Collection of photographic negatives of Alexander Vasilyevich Adrianov in the Tomsk Regional Museum.pdf Александр Васильевич Адрианов оставил заметный след в интеллектуальной и общественной жизни Сибири конца XIX - начала XX в. как археолог, этнограф, журналист, общественный деятель, один из идеологов сибирского областничества. Его личность и грани научной, социальнополитической активности в современной историографии становятся предметом специального рассмотрения [1-7 и др.]. Наследие Адрианова отложилось в различных хранилищах страны [2. С. 30-35], в том числе в Томском областном краеведческом музее им. М.Б. Шатилова (ТОКМ). В фонде письменных источников музея содержится небольшое количество документов, касающихся в основном политической, общественной деятельности Адрианова; в фотофонде - фото Александра Васильевича и его родных, а также стеклянные негативы - продукт его служебных и научных поездок. Обзор названной коллекции фотографических исходников является темой данной статьи. К этим музейным материалам уже обращались исследователи [2], но источниковедческий потенциал данной коллекции не исчерпан. Надеемся, что предлагаемый обзор послужит более активному введению ее в научный оборот. Известно, что Адрианов со студенческих лет увлекался фотографией; за снимки, сделанные вскоре после завершения университета, во время путешествия в Монголию в 1879 г. в составе экспедиции Г.Н. Потанина, он был награжден медалью Русского географического общества. Фотокамера сопро- Коллекция фотонегативов Александра Васильевича Адрианова в ТОКМ 197 вождала изыскателя и в его собственных поездках, фотографии вместе с отчетами об исследованиях препровождались в научные учреждения, некоторые фото были опубликованы. Во время ареста Адрианова в декабре 1919 г. при обыске наряду с личными вещами, книгами его библиотеки были также изъяты негативы [1. С. 64]. Александр Васильевич на свободу больше не вышел - был расстрелян за критику большевиков в «Сибирской газете», редактором которой являлся. Судьбу изъятых негативов биографам знаменитого сибиряка установить не удалось. Тем не менее часть материалов научного архива Адрианова сохранилась в его семье, в том числе более полутора сотен стеклянных фотографических пластинок. Они были переданы в краеведческий музей в 1950-х гг. сыном Александра Васильевича - Александром Александровичем (наряду с другими материалами семьи Адриановых, включая коллекцию негативов собственных снимков сдатчика, сделанных в Кулун-динской степи в 1910 г. в хозяйствах переселенцев разных национальностей). А.А. Адрианов, бывший сотрудник и директор Семипалатинского музея, сам из числа репрессированных [8], работал в томском музее почти 2 года - с 16 февраля 1956 г. по 16 декабря 1957 г., занимаясь научной обработкой архивных материалов и фотофонда1. Он же атрибутировал негативы отца: Александр Александрович лично вносил записи о сюжетах, времени и месте съемок в одну из книг поступлений фотофонда, создававшегося в то время в музее [10]. При этом, как выяснила историк сибирской археологии О.Б. Беликова, А.А. Адрианов пользовался сохранившимися реестрами, составленными Александром Васильевичем [2. С. 288]. Действительно, многие сюжеты и указанные в ряде случаев конкретные даты съемок2 можно было установить только по письменным источникам. Два таких источника были опубликованы О.Б. Беликовой - «фотодневники» А.В. Адрианова3 с записями о времени, сюжетах, обстоятельствах съемок, качестве полученных отпечатков и др. [2. С. 396-441]. Вполне можно согласиться с тем, что именно эти записи использовал А.А. Адрианов при атрибуции части негативов за 1915-1916 гг.; сопоставления описаний кадров в дневнике фотографа с изображениями исходников, переданных в ТОКМ, позволили определить дату и сюжеты съемки для 13 негативов [10. № 332/2, 2359-2365, 2559, 2563-2565]4. Видимо, подобный реестр в распоряжении А.А. Адрианова был также для снимков, сделанных во время путешествия на Алтае в 1906 г., - точная датировка указана для 16 таких фото. Остается надежда, что со временем этот источник также будет выявлен в томских хранилищах. Для остальных негативов в коллекции указаны месяц и год или только год съемки, 9 снимков не датированы. Сведения А.А. Адриановым при атрибуции этих фото могли быть почерпнуты из полевых дневников А.В. Адрианова, других материалов 1 А.А. Адрианов работал на должности смотрителя залов и одновременно с этим более года на полставки - научным сотрудником [9]. 2 Так, согласно записи в книге поступлений, сделанной А.А. Адриановым, базар в Зайсане был заснят 15 августа 1906 г., п. Ирбекский в Усинском пограничном округе - 19 августа 1915 г. и т.д. [10. № 2354, 2365]. 3 Хранятся в Музее археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета (МАЭС ТГУ). 4 Для части негативов таких соответствий А.А. Адрианов в дневнике своего отца, видимо, не нашел: 8 снимков, сделанных в Усинском округе и Урянхае в 1915 и 1916 гг., в книге поступлений ТОКМ оказались датированы только годом. Е.А. Андреева 198 семейного архива, возможно, также из маркировок на упаковках для фотопластин (например, на сохранившейся в фондах ТОКМ коробке с адрианов-скими негативами стоит пометка фотографа «Проявленні 1915 г^1», на другой - авторская этикетка с угаснувшей надписью). Таким образом, к атрибуции негативов, сделанной в 1950-х гг., следует подходить с долей осторожности, поскольку она в полной мере не является авторской и сделана спустя несколько десятилетий после съемок. Тем не менее описания, составленные А.А. Адриановым, полагаю, в основном своем составе могут служить добротной основой для дальнейшего изучения коллекции благодаря особой информированности опытного музейщика об обстоятельствах жизни родителя, использованию записей А.В. Адрианова, скрупулезной работе, связанной с сохранением отцовского наследия [2. С. 19-20]. На эту атрибуцию можно опереться и при решении задач предлагаемого обзора коллекции. Негативы А.В. Адрианова представляют собой покрытые эмульсионным слоем стеклянные пластины разных размеров: большинство небольшие -7,5-9 × 12-13,5 см, но некоторые из ранних фото (1880-1890-х гг.) выделяются своей величиной - до 24 × 18 см. Почти на четырех десятках пластин сохранилась авторская нумерация снимков - в правом нижнем углу фотограф ставил цифры в целях создания описи. Эта догадка подтверждается тем, что номер и сюжет на одном из негативов ТОКМ (№ 2359) совпадают с таковыми же в одной из записей фотодневника А.В. Адрианова [Там же. С. 432]. Два негатива, сделанных в разное время и в разных местах, имеют одинаковую маркировку («47»), так как А.В. Адрианов вел особую опись сюжетов съемки для каждого путешествия или фотокассеты [Там же. С. 396]. Сохранившаяся маркировка на различных сериях снимков достигает двузначных и даже трехзначных цифр (наибольшая - «492»), что косвенным образом указывает на значительный объем фотографических работ, которые Адрианов мог проделать за почти 40 лет своих исследований. В этом контексте численность коллекции негативов ТОКМ выглядит скромной, но благодаря личности фотографа и запечатленным сюжетам она обладает историкокультурным и научным значением, а по причине хрупкости материала представляет в некотором смысле музейную редкость. При этом качество большинства фото вполне удовлетворительное, у многих - отменное, ворит в пользу мастерства и опыта фотографа. съемки что говека Хронология материалов коллекции охватывает почти четверть 1888-1916 гг., время расцвета Адрианова как исследователя, и является своего рода фотолетописью его деятельности, хотя далеко не полной. «География» собрания связана с местностями, которые путешественник посетил с научными и служебными целями (как чиновник акцизного ведомства Томского губернского управления): Нарымский край (1888 г.2) и Змеиногорский уезд (1906, 1910) Томской губернии, Семипалатинская область (1906, 1911), Иркутская губерния (1900-1901), Енисейская губерния - Минусинский уезд 1 Далее неразборчиво. 2 В книге поступлений нарымские снимки помечены датой «1886», видимо, ошибочно: эти фото, согласно исследованиям биографии А.В. Адрианова, были сделаны им в 1888 г. [3. С. 24-25]. Датировка прочих негативов в настоящее время сомнений не вызывает, в целом соответствуя хронике жизни А.В. Адрианова [2-6]. Коллекция фотонегативов Александра Васильевича Адрианова в ТОКМ 199 (1890, 1897-1898, 1903, 1907, 1909, 1912, 1915), Усинский пограничный округ (1897, 1910, 1915), Урянхайский край (ныне Тыва; 1916). Тематически негативы можно условно разделить на несколько групп. 1. Фотокамера ученого фиксировала различные природные виды (в коллекции их больше 20). Иногда это были отдельные примечательные объекты -Столбы под Красноярском, Номерная скала у Колыванского озера; само Ко-лыванское озеро и др. Но большую часть серии составляют панорамные фото горных рек юга Восточной Сибири: верховья Енисея, р. Тапса и особенно р. Мана (1903 г.; 13 шт.) - в этих подчас труднодоступных местностях Адрианов проводил исследования древних наскальных рисунков - нашими современниками он считается одним из пионеров изучения петроглифов Центральной Азии [11. С. 18-20; 4]. Но эрудита интересовали также природные объекты как таковые: в 1890-х гг. из-под его пера вышли статьи, посвященные природным богатствам Енисейской губернии, строению ее рельефа и рекам [12-14]. 2. Фотоснимки наскальных рисунков в коллекции ТОКМ представлены единичными экземплярами (на одном из них изображены всадники, на другом, по-видимому, копытное животное и крупноячеистая решетка - оба петроглифа с р. Мана). Негативы, связанные с другими археологическими изысканиями А.В. Адрианова, представляют только виды курганов, позже вскрытых исследователем1. Известно, что археолог документировал фотографиями свои раскопки2, но подобные негативы совсем не отложились в фондах ТОКМ. 3. Более щедро представлены этнографические фотонаблюдения Адрианова. В коллекции можно найти негативы, связанные с васюганскими «остяками» (хантами или селькупами), хакасами, бурятами, казахами, сойотами (тувинцами). Объектив фотографа нацеливался, в частности, на характерные особенности жилых и хозяйственных построек. В коллекции содержатся снимки остяцкого летнего берестяного жилища с навесом, сойотской и казахской юрт, бревенчатого дома зажиточного бурята с пристроенным «крыльцом оригинального типа», саманных и камышовых сооружений многонационального населения Зайсанского уезда и др. Особый интерес представляют заснятые А.В. Адриановым намогильные сооружения: «бей» казахского некрополя (между р. Урунхай и Себинкой), «современные бурятские могилы» в виде вертикально установленных деревянных вытесанных столбов с наклонными дощатыми крышками и каменные кладки из горизонтально сложенного плитняка на «старинных бурятских могилах». В 1901 г. увлеченный этнограф стал очевидцем проведения обряда («празднества»), устроенного в непосредственной близости от упомянутых плиточных захоронений и, очевидно, связанного с культом предков и прине- 1 В отношении одного из негативов имеется такая запись А.А. Адрианова в книге негативного фонда: «Группа курганов на Усть-Тарлыке, лев[ая]сторона [р.] Уюка. Из них 7 в 1915 г. раскопаны А.В. Адриановым» [10. № 2362]. 2 Несколько фото, например, были опубликованы в иллюстрированном приложении к «Сибирской жизни», сопровождая рассказ о проводившихся археологических работах [15]. В 2014 г. О.Б. Беликовой опубликован массив фотографий А.В. Адрианова с видами раскопок и археологических находок 1915-1916 гг. [2]. Е.А. Андреева 200 сения им жертвы. Фотокамера фиксировала элементы обряда - свежевание и разделку заколотого коня. В коллекции имеются и другие негативы, связанные с верованиями сибирских этносов, - снимки «остяцких лозов» (изображений духов) в берестяной коробке1; вид спереди и сзади хакасского шамана в облачении, с бубном. На бубне четко просматривается характерный рисунок: центральная горизонтальная черта и верхнее полукружие, делящие «мир» на части, «верхний» и «нижний» всадники, летящая птица, другие животные, деревья, цепочки взявшихся за руки людей. Свидетельством проявления христианских обычаев в той же хакасской среде могут служить два адриановских негатива, запечатлевших «съезжий праздник хакасов на курорте Шира», при этом центром притяжения массы людей являлся православный храм. Среди негативов, также отражающих черты образа жизни, ведения хозяйства сибирских этносов, отметим снимок, представляющий способ хранения «кладей хлеба^ (ячмень и просо)» в хлебных ямах (Урянхайский край), и фото, «сравнивающее» способы верховой езды разных этносов: сойота верхом на оседланном быке и рядом - русского на лошади. В негативах, разумеется, можно усмотреть черты внешнего облика представителей различных народностей рубежа XIX-XX вв., попадавших в объектив фотокамеры. Но при этом достойно особого упоминания нарочитый интерес исследователя к их антропологическим характеристикам. В частности, в коллекции имеется три фото мальчика2, относящегося к уральскому антропологическому типу, снятого в полный рост анфас и в профиль рядом с ростомером. 4. Следующий распространенный сюжет негативов А.В. Адрианова -разного рода селения: и крошечные зимовья в Усинском округе, и «безымянные» небольшие деревни в долинах сибирских рек, на склонах гор, и городские достопримечательности. До некоторой степени эти изображения также дают материал для сибирской этнографии, что подчеркивается в отдельных случаях названиями снимков, обозначенными в книге поступлений, - «хакасская деревня», «русская деревня», «бурятская деревня». Но данную категорию фото можно рассматривать и в более широком аспекте - как стремление к отображению современной А.В. Адрианову жизни Сибири, многообразию ее обликов, в том числе свидетельствующих об ее изменениях, развитии. В коллекцию ТОКМ попали снимки п. Зайсана, Ульбинского и Топольно-Мысовского Семипалатинской области, с. Змеиногорского Томской губернии, п. Ирбекского Усинского пограничного округа; сохранилось несколько видов Иркутска, включая Глазковское предместье, в котором на рубеже XIXXX вв. разворачивалось железнодорожное строительство; один из негативов запечатлел вид Томска со Сретенским храмом, построенным в 1907 г. Более всего сохранилось в коллекции видов населенных пунктов Минусинского уезда: г. Минусинск, с. Каратузское, селения по Усинскому тракту, д. Парная и создававшийся курортный поселок Шира в разных видах. 1 Это фото и два других из этой серии были переданы А.В. Адриановым для публикации в известном иллюстрированном издании, посвященном строительству Транссиба [16. С. 4-6]. 2 Судя по датировкам негативов, отмеченным в книге поступлений музея, съемка была произведена на Алтае в с. Змеиногорском [10. № 2370-2371]. Коллекция фотонегативов Александра Васильевича Адрианова в ТОКМ 201 5. Фотографии промышленных предприятий отчасти были связаны со служебной деятельностью А.В. Адрианова в качестве акцизного чиновника в Енисейской губернии в 1890-1899 и 1901-1904 гг. Негативы хранят изображения ряда заводов, действовавших в Минусинском уезде: винокуренных -Колобовой на р. Амыл и Ярыловых около с. Новоселово, солеваренного -Скочинского, сахарного - Гусева, железоделательного - на р. Абакан и др., что дает сибиреведам наглядный материал по истории развития отечественной индустрии на рубеже XIX и XX столетий. 6. Несколько негативов, датированных книгой поступлений 1903 и 19151916 гг., отразили внимание, уделенное Адриановым состоянию золотопромышленности в приграничных местностях - Усинском округе, Урянхайском крае. Разработка приисков была тесно связана с расселением в этом малолюдном крае русских. Данное явление также интересовало исследователя, о чем может свидетельствовать ряд фото того же времени, освещающих освоение и заселение данных территорий: «Скирды хлеба на р. Тапсе», «Бахча на р. Тапсе осенью», «Усадьба русского промышленника Леонова А.К. на Чер-гаке», «Урянхайский край. По Усинской колесной дороге» и др. 7. Коллекция донесла до нас два парных фотопортрета друзей и единомышленников А.В. Адрианова - Г.Н. Потанина и М.В. Загоскина - и портрет одного Загоскина в интерьере его дома под Иркутском в с. Грановщина. Эти фото, как и большая часть других в данном собрании, насколько известно автору данного очерка, до сих пор не были опубликованы. Коллекция, которую можно рассматривать как своего рода выборку, дает представление и о реалиях, запечатленных фотокамерой, и о самом фотографе-исследователе, круге его интересов, в который включались не только старина, «окаменевшая» и «живая» (т.е. археология и этнография), но и современность, не только традиция, но и новация. Подводя итог обзору коллекции, следует еще раз подчеркнуть ее историко-культурную, научную ценность. Она пополняет собой не слишком обширный свод изобразительных источников по истории, этнографии Сибири, сопредельных с нею районов, а также истории их изучения в конце XIX -начале XX в. Кроме того, коллекция предоставляет дополнительный материал к биографии А.В. Адрианова - одного из признанных исследователей Центральной Азии, защитника интересов ее малочисленных этносов. Добавим, что сохранность многих негативов оставляет желать лучшего: несколько пластин расколото или имеют трещины, многие - утраты эмульсионного слоя по краю, иногда значительные. Остро стоит вопрос о консервации негативов и изготовлении качественных отпечатков с использованием современных технологий.

Скачать электронную версию публикации