Cultural and symbolic foundations of Japanese identity representation politics.pdf Процессы конструирования и репрезентации идентичности стали объектом научного анализа не так давно. Для представителей наук о культуре принципиально важным является установление связи между процессами формирования идентичности и их влиянием на систему культуры в целом, между процессами репрезентации идентичности посредством обращения к культуре и изменениями, возникающими в процессе межкультурной коммуникации. Исходным положением исследования является понимание «идентичности» как конструируемого феномена, который подвергается воздействию как со стороны целевых процессов властных субъектов, так и со стороны стохастических факторов, возникающих в процессе межкультурной коммуникации. В связи с этим важным является решение вопроса о пределах конструирования и управления идентичностью, а также о факторах, которые оказывают влияние на данный процесс. Многие авторы предпочитают придерживаться золотой середины, когда конструирование идентичности связано с творческим процессом «воображения» и ограничено историческими и культурными факторами [1]. Соответственно, репрезентацию идентичности в контексте культурной политики государства (внутренней либо же внешней) следует рассматривать как процесс выстраивания маркеров идентичности. Важным аспектом данной проблемы является вопрос о том, какова основа процесса формирования идентичности, можно ли описать механизм репрезентации идентичности субъекта и ее конструирование в процессе межкультурной коммуникации? Следует отметить, что исследователи активно используют термины «распространение», «соперничество», «экспансия» массовой культуры, что подразумевает активную деятельность, борьбу в создании идентичности, которая приводит к появлению так называемой мягкой силы - очарования. Соседство этих характеристик (очарование и борьба) свидетельствует о сложности данного процесса и недостаточном внимании исследователей к механизмам формирования идентичности. В данном исследовании мы обратимся к формированию идентичности в процессе межкультурной коммуникации посредством анализа традиционных процессов взаимодействия. Значительный интерес представляет концепция дара и обмена, впервые подробно изложенная французским исследователем М. Моссом, который утверждал, что именно дары устанавливают и поддерживают отношения между коллективами и сообществами. Известно, что в традиционных обществах не было торговли, а основным механизмом обмена являлся дар. К объектам дара можно отнести не только категорию вещей, но и услуги (военные), различные праздники, пиры, проведение обрядов. Несмотря на то, что дар всегда реализуется в добровольной форме, он является обязательным. Более того, возврат может быть значительно пролонгирован. Дарение является взаимосвязью трех обязанностей: подарить, получить и однажды вернуть то, что было принято. Мосс называет данную систему системой совокупных тотальных поставок [2]. Примечательно, что групповой обмен дарами - это гарантия стабильности. Если группы связаны дарами, то превращение их в товар вызовет ее раскол или уничтожение, так как изменяется механизм взаимодействия: вместо дара-обмена - товарно-денежный обмен со своими законами и принципами. Развивая концепцию Мосса, французский антрополог М. Годелье пишет, что любой обмен дарами выполняет коммуникативную функцию. В то же время большинство церемоний дарения обладают существенным эмоционально-аффективным аспектом и предполагают сложную систему эмоциональных трансформаций его участников. В системе дара-обмена именно мышление играет активную роль и создает реальное, комбинируя две разные способности: воображать и символизировать, общаться с реальными и воображаемыми вещами [3. С. 35]. Соответственно, предметом анализа становится не только специфика дарения, но и проблема коммуникации в целом. К проблеме дара в контексте обмена обращаются философы, которые рассматривают дар как этическую альтернативу экономике присвоения [4]. Внимание к дару и попытки переосмыслить экономику в логике дара говорит об изменениях оснований современной цивилизации, ведь именно факторы культуры становятся ресурсами существования информационной эпохи, а дар - принципом формирования человеческого бытия (в виде дара-обмена творчеством и духовными ценностями) [5]. Следовательно, концепция дара может быть применена к различным сферам взаимодействия. Например, получают признание и высокий статус в науке только те ученые, которые дарят коллегам свои идеи [6. С. 107]. Важно то, что, в сообществах, в которых используются термины «статус», «престиж» для характеристики места в иерархии, обязательно присутствует концепт дара. Таким образом, основными характеристиками модели коммуникации в рамках дара-обмена являются бесплатность дара, разнообразие объектов дара (товар, услуга, творческий акт, результаты научной деятельности и пр.), пролонгируемость возврата, разнообразие форм возврата (от реальных товаров и услуг до почтительного отношения и очарования дарителем), а также отношения симпатии в рамках возврата дара. Примечательно, что в рамках данной модели коммуникации формируется ключевая характеристика, используемая теоретиками концепции «мягкой силы», - очарование, которое побуждает государства к различным формам сотрудничества. На основе вышеизложенного попытаемся рассмотреть ряд проектов и программ, осуществляемых властными структурами в процессе конструирования национальной идентичности в контексте концепции дара. Рассмотрим для примера ряд программ, популяризирующих японскую культуру. Обращение к Японии не случайно - сложно подобрать другую страну мира, где основной характеристикой культуры будет эклектичность. Идентичность Японии отличается особым качеством - она многомерна, вобрала в себя традиционные и современные национальные элементы, а также элементы других культур, которые не растворились друг в друге, а гармонично со-существуют. В рамках культурной политики Японии происходит обращение к процессу «дара-обмена», который имеет глубокий архетипиче-ский смысл. Именно данный концепт формирует очарование Японии, которое является ключевой характеристикой мягкой силы государства. Примечательно, что история знакомства Европы с Японией в Х1Х в. повлекла за собой формирование образа страны (соседки Китая, Кореи, Таиланда), которая не получила характеристик «азиатская», «отсталая», «грязная», а сформировала уникальную по тем временам идентичность, позволившую изменить свою внутреннюю и внешнюю политику. Перед японскими интеллектуалами этого периода стояла задача донести до западного мира информацию о Японии: печатается большое количество произведений, изданных на английском языке, о японском духе и японской культуре. Однако именно сфера визуального искусства стала исключением - японская живопись и декоративно-прикладное искусство были признаны европейскими и американскими художниками и интеллектуалами в качестве достояния мировой культуры, что сыграло значительную роль в формировании японской идентичности: Япония была признана страной, отстающей в технологиях и нуждающейся в модернизации, но обладающей огромным творческим наследием. В связи с этим отсчет активности конструирования современной японской идентичности некоторые авторы [7] ведут с середины XIX в., когда Япония приняла участие во Всемирной лондонской выставке 1862 г., Всемирной выставке 1867 г. в Париже и в Австрии в 1878 г., а Страной восходящего солнца увлеклись европейская богема и интеллектуалы. Интересный взгляд на участие Японии в Выставке 1867 г. в Париже дается в работе Локье Ангус (Lockyer Angus) «Japan at the Exhibition, 18671877: From Representation to Practice» [8]. Японский павильон (в виде красивого чайного домика) не вписывался ни в европейскую архитектуру, ни в каталог выставки (Япония была представлена только в 32 категориях из 95 в каталоге выставки), ни в тематику (развитие техники и прогресс промышленности). Однако павильон был интересен и невероятно популярен с точки зрения творческого наследия другого народа. Это дало повод для размышления как японским, так и европейским интеллектуалам об уникальности японской культуры, а предпринимателям - о перспективах торговли японскими товарами в Европе. В этот период формируется «японизм» - направление, возникшее под влиянием японского изобразительного искусства и декоративного творчества. Художники и интеллектуалы находили источники вдохновения, новые художественные методы в японских произведениях искусства, предметах быта и народного творчества. Появление японских произведений на европейском художественном рынке, что в рамках данного исследования можно назвать даром творчества, породило серьезный интерес коллекционеров и художников, в связи с чем японское искусство становится предметом изучения и подражания. Японские мотивы, техника, подача цвета, предметы композиции отразились на творчестве импрессионистов, кубистов и представителей модерна [9]. Японское влияние можно проследить в интересе к простым повседневным темам, в изображении японских предметов быта, как в работах Мане «Портрет Золя», в картине «Японка» Моне или в работах Уистлера «Золотая ширма», «Гармония в красном» и «Принцесса страны фарфора». Клод Моне под влиянием работ японского художника Хокусая, на которых одно и то же место изображено в разное время суток и года, также приходит к мысли писать пейзажи при разном освещении [10]. В результате было написано более 60 вариантов известной картины «Кувшинки». Все это доказывает, что дар творчества: новые мотивы, методы изображения, предметы быта, цвет - все это способствовало не только активным заимствованиям в сфере искусства, но и сформировали представление о Японии как утонченной и культурно богатой стране, таинственной и привлекательной. Обращаясь к современности, мы столкнемся с большим количеством публикаций по проблеме современной массовой культуры Японии: манга, анимэ, мода, эстрада, а также кинематографическими вариантами интерпретации японских реалий. Анализ данных направлений дает возможность проследить использование механизма дара-обмена на современном этапе применительно к новым формам культуры. В японском обществе росло понимание того, что путь к доминированию лежит не через пропаганду исключительности японской культуры, а главным образом через распространение продукции массовой культуры, к которым относятся аниме, манга, поп-музыка, мода [11]. Таким образом, новые глобальные задачи заставили Японию кардинально переориентироваться в своей культурной стратегии. Собственный кинематограф появился в Японии в конце ХГХ в. в виде хроник и документальных лент. Уже в 1903 г. был открыт первый кинотеатр в Токио, а в 1908 г. появляется первая японская киностудия. Однако вплоть до середины ХХ в. развитие японского кинематографа ограничивалось политикой военной администрации и оккупационных властей. 1950-е гг. называют золотой эрой японского кинематографа, когда режиссеры и сценаристы пытались передать особую атмосферу переживания прошедшей войны и оккупации, появляются и получают широкое признание многие киноленты [12]: «Семь самураев», «Расёмон» и «Токийская история». С 1985 г. проводится Токийский кинофестиваль, а также активно развивается отрасль анимации. Позже один за другим выходят сериалы, ставшие классикой анимации («Император джунглей», «Сказки 1001 ночи», «Легенда леса» и пр.). В настоящее время популярность жанра японского аниме и манга не вызывает сомнений. Примечательно, что появление данного жанра вызвало активную реакцию: локальные варианты аниме, манга (поддержкой данных направлений занимается МИД Японии - в виде международных конкурсов, фестивалей), косплеи - костюмированные фестивали по мотивам манга и аниме. Таким образом, дар творчества в виде новых жанров массовой культуры получает не только фанатов, а локальные адаптации, воспроизводство на глобальном уровне и ответ в виде увлечения Страной восходящего солнца. Весьма значимым для репрезентации японской идентичности является дизайнерское направление. Имена японских модельеров и дизайнеров с настоящее время известны не только ценителям стиля от кутюр, но и массовому потребителю. Их популярность растет с 1981 г.: мировое признание получило творчество Issey Miyake, Yohji Yamamoto, Rei Kawakubo (бренд Comme des Galons), Kenzo Takada [13]. Как пишет директор Музея Института технологии моды Патрисия Мирс, когда в 1980-х гг. японские дизайнеры представили международной аудитории свои первые коллекции, они изменили современную моду, оказали влияние на эстетику европейской одежды и творчество известных кутюрье [14]. Они оказали серьезное влияние и на другие виды искусства, в первую очередь - изобразительное. Кроме направления дизайна одежды, японские модельеры первыми начали документально фиксировать процесс творчества, который в дальнейшем демонстрировался ценителям и широкой публике: появились фоторепортажи, публикации эскизов, музейные экспозиции костюмов с показов и выставок. Следует упомянуть книгу Иссей Мияке «Восток встречается с Западом» [15] и ее каталоги выставок, например «Десятисеновые люди» [16]. Это, конечно, являлось хорошим маркетинговым ходом для привлечения внимания к новой коллекции, но и одновременно формировало образ дизайнера - творца, художника, в чьем творчестве можно черпать вдохновение и новую эстетику, философию работы с телом, его новую репрезентацию. Нельзя не упомянуть об одном из современных направлений культурной политики - распространении японского языка. Япония всегда уделяла серьезное внимание обучению иностранцев японскому языку. Еще в начале ХХ в. Япония активно открывала школы японского языка в колониях и завоеванных землях. В Голубой дипломатической книге 1973 г. утверждается, что если ранее дипломатия Японии делала ставку на экономические и политические методы, то сейчас следует уделять внимание методам культурной дипломатии [17]. Для реализации данного направления было предложено создание Японского фонда, который осуществляет продвижение японской культуры в других странах на систематической, плановой основе с государственным участием. Были организованы ряд направлений по обучению японскому языку, в том числе финансовая и кадровая поддержка институтам японского языка за рубежом, разработка учебных программ, предоставление учебных материалов, организация стажировок и повышения квалификации для иностранных преподавателей японского. Примечательно, что данная деятельность осуществляется на бесплатной основе. Обучение языку, участие в лекциях, семинарах, фестивалях не требует затрат [18] со стороны заинтересованных в изучении японской культуры, формируется в тесном взаимодействии с японской стороной, сопровождается различными культурными мероприятиями и может восприниматься как дар: безвозмездный, межкультурный, пролонгируемый. В ХХ1 в. Япония формирует свой образ посредством нового обращения к культуре. Внимание к индустрии творческого контента проявилось со стороны японского правительства в рамках развития культурной политики, когда были запущены проекты по поддержке современных направлений японской поп-культуры. Так, в 2004 г. был создан Департамент публичной дипломатии, в 2007-м учреждается Международная премия манга, с 2008-го появляются аниме-послы и анимэ-представители Японии, в 2011-м открывается Международный саммит cosplay с призами от МИД Японии [19], осуществляется поддержка Japan EXPO (крупнейшая выставка для знакомства с популярной японской культурой - манга, аниме, видеоигры, музыка и мода [20]). Все это создало основу для постоянного дара-обмена результатами творческой деятельности японских аниматоров, дизайнеров, писателей и кинематографистов. В ноябре 2013 г. был учрежден фонд «Крутая Япония», название которого созвучно нашумевшей статье «Cool Japan» [21]. Данный фонд, как и многие другие, осуществляет размещение японских инвестиций за рубежом и ищет объекты для инвестирования на условиях развития местного рынка за счет организации производства по японским технологиям и продаж японских товаров [22]. Схожие программы реализуются в различных сферах - от открытия японских ресторанов за рубежом [23] до финансирования арт-проектов и поддержки талантливых деятелей современного искусства [24]. Важно, что репрезентация современной идентичности Японии происходит посредством механизма «дара-обмена», когда знакомство с культурными формами происходит подчеркнуто безвозмездно: в форме грантов, стипендий, бесплатного обучения, участия в фестивалях, выставках, представлениях. Подчеркнем, что безвозмездные практики не являются столь широко распространенными в рамках культурной и публичной дипломатии других стран, что свидетельствует о том, что Япония использует уникальный механизм конструирования и репрезентации собственной идентичности, соотносящийся с механизмом дара, используемым в архаических обществах и актуализируемый в литературе и философии постмодерна. Неотъемлемой частью концепции дара-обмена является положение о том, что возникает обязанность принять дар и вернуть в другой форме. Так, в случае обучения (профессиональное, языковое, бизнес) возврат дара происходит в форме овладения японским языком определенного уровня. Изучение японского языка в явной или неявной форме является одним из условий получения грантов и участия в большинстве образовательных программ, кроме того, в рамках обучения всегда числятся культурные мероприятия и семинары. Дар японского творчества в виде многочисленных продуктов современной массовой культуры, а также популяризация системы японского менеджмента, японских достижений в области высоких технологий - все это порождает ответное очарование страной, которое пытаются измерить при помощи различных рейтингов. Так, в соответствии с рейтингом коммуникационного агентства Портланд, Япония находится на 7-м месте по уровню мягкой силы [25], которая складывается из позитивных оценок ряда категорий на основе опросов (присутствие в Интернете, деятельность правительства и корпораций, готовность к сотрудничеству, национальная кухня, традиционная и современная культура). По другому рейтингу, который ежегодно предоставляет журнал «Монокль», Япония стабильно находится на четвертом месте вот уже несколько лет [26]. Примечательно, что современный образ Страны восходящего солнца -творческой, интеллектуальной, страны высоких технологий формируется в рамках дара-обмена - архаического механизма взаимодействия сообществ, который применим и актуален по сей день.

Скачать электронную версию публикации