Some Problems of the Execution of a Court decision on the Appointment of Compulsory Medical Measures.pdf В соответствии с Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными 1955 г. лиц, которые не несут уголовную ответственность, не следует содержать в тюремных учреждениях, необходимо принимать меры для их возможного скорейшего перевода в психиатрические клиники [1]. Принципы защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи 1991 г. предусматривают, что в отношении лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния, если предполагается или установлено, что они страдают психическим заболеванием, общие принципы защиты подлежат применению в полном объеме с такими минимальными, необходимыми в данных обстоятельствах изменениями и исключениями, которые не будут наносить ущерб их правам [2]. Основываясь на нормах международного права, опыте других государств, национальное уголовно-правовое законодательство установило правило на непритязательность государства к лицам, совершившим преступление в состоянии невменяемости. Такие лица не привлекаются к уголовной ответственности (ст. 21 УК РФ), а возбужденные уголовные дела подлежат прекращению (ст. 24 УПК РФ) [3]. Вместе с тем лицам, совершившим преступление в состоянии невменяемости, суд назначает принудительные меры медицинского характера, но только в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц (ст. 97 УК РФ) [4]. Ежегодно судьи выносят около 8 тыс. постановлений о назначении принудительных мер медицинского характера [5, 6]. Нужно отметить, что принудительные меры медицинского характера регулируются как уголовным, уголовно-процессуальным, так и уголовно-исполнительным законодательством, однако, как отмечают ученые, не в полной степени [7. С. 7; 8. С. 133; 9. С. 29]. В частности, множество проблем возникает непосредственно после вынесения судебного решения в отношении лица, совершившего преступление в состоянии невменяемости, о назначении данных мер на стадии исполнения решения суда [10. С. 5]. Нужно сказать, что исполнение решения суда, в том числе и о назначении принудительных мер медицинского характера, не все ученые относят к стадиям уголовного судопроизводства, они считают, что урегулирование исполнения судебного решения, в частности приговора суда, должно производиться уголовно-исполнительным, а не уголовно-процессуальным законодательством [11. С. 35; 12. С. 84]. Между тем, анализируя нормы УПК РФ и УИК РФ, следует отметить, что вопросы, возникающие при исполнении постановления суда о назначении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости, в итоге остались без ответов в обоих кодексах. Прежде всего необходимо отметить проблему правового режима применения меры пресечения в виде заключения под стражу и содержания их под стражей, а также иных мер процессуального принуждения после вынесения постановления о назначении принудительных мер медицинского характера к лицам, ожидающим направления в медицинскую организацию. Цели принудительных мер медицинского характера в корне отличаются от целей наказания и в силу ст. 98 УК РФ заключаются в излечении или улучшении психического состояния лица, а также предупреждении совершения им новых общественно опасных деяний. Как пишет Б. А. Спасенников, приоритет отдается достижению психического здоровья, а не интересам государства [13. С. 107]. Такие лица не освобождаются, а вообще не привлекаются к уголовной ответственности. В этой связи обращение с лицами, подлежащими принудительному лечению, не должно быть аналогичным обращению с лицами, привлекаемыми к уголовной ответственности. В свою очередь, если время содержания под стражей для подсудимых засчитывается в срок лишения свободы, что представляется справедливым, то содержание под стражей лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости, не засчитывается в наказание (ввиду невозможности его назначения) и в период применения принудительных мер медицинского характера (ввиду отсутствия направленности на излечение). Применение уголовно-процессуальных мер принуждения к душевнобольным лицам представляется необоснованным. Отметим, что применение иных, не процессуальных мер государственного принуждения к лицу, ожидаю- Т.В. Зеленская, М.И. Казарина 82 щему направления в медицинскую организацию, российским законодательством не предусмотрено. В связи с этим данный вопрос вынужденно регулируется уголовно-процессуальными средствами, по своей природе направленными не на душевнобольных, а вменяемых лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Итак, в соответствии со ст. 435 УПК РФ, при установлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, суд принимает решение о его переводе в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях. При этом, учитывая положение п. 8.1. ст. 109 УПК РФ, срок содержания под стражей ограничен принятием судебного решения о применении мер медицинского характера, в том числе и потому, что такое лицо утрачивает статус обвиняемого [14]. Соблюдая букву закона, дальнейшее содержание лица под стражей не допускается, как и применение иных мер процессуального принуждения. Пленум Верховного Суда РФ в п. 20 постановления от 7 апреля 2011 г. № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» также указывает, что в резолютивной части постановления должно содержаться «решение вопроса об отмене меры пресечения, если она не была отменена ранее» [15]. Между тем прямого законодательного запрета на применение мер пресечения, в том числе содержания под стражей, после вынесения Постановления о назначении принудительных мер медицинского характера УПК РФ не содержит. Анализ судебной практики показал, что суд толкует отсутствие такого запрета как разрешение и фактически после прекращения уголовного дела и отказа от привлечения лица к уголовной ответственности заключает лицо, ожидающее направления в медицинскую организацию, под стражу, т. е., по сути, лишает свободы. К примеру, в постановлении о назначении принудительных мер медицинского характера по делу № 1-611/2019 Первомайским районным судом г. Ростова-на-Дону указано: «Освободить Ч. от уголовной ответственности за совершение запрещенного уголовным законом деяния... меру процессуального принуждения в виде обязательства о явке отменить, избрать Ч. меру пресечения в виде заключения под стражу, взяв его под стражу в зале суда немедленно, по помещении Ч. в психиатрический стационар общего типа меру пресечения в виде заключения под стражу отменить» [16]. На подобные нарушения обратил внимание Европейский Суд по правам человека в постановлениях по жалобе № 48023/06 «Васенин против России» и № 28869/03 «Прошкин против России» и указал, что содержание под стражей душевнобольного лица является законным только в том случае, «если оно осуществляется в больнице, клинике или ином соответствующем учреждении», если же лицо содержится под стражей в обычной камере для нескольких заключенных и не проходит лечения с целью улучшения или как минимум сохранения его психического состояния, его камера не может рассматриваться в качестве «учреждения, подходящего для содержания под стражей душевнобольных» [17]. Между тем позиция Европейского Суда по правам человека осталась не воспринятой российским законодательством, лица, ожидающие направления в медицинскую организацию, содержатся в камерах следственных изоляторов. Вопрос применения иных мер процессуального принуждения к лицам, подлежащим направлению в медицинскую организацию для лечения, также остается открытым. Суды продолжают оставлять меры процессуального пресечения после вынесения постановления о назначении принудительных мер медицинского характера до фактического помещения в медицинскую организацию лицам, совершившим преступления в состоянии невменяемости. Так, в постановлении о назначении принудительной меры медицинского характера по делу № 1-2267/2019 Якутский городской суд в резолютивной части указал: «Меру процессуального принуждения в виде обязательства о явке отменить с момента помещения Л. в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа» [18]. Таким образом, после прекращения уголовного дела мера процессуального принуждения продолжает безосновательно действовать. Проблема применения судами мер процессуального принуждения после прекращения уголовного дела и назначения принудительных мер медицинского характера к лицам, ожидающим направления в медицинскую организацию, вызывается объективной необходимостью контроля за поведением таких лиц в течение некоторого периода времени. К примеру, если суд назначает принудительную меру медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях, обязанность для лица прибыть к врачу-психиатру, по сути, отсутствует, поэтому суд прибегает к незаконному оставлению меры уголовнопроцессуального принуждения. В этой связи выявляется проблема наличия промежутка времени между вынесением судьей постановления о назначении принудительных мер медицинского характера и датой доставления лица в медицинскую организацию. Временной промежуток с момента вынесения решения о прекращении уголовного дела и назначении принудительных мер медицинского характера до получения медицинской организацией копии постановления уголовно-процессуальным законодательством регламентирован абстрактно - «до 5 суток» [3]. Следовательно, правовое основание для определения лица на принудительное лечение возникнет не ранее, чем копия постановления будет передана руководству соответствующего лечебного учреждения. Некоторое время займет также принятие уполномоченным органом исполнительной власти в сфере охраны здоровья решения о лечении или направлении лица, нуждающегося в психиатрической помощи, в медицинскую организацию. В итоге на весь период с момента вынесения постановления, принятия решения медицинской организацией, доведения решения организации правоохранительным органам до фактического Некоторые проблемы исполнения судебного решения 83 направления лица в медицинскую организацию к таким лицам безосновательно применяются меры уголовнопроцессуального принуждения, в том числе и заключение под стражу. Между тем Европейский Суд по правам человека подчеркивает, что значительная задержка при принятии душевнобольного лица в клинику и, таким образом, задержка начала лечения «может негативно повлиять на ход лечения и, в некоторых случаях, на перспективы успешного лечения» [17]. В этой связи требуется скорейшее направление лица в медицинскую организацию для лечения. Статья 29 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» содержит законодательное разрешение о госпитализации лица в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя по решению врача-психиатра до постановления судьи [19]. Несмотря на это, госпитализация лица в психиатрический стационар сразу же после проведения экспертизы и установления совершения преступления в состоянии невменяемости не является решением обозначенной проблемы. Во-первых, это не отвечает требованиям такого вида принудительных мер медицинского характера, как принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в амбулаторных условиях. Во-вторых, госпитализация до рассмотрения дела в суде не учитывает возможность прекращения уголовного дела без назначения принудительных мер медицинского характера. В-третьих, так или иначе, такая госпитализация требует вынесения судебного решения в течение 24 часов с момента признания комиссией врачей-психиатров госпитализации обоснованной [20]. Однако решить проблему временного промежутка после вынесения постановления о назначении принудительных мер медицинского характера до фактического направления в медицинскую организацию представляется возможным путем устранения 5-дневного срока направления копии постановления и заочного, без участия лица, принятия медицинской организацией решения о лечении или направлении лица в медицинскую организацию. Другими словами, после назначения судьей конкретной принудительной меры медицинского характера лицо незамедлительно должно быть доставлено в медицинскую организацию для принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях или помещения в психиатрический стационар. Следующей немаловажной проблемой является проблема компетентного органа, обеспечивающего доставку лиц для принудительного лечения в органы здравоохранения. В пункте 9.2.20 приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ «Об утверждении инструкции по судебному делопроизводству в районном суде» указывается, что суд направляет копию постановления «уполномоченному органу, в компетенцию которого входит обеспечение доставки данного лица для лечения в органах здравоохранения» [21]. На практике вследствие неправильного применения уголовно-процессуального закона сложилось представление о том, что доставлять лицо на принудительное лечение должен тот орган, под чьей юрисдикцией лицо в данный момент находится. Из ранее представленных примеров видно, что суд после освобождения от уголовной ответственности лица определяет условием, при котором мера процессуального принуждения перестанет осуществляться, момент фактического доставления в медицинскую организацию. Если лицо до этого момента содержалось в следственном изоляторе, доставка осуществляется сотрудниками уголовно-исполнительной системы, если назначена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении или лицо задержано и находился в изоляторе временного содержания - сотрудниками полиции. Исходя из направленности принудительных мер медицинского характера на излечение, улучшение психического состояния душевнобольных лиц, а также на предупреждение совершения ими новых преступлений, представляется, что компетентными органами для достижения указанной цели являются органы здравоохранения. Между тем содействие этим органам возложено на полицию. Так, п. 35 ст. 12 Федерального закона «О полиции» предусматривает обязанность органов полиции: участвовать совместно с органами здравоохранения в наблюдении за лицами, страдающими психическими расстройствами и представляющими опасность для окружающих; оказывать содействие медицинским работникам в осуществлении назначенной судом недобровольной госпитализации лиц в медицинские организации [22]. Однако на практике возникают проблемы понимания существа такого содействия, а само содействие органов полиции сведено к минимуму. Как правило, полиция осуществляет розыск лиц, уклоняющихся от интенсивного наблюдения в условиях стационарного лечения, при поступлении сообщения об уклонении принудительного лечения. Межведомственный приказ «О мерах по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами» от 30 апреля 1997 г. прямо указывает на взаимодействие органов здравоохранения и органов внутренних дел Российской Федерации, в инструкции к которому указываются обязанности сторон взаимодействовать в части своей компетенции [23]. Между тем нужно отметить, что должностные инструкции заведующего психоневрологическим отделением как таковые не предусматривают какого-либо взаимодействия с полицией. В этой связи представляется, что указание судом при вынесении постановления о применении принудительных мер медицинского характера в резолютивной части на необходимость сопровождения лица в медицинскую организацию и обязанность заведующего психоневрологическим отделением исполнения судебного решения, а также указание в постановлении органа, который будет осуществлять доставку такого лица, способствовали бы более четкому исполнению постановления суда. Нельзя не сказать о наличии Федерального закона «Об обеспечении охраны психиатрических больниц Т.В. Зеленская, М.И. Казарина 84 (стационаров) специализированного типа с интенсивным наблюдением», который в ст. 7 в качестве одной из задач предусматривает сопровождение и охрану лиц, находящихся на принудительном лечении в психиатрическом стационаре, при их переводе из стационара в стационар, а ст. 10-13 указанного закона разрешают использование в отношении таких лиц физической силы и специальных средств [24]. В этой связи видится возможным возложение обязанности доставки таких лиц в медицинскую организацию силами и средствами охраны психиатрических стационаров без привлечения уголовно-процессуальных сил и средств, что, как представляется, учитывает статус такого лица и способно обеспечить его права и свободы. Подводя итоги, нужно отметить, что принудительные меры медицинского характера в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости, урегулированы уголовно-процессуальным законодательством недостаточно четко. Между тем и уголовно-исполнительное, и уголовное законодательство, также не дает ответов на возникающие при исполнении постановления суда вопросы. Выявлено, что применение иных, не уголовно-процессуальных мер государственного принуждения к лицу, ожидающему направления в медицинскую организацию, российским законодательством не предусмотрено. В связи с этим данный вопрос вынужденно регулируется уголовнопроцессуальными средствами, по своей природе направленными не на душевнобольных, а на вменяемых лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Уголовно-процессуальное законодательство на сегодняшний день не способно в полной мере решить все проблемы, возникающие при исполнении постановления суда о назначении мер медицинского характера, и не нарушить при этом права лиц, направляемых на принудительное лечение.

Скачать электронную версию публикации