заметить, зависит от поведения самого осужденного, однако цели и задачи их неизменны. Более перспективной в области ресоциализации и ее законодательного закрепления, как нам видится, является Германия, где процесс ресоциализации характеризуется тотализацией. Характерной особенностью рассматриваемого процесса выступает то, что работа по возвращению человека в общество начинается с первых дней отбытия наказания и признается выполняемой надлежащим образом только в том случае, если в ней активно участвуют все стороны: сотрудники (вне зависимости от их служебной принадлежности), заключенные и привлекаемые к данной работе третьи лица (юридические и физические) [5, с. 5]. На наш взгляд, такая система является более эффективной, поскольку не дает администрации исправительных учреждений возможности отложить весьма важные мероприятия по ресоциализации осужденных на период, установленный УИК РФ, а именно на последние 6 месяцев перед освобождением, тем более что законодатель допускает возможность освобождения раньше срока, предусмотренного приговором суда (например, амнистия, помилование, условно-досрочное освобождение), при этом времени, оставшегося на соответствующие мероприятия, может попросту не хватить из-за срочности принятия решения об освобождении. Таким образом, для решения выявленных проблем ресоциализации осужденных на основании перспектив развития политики государства в вопросах приоритетности норм международного и национального права следует заключить, что: - вне зависимости от приоритетности норм международного и отечественного права ресоциализация осужденных как процесс, возникший в отечественной пенитенциарной системе благодаря международным стандартам обращения с осужденными, имеет особо важное значение не только для достижения целей наказания, но и для снижения уровня преступности в целом; - имплементация норм международного права как способ формирования системы национального законодательства изжил себя, поскольку современная система российского права, в частности уголовно-исполнительного, представляет собой более подробную и достаточно эффективную систему урегулирования общественных отношений, возникающих в том числе в сфере исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовноправового характера; - для более полного понимания и эффективного применения института ресоциализации необходимо использовать передовой зарубежный опыт, к примеру Федеративной Республики Германия, который построен на нормах международных стандартов обращения с осужденными и предусматривает проведение мер по ресоциализации осужденных с момента начала отбывания наказания и до освобождения, в связи с чем ч. 1 ст. 180 УИК РФ необходимо изложить в следующей редакции: Статья 180. Обязанности администрации учреждений, исполняющих наказания, по содействию в трудовом и бытовом устройстве освобождаемых осужденных и в применении к ним мер медицинского характера «С первого дня вступления приговора в законную силу и до момента освобождения осужденного от наказания администрация учреждения, исполняющего наказание, уведомляет органы местного самоуправления и федеральную службу занятости по избранному осужденным месту жительства о его предстоящем освобождении, наличии у него жилья, его трудоспособности и имеющихся специальностях. В случае освобождения от отбывания наказания несовершеннолетнего осужденного администрация учреждения, исполняющего наказание, уведомляет в указанные сроки о его предстоящем освобождении комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав по месту его жительства...» С учетом воплощения в жизнь предложенных нами выводов и законодательных инициатив полагаем, что реформирование института ресоциализации в российской пенитенциарной системе, безусловно, необходимо и может происходить гораздо эффективнее с использованием не только международных стандартов обращения с осужденными и передового опыта зарубежных стран, но и посредством проявления должного внимания таким слабо развитым направлениям, как досудебные мероприятия по ресоциализации осужденных и помощь им в социальной адаптации после освобождения от отбывания наказания.

Скачать электронную версию публикации