On the question of historiography study of the Old believer's spiritual verse.pdf За полуторавековую историю изучения духовных стихов сформировался многочисленный корпус информационных источников. Исследовались как общерусский фонд внебогослужебного духовного пения, так и образцы, бытующие в старообрядческой среде. Поскольку духовные стихи староверов обладают содержательным своеобразием, спецификой функционирования, стилистическими особенностями, они нередко осмысливаются как самостоятельный свод памятников внутри системы жанров духовного песнетворчества. К настоящему времени создано более 250 работ различных научных жанров, посвященных многоаспектному рассмотрению старообрядческого духовного стиха, выделившегося, в отдельный объект изысканий, посвященных внебогослужебному духовному пению. Отношение исследователей к духовному стиху менялось в зависимости от исторической и социально-культурной ситуации. Можно определить этапы зарождения исследовательского внимания, достижения значительных результатов, падения интереса и, наконец, его возрождения и всплеска публикационной активности. Созданная за многие годы информационная база нуждается в систематизации. Поэтому в статье предпринимается попытка установить периодизацию истории изучения старообрядческого стиха, осмыслить вклад отдельных исследователей, выявить ключевые проблемы и наметить дальнейшие перспективы в изучении внебогослужебного духовного пения староверов. Впервые духовный стих, атрибутированный как старообрядческий, публикуется в краеведческом издании «Пермский сборник» за 1859 г. Это был текст, созданный в среде староверов Шадринского уезда: «Во Шадринском во селенье живут люди-староверы с давних уже лет», повествующий о беглом попе, принятом местными беспоповцами [1. С. 108-109]. Далее старообрядческие стихи встречаются в собраниях В.Г. Варенцова (1860) и П.А. Безсонова (1861-1864). У Варенцова «раскольничьи стихи» выделены в отдельный раздел. В него вошли 26 текстов - более четверти состава всего сборника. Заметим, что под раскольниками Варенцов подразумевал не только старообрядцев, но и сектантов. В предисловии он дает краткую справку о «раскольничьих песнях», обращая внимание на их смешанный стилевой состав, имеющий «признаки польского и церковно-славянского влияния», включающий «общие исторические» духовные стихи, «песни и даже романсы». Варенцов определяет раскольничий репертуар как не самостоятельный и не имеющий «строго определенного характера» [2. С. 9]. В комментариях к текстам упоминается субконфессиональная принадлежность ряда образцов «глухой нетовщине» [2. С. 177, 184]; «беглопоповской секте» [2. С. 193, 196, 203]; некоторые тексты обозначены как «песни странников» [2. С. 189]; «песни морельщиков» [2. С. 198, 203]. В качестве основных источников текстов указываются работы П.В. Киреевского, С.В. Максимова, записи И.И. Срезневского, рукопись поморцев. В большом собрании Безсонова старообрядческие памятники не составляют отдельного раздела, их тексты приводятся в разных его частях. Так, имеется указание на то, что стих «Александр Невский» был записан «от старообрядца в Орловской губернии» [3. С. 669-671]; стих «Седя Адам впрямь рая» воспроизводится по поморской крюковой рукописи [4. С. 257]. Явным свидетельством старообрядческого происхождения текста служит указание места записи «Москва, Рогожская», поскольку Рогожское кладбище и основанный при нем поселок - духовный центр старообрядцев белокриницкого согласия. Следовательно, записанные там стихи «О числах» и «Иоанн Златоуст» можно атрибутировать как старообрядческие [3. С. 388, 772]. Имеются в сборнике варианты стиха «Соловецкий монастырь», отражающего события стояния иноков за старую веру [3. С. 675-680], но их старообрядческое происхождение составителем не упоминается. Маркером принадлежности текста к старообрядческому может служить написание имени Христа как Исус. Таких текстов в сборнике Безсонова более 20 (сюжеты о богатом и Лазаре, о хождении Богородицы, о Страшном Суде, о Крещении, стихи страстного цикла, «Книга голубиная», «Вход в Иерусалим»). Иногда в разных вариантах одного сюжета встречается различное написание: «Исус» и «Иисус». Чем руководствовался собиратель, фиксировавший текст, можно только предполагать. Скорее всего, слышанием, как в момент исполнения распевалось слово. На слух отчетливо можно различить, поется «Исус» (краткий первый слог) либо слог удваивается и пролонгируется («Иисус»). Если же текст переносился из рукописного стиховника, то подобное написание позволяет предположить, что его составитель был из старообрядцев. Примечательно, что в сводных редакциях некоторых стихов Безсонов использует дораскольное написание имени Христа, по-видимому, сохраняя версию, встречающуюся в оригиналах, на основе которых и составлялся пространный сводный текст. В предисловии ко 2-му тому в контексте размышлений о влиянии рефор-мационных движений на духовное песнетворчество Безсонов негативно высказывается о стихах, созданных «нашим Расколом», так как они глубоко отличны «от чисто народных, ибо чисто народные сопричисляются господствующему лику Церкви Православной», а раскольничьи делятся «на множество видов по бесконечным дроблениям разделяющихся вероучений». Еще одно отличие, замеченное Безсоновым, состоит в том, что «стихи после Реформации принадлежат личному искусству даровитых сочинителей и художников, связаны тесно с пером и книгою, с нотами с новою музыкой нового мира искусства» [4. С. XI]. Таким образом, Безсонов противопоставляет стихи «раскольников», преимущественно авторские, книжные, устно бытующим народным стихам дораскольного происхождения. Безсонов отдельно выделяет стихи, положенные на крюки, и отмечает, что если рукопись поздняя, то это означает ее принадлежность старообрядцам [4. С. XLIV]. Также он обращает внимание на популярность среди староверов текстов, появившихся уже после раскола благодаря представителям официального православия. В качестве примера Безсонов приводит стих СтефанаЯворского «Взирай с прилежанием, тленный человече» [4. С. XLVII]. Варенцов и Безсонов были первыми исследователями, выделившими старообрядческие стихи в отдельную категорию. Безсонов попытался определить их отличительные свойства в сравнении с дораскольными образцами внебогослужебного духовного пения. В 1867 г. несколько старообрядческих духовных стихов с нотами приводятся в газете «Пермские епархиальные ведомости» в качестве местного этнографического материала [5. С. 415-423]. В 1877 г. выходит в свет книга С.В. Максимова «Бродячая Русь Христа ради», в которой достаточно много внимания уделено бытованию духовного стиха в среде староверов-странников. В V очерке «Скрытники и христолюб-цы» духовные стихи упоминаются в описании «Цветников»: «столь возлюбленная всем староверством песнь Иоасафа-царевича "О пустыне"», написанная в "Цветнике" скрытников «под крюковыми нотами»; «стихотворные песни («стихи»), написанные большею частью излюбленным силлабическим размером и даже ямбами и анапестом» [6. С. 382]; «старинные стихи, которыми руководятся все истинные староверы, и особенно стихи, прославляющие пустынное житие и бегство от прелестей мира: "Стих Иосаф царевич в пустыню идуща"...; "О прекрасная пустыня, приими мя во свою частыню"; "Взирай с прилежанием, тленный человече"; стих об Антихристе.; о втором пришествии.; стих о Господних страстех и т. д.» [6. С. 441]. Отдельного внимания заслуживает представленное Максимовым стихотворное наследие Никиты Семенова (Никиты Семеновича Киселева), основателя толка статей-ников. Максимов пишет о восьми поэтических сочинениях Никиты, особенно выделяя два, ставших «любимыми и народными»: «Среди самых юных лет» и «Что за чудная превратность, я премену зрю в глазах» [6. С. 442-445]. Максимов первым обратил внимание на соответствие содержания стихов странников догматике этого толка, в основе которой лежала идея удаления от мира. Этим и объясняется распространенность среди странников сюжетов о прекрасной пустыне. Характеризуя бытование стихов, Максимов указывает их приуроченность разным праздникам и обрядам; их различную адресность - молодым девицам, старикам и старицам. Исследователь замечает, что основатель странничества Евфимий и его последователи строго запрещали исполнение светских песен, разрешая только «пение псалмов и стихов» [6. С. 441]. Максимов свидетельствует о воздействии подобных образцов на фи-липповцев и православных, оценивая их как средство пропаганды и вовлечения в свою веру: «... нельзя отказать стихам этим в большой силе влияния их на новопосвящаемых» [6. С. 446]. В период с 1898 по 1910 г. большую работу по сбору эпического фольклора на Русском Севере развернул А.В. Марков. В 2002 г. С.Н. Азбелевым и Ю.И. Марченко был издан труд «Беломорские старины и духовные стихи», в котором представлен полный свод записей былин и стихов, осуществленный Марковым и его помощниками [7]. Старообрядческие стихи не выделены в самостоятельную группу. Однако принадлежность некоторых исполнителей к старообрядчеству указывается в биографических справках о них. К числу исполнителей-старообрядцев принадлежали Аграфена Матвеевна и Марфа Семеновна Крюковы, Мария Алексеевна Смагина. Наибольшее число духовных стихов было записано от A.M. Крюковой. В кратких сведениях о сказительнице читаем: «Направление религиозности у нее отличается приверженностью к старине и отвращением ко всяким переменам и нововведениям, так что по духу она - совершенная староверка» [7. С. 780]. Репертуар Крюковой составляли эпические стихи-старины: «Егорий Храбрый», «Оника-воин», «Горе», «Вознесение», «Два брата Лазаря», «Встреча инока со Христом», «Иосиф Прекрасный», «Алексей, человек Божий», «Иоасаф царевич», «Страшный суд», «Расставание души с телом», «Огненная река», «Не-прощаемый грех», «О смерти», «Голубиная книга». Репертуар Марфы Крюковой гораздо скромнее, он включает стихи «Князь Владимир и сыновья», «Страшный суд». Один из вариантов стиха «Егорий Храбрый» был записан от А.И. Васильевой, сообщившей собирателю, что она переняла его у поморки Александры, родом из Пялицы, на Терском берегу [7. С. 468-469]. Старообрядкой была и А.И. Труфанова - владелица стиховника, из которого взяты «Стих о некоем пустыннике старце»; «Стих плача Иосифа Прекраснаго»; «Стих о пришествии Господа нашего Исуса Христа»; «Стих о пустынном уединении»; «Стих о небесной радости и веселии»; «Стих о посечении смерти». Из рукописи Устиньи Крюковой был взят старообрядческий стих «Осада Соловецкого монастыря». Несколько раз в комментариях к записям упоминается раскольничий Онуфриевский скит: «Слышала. от покойной Марфы старушки, которая жила в кельях Онуфриевского скита» [7. С. 780]; про деда Марфы Крюковой: «С девяти лет он учился в кельях Онуфриевского скита... Там он выучил духовные стихи и некоторые старины» [7. С. 254]. В этой старообрядческой пустыни Архангелогородского уезда стихи были весьма распространены, о чем пишет А.В. Марков: «Документально мне известно, что в Онуфриевском скиту пели много духовных стихов, между прочим и Голубиную книгу» [7. С. 1003]. Таким образом, беломорский репертуар представляет фольклорную эпи-ческую традицию, репрезентирующую старые стихи из общерусского фонда, сохранившиеся среди местных старообрядцев. С рубежа 1860-70-х гг. при публикации текстов духовных стихов наметилась тенденция конфессионально дифференцированного подбора материала. Поначалу внимание исследователей привлек репертуар сектантов (работы И.М. Добротворского, Н.И. Барсова). С 1900-х гг. появляются первые специальные издания старообрядческих образцов [8, 9]. В 1908 г. в «Материалах к истории и изучению русского сектантства и раскола» В.Д. Бонч-Бруевич публикует стихи из бегунского сборника конца XIX в., приобретенного В.И. Срезневским для библиотеки академии наук в Заонежском крае, и еще нескольких рукописей из собрания библиотеки [8. С. 228-275] и стихи выго-лексинского происхождения, также сообщенные Срезневским [8. С. 291-300]. Бегунские стихи рассматриваются как средство характеристики мировоззрения бегунов и их отношения к православию и старообрядчеству других толков [8. С. 229]. Такой подход обусловил исключение из публикации общерусских памятников, имеющих дораскольное происхождение, и сочинений выговских староверов-поморцев, хотя они имелись в оригинале рукописей, с которыми работал исследователь. Срезневский выделил основные мотивы бегунских стихов: бегство от мира, пустыня, скитание, монастырь, обуздание плоти, безбрачие и девство, святая жизнь, польза учения [8. С. 231]. В разделе «Материалов», посвященном поморцам, публикуются рифмы воспоминательны, стихи и надгробные плачи о киновиархах Выговской пустыни по спискам рукописного отдела библиотеки Академии наук [8. С. 291-296]. В 1909 г. издаются «Памятники старообрядческой поэзии» Т.С. Рождественского. Составитель объединил публикуемые тексты в пять отделов: 1) общие старообрядческие мотивы; 2) стихи с преобладающим историческим содержанием; 3) стихи сатирического характера; 4) стихи по мотивам рассказов из священной истории и разных нравоучительных мыслей; 5) образцы бегунских «паспортов» и не вошедшие в другие отделы стихи. Кроме того, в сборнике имеются два очерка: «Мысль о наступлении на земле царства антихриста и выводы из нее в старообрядческой поэзии» и «Отношение старообрядческого мира к новшествам в области государственных установлений, общественной и бытовой жизни» [9]. В 1912 г. выходит в свет каталог старообрядческих сочинений В.Г. Дружинина «Писания русских старообрядцев» [10]. В нем перечислены 23 стихотворных произведения преимущественно выговского происхождения. Каталог дает представление о важнейших поморских памятниках. Публикации отдельных образцов встречаются в периодических изданиях конца XIX в. Тексты старообрядческих стихов приводятся в заметках журнала «Руководство для сельских пастырей», издававшегося Киевской духовной академией [11, 12, 13]. В выпусках газеты «Олонецкие губернские ведомости» за 1873 г. напечатаны тексты 10 духовных стихов местных старообрядцев [14]. В.А. Мошков представляет статью и тексты с нотами духовных стихов старообрядцев Варшавской губернии [15]. В четырех очерках журнала «Этнографическое обозрение» уделено внимание местным традициям бытования духовных стихов: «Старообрядцы на Ветке» И. Абрамова [16]; «Духовные стихи крестьян-старообрядцев деревни Зайковой Челябинского уезда Оренбургской губернии» И.М. Крашенинникова (приводятся тексты стихов, обнаруженных автором в стиховнике старовера часовенного толка) [17]; «Духовные стихи старообрядцев Поволжья» А.Ф. Можаровского [18]; «Адская газета» П.А. Шилкова [19]. В продолжение наметившейся тенденции изучения локальных старообрядческих традиций в 1920-е гг. публикуются духовные стихи семейских Забайкалья в котированном сборнике Н.П. Протасова, который зафиксировал материал еще в 1901 г. [20], и в этнографическом очерке A.M. Селищева [21]. Селищев относит духовные стихи к религиозно-назидательной книжности, отмечая их широкое распространение и содержательную близость со стихами старообрядцев других местностей. Автор приводит текст двух стихов, созданных старообрядцами: «По грехом нашим» и «Стих соловецких чудотворцев», сравнивая их с инорегиональными вариантами, а стих о соловецком восстании еще и с реальными событиями, легшими в его основу. Приводит Селищев и тексты тех стихов, которые широко распространены среди староверов, «но не составляют исключительно их достояния: те же стихи распевались и распеваются и нестарообрядцами»: «Об Иосафе царевиче индийском»; «О, прекрасная мати-пустыня», «Плач Адама», «Страшный суд», «О потопе», «Об Иосифе Прекрасном», «О Борисе и Глебе». Изыскания Селищева ценны с иточниковедческой точки зрения: автор сопоставляет аналогичные стихи из сборников П.А. Безсонова, В.Г. Варенцова, краеведческих и этнографических изданий [21]. Отдельного внимания заслуживает вклад самих старообрядцев в собирание и изучение духовных стихов. Как справедливо замечает Е.С. Воронцова, их публикацию, «помимо исследователей, вели также и старообрядческие издатели. Однако до 1905 г. эта деятельность оставалась вне закона и велась подпольно. Первыми получают широкое распространение гектографические. издания духовных стихов» [22. С. 15]. Каталог старообрядческих гектографов последней четверти XIX - первой четверти XX в., хранящихся в библиотеке Российской академии наук, в 2012 г. издал Н.Ю. Бубнов [23]. В них встречаются 53 сюжета духовных стихов: № 3, 33, 34, 35, 104 (Духовные гимны на крюковых нотах руб. IX-XX вв. - 31 образец поздних анонимных и авторских стихов); 182 («Лира духовная» - крюковой пометный сборник, изданный в Сызрани в печатне поморца П.М. Безводина в 1913 г.), 479 (Раек/поэма в стихах «Доброго здравья молодчики хваты»), 551 (Стихо-словия в славу Божию, поемыя на свадебных и прочих христианскаго благочиния вечеринах - частично крюковой, всего 34 образца), 552 (Стихословия духовного содержания святохристианских сочинений - гектограф с рукописи из собр. В. Дружинина) [23]. Составители таких сборников включали в их состав наиболее популярные памятники («Два Лазаря», «Плач Адама», «Гора Афон», «Райская птичка». «Иоасаф-царевич», «Плач Иосифа», «Агница», «Прекрасный ангел» и др.), а также образцы, соответствующие старообрядческой догматике и идеологии (раек-сатира на православных и единоверческих миссионеров «Доброго здравья молодчики хваты»; биографический простой мотив из былин реформации Никона и его сотрудников; рассказ скорбного старца «Любезная братия! Древлеправославныя христиане верныя и миряне»; «Петрозаводская могила»; «Об увеселении юности» Андрея Денисова и др.). В 1910-е гг. в Книгоиздательстве В.З. Яксанова саратовских поморцев издаются распетые крюками духовные стихи [24]; П.Н. Шмаков, собиравший этнографические материалы в старообрядческих деревнях Осинского уезда Пермского края, подготовил брошюру «По лицу Земли. Очерки из жизни Прикамья», в приложении которой помещены духовные стихи (см.: [25. С. 154]). И.Н. Заволоко публикует тексты духовных стихов в журнале «Родная старина», выходившем в Риге с 1927 по 1933 г. (всего 9 образцов), а затем выпускает два отдельных сборника «Духовные стихи старинные» (1933 и 1937 гг.) [26, 27]. В 1931 г. основатель Певческого общества староверов Латвии П.Ф. Фадеев издает в Риге сборник, состоящий из 24 духовных стихов [28]. В первые десятилетия XX в. развернулась исследовательская деятельность руководителя хора Братства Честнаго Креста, преподавателя пения в Московском старообрядческом учительском институте Я.А. Богатенко. М.П. Рахмановой удалось выяснить, что он подготовил диссертацию на соискание звания ученого архивиста «Русские духовные стихи, канты и псальмы по устному преданию, рукописным источникам и крюковым певческим книгам» - 175 страниц текста, 288 нотных образцов [29]. К сожалению, полный текст диссертацииутрачен, были опубликованы только ее фрагменты [30, 31, 32]. Я.А. Богатенко предложил различные типы классификации духовных стихов: по содержанию, по времени возникновения, по музыкальным признакам. Интересны его наблюдения, касающиеся стилистики крюковых стихов, в которых, по мнению исследователя, сочетаются обиходные гласовые напевы с самостоятельным мелодическим творчеством [31]. Следует отметить, что собирателями и исследователями XIX - начала XX в. было издано достаточно большое количество текстов духовных стихов, распространенных у старообрядцев, представлявших различные региональные и субконфессиональные традиции. Духовные стихи осмысливаются исследователями как средство выражения мировоззренческих представлений староверов, как способ поэтического оформления догматических установок различных старообрядческих вероучений в полемике и поиске новых адептов. Из публикаций текстов становится понятным, что староверы охотно включали в свой репертуар старинные общерусские памятники и создавали много новых стихов, специфических именно для старообрядческой среды. В советское время наступает затишье в исследовании духовных стихов, что главным образом обусловлено атеистической идеологией той поры. Однако отдельные публикации все же появлялись. Так, в разделе «Старообрядческая литература XVIII века» из учебника «История русской литературы» 1947 г. В.П. Адрианова-Перетц уделила внимание выговской литературной школе, включая виршевое искусство с его «плачами» и «поздравлениями», а также стихами, повествующими «о важнейших событиях в жизни старообрядческих общин, о преследовании их никонианами, о внутренних несогласиях их», о людях, «живущих мыслью о близком конце мира», мечтающих «об идеальной "пустыне"», изображающих «никониан и их нововведения» [33. С. 90]. Кроме того, исследовательница выявила репертуар стихов из рукописных тетрадей, обнаруженных у старообрядцев разных толков, обратив внимание на смешение в нем фольклорной и книжной традиций. Отдельное внимание уделено бегунским стихам, по мнению автора, в наибольшей степени отразивших мировоззрение этого согласия [33. С. 96]. Содержание старообрядческих стихов Адрианова-Перетц рассматривает в контексте исторических событий, взаимоотношений староверов и власти, апокалиптической картины мира ревнителей древлего благочестия. Огромный вклад в собирание и систематизацию книжного наследия старообрядцев внес организатор многочисленных экспедиций по разысканию древнерусских рукописей и старопечатных книг В.И. Малышев, результатом деятельности которого стало основание Древлехранилища Пушкинского Дома. В Трудах отдела древнерусской литературы регулярно появлялись отчеты Малышева о найденных в археографических поездках материалах, среди которых упоминаются сборники духовных стихов. Некоторые тексты из них были опубликованы и проанализированы собирателем. В 1960 г. выходит в свет книга «Усть-Цилемские рукописные сборники XVI-XX вв.», в которой представлены наиболее ценные памятники собрания [34]. Его вторую часть составили описания сборников стихов, большинство из которых репрезентируют традицию выговской школы. В 1965 г. Малышев издал обзор фондов древнерусских рукописей Пушкинского Дома, в котором упоминается немало старообрядческих стиховников, включающих в свой состав оригинальные староверческие памятники: «О необходимости стоять за веру», «О падении нравов», «Вот нынче молодежь», «О Павле Прусском», «Об антихристе», «О даровании свободы старообрядцам», раешники «Об Антонии, епископе старообрядческом» и «О беспоповцах», сатиры «О чае» и «О споре хмеля и табака», стихи выговцев и многие другие [35]. Духовные стихи имеются в следующих собраниях Древлехранилища Пушкинского Дома: И.С. Абрамова, Ф.А. Каликина, В.Н. Перетца, Н.С. Плотникова, ИМЛИ, Карельском, Керженском, Красноборском, Мезенском, Новгородско-Псковском, Печорском, Верхнепечорском, Пинежском, Причудском и, наконец, отдельных поступлений. Особенной многочисленностью стихов отличаются собрания Перетца, ИМЛИ, Карельское, Верхнепечорское, Пинежское и Причуд-ское. В формирование коллекций старообрядческих стихов Пушкинского Дома, помимо Малышева, внесли вклад Д.М. Балашов, Ю.К. Бегунов, О.Г. Большакова, А.Х. Горфункель, А.С. Демин, Н.С. Демкова, Е.И. Дергачева-Скоп, Л.А. Дмитриев, Н.Ф. Дробленкова, Э.Г. Зыков, А.И. Копанев, A.M. Панченко, Е.К. Ромода-новская, А.Д. Соймонов. Обзор дает представление о чрезвычайном распространении стихов в старообрядческой среде, их содержательном и стилевом разнообразии. В Приложении публикуется текст «Стиха о Никоне протопопа Аввакума» [35. С. 189-190]. Изучением старообрядческих духовных стихов занимались такие сотрудники Пушкинского Дома, как Ю.К. Бегунов, Г.В. Маркелов, A.M. Панченко, Н.В. Понырко. Двое последних исследовали силлабическое стихотворство выговских авторов с точки зрения проявления барочной стилистики в русской культуре [36, 37]. Выговские сборники духовных стихов из коллекции рукописного отдела библиотеки Академии наук СССР были представлены в «Описаниях» книго-ведаИ.Ф. Мартынова [38]. В 1980-е гг. появляются исследовательские работы Л.А. Петровой и Л.Ф. Солошенко. Л.А. Петрова уделила внимание усть-цилемским духовным стихам рукописной традиции [39]. Л.Ф. Солощенко опубликовала статьи, посвященные покаянным и духовным стихам сибирских старообрядцев как явлению певческой культуры [40, 41, 42]. Ее работы были первыми музыковедческими исследованиями внебогослужебного духовного пения староверов. В это же время интерес к стихам верхокамских старообрядцев поморского согласия проявила польский автор X. Ковальска [51]. Итак, в советский период духовные стихи старообрядцев, главным образом, упоминаются в описаниях различных коллекций, формирующихся в результате развернувшейся археографической деятельности отечественных медиевистов, а также в учебной литературе - в разделах, посвященных русской книжности XVIII в. В 30-80-е гг. XX в. старообрядческий стих осмысливается, прежде всего, как часть древнерусского книжного наследия, поскольку в рукописях староверов были тексты дораскольного происхождения, и как часть русской барочной поэзии, выразителями которой были авторы выгов-ской школы. Главным же результатом явилось создание коллекций духовных стихов рукописной традиции, свидетельствующих о широком распространении внебогослужебного духовного пения среди староверов. С 1990-х гг. берет начало современный этап изучения старообрядческих стихов, вновь открывший их для научных изысканий. Это весьма плодотворный период, отличающийся наибольшим количеством публикаций разных жанров и многообразием проблематики. Если брать во внимание всю полуто-равековую историю исследования старообрядческих духовных стихов, то именно за последнюю четверть века создано более половины работ, посвященных интересующему нас явлению. Рост публикационной активности намечается с 1997 г., когда в среднем появляется 10-12 работ в год, связанных со старообрядческим внебогослу-жебным духовным пением. Среди исследователей, уделивших пристальное внимание старообрядческим стихам, можно выделить ученых, проявивших интерес к ним в предшествующее время, и новое поколение авторов, пришедших в старообрядоведение в 1990-е гг. К первой группе относятся: A.Ф. Белоусов, Г.В. Маркелов и Ю.А. Новиков, начавшие писать о духовных стихах еще в 1970-е гг.; М.Г. Казанцева и С.Е. Никитина, чьи первые работы по интересующей нас проблематике появляются в начале 1980-х гг. К поколению исследователей, впервые заявивших о своем интересе к старообрядческим духовным стихам в 1990-е гг., относятся В.А. Бахтина, Е.А. Бучилина, М.А. Валовая, Л.С. Дементьева, Л.А. Игошев, А.В. Коробова, К.В. Маёрова, П.И. Мангилев, Н.С. Мурашова, Ф.В. Панченко, М.П. Рахманова, Ф.М. Селиванов, Л.С. Соболева, Т.В. Философова. В 2000-е гг. кизуче-нию внебогослужебного духовного пения староверов приступают Е.А. Агеева, С.В. Бураева, Е.В. Воронцова, Л.К. Гаврюшина, В.А. Есипова, А.Н. Жилко, B.П. Кузнецова, М.В. Макаровская, Э.Б. Мекш, А.С. Мутина, А.В. Пигин, И.В. Поздеева, Е.В. Прокуратова, Т.С. Рудиченко, В.К. Семибратов, А.А. Чувьюров, Н.А. Федоровская, Н.Б. Храмова, Е.М. Юхименко, А.С. Ярешко; в 2010-е гг. - О.Д. Журавель, Н.В. Иванова, Т.Г. Казанцева, И.А. Мельников, Е.В. Рычкова и др. Упомянутые исследователи представляют различные сферы научного знания: археографию, историю, фольклористику, музыковедение, филологию, культурологию, философию. Современные публикации созданы в различных научных жанрах: сборники текстов (поэтические и музыкальные), статьи в периодических и непериодических изданиях, монографии, диссертации, публикации первоисточников, описание коллекций и собраний, включающих в свой состав духовные стихи. Выделим основные проблемы исследований последнего времени в области старообрядческого духовного стиха. 1. Региональные традиции внебогослужебного духовного пения староверов (работы М.А. Валовой и В.А. Поздеева, Е.В. Воронцовой, М.Г. Казанцевой, Е.И. Кривошеиной, В.К. Семибратова, И.Ю. Трушковой и Е.И. Титовой, посвященные стихам старообрядцев Вятки; С.И. Леонтьевой и Г.Г. Нечаевой - Ветки; В.П. Кузнецовой - Карелии; И.А. Мельникова - Новгородчины; М.В. Макаровской, И.В. Поздеевой, Е.А. Скляровой - Верхокамья; Ю.А. Новикова - Литвы; А.Н. Жилко, Т.В. Философовой - Латвии; Е.А. Агеевой, М.В. Кувайцевой - Эстонии; Н.А. Федоровской - Приморья; М.Г. Казанцевой, П.И. Мангилева, Е.В. Рычковой, И.В. Шнякиной, - Урала; В.А. Бахтиной, Л.К. Гаврюшиной, В.М. Гацака, А.А. Пригарина, А.С. Ярешко - румынских и астраханских липован; К.В. Маёровой, Н.С. Мурашовой, В.М. Щурова - алтайских поляков и каменщиков; С.В. Бураевой, Т.Г. Казанцевой, Р.П. Матвеевой, Д.В. Шамтеева - семейских Забайкалья; А.С. Мутиной - филиппов-цев Удмуртии; Т.С. Рудиченко - донских старообрядцев; С.В. Батуева -староверов Курганской области; Е.А. Бучилиной - Нижегородской области; Т.Г. Казанцевой, В.В. Трубицыной - Кемеровской области; А.Н. Власова, Т.Ф. Волковой, Л.А. Петровой, Е.В. Прокуратовой, А.А. Чувьюрова - Республики Коми). 2. Выго-лексинские памятники духовного виршетворчества (исследования А. Вовка, Т.Ф. Волковой и Н.И. Антоновской, Т.В. Кортавы, О.А. Кузнецовой, Н.В. Понырко, Г.В. Маркелова, О.В. Никитина, Ф.В. Панченко, Л.А. Петровой). 3. Сравнение репертуара, особенностей бытования и стилистики образцов, распространенных в старообрядческой и православной среде (труды М.Г. Казанцевой). 4. Происхождение сюжетов старообрядческих стихов (статьи Н.В. Ануфриевой, Ю.К. Бегунова, В.П. Бударгина, Л.С. Игошева, Н.С. Мурашовой, С.Е. Никитиной, Р.И. Перекрестова, Е.В. Рычковой, Л.С. Соболевой, Н.Б. Храмовой). 5. Реконструкция старообрядческой картины мира по духовным стихам (публикации Е.В. Воронцовой, С.Е. Никитиной, И.В. Поздеевой, Е.В. Рычковой). 6. Состав старообрядческих стиховников в указателях рукописей, гектографов, книжных изданий Н.Ю. Бубнова, В.А. Есиповой, Н.Д. Зольниковой, А.И. Мальцева, Т.В. Панич и Л.В. Титовой, Г.В. Маркелова, Ф.В. Панченко, А.В. Пигина, Е.Б. Смилянской и Н.Г. Денисова, Т.В. Философовой, А.А. Чувьюрова, Е.М. Юхименко. 7. Музыкально-стилистические особенности книжных и фольклорных стихов из репертуара староверов (работы М.В. Макаровской, Н.С. Мурашовой, Ф.В. Панченко, Н.А. Федоровской). 8. Вклад старообрядцев в развитие жанровой системы духовного стиха (материалы А.В. Коробовой, Э.Б. Мекша, Н.С. Мурашовой). Обзор исследований духовного стиха позволяет выделить четыре этапа в истории его изучения: 1) вторая половина XIX в.; 2) 1900-1930-е гг.; 3) 1940-1980-е гг.; 4) 1990-е гг. и по настоящее время. В основу предлагаемой периодизации положен диахронический принцип, согласно которому процесс становления и развития научного интереса к внебогослужебному пению староверов рассматривается через накопление источниковой базы, формирование различных подходов (субконфессионального, регионального) и методов исследования, выделение новых содержательных аспектов, наконец, осмысление отличительных особенностей старообрядческого стиха в соответствии с определенной историко-культурной ситуацией. Внимание исследователей к внебогослужебному духовному пению староверов формируется в середине XIX в. Вторую половину данного столетия можно определить как период собирания памятников духовного песнетвор-чества. Особое значение в систематизации старообрядческого репертуара имеют материалы В.Г. Варенцова и С.В. Максимова. Кульминационным этапом в истории изучения старообрядческих стихов стали 1900-1930-е гг., что нашло отражение в публикации текстов в сборниках В.Д. Бонч-Бруевича, Т.С. Рождественского, А.В. Маркова, И.Н. Заволоко, П.Ф. Фадеева; появлении краеведческих заметок И. Абрамова, А. Веселицко-го, И.М. Крашенинникова, А.Ф. Можаровского, В.А. Мошкова, Н.П. Протасова; создании исследовательских работ Я.А. Богатенко, A.M. Селищева; издании каталога В.Г. Дружинина. На данном этапе осмысливается роль старообрядцев в сохранении и развитии традиций внебогослужебного духовного пения. Если в публикациях предшествующего времени тексты и комментарии по поводу старообрядческих стихов были рассеяны в сборниках, то в этот период появляются специальные издания. С 1940-х гг. в связи с началом археографической деятельности В.И. Малышева собираются и описываются старообрядческие рукописи с духовными стихами. Несмотря на то, что в советское время по идеологическим соображениям духовные стихи не могли стать привлекательным объектом изучения, была создана объемная источниковая база, во многом составившая фундамент для исследований следующего, постсоветского, этапа. Современный период изучения духовных стихов старообрядцев начинается с 1990-х гг. С этого времени опубликовано около 200 работ, представляющих широкую географию исследовательских школ. Было защищено 6 кандидатских [22, 43, 44, 45, 46, 47] и 3 докторские [48, 49, 50] диссертации, затрагивающие различные аспекты бытования старообрядческого духовного стиха. В настоящее время старообрядческое внебогослужебное духовное пение рассматривается в лигвокультурологическом, фольклорно-этнографичес-ком, археографическом, музыкально-медиевистическом, религиоведческом аспектах, которые в совокупности дают целостное представление о духовном стихе как феномене старообрядческой культуры, демонстрируя влияние социокультурных факторов на художественное творчество столь самобытной этноконфессиональной группы. Процесс изучения старообрядческих стихов продолжается, в том числе и потому, что они по-прежнему популярны в среде староверов. И в наши дни идет экспедиционная работа, постоянно расширяется источниковая база за счет введения в обиход новых рукописных и устно бытующих образцов, представляющих различные региональные и субконфессиональные традиции; развивается методика и методология исследования внебогослужебного духовного пения, позволяющая изучать духовный стих староверов многоаспектно: и как средство отражения старообрядческой картины мира, и как важную часть русской традиционной культуры.

Скачать электронную версию публикации