The keeper who put the Khanty of the Vasyugan on the map.pdf Надежда Брониславовна Вялова - уникальный человек. Вероятно, мало кто может похвастаться тем, что является самой выдающейся личностью своего района1. Между тем глава администрации Каргасокского района Андрей Петрович Ащеулов представил Вялову ведущим деятелям культурной политики области следующим образом: «самый известный человек не только нашего Каргасокского района, но и всей Томской области» [1]. Подобное утверждение может показаться несколько неожиданным, особенно если учесть, что Вялова относит себя к народу ханты, т.е. является представительницей довольно-таки низкопрестижной группы коренного меньшинства в районе, где 90% населения - русские, а численность ханты не достигает и 1% [2]. Так кто же она, эта хантыйская женщина? Жизненный путь Надежда Брониславовна Вялова родилась в 1952 г. в дер. Забегаловка Томской области, расположенной недалеко от р. Васюган. Определяющую роль в жизни Вяловой сыграло происхождение по материнской линии, ставшее основой ее этнической идентичности: ее дед по матери был ханты из ро-да2 Мурасовых, пришедших, по словам Вяловой, на Васюган с р. Сыни3. Как утверждает Вялова, семья деда поначалу жила в достатке, члены семьи занимались рыбалкой и охотой, однако после того, как с приходом все большего числа русских поселенцев площадь охотничьих и рыболовных угодий резко сократилась, семья переселилась на Тым. По ее сведениям, там умерли от 1 Каргасокский район Томской области, Россия. 2 Словоупотребление Вяловой. Здесь и далее в тексте цитированные нами слова, выражения и фразы Вяловой выделены курсивом. 3 Мурасовы действительно не относятся к коренным родам васюганских ханты [3], вместе с тем согласно записям метрических книг, на рубеже XIX-XX вв. на Васюгане проживало уже несколько представителей этого рода, главным образом в пос. Усть-Чижапка. По свидетельству составленного Вяловой генеалогического древа семьи, ее прапрадед уже родился здесь в 1867 г. Вероятнее всего, семья принадлежала к александровским ханты: на территории Александровского района существовало поселение с названием Мурасово. «Берегиня», прославившая васюганских ханты 223 черной оспы первая жена и два сына деда, поэтому с оставшимися тремя сыновьями дед вернулся на Васюган. Здесь он встретился в лесу с будущей второй женой и ее братьями, к тому времени уже осиротевшими. Два старших брата договорились с дедом Вяловой, что сестру выдадут за него замуж и будут вместе воспитывать трех его сыновей, а также своих младших сестру (бабушку Вяловой) и брата. Семья бабушки по материнской линии прошла долгий путь до того, как попасть на Васюган. Родом из Омской области, наполовину русская, наполовину чувашская семья сначала попытала счастья в добыче золота на Амуре, но безуспешно, поэтому отправилась в Томск, откуда, в надежде на большую удачу в охотничьем и рыболовном промысле, приехала на Васюган. Здесь умерли прадед и прабабушка Вяловой, и здесь братья выдали замуж ее бабушку. В 1942 г. дед Вяловой был арестован за то, что «незаконно» ловил рыбу для своей семьи; после ареста он больше не вернулся домой. Мать Вяловой была еще маленькой, когда семья осталась без кормильца, и по причине тяжелых условий жизни Вялова - как и ее младшая сестра и двоюродные братья и сестры - была внебрачным ребенком. Ее родной отец был русский, родом из деревни, расположенной недалеко от райцентра, но семья не поддерживала с ним никаких отношений. Позже мать вышла замуж за белорусского поляка, и Вялова взяла его фамилию и отчество. Родители отчима были партизанами на оккупированной немецкими войсками территории; во время одного из обысков маленькую Надежду «запинали» под кровать, в результате чего она стала инвалидом. Травму головы, вследствие которой врачам пришлось вставить ей в череп металлическую пластину, она получила, когда после расстрела родителей отчима по дороге в сиротский приют она сбежала, выпрыгнув из поезда. Вяловой исполнилось десять лет, когда она начала учиться в школе-интернате в с. Усть-Чижапка. В селе в то время было два интерната: один -1 для детей спецпоселенцев, другой - для детей коренных «остяков» и детей из неполных семей. Из двух школ «остяцкий» интернат пользовался меньшим почетом, ученики из другой школы часто дразнили живущих здесь детей, Вяловых же, которые были незаконными, обижали особенно часто. К этому времени семья переехала из Забегаловки в Уралку, где ей также приходилось терпеть много оскорблений из-за своего остяцкого происхождения, так как в деревне, кроме них, жили только семьи спецпереселенцев. Поздно начав обучение в школе, Вялова окончила обязательные в те годы десять классов в двадцать лет. Она хотела поступить в Томский педагогический институт на физико-математическое отделение, но как-то на улице ей стало плохо и, проведя полтора месяца в больнице, она пропустила срок поступления в вуз. Сначала Вялова устроилась на работу в дом культуры в деревне родителей, затем стала работать в своей бывшей школе учителем математики. До ухода на пенсию она работала учителем в разных школах, где преподавала главным образом естественнонаучные и творческие предметы, была также культработником в домах культуры, киномехаником и библиотекарем - для этого приобрела специальную квалификацию. 1 В местном словоупотреблении «остяками» называли не только ханты, но и селькупов. Золтан Надь 224 С Виктором Вяловым, имеющим русские и латышские корни, они поженились в 1970 г. в Наунаке. В сталинские времена семья Виктора была дважды объявлена кулацкой и сослана в Сибирь. Супруги вырастили пятерых детей, и к моменту написания данной статьи у них десять внуков. Живут в 6 км от райцентра Каргасок, в дер. Бондарка, где к настоящему времени уже нет никаких общественных услуг. Вялова рано ушла на пенсию, в 46 лет: для жителей северных территорий установлен льготный пенсионный возраст, однако такой ранний выход на пенсию обусловлен также тем обстоятельством, что школа, в которой работала Вялова, была закрыта. Чтобы заполнить свой досуг, она занялась ремесленничеством. Обращалась к разным видам ремесел: занималась резьбой по дереву, изготавливала посуду из бересты, плела корзины из лозы, плела бисером, вязала, шила, мастерила куклы. Это совпало с тем временем, когда в 2000 г. активизировались движения северных народов [4. С. 5], что пробудило ее интерес к культуре васюганских ханты, и из доступных ей книг она стала глубже изучать эту тему. Вялова все активнее принимала участие в жизни хантыйских этнических культурных групп: в районном центре была создана национальная община, а в 2004 г. был основан клуб «Ай пяях»1, главная цель которого состояла в изучении, сохранении и пропаганде хантыйских традиций. Этот клуб существовал почти десять лет. В 2002 г. Вялова нашла тот жанр, в котором смогла в полной мере реализовать себя: искусство вырезания картин из бумаги. Вялова вырезает свои картины с помощью маленьких ножниц из простой белой бумаги, без какого-либо предварительного плана или эскиза. В последнее время она, как правило, наклеивает вырезки на цветной фон и ламинирует их. Ее картины уникальны, неповторимы даже для нее самой, поэтому очень скоро она оставила попытки продублировать их: Однажды мне хотелось повторить картину, я поставила ее перед собою, попыталась вырезать то же самое, но получилась пародия. Благодаря густым прорезям, узоры Вяловой отличаются тонкостью, воздушной легкостью и ритмичностью. Картины обрамлены орнаментами со стилизованными изображениями животных и растений, напоминающими хантыйские мотивы. Фигуры изображены то в «негативе», то в «позитиве». Она пробовала также работать лезвием, но узоры получались слишком угловатые, не удавалось как следует отработать линии силуэтов. Вырезанки Вяловой приобретали все большую популярность, однако всеобщее признание ее творчество получило в 2010 г.: благодаря выставке в Каргасоке, ее высокой посещаемости, а также ряду статей, появившихся в прессе, ее имя стало известным практически по всему району. Свою просветительскую деятельность Вялова начала еще до 2010 г. Она посещала детские сады и школы с небольшими, соответствующими возрасту детей программами, в которых рассказывала о жизни ханты, о природе, а также короткие, со временем больше в стихотворной форме, истории. В сказки, которые она называет хантыйскими, изначально включались только отдельные хантыйские слова, но сейчас она рассказывает их на двух языках -хантыйском и русском. Свои рассказы Вялова иллюстрирует собственными вырезками или сопровождает их небольшими спектаклями, используя при 1 По словам Вяловой, «ай пяях» в переводе на русский язык означает 'все до кучи' ([21. C. 35]: ай пяях - в одну кучу). «Берегиня», прославившая васюганских ханты 225 этом деревянные и тряпичные куклы. Просветительские программы Вяловой иногда сопровождаются показом фотографий через проектор и демонстрацией бытовых предметов собственного изготовления. Свои выступления она всегда начинает игрой на варгане. Основной темой ее выступлений, помимо местной природы, является жизнь васюганских ханты: созданные ею изделия и сказки она преподносит как хантыйское наследие, каждый раз надевает хантыйский костюм, чтобы таким способом также подчеркнуть свою этническую принадлежность. Вялова поставила перед собой твердую цель: сделать хантыйскую культуру общим достоянием и добиться ее признания. Средством достижения этой цели она выбрала народное творчество [5. С. 91], так как, по ее словам, дети познают окружающий мир главным образом через предметы [6. С. 1], она же в своих выступлениях обращается прежде всего к детям. Именно по этой причине Вялова считает особенно важным, чтобы ее выступления были увлекательными, ведь дети только так хотят и любят учиться. «Хочется, чтобы будущее поколение не забывало нашу историю, традиции, прошлую жизнь. Не отказываясь от нового, надо помнить и чтить старое» [7. С. 135]. Поэтому, чтобы привлечь внимание детей, свои занятия она обыкновенно начинает словами: Ребята, сейчас я вам расскажу то, чего нет в интернете [8]. В творчестве Вяловой так тесно переплетаются народное искусство и возрождение хантыйской культуры, что даже свое обращение к народным ремеслам она связывает с началом развития движений коренных народов [9. С. 46]. Себя она считает хранительницей, спасительницей: Берегиня, Берегиня, Свои корни берегу. Берегиня, Берегиня, Тебя людям покажу [5. С. 91]. Сегодня Вялова стала «брендом» [9], маркой Каргасокского района. Выпускаются серии открыток и магниты для холодильников с ее вырезанками, в местных изданиях небольшим тиражом публикуются иллюстрированные стихотворения Вяловой, принты ее картин печатаются на футболках и рубашках, есть даже наклейки на заднее стекло автомобиля или на фасад дома. Был издан альбом-каталог ее работ «Сибирские вырезанки» [11]; также она создавала иллюстрации к сборнику сказок [12]. С выставками и выступлениями Вялова объездила весь район и область, выступала в Москве, Абакане, Новосибирске, Сургуте, Ханты-Мансийске и, конечно же, в Томске, ее приглашали также в г. Харбин в Китае. Она вела курсы в Томском педагогическом университете, является постоянной участницей местных этнических фестивалей, творческих лагерей, ярмарок. За свою деятельность Вялова получила множество почетных званий и наград1. В 2013 г. ее творчество было внесено в каталог нематериального культурного наследия Томской области [13], а в 2014 г. по решению областного комитета ей была присуждена победа в конкурсе «Женщина года» в номинации «Творческая личность» за «вклад в дело возрождения и популяризации культуры и традиций коренных народов 1 Перечень званий и наград Вяловой приводится в отдельной главе в альбоме «Сибирские выре-занки». Золтан Надь 226 Севера, а также воспитания подрастающего поколения в духе любви к истории родного края» [14]. В этом же году решением районного комитета ей было присуждено почетное звание «за подвижничество в культуре». Творческая деятельность Сегодня Надежда Вялова - самый известный человек среди васюганских ханты. По словам вышеупомянутого главы райадминистрации, «картины Надежды Вяловой сделали васюганских хантов известными, может, не на весь мир, но во всяком случае во многих его уголках» [1]. Ее называют послом хантыйской культуры, «благодаря ей о васюганских хантах знают многие». Оценить по достоинству роль Вяловой можно только с учетом того факта, что в течение последних десятилетий васюганские ханты практически полностью отсутствовали в публичных дискурсах как отдельных поселений, так и района, а тем более области. Эта «невидимость» обусловлена демографическими, социальными, экономическими и политическими факторами, однако главной причиной все же следует считать отсутствие экзотичности: культура васюганских ханты рано была русифицирована, практически не содержала самобытных элементов, претендующих на всеобщий интерес, не имела такого культурного символа, художника или этнического предпринимателя, которые могли бы привлечь внимание широкой аудитории. Вместо того чтобы стать признанной обществом этнической группой, обладающей самобытной культурой, васюганские ханты, как правило, люмпенизировались, окружающие относились к ним как к маргинальной группе, поэтому они не имели места и в коллективной памяти области [15]. В этом контексте стала известным художником и знаменитостью Вялова, подчеркивающая свою принадлежность к народу ханты и считающая себя представительницей и хранительницей его культуры, причем такая оценка ее личности и творчества еще решительнее высказывается на местных общественных форумах. Благодаря ее деятельности общественное мнение района обнаружило экзотичность этой этнической группы, привлекшей общее внимание и вызвавшей интерес к культуре своего народа. В свете вышесказанного нет ничего удивительного в том, что творчество Вяловой воспринимается окружающими как аутентичное творчество ва-сюганских ханты. Подобным образом расценивает свое творчество и сама Вялова, однако ее высказывания по этому поводу гораздо более осторожны. Она обыкновенно говорит, что вдохновение, мотивы и предания она черпает из своего детства: с детства я хорошо помню. Вообще всю свою деятельность она объясняет тем, что с детства я была свидетелем того, как вокруг меня люди все что-то «мастерили» [16. С. 126]. Такая сдержанность в высказываниях весьма понятна, ведь родители Вяловой жили не в хантыйской среде, не по хантыйским обычаям, единственный в семье хантыйский предок -дед по матери - умер за десять лет до ее рождения, следовательно, у нее не было возможности узнать изнутри культуру васюганских ханты, которая в то время претерпевала существенные изменения. Помимо воспоминаний детства, источником творчества для нее служат также литературные источники: после выхода на пенсию она стала читать книги про васюганских ханты, орнаментальные мотивы и узоры находила в альбоме восточных хантыйских орнаментов Лукиной [17], много раз перечитывала дневник Сирелиуса, в ко- «Берегиня», прославившая васюганских ханты 227 тором, по ее словам, она обнаружила портрет своего предка [18. С. 39], а для сказок, которые всплывают из памяти, приходят из детства, важным источником является фольклорный сборник [19]. Здесь хотелось бы несколько подробнее остановиться на некоторых вопросах, возникающих в связи с творчеством Вяловой. До настоящего времени она смастерила около 70 кукол, часть из них раздарила. Эти куклы-обереги довольно большие, одеты в простую одежду, внутрь которых она кладет свернутый в скалку кусок ткани, чтобы куклы могли стоять. Какие были куклы-обереги у васюганских ханты, на сегодня ввиду отсутствия источников с точностью установить невозможно, однако можно сказать, что куклы у ханты, как правило, меньшие по размеру, внутри пусты и одеты в нарядную одежду. Игра на варгане также не вполне соответствует васюганским традициям, поскольку варган, используемый Вяловой, - это алтайский музыкальный инструмент, изготовленный из металла, в то время как у васюганских ханты варган изготавливали в основном из кости или дерева, его форма и принцип действия отличались от алтайского: он приводился в движение не пальцем, а посредством дергания за нитку [20. С. 126]. Вышитые орнаментами хантыйские сумки Вяловой больше походят на подарочные изделия сувенирных магазинов, а используемое ею хантыйское название означает сумку для иголок [21. С. 93]. Также она шьет сумки и одеяла в лоскутной технике: Американцы говорят, пэчворк. Но на самом деле ханты всегда занимались этим, традиционно. Вид творчества, в котором Вялова получила широкую известность, -техника художественного вырезания из бумаги. Эта техника не имеет предпосылок в хантыйской культуре, если не считать того, что одним из пяти возможных способов декорирования бересты Сирелиус называет вырезной [22. С. 193], сама Вялова также не утверждает обратного. По ее словам, вырезание из бумаги напоминает ей о детстве: мать вырезала из газетной бумаги занавески, украшенные орнаментом с изображениями животных и растений, полки украшали бумажным кружевом, Вялова же часто вырезала салфетки, подстаканники, снежинки на окна. С техникой вырезания из бумаги она познакомилась гораздо раньше, чем с рисованием: по ее признанию, карандаш она впервые увидела в школе. В опубликованных интервью и беседах Вялова отмечает, что ее техника уникальна, не имеет аналогов во всем мире1 [23], а прообразами для ее картин служат только далекие воспоминания детства. Если прежде она говорила о том, что хотела перенести свою технику на бересту, но эта попытка оказалась безуспешной [9. С. 47], то к настоящему времени она все чаще интерпретирует это так, будто первоначально вырезание было хантыйской техникой декоративной обработки бересты, с которой она и 1 Вырезание из бумаги - широко распространенный вид искусства в Китае, который в 2009 г. был внесен ЮНЕСКО в Список всемирного культурного наследия (ср.: McCormick, Charlie T., Kennedy White, Kim. Santa Barbara. (eds.) Folklore. An encyklopedia of beliefs, customs, tales, music and art. 1. 2011: 285; Terebess Azsia Lexikon = http://terebess.hu/keletkultinfo/lexikon/papirkivagas.html; Toth Andrea Judit: A pap^rkivagas muveszete. = Konfuciusz Kronika 2010/2. = http://www.konfuciuszintezet.hu/ index.php?menu=muveltseg&almenu=8&cikkszam=53). Кроме того, вырезание из бумаги используется и в других точках мира, в Европе с XVIII в. особенно популярной его формой стала техника вырезания силуэтов, среди которых наиболее известными являются бумажные силуэты Ганса Христиана Андерсена: Hans Christian Andersen's Paper Cuts in The Royal Library-http://wayback-01.kb.dk/wayback/20101108104614/http://www2.kb.dk /elib/mss/hcaklip/index-en.htm Золтан Надь 228 начала работать, но позже из экологических соображений заменила бересту на бумагу, чтобы не портить деревья [23]. Общественность охотно признала эту технику как уникальную форму хантыйского искусства: «яркий пример самобытного орнаментального искусства, распространенного среди хантов» [24]. Более того, указание на близость творчества Вяловой к традициям хантыйского декоративно-прикладного искусства уже появилось и в специальной литературе. Согласно утверждению Рындиной [25], вырезанки Вяловой несомненно можно сроднить с хантыйской техникой вырезания из бересты. В пользу этой связи Рындина приводит следующие аргументы: и в той и в другой технике мастер работает без шаблона; узоры вырисовываются с помощью изогнутых линий; несмотря на существование общих композиционных принципов, каждый мотив неповторим; большую роль играет импровизация. По ее мнению, существенная близость обнаруживается на уровне композиции: все три канона художественной обработки бересты у васюганских ханты - орнаменты в форме зигзага с асимметричными ответвлениями, ряды из ромбов, стилизованные изображения животных, прежде всего медведя, присутствуют и в творчестве Вяловой. Кроме того, сходство усматривается также в технике выполнения сюжетных изображений: сюжет, помещенный в округлую рамку с орнаментом, вырисовывается за счет сложных, часто симметрично расположенных фигур. Причину этой близости Рындина усматривает в традиционном мировоззрении, присущем Вяловой точно так же, как и васюганским ханты. Поскольку же Вялова выросла не в хантыйской среде, то Рындина выдвигает предположение о подсознательном унаследовании традиций. Вместе с тем, на наш взгляд, не следует упускать из виду, что частое изучение орнаментальных мотивов васюганских ханты, которое Вялова считает краеугольным камнем в развитии своего творчества, также может быть причиной этого кажущегося несомненным сходства. То есть техника, которая первоначально не считалась традиционной для васюганских ханты, сегодня все более интерпретируется как самой Вяловой, так и общественностью и даже специальной литературой как аутентичное хантыйское искусство, что имеет принципиальное влияние на восприятие ее творчества окружающими. Подобный процесс можно проследить и в употреблении Вяловой хантыйского языка во время выступлений. Как отмечалось выше, в первое время она вставляла лишь отдельные хантыйские слова в русскоязычные тексты, но сейчас уже ее выступления проводятся на двух языках. Употребление хантыйского языка уже само по себе представляется неожиданным, так как в настоящее время на территории Васюганья живут лишь несколько стариков (или я не осведомлен об их смерти), которые свободно, на уровне повседневного общения, говорят на хантыйском языке. Среди представителей среднего поколения находятся такие, кто пассивно владеют языком, многое понимают и даже используют некоторые выражения. Тем не менее можно сказать, что процесс смены, утраты языка почти полностью завершился в бассейне р. Васюган. Вялова не принадлежит к числу тех немногих, кто понимает хантыйский язык, ни тем более к тем, кто им владеет. У нее, в сущности, и возможности не было выучить хантыйский язык. Вялова и не утверждает обратного: можно сказать, что я совсем не говорю по-хантыйски. После смерти деда связь с семьей Мурасовых прервалась и услышать хантыйскую речь бы- «Берегиня», прославившая васюганских ханты 229 ло не от кого. В Наунаке жила одна старушка, с ней, когда бывали в гостях, мать иногда разговаривала по-хантыйски, но Надежду в таких случаях всегда отправляли из кухни. Основным источником хантыйской речи Вяловой является изданный в 1996 г. хантыйско-русский словарь, составленный на склоне лет Маркелом Кондратьевичем Могутаевым, жителем Айполово. Из этого весьма своеобразного словаря, в котором слова переводятся только с хантыйского языка на русский, Вялова кропотливым трудом выбирает нужные ей слова и, соединяя их в ряд, создает так называемый хантыйский текст. По сути дела, для нее важен не столько смысл этого текста, ведь то же самое она говорит и по-русски, сколько мелодичность языка. По ее словам, она с детства помнит звучание хантыйского языка, которое и пытается воссоздать. Одна пожилая родственница, когда услышала ее рассказы, с гордостью подтвердила: «Надежда, ты совсем остячкой сделалась». Для нее главное, чтобы дети - будь они русские или ханты, никогда раньше не слышавшие хантыйский язык, «смогли почувствовать красоту и удивительную мелодичность этого языка» [26]. Она считает успехом, если в начале выступления ей удается преодолеть детский смех1, и для нее большая радость, что дети вниматель- 2 но слушают ее рассказы , им нравится хантыйский язык. Аутентичность На основе всего вышеизложенного можно с уверенностью утверждать, что художественный мир и язык, представленные в творчестве Надежды Брониславовны Вяловой, имеют лишь весьма отдаленное отношение к тому, что мы знаем о культуре и языке васюганских ханты из ретроспективных этнографических исследований и источников того времени. Тем не менее исследовать данный феномен представляется куда более интересным и важным, чем предъявлять к нему требование аутентичности. Нужно сказать, что рассматриваемое нами явление отнюдь не является единичным, напротив, в тех районах - а особенно это характерно для Сибири [27], где возникает необходимость презентации той или иной этнической культуры, но практически нет такого вида искусства, деятельности или нарративного жанра, которые можно было бы предъявить в качестве традиционных, этнические предприниматели весьма часто прибегают к разного рода обновлениям, реконструкциям и заимствованиям. Эти «изобретенные» культурные товары этнические предприниматели затем утверждают как аутентичные, прежде всего посредством своего авторитета, поскольку аудитория считает их подлинными представителями данной культуры. Следовательно, то, что они демонстрируют, и становится аутентичной этнической культурой. Однако не меньшую роль в утверждении аутентичности играет и сама аудитория: то, что вызывает интерес, что отвечает представлениям об экзотичности и соответствует сложившимся о данной этнической культуре стереотипам, общественность охотно принимает как аутентичное, признает его 1 «И самое главное, если я начинаю говорить, сначала все смеются. Я говорю: ребята, мы удивительные люди, как эти наши..., значит, когда американцы..., да, слушаем американцев и англичан по телевизору, тогда не удивляемся, не смеемся, а вот смеемся над тем, над языком, на котором говорили наши предки. Наши, вот эти люди, в смысле, старые люди. А мы над этим смеемся». 2 «А когда я говорю, рассказываю это детям, настолько они, знаете, говорят: «ну, пожалуйста», многие вот с этими своими телефонами: „пожалуйста, скажите еще что-нибудь, еще что-нибудь“». Золтан Надь 230 подлинным, самобытным, а вместе с тем и традиционным, архаичным. Разумеется, такой положительный отклик со стороны общественности оказывает благоприятное воздействие и на данную этническую группу: укрепляет ее этническое самосознание и способствует накоплению коллективного капитала, необходимого в борьбе за экономические и политические ресурсы. Подобное явление наблюдается, к примеру, у селькупов, проживающих на территории Томской области: эта тенденция отражается, в частности, в жанровых сценках из народного быта, в обработках селькупских сказаний, в репертуаре хореографического ансамбля, в шаманских сеансах, входящих в программу фестивалей и государственных праздников, а также в регулярно устраиваемых селькупских национальных праздниках и фестивалях [28-32]. Употребление Вяловой хантыйского языка, которое, с некоторыми оговорками, можно охарактеризовать как пример употребления «унаследованного» языка (heritage language) [33], также имеет свои аналогии в Томской области: так, например, Ирина Коробейникова не только свободно говорит и пишет на селькупском языке, но и занимается обратным переводом селькупских текстов, известных только на русском языке [34]. Подобное отношение к использованию родного языка наблюдается у шорцев, проживающих на территории Кемеровской области. При изучении языковых установок шорцев выяснилось, что среди городской молодежи знание «своего» языка считается желательным, вместе с тем владение русским языком является обязательным, а иностранным языкам отдается предпочтение перед шорским языком. Тем не менее шорскому языку они придают глубокое символическое значение, считают его своим родным языком и хотели бы, чтобы их дети говорили на нем. Несмотря на то, что шорский язык перестал употребляться в качестве повседневного средства общения, в рамках городских фестивалей он остается важной частью праздничной, сценической культуры [35]. Как видим, в Сибири сейчас, в постсоветское время, наблюдается тенденция массового производства, изобретения традиций, значимость которых заключается не в их соотнесенности с реальным или воображаемым прошлым (вопрос о подлинности или фиктивности в данном случае является несущественным), а в том, какое влияние эти традиции оказывают в настоя-щем1 [36, 37]. Таким образом, в этой связи правильнее ставить вопрос не об аутентичности изобретенных традиций, а об их эффективности. А как мы видим из приведенных выше примеров, деятельность Вяловой весьма эффективна, по крайней мере с точки зрения мажоритарного общества, ведь ей удалось включить васюганских ханты в публичные дискурсы, обратить на них внимание общественности. Разумеется, немаловажную роль в успехе Вяловой играет и то, каким способом она преподносит аудитории свои темы. С одной стороны, в отличие от доминирующего нарратива памяти, в котором ханты исключаются из истории региона [15], Вялова стремится сделать хантыйское наследие общим достоянием человечества, общей культурной цен-ностью2. Иными словами, она попросту оставляет без внимания тот факт, что 1 О способе изобретения традиций в Китае см.: Sarkozi, Ildiko Gyongyver. From the Mists of Martyrdom: Sibe Ancestors and Heroes on the Altar of Chinese Nation-Building /'Halle Studies in the Anthropology of Eurasia/ Halle : Lit Verlag, 2018. 2 Вялова всегда подчеркивает, что главной своей целью она считает сохранение и возрождение исчезающей культуры ханты и селькупов, развитие народного творчества. «Берегиня», прославившая васюганских ханты 231 историческая память мажоритарного населения не тождественна памяти ханты, и в своих выступлениях смешивает их. «Дети хотят знать, как жили их предки», - говорит Вялова, и поэтому свои сказки она рассказывает на двух языках, чтобы «дети слышали звучание родной речи» [7. С. 131]. С другой стороны, в ее выступлениях присутствует также своего рода экологическая сознательность: экологическое сознание, близость к природе и гармоничное сосуществование с ней, чувство имманентной принадлежности к тайге являются теми маркерами, которые в мажоритарном обществе считаются особенно важными в отношении коренных этнических меньшинств [38]. Вялова нередко говорит о том, что она волнуется за природу, ее тревожит загрязнение окружающей среды, вырубка лесов, безмерное уничтожение рыбы и диких животных. По ее словам, именно поэтому очень важно пропагандировать хантыйскую культуру, ведь давно люди - читай ханты - жили в гармонии с природой, старались наносить ровно столько, сколько нужно тить внимание на названия ее также присутствует указанная ей как можно меньше вреда и брали от нее было для пропитания [7. С. 130]. Если обра-выступлений, то можно заметить, что в них выше двойственность тематики: хантыйская культура, народное творчество, представленные как общее наследие, с одной стороны, и лес, тайга - с другой. Вот несколько примеров: «Быт и традиции народов Севера», «Народное творчество и современность», «Символы мира в изделиях народного творчества», «Речные люди», «Таежные люди». За последние десятилетия никому не удавалось с такой силой показать и вовлечь в публичные дискурсы культуру васюганских ханты, как Вяловой. Более того, как мы видели, ее творчество стало не только этническим, но и локальным «товарным знаком»: ее вырезанки стали «брендом как Каргасокского района, так и всего региона» [1]. А это, в свою очередь, может послужить солидным политическим капиталом в случае, если найдется такой этнический предприниматель или (этно)политический деятель, который поставит целью представлять или использовать интересы этой этнической группы на политической арене. Как видно, реализация этой возможности в этнополитических целях все еще заставляет себя ждать, в настоящее время гораздо более существенным является ее внедрение в региональный дискурс, ведь Вялова, «женщина 2014 года», своим самобытным творчеством представляет весь район. Это особенно важно как для местных политических деятелей - так как Вялова со своими выставками не только принимает активное участие в крупнейших форумах области, но при случае может передать ценный подарок губернатору области [39], так и для самой Вяловой, которая на торжественном открытии национального клуба «Диалог» сказала следующее: «Давно мечтала, чтобы у нас был такой клуб национальных культур. И, возможно, мы не будем сосредотачиваться на одной народности, как это делаю я. Все мы - носители русского языка. И почему бы нам, всем вместе, в рамках нового клуба не сделать русский костюм, не сценический, а настоящий, национальный...» [40]. Не менее интересным для изучения представляется вопрос о том, оказывает ли творчество Вяловой какое-либо влияние на формирование этнической идентичности самих васюганских ханты, и вообще, как они относятся к нему, признают ли его своим национальным искусством? В этом направлении исследования пока не проводились, тем не менее, по моим наблюдениям, ханты Золтан Надь 232 Каргасокского района ценят творчество Вяловой, видят в ее просветительской деятельности шанс на улучшение своего положения. Наивный художник и ученый Как об этом упоминалось выше, Надежда Брониславовна Вялова в своих выступлениях рассказывает сказки, которые сочиняет сама. Эти сказки она часто визуализирует, т.е. иллюстрирует, разыгрывает действие с помощью кукол и вырезанок. Свои стихи Вялова, как правило, пишет на хантыйском и на русском языках в форме рифмованного, ритмизированного текста. Ее стихосложение скорее можно назвать наивно-милым, нежели профессиональным: Ёнк-Юнк и Яряк (Водяной дух и ёрш) «Ёнк-Юнк хранит реку!» -Говорили в старину. Ёнк - вода, юнк - свят дух. Был в правду такой слух. В Вас-юхане ёрш Яряк Жил совсем не просто так. Мелких рыбок поедал, А большуших разгонял. Эту саму кутерьму Ёнк-юнк видел наяву. Решил Яряка наказать, В омуточек зло загнать. Нет там света, нет еды. Нарастил Ярик иглы. В реке рыбки подросли. Топчут берег кулички. Ёрш колючий всплыл в реке. Он всё ж ещё на высоте, Его хозяином зовут. Дань признанья отдают. Чтоб отведать ёрша власть, Гору костей надо накласть. Какая вкусная ухa! (щерба) И под стать его икра. Кинешь удочку в реку. Клева ждёшь на берегу. Глядь, большушие круги. Дернуть удочку спеши! «Берегиня», прославившая васюганских ханты 233 Вместо рыбины большой Наш хозяин удалой. Заглотил крючок, но вот, В наши руки не идёт. Творчество Вяловой носит преимущественно автобиографический характер и опирается главным образом на местные традиции. Она творчески обрабатывает сказки, которые слышала еще ребенком, в основу многих ее рассказов легли поверья, знакомые ей с детства. Помимо собственных рассказов, она сознательно собирает сказки и предания для своих выступлений: изучает имеющиеся в библиотеке сборники фольклора народов Севера, а также беседует со своими знакомыми, слушает их рассказы. Действующие лица ее стихов - герои хантыйских преданий, божества, духи, чудовища, простые люди, лесные звери. Эти же персонажи встречаются и на вырезанках, служащих иллюстрациями для текстов: животные, растения, лес, рыбаки и охотники, хантыйские божества. Именно сказки и предания, составляющие основу выступлений Вяловой, обнаруживают наибольшую близость к культуре васюганских ханты, тем не менее в ее отношении к народным поверьям также наблюдается принцип бриколажа [41]. Ее картина мира изменчива, основана на своеобразной идеализированной естественной религии, в которой все взаимосвязано, ничего не происходит случайно, каждая вещь пребывает не только на своем месте, но вещи имеют также магическое содержание [6]. Смелые ассоциации связывают друг с другом явления мира и различных культур. Этот мир населяют такие Лесные и Водяные духи, Лесные женщины и Хозяйки огня, которые могут существовать и в любой другой религии. Так, например, в наборе открыток под названием «Обережка» [42] Вялова соединяет не только элементы, соотносящиеся с религиозными представлениями ханты или с поверьями, широко распространенными в Сибири и в России, но смело вовлекает и такие мотивы, которые имеют весьма отдаленное отношение к народам Сибири: пчела - символ богини Дианы, а птичье перо отсылает к символике египетских богов Ра и Тота. Вялова не требует от себя филологической точности. Это обнаруживается как в ее бриколаже, так и в возможных ошибках и неточностях: к примеру, в представлении ханты Солнце олицетворяет женское начало, тогда как в ее рассказах Солнце выступает в образе мужчины. Важным элементом выступлений Вяловой является ее самодельный хантыйский костюм. Она часто объясняет слушателям его строгую символику, так как, по ее словам, каждая деталь что-нибудь означает, одежду не просто так украшали. Пуговицы на платье символизируют птичьи следы; красный платок на голове служит оберегом; красная полоса на рукаве нужна для того, чтобы руки не болели; красная лента на ногах - тоже амулет; а узоры на обуви символизируют воду, небо и землю. В ее рассказах птицы - не просто животные, но и носители душ, птицы удачи. Лес одновременно дружелюбен и враждебен, так как его постоянным обитателем является медведь, «Хозяин Леса», «Вечно живущий», который представляется и зверем, и человеком, и самой вселенной: «Пойдешь в лес, Он - за елками, вверху, спереди, сзади» [7].

Скачать электронную версию публикации