The interaction of power and society in understanding of the historians of the second half of the XIX - early XX centuri.pdf Проблема власти, практически не покидающая страницы историко-философской и социально-политической литературы последние почти полтора столетия, приобрела в настоящее время в России особую актуальность. Это вызвано, в первую очередь, как изменяющимися конфигурациями государственной власти в условиях мировых глобализационных процессов, что «...требует нового по сравнению с традиционным концептуального определения и новых подходов к исследованию» власти [1. С. 61], так и внутренними причинами, связанными с начавшейся в России в конце XX в. и продолжающейся до настоящего времени перестройкой политической системы. При этом следует подчеркнуть, что либерализация ее по западному образцу, проводимая правящей элитой с начала 90-х гг. прошлого века, не принесла успеха социально-политическим реформам, а лишь усилила поляризацию общественно-политических сил в современной России. Указанное обстоятельство порождает идеи о кризисе «либерального проекта» в России, невозможности осуществления идей либерализма в стране, где отношения между властью и обществом, развивающиеся по формуле «безграничная власть и покорный народ», не меняются на протяжении столетий [2, 3]. Признавая во многом справедливость подобных оценок, стоит отметить, что в сложном деле обновления российской государственности наряду с усвоением современных методологий власти необходима опора и на отечественную традицию либерализма (которая далеко не исчерпывается последними двумя десятилетиями) в осмыслении института государственной власти и их практический опыт решения его переустройства, происходивший в конце XIX - начале XX в. Среди выдвинутых в то время вариантов переустройства страны необходимо остановиться на том из них, что был разработан представителями консервативно-либерального направления в российской историографии второй половины XIX - начала XX в., и существенно отличался от леволиберальных проектов. Важно в современных условиях проанализировать постановку в нем вопроса о взаимоотношении власти и общества и предлагаемое решение, что и составит основную цель данной статьи. В качестве источниковой базы следует обратиться к трудам Бориса Николаевича Чичерина (1828-1904) и Владимира Ивановича Герье (1837-1919) -выдающихся историков и известных представителей консервативного либерализма в российской историографии второй половины XIX - начала XX в. Либералы-консерваторы, как и все либералы, признавали необходимыми общественные и экономические реформы, расширяющие границы свободы личности. Расхождение их с левым крылом либерализма проявлялось в решении вопроса о путях и темпах этих реформ и гораздо в большей степени в вопросе о пределах компромисса с силами, представляющими реформируемые социально-политические институты. Центральным положением консервативного либерализма, организующим все остальное идейное его содержание, было требование сверять каждый политический шаг с историей, включать исторический опыт в стратегию любых нововведений. Историческая же наука, с точки зрения консервативного либерализма, должна сознательно ориентироваться на служение политике, давая последней почву для принятия правильных решений [4]. Методологической основой исследований консервативно-либеральных историков выступал идеалистический историзм. Будучи органическим сплавом ряда идей об историческом процессе и историческом познании (идеи прогресса, исторической индивидуальности, познаваемости исторического прошлого, специфики исторического познания и др.), идеалистический историзм изначально был созвучен консервативно-либеральной позиции «адвоката прошлого в настоящем». Историки этого направления, зародившегося в Западной Европе, первыми выступили с требованием «исторической экспертизы» политических проектов, настаивая на необходимости исторического подхода не только к прошлому, но и к современности и к будущему. Считая, что каждый новый этап развития народа бесчисленными нитями связан с прошлыми этапами, они выдвинули идею синтеза современной политики и исторической науки. Политик, полагали они, должен быть исторически образован, поскольку иначе он не сможет определить, какие социально-политические институты имеют исторические корни и требуют бережного отношения к себе, а какие могут быть реформированы без болезненных последствий. Историческая же наука должна видеть свою главную задачу в ориентировании политики и воспитании общества в духе уважения к ценностям, вынесенным народом из своего прошлого [4. С. 156]. Одной из таких важнейших ценностей является государство. Решение историками вопроса о государстве близко к гегелевскому. Суть его - в этизации категории государства. Рассматривая вопрос о сущности и происхождении государства, и Б.Н. Чичерин, и В.И. Герье разделяли многие положения классического понимания власти, сложившегося в девятнадцатом столетии, сводящего ее к отношениям «господства-подчинения», легитимного насилия, репрессиям. «Это, - пишет, например, Чичерин, - один из самых обыкновенных способов образования новых государств илиувеличения старых» [5. С. 101]. Помимо внешних причин существуют и внутренние, так как противоречия и конфликты, возникающие в процессе совместного проживания людей, грозят самоистреблением. Так, Чичерин утверждал власть и государство «не что иное, как неизбежное зло, установленное для избежания зла еще большего [5. С. 11]. Но в то же время в рассуждениях историков обосновывается идея о том, что происхождение государства нельзя сводить только к «дикому и незаконному насилию», как это неправомерно, по их мнению, утверждал Ж.Ж. Руссо, государство есть явление этическое и объективированная нравственность, поскольку та же самая необходимость совместного проживания людей ради безопасности последних побуждает их к самоограничению, сдерживанию эгоистических устремлений, т.е. совершению нравственных поступков. Наряду с этим подчеркиваются защитные функции, обеспечивающие безопасность населения, что является главной целью государства, а также содействие внутренней сплоченности и определенной культурной интеграции всех слоев общества. Так, Герье отмечал, что государство - это не только «...лишь искусственные машины, приводимые рукою одного или немногих деятелей», государство - это «мир, в котором нагляднее всего проявляется гармония между инди-видуальным и коллективным началом. И в нем необходимо видеть, кроме видимой всем «тирании правителей» и их «завоевательных устремлений», отношения взаимной солидарности и взаимодействия его членов» [6. С. 389]. По мнению ученых, антиисторическими являются не только теории, умаляющие роль государства, но и концепции, в которых эта роль не связывалась с этической сущностью правительственной власти. Так, отрицательное отношение Герье к выводам французского историка И. Тэна во многом обусловлено тем, что преклонение последнего перед государством вытекало из его оценки государства как «жандарма», обуздывающего «звериные инстинкты» людей. Такое отношение к государству, характерное для многих либералов, было неприемлемо ни для В.И. Герье, ни для Б.Н. Чичерина, поскольку в их понимании государство логически и исторически связывалось не с «эгоистическими стремлениями отдельных индивидов и групп», а с преодолением этих стремлений, с осознанием «человечности». Если принять подобную точку зрения на сущность государства, как «жандарма» или «полицейского», то кто же тогда, спрашивал Чичерин, будет защищать полицейского [7. С. 201]. К тому же исторический подход позволяет констатировать и «очеловечивание» самого института государства, «гуманизацию» его, что выражалось в «усовершенствовании государственного устройства», «в создании новых гарантий мираикультурного развития» [8. С. 122, 153, 173]. Рассматривая государство, наряду с собственностью и образованием как «главное проявление цивилизации и в то же время ее средство» [9. С. 271], и Герье, и Чичерин русскую историю трактовали как историю народа, сплоченного самодержавным государством и ведомого им по пути прогресса. «Чрез государство русский народ достиг своей самобытности; ... оно заставило преодолеть суровую природу; .оно победило азиатских кочевников; чрез государство, наконец, русский народ сделался европейским. Политический смысл. побуждал русский народ всегда стоять за государство, несмотря на его суровые формы, и покорно нести тяжелое тягло», - пишет Герье [10. С. 80]. По мере исторического развития, когда возникает потребность участия общества в государственных делах, по их мнению, самодержавный строй должен преобразовываться в правовое государство. При этом пропаганда идей правового государства сочеталась с апологией сильной правительственной власти, неприятием любых форм революционной конфронтации с ней и утверждением о том, что политический прогресс должен иметь в России (как это происходило и во всех европейских странах) национальный характер, опираться на собственную традицию. Реформы, пишет Чичерин, не должны «... становиться вразрез с тысячелетнею историей отечества; новая сила не должна явиться враждебною той, которая руководила нами до сих пор.» и, следовательно, русский народ, в истории которого ведущая роль всегда принадлежала государству, должен осуществлять свой исторический завет в союзе с существующей властью. А в условиях пореформенной России, по мнению Б.Н. Чичерина, «.сильная власть нужнее не-желикогда-либо» [11. С. 167]. В то же время сила власти, по убеждению В.И. Герье, заключается не только в ее праве на репрессии для поддержания порядка, а, главным образом, в ее единстве и последовательности в проведении реформ [9. С. 89]. Но, какой бы сильной и неограниченной ни была индивидуальная власть, она не может обойтись без поддержки со стороны общества, особенно в условиях модернизации. Именно «равнодушное непонимание масс, по мнению Герье, и полное отчуждение высших слоев общества от всякого практического дела, от всякой серьезной ответственности, от всякого служения общему интересу и благу» наряду с эгоистической политикой правящего класса привело к «революционной катастрофе» 1848 г. во Франции [12. С. 488]. Б.Н. Чичерин, анализируя отношения между государством (властью, правительством) и обществом, которое он определяет как «.совокупность частных отношений между людьми» [13. С. 2], т.е., не связанных с обладанием высшей государственной властью, но подчиняющейся ей, подчеркивает мысль о наличии в человеческом общежитии двух противоположных начал - личного и общего. По мнению ученого, задача как теоретической мысли, так и практической политической деятельности, заключается не в уничтожении одного в пользу другого, но, напротив, в содействии гармонизации этих отношений, чтобы «естественный дуализм между правительством и народом» не перерос в антагонизм и социальный взрыв [13. С. 36]. Важная роль в деле снятия противоположности между государством и обществом отводилась учеными исторической науке. В соответствии с представлениями консервативных либералов о сущности и функциях исторической науки последняя, откликаясь на запросы современной политики в проблематике своих исследований, не должна принимать на веру те программы, которые ей предлагают на выбор современные различные партии, а подвергать их критическому анализу с точки зрения «исторической обоснованности». Поэтому именно историческая наука оказывает воздействие на формирование политической идеологии, внушает политическим деятелям и обществу в целом наиболее плодотворный способ действий, который базируется на опыте всей истории. Необходимость направить усилия историков именно на воспитание «общества» с особенной настойчивостью подчеркивалась В.И. Герье. «До сих пор, - сетовал он, - большинство исторических сочинений писалось как бы в назидание только одних правительств...; чем более, однако, в наше время растет самодеятельность общества, тем более историческая критика должна содействовать развитию самосознания общества» [14. С. 593]. Вторым направлением снятия противоположности между властью и обществом было участие общества в управлении как на местном уровне, так и на государственном. По словам Чичерина, «необходимость управлять на деле раскрывает все те условия власти, которые упускаются из вида в оппозиции. Тут недостаточно производить агитацию - надобно делать дело» [15. С. 200201]. Придя к выводу о неразрывной связи исторической науки и политики, оба ученых считали естественным для себя сочетание занятий академической наукой с активной общественно-политической деятельностью. Так, в 70-х гг. XIX в. они принимали активное участие в выступлениях против ликвидации университетской автономии, отстаивая независимость университета и науки от официозной идеологии. Помимо этого, Б.Н. Чичерин, как известно, был причастен кразработке правительственных реформ 60-х гг. XIX в. [16. С. 1617], активно занимался земской деятельностью, работал в качестве московского городского главы, за что был удостоен звания почетного гражданина Москвы. В.И. Герье, будучи членом Московской городской думы и возглавляя в ней с 1899 г. «Комиссию о пользах и нуждах общественных», был известен как один из самых активных в Москве поборников общественной филантропии [17. С. 89-94]. По его инициативе и при непосредственном участии были организованы участковые попечительства о бедняках, первые в России «Дома трудолюбия». Одно из таких попечительств он возглавил лично. В годы Первой русской революции В.И. Герье вступает в партию октябристов, принимает активное участие в предвыборной борьбе в первую, вторую и третью Думы, выступает в печати с посвященными революционным событиям публицистическими статьями. В 1907 г. Герье по назначению императора был введен в Государственный совет. Таким образом, подводя итоги проведенному анализу, следует подчеркнуть, что взаимоотношения государственной власти и общества рассматриваются русскими мыслителями исторически в широком социокультурном контексте. При этом они подчеркивают такие черты, не характерные для оформившегося в XIX в. классического понимания указанной проблемы, как цивилизующая роль института государства в развитии человечества, консолидирующая функция верховной власти, важность учета культурно-образовательной зрелости как управляющих, так и управляемых, что влияет и на способ властвования, и на успех проводимых преобразований, а также необходимость непосредственного участия граждан в управлении разной степени значимости. В данном случае можно говорить, что речь идет о политической культуре взаимодействия общества и власти, тем более, что B.И. Герье, например, прямо используетэто понятие [9. С. 69]. Эти идеи созвучны современному социогуманитарному дискурсу власти, для которого обозначенные подходы являются магистральными [18. С. 108]. Все перечисленное дает основания утверждать об актуальности идей, развиваемых консервативно-либерально настроенными учеными о проблемах власти и общества и о возможности «подключения» к отечественной традиции, заложенной государственниками-либералами.

Скачать электронную версию публикации