Online Political Activity as a Prosumer Agency.pdf Введение Развитие информационно-коммуникационных технологий, доступность интернет-сервисов и постоянное расширение их возможностей стимулируют рост сетевой активности и вовлечение пользователей в ранее недоступные «закрытые» сферы деятельности. Одной из таких сфер является политика. Специальное образование, знания, опыт, игравшие роль «входного билета» в политику и политическую журналистику30, перестали считаться необходимым условием. Пользователи почувствовали себя специалистами в тех областях, в которых до этого выступали только пассивными потребителями: возможность производить собственный контент и распространять его породила иллюзию обладания экспертным знанием. Сегодня любой желающий может почувствовать себя в роли агента публичной политики, ведя свой блог, создавая контент, комментируя новости и сообщения. Подобная «самодеятельность» получила название «политический просьюмеризм». Этот русскоязычный термин в самом общем виде означает деятельность, направленную на производство «политического продукта» неполитическим субъектом, т.е. не связанным напрямую с политикой. В зарубежных исследованиях широко употребляется понятие «politainment» (от «политический» и «развлечение») [1, 2]. Несмотря на то, что практически все формы самодеятельной политической активности в сети (блоггинг, программы на YouTube, форумы, чаты и т.д.) содержат развлекательный элемент, термин «политейнмент» не подходит для обозначения деятельности пользователей. Во-первых, потому что формат политейнмент в равной степени характерен для профессиональной политической коммуникации и журналистики [3], а во-вторых, данный термин не отражает специфику создания и распространения политического контента в интернете. Более точно рассматриваемое явление характеризуют понятия «Political prosumption» (политический просьюмеризм / просьюмерство) [4], «Media prosumer» (медиапросьюмер) [5], указывающие на сферу и характер деятельности - производство, распространение, комментирование информационного продукта на политические темы субъектом, профессионально и / или институционально не связанным с политикой. Кроме того, данные понятия подразумевают коммуникацию в формате новых медиа, в отличие от политейнмен-та, изначально развивавшегося в традиционных СМИ - на телевидении и в прессе. Отсутствие единой терминологии и устоявшихся дефиниций связано с относительной новизной и некоторой неопределенностью самого феномена политического просьюмеризма и фигуры просьюмера. Так, Саломе Беррокаль (Salome Berrocal), Ева Кампос-Домингес (Eva Campos-Dominnguez) и Марта Редондо (Marta Redondo) в статье «Медиапросьюмеры в политической коммуникации: политейнмент на YouTube» выделяют четыре типа просьюмеров в зависимости от уровня вовлеченности в создание контента: «потребители», «подписчики», «комментаторы», «создатели» [5. P. 68]. Подобное деление оправдано при изучении форм активности и характера коммуникации, но оно противоречит «классическому» определению просьюмера, данному Э. Тоф-флером, как «производителя-потребителя» и размывает границы просьюмер-ской деятельности как производства товаров и услуг31 для собственного использования / потребления. Анализ работ, посвященных исследованию интернет-коммуникаций, позволил выявить еще одну проблему, связанную с концептуализацией политического просьюмеризма, а именно: отсутствие общего теоретикометодологического базиса и как следствие разное понимание предмета исследования. Примером может служить сравнение концепций Э. Тоффлера и Ж. Клотье (Jean Cloutier) и противопоставление понятий «просьюмер» и «отправитель-получатель» [6, 7]. Жан Клотье сформулировал концепцию «L'ere d'Emerec» и ввел понятие («эпоха отправителя-получателя») в середине 70-х гг. прошлого века. EMEREC (англ. - emirec) образовано от французского emetteur-recepteur [8]. Исследователи используют это понятие без перевода, но в русском языке, на наш взгляд, для обозначения участника процесса коммуникации, как его понимает Ж. Клотье, удобнее употреблять «отправитель-получатель». Суть противопоставления сводится к тому, что «понятие просьюмера представляет вертикальные и иерархические отношения между компаниями и гражданами» [6. P. 71], тогда как отправитель-получатель «имеет потенциальную способность вводить критические дискурсы, которые ставят под сомнение функционирование системы. Просьюмер производит и потребляет, чтобы воспроизвести экономический порядок, в то время как общается с позиции свободы» [Ibid. P. 77]. И хотя авторы приведенных утверждений отмечают разницу между офлайн-просьюмерством как 136 Е.Н. Савельева, В.Е. Буденкова, О.В. Князюк творческой работой для себя и производством в цифровой среде, результаты которого присваиваются крупными компаниями, с их общей оценкой прось-юмерского труда трудно согласиться. На наш взгляд, подобные оценки являются следствием недостаточной изученности просьюмеризма как трудовой практики. Чтобы понять специфику сетевой политической активности и ответить на вопрос, является ли она формой просьюмеризма, необходимо проанализировать ее с точки зрения производства. Сетевая политическая активность как процесс производства Сетевая политическая активность и интернет-коммуникация вызывают живой интерес отечественных и зарубежных исследователей. Вклад российских ученых в их изучение связан с выделением принципов политического просьюмеризма (открытость для участия, оценки в сообществах; гетерархия, ad-hoc-меритократия; общая собственность, признание индивидуальных заслуг участников сообщества [9. С. 72]; типологизацией политически и социально активных акторов с учетом роста гражданской активности в интернете [10]; анализом социальных эффектов политической интернет-коммуникации [11, 12] и влияния цифровых СМИ на социальные взаимоотношения, поведение индивидов и групп [13, 14]. Введено и используется понятие «политическая идентичность», позволяющее акцентировать специфику конструирования групповой и персональной идентичности участников виртуальных сетевых сообществ [10, 15, 16]. Но, как было сказано выше, сетевая активность не рассматривается как разновидность труда, создающего специфический продукт и определенным образом организованного. Цель данной статьи - проанализировать формы политической активности, используя разработанную одним из авторов систему индикаторов просьюмерской производственной парадигмы [17], расширенную и детализированную с позиции теоретико-методологических принципов и категориального аппарата марксизма. Основными индикаторами просьюмерской деятельности (включая политическую блогосферу) являются: 1) индивидуализированный труд, направленный на создание продукта с целью самореализации и личного потребления (в нашем случае это информационный контент), при отсутствии экономического принуждения (экономической необходимости); добровольный, досуговый, неотчужденный труд; 2) наличие средств производства, обеспечивающих независимость от внешних условий и акторов; 3) сетевая модель организации труда, выстроенная самостоятельно, нацеленная на коммуникацию и партнерские отношения; 4) неотчуждаемый персонализированный продукт, обладающий как индивидуальной, так и общественной пользой (высокой потребительной стоимостью). Рассмотрим данные положения более подробно. 1) Специфику просьюмерского труда, совмещающего производство и потребление, помогает раскрыть сравнение с политическим консьюмеризмом. В то время как субъектом политического консьюмеризма является односторонний потребитель политического продукта, политический просьюме-ризм проявляется в активном участии граждан в политике и их влиянии на политический процесс. Акт «политического производства-потребления» (Н.В. Плотичкина) замещает собой прагматичное и потребительское отношение к политике как своего рода сервису, оказывающему влияние на человека, но не подвластного его влиянию. При определенном сходстве консьюмерской и просьюмерской активности (разнообразие и индивидуальный характер форм политического самовыражения, децентрализация и сетевой принцип организации) в системе политической коммуникации консьюмеризма доминирует прежде всего «гражданин-потребитель». За него в условиях конкуренции борются производители и продавцы «политического товара» [18. С. 112], стремясь привлечь аудиторию на свою сторону. Потребление становится способом политической манифестации. Изменения в мотивации и поведении, выход политической активности за пределы традиционной области политического взаимодействия стали причиной возникновения неформальных практик политического участия: акции антиглобалистов, выражение политических взглядов и предпочтений через приобретение товаров и услуг определенной корпорации или страны, «зеленый камуфляж», культура джамминг, бойкот товаров по политическим мотивам [9, 18]. Но все эти действия, призванные обозначить политическую позицию субъекта именно через потребление, осуществляются в рамках готовых форм (выбор которых сегодня весьма широк) и не предполагают создания собственного «политического продукта». Политический субъект здесь является лицом, для которого гражданская позиция связана с поведением на рынке. Он скорее выполняет программу новой парадигмы потребления (Ж. Бодрийяр, Э. Тоффлер) как способа трансляции своего «Я» обществу, ориентируясь, прежде всего, на улучшение собственного положения. Другое дело - просьюмер. Его свободная от экономического принуждения деятельность (производство политического информационного продукта) обусловлена стремлением к самореализации, не отчуждается и не покупается за зарплату или гонорар. Просьюмер выражает свою политическую / гражданскую позицию в результатах нематериального труда (особого рода информации и знаний), конструируя социально-политическую реальность, создавая «альтернативные политические пространства» (Н.В. Плотичкина). В гражданской журналистике, политико-ориентированных блогах, веб-сайтах реализуется возможность совместно обсуждать, оценивать, критиковать политические идеи. Участники подобных сетевых сообществ (пользователи открытых медиа, социальных СМИ, новостных порталов, сайтов на базе Web 2.0 и т.д.) могут взаимодействовать и меняться ролями создателей и потребителей контента. Таким образом, соблюдается принцип связи производства и потребления, обусловливающий, по утверждению Д. Дуси (D. Dusi), «новый онтологический статус пользователей как просьюмеров» [19]. Поскольку интернет предоставляет рядовым пользователям неограниченные возможности взаимодействий с политическими единомышленниками и, как замечает С.В. Бондаренко, «именно в киберпространстве политический дискурс обогатился новыми темами и постепенно становится составной частью дискурсивных привычек значительной части пользователей» [15. С. 76], в сети складываются благоприятные условия для привлечения «своих» и конструирования групповой (гражданской) идентичности. Развитию этого процесса способствуют цифровые СМИ - «активные участники коммуникационного процесса и информационные генераторы». По своим техническим 138 Е.Н. Савельева, В.Е. Буденкова, О.В. Князюк характеристикам и функциям они намного превосходят традиционные, поскольку «представляют собой самостоятельные программные продукты, которые отличаются мультимедийностью, интерактивностью, возможностью обеспечивать „обратную связь“ как аудитории, так и их разработчикам» [14. С. 6]. 2) С развитием технологий в постиндустриальной культуре появляется новый фактор независимости работника от работодателя (компании, организации и т.п.) - доступность производственных ресурсов, которые можно использовать в своих личных целях. В случае просьюмерской деятельности это в первую очередь самореализация, а не экономическая выгода. Более того, в результате радикального сдвига к доминирующей роли нематериальных активов (знания, информация) в цифровой экономике собственность на средства производства перестает быть решающим фактором эксплуатации. Появляются основания утверждать, что «в экономике сегодня господствует новый класс, который владеет не средствами производства, а информацией» [20. С. 36]. В таком случае принципиальное отличие просьюмерской деятельности следует определять не столько по наличию собственных средств производства (доступных многим), а с учетом их внутреннего разделения на орудия (технологические ресурсы) и предметы (информационные, культурные ценности, образы и т.п.) труда. Известно, что блогеры начинают со съемок на смартфоны, минимизируя затраты на производство контента. Популяризация блога и увеличение количества подписчиков способствуют приобретению специальной техники и оборудования: камер, микрофонов, LED-панелей, софтбоксов, штативов, дронов и т.п. «В цифровой сфере - средства производства находятся в массовых руках» [9. С. 68], а предоставляемые программнотехнические возможности, площадки взаимодействий - чат, сайт, электронная рассылка и т.д. - являются общей собственностью [15. С. 80]. При этом платформы, на которых располагается контент блогеров, принадлежат конкретным владельцам (компаниям). Таким образом, независимость просьюмера в выборе орудий труда (технологических ресурсов) является фактором необходимым, но не достаточным. Более важен свободный (неангажированный) выбор предметов труда -того, с чем работает создатель политического контента - идеологии, системы ценностей, политических представлений, образов и т.п. Они не навязываются извне, а предоставляют индивидуальный выбор автору. Таков, по мнению ряда исследователей (А.В. Бузгалина, А.И. Колганова и др.), принцип подлинной творческой деятельности. В этом случае можно предполагать уста-1 новление партнерских взаимоотношений просьюмера с институциями . Стремление власти к «извлечению прибыли» из деятельности политпросьюмеров только подтверждают это положение. Власть понимает значение блогеров как мощного инструмента формирования общественного мнения и катализирующей силы в развитии гражданских инициатив. Подтверждением попытки использовать блогеров в современном властном дискурсе может стать выступление Саши Спилберг на заседании Госдумы, посвященном молодежной политике в Российской Федерации, 22 мая 2017 г., а также встреча бывшего министра культуры, а ныне помощника Президента РФ В. Мединского с такими популярными блогерами, как Н. Соболев, Максим Голополо- 1 Следует оговориться, что свобода такого выбора не верифицируема, что может поставить под сомнение просьюмерский характер политблоггинга. сов и др. В частности, Мединский говорил о том, что «надо подумать о создании объединенного общего видеоканала при поддержке Минкультуры по просвещению, в котором будут принимать участие популярные блогеры» [21]. В целом анализ сетевого контента показывает, что отношения с институциями и представителями власти у политических блогеров и гражданских журналистов слабо артикулированы. Взаимодействие с этими субъектами возможно, но с учетом нескольких аспектов: позиции, которую занимает представитель официальных органов по определенным темам, популярности самого блогера (это становится способом увеличения паблицитного капитала политика, представителя органа власти), общего публичного и политического контекста (насколько уместно в данное время такое общение). 3) Для политического блоггинга, как и для любой активности в интернете, характерна сетевая организация. В организационном плане деятельность блогера не слишком отличается от труда наемного работника сетевого предприятия, для которого характерны децентрализация менеджмента, индивидуализация работы, мобильность, гибкий график, большая самостоятельность в принятии решений. Важным отличительным фактором, помимо отсутствия «стабильной организации» [18. С. 104], является независимость просьюмера от внешнего актора - заказчика. Наемный работник в новых условиях труда по-прежнему уязвим и зависим, поскольку возможности сетевой организации используются капитализмом как эффективный инструмент для того, чтобы собирать и рассеивать рабочую силу по конкретным проектам и задачам, превращая трудовые ресурсы в «расходный материал» [22. С. 235]. Его относительные свободы встроены в потребности капитала и используются компаниями в своих интересах. Просьюмер обладает определенной автономией в организации трудового процесса: коммуникация с пользователями в режиме совместного производства-потребления; партнерские, по возможности независимые, отношения с институциями. Его свобода ограничивается правилами разработки продукта / услуги, нормами взаимодействия на данной площадке, устанавливаемыми владельцами платформы, а также управлением данными и контролем с их стороны [20. С. 46]. Несмотря на указанные ограничения, блоггинг и другие формы сетевой политической активности оказывают влияние на формирование социальных связей и развитие общественной солидарности благодаря коммуникации с единомышленниками и вовлечению новых участников на основе общей системы ценностей (политических взглядов). 4) Просьюмерский политический продукт - это цифровой контент (информация и знания). В содержательном плане потребитель получает информацию следующего характера: интерпретацию и анализ политических событий, новости, прогнозы, проекты, агитацию, сетевые политические акции и т.п. Рассматривать политический продукт как реализацию просьюмерской деятельности нам позволяют следующие моменты. Во-первых, это результат самовыражения, его ценность и польза базируются на индивидуальных политических предпочтениях актора, который манифестирует (опредмечивает) в продукте свою субъективность, свое видение социально-политической реальности. Во-вторых, данный продукт не является товаром, не отчуждается, поскольку производится для собственного удовлетворения, не уничтожается 140 Е.Н. Савельева, В.Е. БуДенкова, О.В. Князюк в процессе потребления и является основанием коммуникации (с другими акторами). Указанные особенности позволяют говорить о социально-антропологическом значении просьюмерской политической деятельности, а именно -рассматривать ее как механизм конструирования гражданской идентичности. При этом, циркулируя в сети, продукт подвергается обезличиванию и массо-визации (репостинг), что деконструирует его изначально индивидуализированный характер. Подобная амбивалентность, в свою очередь, не позволяет однозначно отнести продукты сетевой политической активности к результатам просьюмерской деятельности. Политический просьюмеризм в условиях позднего капитализма Индивидуализированный свободный труд, мотивированный на самореализацию, а не на экономический расчет, независимость от внешних институций и акторов (собственников средств производства) могут рассматриваться в качестве индикаторов просьюмерского производства. Однако рыночные отношения позднего капитализма нивелируют нетоварную природу просью-мерского труда, на что указывают два фактора. Во-первых, эксплуатация бесплатного труда просьюмеров компаниями, которым принадлежат основные средства производства (платформы), и, соответственно, прибыль. Рынки, изначально созданные неоплачиваемым про-сьюмерским трудом, в настоящее время дают возможность многим компаниям зарабатывать немалые деньги [23. С. 39]. Неслучайно механизмы просьюмерства в цифровую эпоху раскрываются через понятия «просьюмер-ский капитализм» (G. Ritzer, N. Jurgenson), «управление просьюмером» (Da-vide Dusi), «коммуникативный капитализм» (Дж. Дин). Во-вторых, происходит деактуализация внеэкономической мотивировки политпросьюмеризма как добровольного и неоплачиваемого труда. Все больше примеров указывает на трансформацию просьюмерского труда в способ заработка. Конечно, «блоггинг можно интерпретировать в контексте экономики внимания, вознаграждения блогеров - это просмотры, ссылки и комментарии» [9. С. 69]. Однако сегодня большинство просьюмеров, полагает Н.В. Плотичкина, получают эмоциональное и материальное удовлетворение, рекламируя бренды в интернет-блогах; приобретают товары и услуги по более низким ценам, помогая Web 2.0-сайтам продавать продукцию, оценивая ее в своих отзывах [Там же]. Анализ российской блогосферы показывает, что блогеры предпочитают «органический рост», когда аудитория у канала растет сама собой, без дополнительных трат на рекламу. В этом случае возникает объективная зависимость популярности от производимого контента. При этом сами блогеры отмечают, что срабатывает виральность контента, когда некоторые ролики распространяются по интернету очень быстро, и чаще всего это происходит совершенно неожиданно и не всегда так, как хотелось бы автору. YouTube, ЖЖ, Instagram, Twitter - это платформы, куда можно выгрузить авторский контент в соответствии с условиями пользования. Дальнейшая монетизация размещаемого контента зависит от правил Партнерской программы (например, в YouTube необходимо набрать не менее 4 000 часов просмотра за последний год и 1 000 подписчиков). Так же существуют способы продвижения контента и механизмы накручивания подписчиков и лайков, содействующие размещению на популярном канале / странице рекламных постов, что в итоге приносит блогерам доход. Показателен в этом отношении пример, приведенный в журнале «РБК» № 07-08 (142) июль-август 2018, материал «Сталингулаг»: кто ведет главный анонимный Telegram-канал». В нем говорится, что «в конце 2008 года на старейшем российском форуме по интернет-маркетингу Searchengines.guru появилась запись от имени пользователя aelexandryo», которого интересовал вопрос, «какую прибыль получит его блог, если вложить в продвижение 50 тыс. руб.». Через десять лет скрывавшийся за этим ником человек стал одним из самых популярных российских блогеров в мессенджере Telegram (площадке для сравнительно нового феномена под названием «анонимные каналы»). Свое имя aelexandryo не раскрывает, и 300 тыс. его подписчиков в Telegram знают его только как «Сталингулаг». Под данным РБК, стоимость одного рекламного поста в канале «Сталингулаг» - 150 тыс. рублей1. Приведенные данные свидетельствуют о том, что политическая активность в сети успешно адаптируется к условиям позднего капитализма, становясь источником дохода не только для производителей контента, но и для рекламодателей, владельцев ресурсов, компаний. Это противоречит идеологии просьюмерства, но хорошо вписывается в стандарты общества потребления. Политический продукт в пространстве сетевой коммуникации Анализ политико-ориентированного контента позволяет утверждать, что жизнеспособность продукта связана с его уникальностью и способностью встраиваться в коммуникацию благодаря высокой потребительной стоимости. Привлекательность (общественная польза) продукта обусловливает его высокий коммуникативный потенциал. Коммуникативная эффективность онлайн-публицистики повышается за счет того, что зритель и экранное сообщение включены в общую систему значений. Блогер (стример) напрямую обращается к зрителю, предлагая увидеть событие якобы собственными глазами. Структура сюжета, включая видеоряд, эмоциональный фон, впечатления и мнения участников и зрителей блога, выстраивается таким образом, что в итоге удается добиться «эффекта присутствия». Как правило, создается по-ликодовый текст - совокупность вербальных, визуальных и звуковых компонентов, содержащих в себе комплекс семиотических кодов, которые отличаются большей информативностью, чем составляющие их по отдельности. По этой причине поликодовый текст более определенно и направленно формирует механизмы понимания содержательной составляющей. Политический информационный продукт адресован потребителям, рекрутируемым для дальнейшего включения в процесс производства в форме обмена информацией, участия в дискуссиях, создания собственного контента, проведения совместных акций, участия в студийных дискуссиях, вступления в партию и т.д. На наш взгляд, наличие у большинства политических блогов выраженной идеологической базы усиливает их социально-организационную и идентификационную функции. Контент, не имеющий четких идейно- См. подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/magazine/2018/07/5b3f76169a794754b7b46693 142 Е.Н. Савельева, В.Е. Буденкова, О.В. Князюк политических установок (идеологически нейтральный), позволяет пользователям приобщиться к политической сфере и удовлетворить свой интерес к актуальной повестке, не затрачивая собственных временных, интеллектуальных и эмоциональных ресурсов. Он не нацелен на формирование политической идентичности и ценностной системы. Пользователь в этом случае только потребляет готовый политический продукт, оставаясь по большому счету вне сферы политики. Такого политического потребителя, полагает С.Н. Пши-зова, отличают два основных свойства: с одной стороны, он настроен гораздо критичнее по отношению к тому, что ему предлагают профессиональные политики, нежели гражданин, ощущающий свою идеологическую связь с определенной партией. С другой стороны, в сравнении со своим историческим предшественником, имевшим четкие ориентиры в мире политики, он «намного сильнее подвержен воздействию разного рода „политических тех-нологий“» [18. С. 112]. Добавим, что экстремистские сайты тоже опираются на определенные идеологические доктрины. Но в отличие от легитимного контента, рекрутирующего единомышленников для общей оценки реальности с позиций определенной идеологии и дискурса, экстремистские сайты содержат призывы к противоправным действиям [24]. Заключение Подводя итог, отметим, что, несмотря на введенное в научный оборот понятие «политический просьюмеризм», полностью отнести сетевую политическую активность к просьюмерской деятельности нельзя. На это есть ряд причин, обозначенных в данной статье. Анализ, основанный на выделении базовых характеристик просьюмерского труда (совмещение производства-потребления, вторичность экономических интересов по сравнению с самореализацией, владеющий средствами производства, свободный в выборе идеологий, субъект труда), показывает, что производство сетевого политического контента не в полной мере соответствует данным критериям. Помимо дискуссионных моментов (свободы выбора предметов труда, независимости блогера от внешнего актора) имеют место массовизация продукта, возможная интеграция в систему рыночных отношений и т.п. Следует иметь в виду, что в условиях цифрового капитализма любые действия - социальное взаимодействие (Н. Срничек), коммуникации (Дж. Дин), общественные отношения (М. Лаццарато), поведение пользователя (Ш. Зубофф), изначально не имеющие рыночной природы и не мотивированные экономически, встраиваются в цепочку капиталистического производства (монетизируются, капитализируются). Можно согласиться с утверждением, что в ситуации, «когда платформы продают прогнозируемое поведение человека и весь его опыт, вряд ли можно вести речь о какой-либо свободе» [25. C. 217-218].

Скачать электронную версию публикации