COVID-19 Pandemic as a Catalyst for Digitalization of Russian Criminal Justice.pdf В современном мире постоянно случаются различные катаклизмы природного, техногенного характера, войны, различные вооруженные конфликты и столкновения. 11 марта 2020 г. Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию новойя коронавирусной инфекции. За короткий период времени пандемия COVID-19 охватила все мировое сообщество. На сегодняшний день в мире уже насчитывается более 140 млн заболевших, в России эта отметка перевалила за 4,5 млн человек. В свою очередь пандемия внесла определенные коррективы в регулирование общественных отношений, в том числе и уголовное судопроизводство. В XXI в. получили стремительное развитие цифровые технологии, которые внедряются во все сферы общества. Нельзя сказать, что пандемия COVID-19 стала решающим фактором в цифровизации общества, однако она выступила определенным катализатором готовности как правоохранительных органов, так и судебной системы к переходу на новый уровень взаимодействия и принятия определенных решений. Уголовное судопроизводство здесь не является исключением. Внедрение цифровых технологий во все сферы жизни общества в условиях стремительного распространения новой коронавирусной инфекции не могло не затронуть деятельности, связанной с осуществлением правосудия. Как правило, правосудие основывается на демократических принципах судопроизводства и предусматривает возможность личного участия в нем всех заинтересованных лиц, однако из-за случившейся пандемии сделать это стало довольно проблематично. Как справедливо отметила В.А. Лазарева, «во-первых, в судебной деятельности по уголовному делу есть достаточное количество процедур, которые не требуют обязательного личного участия сторон, а во-вторых, принятие решения не обусловлено необходимостью соблюдения требования непосредственности. Невозможность личного участия в судебной деятельности в тех случаях, когда это требуется, обеспечивается внедрением в судебную практику, в том числе по уголовным делам, систем видео-конференц-связи» [1. С. 85]. Начало этому было положено еще в далеком 2000 г., когда Верховный Суд РФ установил дистанционное взаимодействие с рядом учреждений, в которых содержались или в которые специально доставлялись осужденные, обжаловавшие приговоры, не вступившие в законную силу. Осужденные лица, содержащиеся под стражей могут как непосредственно участвовать в судебном заседании, так и с использованием систем видео-конференц-связи, которая была узаконена в 2010 г. с введением апелляции как формы пересмотра приговора и иного судебного решения, не вступившего в законную силу. Сегодня Верховный Суд имеет ви-деоконференц-взаимодействие более чем с 8 тыс. абонентов, включая федеральные суды всех уровней, следственные изоляторы, тюрьмы. В 2011 г. в УПК РФ [2] была введена ст. 278.1, которая предусмотрела возможность проведения допроса свидетеля и потерпевшего с использованием системы видеоконференц-связи, фактически заменив собой институт отдельного поручения. Плюс видео-конференц-связи -экономия времени и средств с сохранением всех процессуальных гарантий, хотя сама по себе она представляет нечто новое для развития уголовного судопроизводства. Однако пандемия COVID-19 способствовала ускоренному обращению судебной практики к новым массовым доступным технологиям, например к возможности проведения судебных заседаний посредством вебконференции. 29 апреля 2020 г. Президиум Верховного Суда РФ принял уже всем известное постановление [3], которым внес изменения в ранее принятое постановление № 821 [4], а также рекомендовал судам использовать апробированный ими опыт проведения судебных заседаний с помощью веб-конференции для рассмотрении дел, не терпящих отлагательства и в первую очередь направленных на защиту конституционного права на свободу передвижения граждан, личную неприкосновенность, здоровье и безопасность. Для участия в судебном заседании с применением веб-конференции заявление участниками судопроизводства подается в электронном виде. Также обязательно прилагаются и электронные образцы документов, с помощью которых удостоверяются личности и подтверждаются их полномочия. Как справедливо заметила В. А. Лазарева, «необходимо знать различия в судебных процедурах примене- В.А. Дударев 40 ния технологии веб-конференции от процедуры видеоконференции. Оно состоит в отсутствии официального элемента в месте нахождения одного или нескольких участников процессуальной деятельности. Это обстоятельство, с одной стороны, упрощает процесс ее использования, а с другой - определенным образом затрудняет идентификацию личности и контроль за свободой выражения ее позиции. Поэтому представляется очевидным, что использование технологии вебконференции в первую очередь может быть востребовано в тех ситуациях, когда эти затруднения исключены или могут быть каким-то образом компенсированы. Веб-конференция представляется безопасной формой взаимодействия органов предварительного расследования, прокуратуры и суда» [1. С. 86]. Приведем пример: уже 19 мая 2020 г. состоялось историческое событие - заседание Пленума Верховного Суда РФ прошло в онлайн-формате посредством веб-конференции. В зале суда присутствовали только Председатель Верховного Суда РФ и секретарь Пленума, остальные участники заседания подключились дистанционно. Всего на Пленум зарегистрировались 89 судей Верховного Суда РФ, а также 16 участников из них: представители Генпрокуратуры, Минюста, Совета Федерации и Госдумы, члены научного сообщества. Как отмечается на официальном сайте Верховного Суда РФ, такая практика приобрела положительную тенденцию в период пандемии, активно развиваются электронные технологии, позволяющие оперативно и безопасно проводить неотложные заседания [5]. Как отметила Г.М. Шаповалова, «в наибольшей степени электронный документооборот сегодня проник в арбитражное судопроизводство, однако исследователи отмечают, что электронные документы все активнее вытесняют привычные, изготовленные на бумаге, и в уголовном процессе» [6. С. 200]. По мнению ученых, «фактически развитие уголовного процесса уже стоит перед альтернативой перехода к параллельному ведению двойного документооборота или полной замене письменных материалов уголовного дела электронными документами» [7. С. 6; 8. С. 98]. На протяжении последнего времени в уголовном судопроизводстве применяется не только система видео-конференц-связи, но и внедряются технологии по использованию автоматизированной информационной системы при формировании состава суда для рассмотрения каждого уголовного дела (ст. 30 УПК РФ), подача заявлений, жалоб, представлений в форме электронного документа, создаваемого посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в ИТС «Интернет», и подписанного электронной подписью (ч. 1 ст. 474.1 УПК РФ), оповещение участников процесса посредством СМС-извещения или через электронную почту [9] (ч. 5.1 ст. 42, ч. 5 ст. 313 УПК РФ), аудио- и видеофиксация хода судебного разбирательства (ч. 1 и 5 ст. 259 УПК РФ) и др. Судебная практика свидетельствует о том, что суды постепенно адаптируются к сложившимся обстоятельствам и широко применяют современные цифровые технологии для решения задач правосудия. Так, в марте 2020 г. Невьянский городской суд Свердловской области впервые в истории российского правосудия рассмотрел дело с помощью видеозвонка в мессенджере WhatsApp [10], а Вахитовский районный суд Казани вынес решение по видеосвязи с помощью Skype [11]. Приведенные примеры кажутся просто парадоксальными, прецедентными, еще 5-10 лет назад такое нельзя было и представить, а сегодня это уже реальность. Однако обратим внимание на один момент. Применение таких технологий, безусловно, является определенным прорывом в рамках пандемии COVID-19, но полностью перейти на подобного рода работу судов пока не представляется возможным, особенно если речь идет об уголовном судопроизводстве. Причин этому несколько: во-первых, это незащищенность сети, по которой передается информация, а во-вторых, непроработанность вопроса взаимодействия всех лиц, которые участвуют в уголовном процессе. Общеизвестно, да и понятно, наверное, каждому пользователю сети Интернет, что соединение между сетью и абонентским устройством не всегда качественное. С трудом представляется допрос подозреваемого с помощью таких мессенджеров, как Viber или WhatsApp. Однако все это не умоляет того, что все эти проблемы в будущем решаемы. Как справедливо отметили Н. В. Спесивов и А. А. Титов, «“дистанционное электронное правосудие” должно быть построено таким образом, чтобы не нарушать прав участников уголовного судопроизводства в том числе на квалифицированную юридическую помощь. В контексте действующего уголовно-процессуального законодательства “дистанционное” участие защитника или подсудимого можно рассматривать как нарушение принципа непосредственности уголовного судопроизводства» [12. С. 198]. Однако такое отступление от основного начала при данных обстоятельствах является одним из немногих реальных вариантов обеспечения транспарентности судебного заседания, обеспечивая безопасность всех участников уголовного судопроизводства, и с этим трудно не согласиться. 23.06.2016 г. в УПК РФ была введена ст. 474.1, согласно которой ходатайство, заявление, жалоба, представление могут быть поданы в суд в форме электронного документа, подписанного лицом, направившим такой документ, электронной подписью в соответствии с законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Материалы, приложенные к ходатайству, заявлению, жалобе, представлению, также подаются в форме электронных документов. Электронные документы, изготовленные иными лицами, органами, организациями в свободной форме или форме, установленной для этих документов законодательством Российской Федерации, должны быть подписаны ими электронной подписью в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации. Данная норма создает определенные перспективы для широкого использования электронных документов и в качестве доказательств, несмотря на то, что этот вопрос в рос- Пандемия COVID-19 как катализатор цифровизации 41 сийском уголовно-процессуальном законе еще четко не прописан и не отрегулирован. Что касается предварительного расследования дел, здесь также имеются определенные перспективы и прогресс. Согласно УПК РФ некоторые следственные действия (освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования) не требуют присутствия понятых, они заменены техническими средствами фиксации. Совершенствование технических средств фиксации в стремительном развитии современного общества естественно ведет к их еще большему применению и внедрению в процесс расследования. Так, например, видеофиксация сегодня более надежна и достоверна, она исключает субъективизм следователя в отборе информации, а также в какой-то мере дисциплинирует его, что не позволяет допускать промахи и совершать ошибки - словом, способствует повышению качества расследования. Сегодня широкое применение цифровых технологий в уголовном судопроизводстве обусловлено объективными факторами. Задачи расследования охватывают не только фиксацию и сохранение, но и проверку любых следов преступления, которые используются в доказывании обстоятельств и имеют значение для дела. Научные разработки, которые существуют в настоящее время, позволяют говорить о том, что в будущем возможен быстрый переход на электронный документооборот, который поспособствует необходимому взаимодействию: между судом и судебными инстанциями; органами предварительного расследования и прокуратуры; судом и участниками уголовного судопроизводства. Очевидно, что этот процесс будет развиваться в разных направлениях, но в конечном итоге завершится полным переходом от бумажного к электронному уголовному делу. Так, например, в США электронный документооборот применяется довольно широко, в Федеративной Республике Германия создается электронное досье с оцифрованными материалами уголовных дел, в Казахстане ведется электронный реестр уголовных дел и происходит оцифровка этих материалов. Для такой модели цифровизации уголовного судопроизводства, как в Казахстане, где уже активно практикуют ведение электронных уголовных дел, России потребуется определенные время: и, конечно, денежный вопрос будет ставиться во главу угла. Не будем забывать и о территориальных границах этих стран: 17 млн км2 - Россия, 2,7 млн км2 - Казахстан. Вывод очевиден. Согласимся с А. С. Александровым в том, что «циф-ровизация уголовного судопроизводства должна способствовать повышению доступности и упорядочению производства по делу, а не препятствовать доступности и реализации права на справедливое судебное разбирательство» [13. С. 199-200]. Как отметили Н.С. Манова и М.А. Баранова, «открытость информации о деятельности органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, необходима для объективной оценки результатов такой деятельности, формирования доверия к ней у широких слоев населения» [14. С. 579]. Мы полностью поддерживаем И.И. Шереметьева, который отмечает, что «естественные трудности, связанные с процессами цифровизации, не должны стать поводом для “топтания на месте”, поскольку это может привести к тому, что растущее количество уголовных дел и материалов по судебному контролю пойдет вопреки повышению качества правосудия. Уже сейчас необходимо осуществлять поэтапное внедрение цифровых технологий там, где это возможно, поскольку, как мы видим из сложившейся с пандемией ситуации, грамотное и своевременное их использование не только станет серьезным подспорьем судам в случае возникновения подобных “непредвиденных” обстоятельств, но и будет способствовать повышению доступности и эффективности уголовного судопроизводства» [15. С. 120]. Таким образом, все слои и структуры общества ощутили на себе последствия пандемии COVID-19. Пандемия поставила на повестку дня вопросы о создании таких возможностей, благодаря которым привычные нам условия проведения производства по уголовным делам невозможны и нужно что-то другое. На сегодняшний день эпидемиологическая обстановка в России так или иначе нормализуется, наша страна располагает уже тремя разными вакцинами, которыми активно прививают население страны, однако привычный распорядок работы правоохранительных и судебных органов уже не будет прежним. Ношение защитных масок и соблюдение социальной дистанции - явное тому подтверждение. Внезапная пандемия в определенной мере форсировала процесс цифровизации уголовного судопроизводства, став своеобразной «точкой невозврата» и определенным катализатором изменений. Ограничительные меры в условиях пандемии COVID-19, которые сейчас действуют, нередко исключают возможность непосредственного участия лица в уголовном судопроизводстве. Поэтому одной из первостепенных задач будет внедрение в российский уголовный процесс цифровых, информационных технологий, переход на электронный формат, поскольку такой электронно-дистанционный режим позволит существенно сократить все риски для жизни и здоровья граждан, а также минимизировать определенные ограничения прав участников уголовного судопроизводства. Для разработки отдельных цифровых технологий можно обратиться к опыту зарубежных стран (Германия, Казахстан), где вопросам цифровизации уделяется большое внимание и которые их уже активно применяют.

Скачать электронную версию публикации