Education as an event: event nature of the university corporativity.pdf В названии статьи обозначена необходимость философского исследования понятия «событие» с тем, чтобы в горизонте онтологической оптики увидеть образование. Указание же на университетскую корпорацию в ее событийной природе является резонансным откликом на специфику онтологии современного образования как события. Положения статьи исходят из философского обоснования, и, как и свойственно философии, они связаны с критическим анализом тех трансформаций, которые сегодня претерпевает университет. Философский смысл критики не в отрицании того, что происходит в каких-либо сферах теории или практики (в нашем случае - в университете), но в метапозиционном подходе к их рассмотрению. Исходя из такой установки, необходимо обратить внимание на универсальные характеристики исследуемого объекта, которые, однако, в современных условиях постметафизической философии являют себя в новом формате. Предметом исследования являются университет и университетское образование, увиденные в историко-культурном и историко-философском контекстах и представленные в их со-бытийных онтологических характеристиках Проблема статьи состоит в аргументации специфики онтологического состояния современного университетского образования как события, релевантно являющего себя в событийности, и его корпоративной культуры, которая сегодня приобретает новые функции и содержание. Авторы сосредоточивают внимание на онтологии университетского образования, в том числе аргументируют онтологическое различие между понятиями «бытие университета» и «университетское образование как событие», а также между понятиями «университет как корпорация» и «событийная природа университетской корпоративности». Для философского анализа всегда было актуально говорить об онтологии как учении о бытии, которое в мысли схватывало мир в его целостности, всеобщности, вечности, универсальности. Эти же онтологические характеристики распространялись и на все бытийственные фрагменты мира. Если иметь в виду университет, то его исходным смыслом было понятие universitas, указывающее не столько на универсальность университетского знания, сколько на единство, сообщество, корпоративность исследовательской деятельности, осуществляемой профессорами и студентами совместно [1. Р. 490]. Univer-sitas - это корпоративность, бытие вместе. Почему сегодня (наряду с «бытием») столь же актуальным стало учение о «событии»? Почему понятие «бытие» используется с частицей «со-» , которая пишется то слитно, то через дефис? Без ответа на эти вопросы, т.е. без того, чтобы отбросить вопрос о том, что сообщает событию философско-методологический смысл, использование его и упоминание о нем дает эффект хаоса, когда плюральность использования слова «событие» оказывается результатом его обыденного понимания без рефлексивного отношения к его философскому содержанию [2. Р. 11]. В статье, где речь идет об образовании, проблемный вопрос встает следующим образом: «Когда об образовании (об университетском образовании в том числе) можно говорить как о событии? И, соответственно, что означает событийность природы университетской корпорации?». Специфика университетского бытия - цельного, единого, унифицированного и стандартизированного базировалась на ключевых, считавшихся вечными, не подлежащими изменениям классических критериях университета. Стержневыми идеями единства были: гуманитаризация, фундамента-лизация, автономия и т.д. образования [3. С. 25]. Они лежали в основе образования, и им же служила университетская корпоративная культура. Однако сегодня в условиях деконструктивистских процессов это единство распалось. Корпоративная культура университета приобрела новые функции, которые оказались не столько связанными непосредственно с университетским образованием, сколько с организационными финансовыми, коммерческими вопросами и вопросами по обеспечению рейтинговых показателей. Поэтому возникло проблемное противоречие, его надо обосновать и наметить некие стратегические ориентиры в решении, которые могут исходить из философии. Перформативный потенциал философского знания состоит не в его рецептурной прагматике, но в тех рефлексивных суждениях, которые могут обосновывать и объяснять актуальные трансформации в окружающей человека реальности, стать предвестием возможности их появления, существования и развития. Заявленная проблема и философский подход к ее решению обращают внимание исследователей к метафизике, к понятию «событие». Метафизическое видение названного понятия сегодня актуализировано и в нашем случае ориентирует не на анализ образования в его конкретной институционализации, но дает методологию исследования самых разных социальных институтов. Будем утверждать, что те смыслы, которое несет философски увиденное «событие», релевантны для такого института, как образование, и инициируют его состояние, которое фиксируется в понятии «образование как событие». Если иметь в виду поиски, которые могут вывести к определению понятия «событие» (и «образование как событие» тоже), то первый и самый общий шаг к решению заявленной задачи состоит в осознании причастности искомого понятия к философскому понятию «бытие». Наиболее аутентично найти специфику этого понятия можно, обратившись к его антропологическому смыслу, который находим у М. Хайдеггера: философ говорит о человеке, присутствующем в бытии в состоянии его постоянного «рождения» как Другого [4. Р. 50]. Вводя в антропологический ряд категории «Присутствие» и «рождение», М. Хайдеггер придает им метафизический смысл, свидетельствующий о человеке в его способности трансцендирования - становления, движения, развития. Трансцендируя, человек присутствует в бытии, непрестанно пребывая в состояниях «между», в бесконечности «переходов» -между тем, что он только что был, и тем, кем тут же становится (образуется) как Другой [5. Р. 77]. Трансцендирование - это способность человека, которая делает способом его бытия постоянное образование. Такое антропологическое видение полагает возможным апплицировать понятие «рождение» на образование. Человек, выходя из собственной имманентности в трансцендентное (трансцендируя), «рождается» - образуется, переходя от собственного Я к Я как себе Другому. В постоянстве динамики и коммуникации с собой как Другим, в бесконечности «рождения» как специфике Присутствия не успевают формироваться традиционные классические характеристики метафизики - вечность, внетемпоральность, стабильность. Поэтому М. Хайдеггер отрицает фактичность человеческой сущности (сущностную, идущую от Древней Греции, концепцию человека), ибо она всегда «пуста», поскольку сегодня в постоянстве динамики мира всегда наполняется новым содержанием. Трансцендирование (образование) как специфика человеческой экзистенции не способствует формированию стабильной сущности (архэ) человека: она неуловима, в его динамике ее нет. В этом смысле человек задан себе как «задача» (М. Хайдеггер), по поводу решения которой он имеет «заботу» стать человеком, ибо он никогда не есть, но есть лишь в возможности стать, образоваться. В становлении человек - всегда в диалоге с собой [6]. В бесконечности «рождений» Я единство бытия раскалывается на столь же бесконечную множественность со-бытий Присутствия с самим собой как Другим. В науке, как и в обыденной практике, «событие» философски не рефлек-сируется (хотя вербально используется), и его метафизические смыслы не имеются в виду ни в фактах, например политической, социальной реальности, ни в пандемических явлениях, ни в экономических санкциях. Не имеются они в виду и в эмпирических фактах культурных событий (выставки, конкурсы, концерты, события из жизни звезд и т.п.) или событий экономической жизни, повседневного общения и пр. Нерефлексивность относительно события становится причиной плюральности использования этого понятия, когда о событии говорят как о свершившемся факте конкретного дня и как о значащем для человека или истории явлении. «Событие» как метафизическая категория - не в этом ряду. Прагматика философского знания состоит в том, что оно должно помочь найти общее основание, которое в случае множественности использования того или иного понятия, вербально выраженного одним и тем же фонетическим звучанием, указывает на разрешающие возможности этого действия. В плюрализме использования понятия «событие» необходимо отличить философский подход как наиболее прагматичный в своих методологических способностях. Такую процедуру можно (и должно) осуществить по отношению к данному понятию. Философские поиски его определения не имеют в виду наложить запрет на его использование, если в нем вдруг не обнаружится философский смысл, важно, однако, прояснить ситуацию, показать его генеалогию и антропологию. Поскольку в статье обосновывается современная актуализация философского внимания к понятию «событие», то задача состоит в том, чтобы найти специфику предела (архэ) события, того общего основания, на чем оно «стоит в движении» и что сохраняется при помещении его в разные контексты. Конкретно вопрос состоит в том, чтобы понять, на каком основании можно (и можно ли) идентифицировать многочисленные использования понятия «событие» в научных, философских, культурологических, социальных, религиозных, обыденно-повседневных контекстах? Ответить на подобного рода вопросы важно, чтобы не создавать методологического и содержательного хаоса. Только такой подход позволит отличить философский модус видения «образования как события» от возможных других контекстов и ракурсов. Философия в силу собственной специфики дает обобщение, находит ту основу, на которой строится любое определение, и, сообщая о ней, позволяет увидеть в искомом понятии его онтологический смысл. Традиция определения события в философском ракурсе ведет свое начало, конечно, от Древней Греции. Первое, что привлекает внимание исследователя, - это соотношение искомого понятия с уже устоявшимся в философии понятием «бытие». Что нового несет «событие» по сравнению с «бытием» - традиционным, открытым еще Парменидом, пусть и изменяющимся, но устойчиво служащим философии всю ее собственную историю? Какие дополнительные смыслы оно несет? Ответ на этот вопрос надо отнести не только к области онтологии как учению о «доме» (ontos), о бытии. Его надо отнести и к тому, кто живет в этом сущем, - к человеку. Человек живет, присутствует в бытии, осознавая себя и свою собственную конструкцию -бытие и мир. Он есть Присутствие. Бытие имеет дело с категоризаций как работой сознания и как таковое сообщает антропологии онтологическую сопричастность: антропология входит в онтологию. Следовательно, от того, как в бытии присутствует человек, зависит характер онтологических учений. Сделав такой вывод, можно гипотетически предположить, что от решения этого вопроса зависит понимание и бытия, и события. И, чтобы раскрыть проблему, обозначенную в названии статьи, т.е. определить актуализированное современностью понятие концепта «событие» и увидеть его в горизонте образования, необходимо выявить характер присутствия человека в бытии и в событии (в событии образования, в том числе и прежде всего). Найдя специфику присутствия человекам в бытии и в событии, можно будет апплициро-вать найденное на сферу образования, которое в этом случае предстанет в фокусе метафизики. Открытие Парменидом бытия пришло как «онтологический миг», озарение, когда он понял, что только благодаря мысли бытие оказалось явленным. «Одно и то же - быть и мыслить», тождество мышления и бытия, бытие как конструкт мысли - все это стало философским кредо, которое легитимно, на основах гносеологии, сориентировало учение о бытии - онтологию. Интерес грека был чисто гносеологическим и проявил себя не в познании человека, а был направлен на внешний для человека мир - Космос. Таким же конструктом бытие предстало и на этапе кульминации классической философии - в учении Канта, где не человек, но трансцендентальный субъект явил себя в порождающей бытие функции [7. С. 559]. Бытие как результат конструирующего акта оказалось закованным в сетку категорий рассудка - строго логических, рационалистических, прозрачных формах, схватывающих сущностную, устойчивую, всеобщую связь между явлениями и игнорирующих все случайное, уникальное, изменяющееся и неповторимое. Бытие приобрело характеристики стабильности, внетемпоральности, оно не знало динамики и изменений. Единое Парменида, которое прочно держалось на архэ, не позволяло бытию предстать в движении, становлении, изменении. Его модусы, по Пармениду, иллюзорны: бытие не распадалось на отдельные фрагменты - на события. Метафизика «события», таким образом, связана с активностью его бесконечного становления, движения, переходности, т.е. связана с человеком становящимся, образующимся. Бытие сегодня, - говорит В.Л. Лехциер, -фиксируется лишь в «онтологии «пере-» и, не обнаруживаясь в статике эмпирического факта [8]42, показывает себя лишь в актах движения (актуально). По сути, это пересказ мысли М. Хайдеггера относительно человека как «заброшенности» и «наброска», который, осознавая и понимая «препорученность» себя самому себе, постоянно решает «задачу» становления и образования себя в череде бесконечных со-бытий с собой. Он всегда с собой со-бытийствует. Присутствие экзистирует через трансцендирующее движение к себе как Другому. Реализация этой «заботы» характеризует человека в подлинности его бытия. Бытие в подлинности - это бытие как конструирование событий, комбинация которых выстраивается как процесс индивидуации - возникновения и образования индивидуальности. Образование - это человеческий экзистенциал, ответственный за процесс индивидуации, в результате которого в каждом отдельном случае происходит обнаружение уникальной структуры человека - его подлинности. Бытие подлинным являет себя в неповторимости и уникальности характеристик, свойственных только «вот-этому» и никогда более не повторимых ни в ком другом. Образование как индивидуализация - процесс, ответственный за конструирование подлинности, выраженной всегда в своей собственной уникальной идентичности. Понятие «событие» или «событие», таким образом, инициировано той оптикой, которая позволила классическому единству бытия распасться на бесконечность «со-бытий», являющих собой способ бытия Присутствия и утверждающих событийную природу становления человека [9. С. 205], т.е. его образование. Первыми, кто начинал актуализацию и проблематизацию понятия «событие», были философы языка, которые увидели мир не только как конструкт сознания, но и как про-изведение (создание) языка. Они расширили горизонт вхождения (присутствия) человека в бытие, оживив трансцендентальное сознание как конструирующий бытие инструмент путем обращения к языку. Язык имеет более широкую и гибкую рамку априорий, что позволило А.Н. Уайтхеду, например, увидеть субстанцию мира - его архэ - в возможности его различного выражения в языке. Благодаря этому, архэ оказалось изменчивым и подвижным, а бытие, на этом архэ стоЯщее, «раскрепостилось», приобрело динамику, процессуальность. Классическое бытие стало терять форму единой и устойчивой глыбы: оно раскололось на постоянно меняющиеся в процессуальности пространства и времени события. А. Уайтхед пишет: «Я даю имя „событие“ пространственно-временному происшествию» [10. С. 35]. Теперь бытие предстает в постоянном и длительном становлении: в регионе языковой категоризации оно - не ставшее, но становящееся. Оно есть становление событий. На том же основании распавшимся на фрагменты-события увидел бытие и Б. Рассел, который, работая вместе с А. Уайтхедом («Principia Mathematica» -1910-1913), тоже использует это понятие, называя его «нейтральные» факты» -«events». Он вкладывает в это понятие специфическое (не всеобщее, но «particulars») содержание: «нейтральные факты» - это различные множественные и каждый раз особенные атомы-события, которые предстали в логическом анализе мира (бытия), выраженного в языке. Это инициировало создание новой онтологии: она базировала себя тоже на принципе процессуальности, изменчивости, движении бытия. «Мир, - считает Рассел, -можно разложить на множество отдельных предметов, связанных отношениями» [11. Р. 16]. Фиксация некоторых отношений, по Расселу, стала определяться через понятие «факт» (по Витгенштейну), или понятием «событие» (что для нас важно). «Множество отдельных предметов», «фактов», «протокольных предложений» в отношениях связи присутствуют в бытии, со-бытийствуя. Так, языковой субъект, являя себя формой присутствия в мире, способствовал возникновению понятия «со-бытие», или «событие». Бытие предстало не в единстве и стабильности, но в постоянстве движения «протокольных предложений», описывающих мир как то, «что происходит». Сосуществование фактов - это их со-бытие как становящихся предметом истинного или ложного высказывания [12. Р. 6]. Наряду с видением мира как движения «фактов» и в контексте философии языка как «протокольных предложений», в тот же период возникает философия жизни, один из представителей которой, А. Бергсон, в работе «Творческая эволюция» [13. Р. 12] вводит в философию категорию, которая также выражает идею движения и сосуществования отдельных событий в общем бытии. Это была категория «длительность», которая также меняла онтологические характеристики, закрепляя рождающуюся новую традицию понимания со-бытия. Событийность в философию А. Бергсона пришла через его категорию «жизненного порыва», творческого становления и движения, наделенного экзистенциалами - интуицией, переживанием, верой, любовью, смехом и т.п. «Длительность» нарушает стабильность и вечность бытия, теперь оно оказывается изменяющимся, творческим, эволюционирующим -творческой эволюцией событий, инициирующих индивидуацию - рождение (образование индивидуальности). Бытие теперь - не единая глыба, но множественность экзистенциальных моментов непрерывного потока событий. Итак, когитарная статика классического, интеллектуально высокого, истинного бытия, основанного на единстве истины, уступила место динамике всего происходящего в мире. Ушел безъязыковой трансцендентальный субъект, и философия языка и философия жизни указали на логическую динамику, на бытие, сотканное и улавливаемое субъектом сквозь призму присвоения со-бытий. Такие общие онтологические изменения повлияли на изменения онтологии всех предметов, объектов, вещей мира. Повлияли они и на образование, университет и университетскую корпоративность. Действительно, классический философский стиль мышления рассматривал университетскую экзистенцию в единстве его критериальных оснований -вечных, единых, не изменяющихся. Такой же вечной представлялась и цель университета, исходящая из восприятия последнего в качестве высшей духовной точки культуры и предполагающая исключительно развитие научноисследовательской и образовательной деятельности. На эту цель работала и университетская корпорация. В этом сказывалось единство бытия образования, его целевых установок, культурных ориентиров, идей, норм, ценностей и пр. Классическое видение образования редуцировало его бытие в социуме до чисто духовного, неизменяемого в своей чистоте, статичности и единстве культурного образа. Современность же свидетельствует, что общество являет себя как процессуально становящуюся в неопределенности и потому находящуюся не в состоянии вечного бытия, но событийно развивающуюся структуру [14. Р. 10]. Поэтому будем утверждать, что современный университет, реагируя на онтологическую событийность мира, его подвижность, отсутствие навечно установившихся канонов, расширяет свои функции, чтобы оставаться релевантным мировым, постоянно изменяющимся трендом. Динамика функционирования, разбивая единство образования, превращает последнее в событийное, подвижное, находящееся в постоянном движении. Университет в целом предстает теперь не в единстве его бытия, но как плюральность организационных шагов по реализации множества целей. Современное университетское образование видится в горизонте событийности. Как следствие, меняются целевые установки и характер действия его корпоративности: корпоративная культура разъединилась с чисто образовательным назначением университета: она стала реализовывать «третью миссию» университета [15. Р. 19]. Часто эта миссия трактуется как организационная, возникшая как следствие неклассического понимания автономии университета, которому сегодня предложено существовать на основах финансовой (главным образом) самостоятельности и обеспечивать соревнование университетов на мировом уровне, стремиться выводить их на те рубежи, которые признаются государством как достойные для финансирования. Бытие университетской корпорации в единстве ее действия тоже приобретает событийную природу, усваивая новые функции в университетской структуре. Нет единого бытия университета, его образования, нет единой корпоративности, и если осталась какая-то единая и ясная цель, то она не являет себя как только образовательная. Бытие современного университета событийно, его корпоративность, некогда также представляющая собой единое с образованием бытие, также приобрела событийную природу. И тем не менее университет оставляет за собой традицию высокого аристократизма, насыщает традиционной духовностью всю современную мейнстримную социальную инфраструктуру. Действительно, классический философский стиль мышления, рассматривая университетскую экзистенцию в качестве высшей духовной точки и предлагая видеть в университете лишь научноисследовательские и образовательные основания, редуцировал его бытие в социуме до чисто духовного, неизменяемого в своей чистоте, статичности и единстве культурного образа. Современность же свидетельствует, что общество являет себя как процессуально становящуюся в неопределенности и потому находящуюся не в состоянии вечного бытия, но событийно развивающуюся структуру. Поэтому современный университет расширяет свои функции («третья миссия» университета), оставляя за собой традицию высокого аристократизма. Бытие университетской корпорации в единстве ее действия тоже приобретает событийную природу, усваивая новые функции в университетской структуре. Событийность подобного бытия является залогом комплементар-ности корпоративной и профессорской культур и служит цели выживания университетского образования в условиях «текучей» реальности.

Скачать электронную версию публикации