The Concept, Essence, and Principles of Criminalistic Interaction as an Element of the Organization of Crime Investigati.pdf Расследование преступления - это сложнейший многоэлементный процесс, состоящий из нескольких разных с позиции криминалистической ситуалогии этапов, основным содержанием которых являются следственные и иные процессуальные действия, криминалистические комбинации и операции. Процесс расследования нередко сопровождается участием должностных лиц органа дознания, призванных проводить оперативно-розыскные мероприятия. Помимо этого, должностные лица органа дознания участвуют в производстве следственных действий и в проведении тактических комбинаций, при этом их самостоятельность в определении применяемых ими тактических приемах здесь невелика, поскольку речь идет о процессуальной деятельности. В тактической операции они более самостоятельны, при этом также единолично ведут свою оперативную деятельность. При этом тактические комбинации и операции операционально взаимосвязаны, поэтому в общем виде расследование можно определить как процесс, осуществляемый при помощи набора уголовно-процессуальных и криминалистических средств. По этой причине расследование строится на взаимодействии следователя с лицами, принимающими участие в решении стоящих перед ним задач. Успешный анализ вопросов взаимодействия следователя предполагает определение рамок, в которых необходимо проводить научное исследование данного феномена. С учетом анализа имеющихся в научной литературе мнений вопросы взаимодействия следователя представляется более правильным решить в контексте положений криминалистического учения об организации расследования преступлений [1. C. 42]. Соответственно, центральным будет вопрос о соотношении понятий «организация расследования» и «взаимодействие». В.Д. Зеленский рассматривает взаимодействие с позиции структуры расследования, определяет его как часть расследования, которая нуждается в организации, и с учетом этого органично включает его в такой элемент организации расследования преступления, как руководство расследованием. По мнению отмеченного автора, между организацией расследования и взаимодействием существует элемент под названием «руководство расследованием». По этой причине автор рассматривает взаимодействие в качестве третьего уровня организации расследования преступлений. При этом взаимодействие определяется как согласованное использование процессуальных и непроцессуальных средств расследования для повышения эффективности их применения и получения необходимого результата. Основное во взаимодействии, на его взгляд, - обеспечение единства оптимального использования возможностей процессуальных и непроцессуальных действий, чему способствует реализация принципов взаимодействия, прежде всего, разделения и кооперации функций участников и руководящей роли следователя [2. С. 734]. Р.С. Белкин рассматривал этот вопрос с позиции категорий формы и содержания, подчеркивая важность такого понимания взаимодействия следователя, с учетом методологических положений криминалистики. Ученый полагал, что взаимодействие - это одна из форм организации расследования преступлений, заключающаяся в основанном на законе сотрудничестве следователя с органом дознания, согласованном по целям, месту и времени. Р.С. Белкин отмечал также, что данная деятельность осуществляется строго в пределах компетенции отмеченных субъектов в целях полного, быстрого, всестороннего и объективного расследования уголовного дела и розыска скрывшихся преступников, похищенных ценностей и иных объектов, существенных для дела [3. С. 31]. Сопоставление точек зрения Р.С. Белкина и В.Д. Зеленского позволяет прийти к выводу о том, что первый автор рассматривает взаимодействие как форму организации расследования, второй - как средство расследования, поскольку взаимодействие в его понимании опирается на руководство расследованием со стороны следователя. В криминалистической литературе чаще всего взаимодействие понимается как основанная на законе согласованная деятельность следователя с другими субъектами правоохранительной деятельности, каждый из которых применяет собственные методы и средства [4. С. 403-412]. Соответственно предлагается важная методологическая основа для характеристики взаимодействия следователя, позволяющая затем исследовать многочисленные стороны взаимодействия, в том числе его поисково-познавательную направленность в ходе работы по делу [5. С. 182]. Очевидно, что именно акцентирование внимания на отмеченной направленности взаимодействия приводит отдельных авторов, рассматривающих вопросы алгоритмизации расследования, к мысли считать взаимодействие методом решения следственных задач [6. С. 221-242]. Некоторые авторы, уделяя основное внимание качественной стороне взаимодействия, предлагают определение, в котором взаимодействие приобретает характер командной деятельности (в психологическом смысле отличия команды от группы лиц) [7. С. 59]. Данный подход имеет сходство с подходом, в соответствии с которым взаимодействие понимается как некая организационная структура, носящая временный характер, своего рода коллектив [8. С. 106]; наиболее отчетливо «командное» взаимодействие в контексте данного подхода отображено, как полагают отдельные авторы, в деятельности следственно-оперативной группы [9. С. 152-157]. Нельзя не отметить спорную, на наш взгляд, точку зрения, согласно которой совместная деятельность, как признак взаимодействия, фактически приобретает значение объекта взаимодействия. Так, отмечается, что «важным направлением такого взаимодействия является совместная деятельность оперативных подразделений...» [10. С. 116]. Согласно данному подходу следует, что взаимодействие направлено на достижение собственно взаимодействия. Следует согласиться с тем, что объектом взаимодействия, исходя из понимания взаимодействия как элемента организации расследования и учитывая, что другим элементом системы организации расследования является целеопределение [11. С. 89-93], будет следственная ситуация, ее отдельные элементы [5. С. 183]. В подходе О.В. Танкевича внимание сосредоточено на профессиональном аспекте отношений следователя и органа дознания (оперативно-розыскных подразделений), возникающих в ходе расследования уголовного дела и регулируемых уголовно-процессуальным или другим законодательством, а также ведомственными нормативными правовыми актами [12. С. 17]. Такое отношение подразумевает профессионализм взаимодействующих лиц и по этой причине, как представляется, не может рассматриваться, в качестве признака указанного взаимодействия. Весьма важным является определение взаимодействия, данное Е.Н. Холоповой, которая понимает его как основанную на законе совместную, согласованную по целям, планируемую по месту, времени, силам, средствам и методам, с четким разграничением полномочий и обязанностей, деятельность следствия, суда, эксперта-психолога по организации и проведению судебно-психиатрической экспертизы, которая базируется на свойственных ей принципах, а также знаниях возможностей друг друга и осуществляется в целях обеспечения эффективного раскрытия и расследования преступлений и правонарушений, а также их профилактики [13. С. 16]. В целом признавая правильность такой позиции, заметим, что речь в данном случае идет не о сути взаимодействия, а о его понятии, причем понятии, даваемом применительно к случаям взаимодействия в рамках подготовки и проведения судебных экспертиз. Нередко за суть взаимодействия выдаются признаки взаимодействия, что в методологическом плане неверно. Несмотря на то что сущность и признаки взаимодействия являются неразрывными категориями, некоторые авторы не учитывают этого и не пишут о сущности взаимодействия, либо рассматривают ее через само определение взаимодействия, перечисляя при этом его признаки. Заслуживает внимание мнение А.И. Бастрыкина, попытавшегося наиболее предметно раскрыть явление взаимодействия, под которым он понимает согласованную деятельность следователя, оперативного органа (органа дознания), экспертно-криминалистического подразделения, предполагающую рациональное сочетание при расследовании преступления процессуальных действий, оперативно-розыскных мероприятий и иных действий, осуществляемых каждым из них в соответствии со своими функциями и в пределах предоставленных законом полномочий, с использованием специальных знаний и технико-криминалистических средств с целью наиболее успешного и эффективного выполнения задач уголовного судопроизводства [14. С. 32]. Вместе с тем нельзя не заметить, что формулирование определений посредством развернутого перечисления элементов определяемого явления, с акцентом на субъектный состав, чревато пропуском какого-либо элемента (обстоятельства), и это нужно учитывать при построении концепции криминалистического взаимодействия. В связи с важностью вопроса о сущности взаимодействия следователя, его решение требует учета положения о том, что познание сущностной стороны требует абстрагирования от отдельных черт явления [15. С. 127]. Авторы, рассматривающие данный вопрос, определяют взаимодействие как совместную деятельность следователя с иными субъектами, а сущностью взаимодействия считают соединение их усилий [16. С. 14-15]. Нельзя не сказать, что согласованность деятельности каждого из субъектов взаимодействия характеризует признаки взаимодействия, но не его сущность. Неверным представляется говорить о сущности взаимодействия и в том случае, когда сущность взаимодействия видится в том, что следователь привлекает органы дознания к выполнению поручений, связанных с расследованием [17. С. 201]. Рассматривая вопрос о сущности взаимодействия, следует исходить из того, что оно предполагает систему взаимоотношений, строящихся на основе юридических норм. Вместе с тем для организации взаимодействия важным является учет межличностных отношений: особенно отчетливо это проявляется в рамках такой формы взаимодействия, например, как следственно-оперативная группа. Однако ошибочно сутью взаимодействия объявлять межличностный характер взаимодействия. Межличностные отношения, при условии их надлежащего налаживания, выступают одним из условий результативности взаимодействия [5. С. 183]. Таким образом, при изучении вопроса о взаимодействии следователя с иными субъектами важно выяснить его сущностные начала, под которыми следует считать «взаимное долженствование, обусловленное нормами права, а в случаях взаимодействия следователя с гражданами - нормами иных, помимо права, регуляторов социального поведения» [5. С. 183]. В обоснование данной позиции указывается, что такое понимание сущности взаимодействия позволит, во-первых, подчеркнуть необходимость выполнения следователем и иными субъектами необходимых действий, вне зависимости от факторов психологии, традиций взаимоотношений, организационных перестроений и т.п., во-вторых, осуществить более эффективную юридическую регламентацию форм взаимодействия, прав и обязанностей субъектов взаимодействия и т.д. [5. С. 183]. Реализация такой формулы взаимодействия следователя, когда нормативно-правовое долженствование подкрепляется психологическим долженствованием, более всего важна при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе посягающих на основное право человека - право на жизнь. Раскрывая понятие и сущность взаимодействия, следует отметить, что ни УПК РФ, ни ведомственные нормативно-правовые акты не дают определения взаимодействия, это понятие является научным, и каждый автор дает свое определение, ведущее в большей или меньшей мере к пониманию его признаков. Наряду с вопросами о понятии и сущности взаимодействия необходимо рассматривать тесно связанный с ними вопрос о его принципах как основополагающих началах задействования данного элемента организации расследования. При осуществлении взаимодействия следователю недостаточно руководствоваться только принципами уголовного процесса, а органу дознания - только принципами оперативно-розыскной деятельности. В данном случае каждому из отмеченных субъектов необходимо следовать именно принципам взаимодействия. Зачастую перечень принципов взаимодействия отображается в содержании понятия взаимодействия: называются такие принципы, как законность, разграничение компетенции, организационная самостоятельность взаимодействующих субъектов, руководящая роль следователя, плановость взаимодействия, непрерывность взаимодействия [18. С. 483-485]; оптимальное сочетание полномочий и возможностей следователя и органа дознания [19. С. 12]. Кроме соблюдения принципов взаимодействия следователя и оперативных подразделений, его эффективности будут способствовать такие факторы, как планирование взаимодействия, профессиональная ориентированность каждой из взаимодействующих сторон относительно возможностей друг друга и полнота их использования в решении задач расследования преступления, установление правильных служебных отношений между следователями и оперативными работниками, непосредственно осуществляющими взаимодействие, поддержание атмосферы доверия, сплоченности и взаимной помощи [18. С. 658]. Взаимодействие субъектов правоохранительной деятельности в любой форме строится и осуществляется прежде всего в соответствии с законом. Как отмечается, законность и эффективность взаимодействия следователя и органа дознания при расследовании преступлений обеспечивается не только соблюдением уголовно-процессуальных норм, непосредственно регулирующих отношения взаимодействия, но и выполнением ряда условий, вытекающих из других норм закона, регулирующих деятельность субъектов взаимодействия. Не менее важным является принцип разграничения компетенции, проявляющийся в том, что участники взаимодействия не находятся в отношениях «власти-подчинения»: они самостоятельны в выборе законных способов и методов осуществления своей деятельности. Процессуальное положение органов следствия и дознания, применительно к вопросам взаимодействия, различно. Так, например, следователь вправе давать органам дознания обязательные для них поручения и указания о производстве следственных и иных действий, а также требовать от них содействия при производстве отдельных следственных действий. Данное положение нашло отражение в таком принципе, как руководящая роль следователя. Разграничение компетенции целесообразно в силу необходимости избегать дублирования деятельности. Важно учитывать, что следователь не всегда использует возможности органа дознания при расследовании уголовного дела: это он делает в случае необходимости. Взаимодействие указанных субъектов не означает их служебного соподчинения, слияния процессуальной, оперативно-розыскной и иной правоохранительной деятельности, что отражает принцип организационной самостоятельности взаимодействующих субъектов. Каждый из взаимодействующих сотрудников, несмотря на общность задач в борьбе с преступностью и на объединение усилий в их решении, остается должностным лицом самостоятельного подразделения, действующего в пределах своей компетенции. Единство действий достигается согласованностью усилий, направленных на раскрытие и расследование преступлений [20. С. 55]. Рассматривая принцип плановости, необходимо отметить, что само планирование определяется как мыслительная деятельность, главным элементом которой является цель. Особое значение этот принцип приобретает при совместном планировании следственных действий и направлений розыскных мероприятий. Данный принцип имеет два аспекта: планирование следователем и дознанием действий, которые не взаимосвязаны, и планирование сочетанных действий. Принцип непрерывности взаимодействия подразумевает постоянную совместную деятельность в рамках расследования того или иного преступления. Поскольку мыслительная деятельность не может существовать дискретно, данный принцип тесно связан с таким принципом, как принцип плановости. Принцип оптимального сочетания полномочий и возможностей следователя и органа дознания предусматривает создание такой организационной среды для взаимодействия, в которой полномочия субъектов функционально дополняют друг друга. Стоит отметить, что можно встретить понимание законности, разграничения компетенции, плановости и так далее не как принципов, а как общих условий взаимодействия [21. С. 85], что не меняет места этих обстоятельств в теории и практике взаимодействия следователя: они также являются основополагающими началами взаимодействия [5. С. 184]. Рассмотренные принципы акцентируют внимание на тесную взаимосвязь уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности, обусловленную, прежде всего, наличием сходства фундаментальных основ каждого из перечисленных видов деятельности.

Скачать электронную версию публикации