Traditional and new culture in the post-soviet space: synthesis or coexistence?.pdf Введение В последнее время ориентиры социально-экономического развития постсоветских стран стали заметно меняться в сторону перехода «на модель, основанную на инновациях и знаниях, производстве и экспорте высокотехнологической продукции» [1. С. 5]. А. Тоффлер считает, что подобные изменения в производстве и реальном секторе экономически накладывают отпечаток «на семейные отношения, на образ жизни, способы осуществления трудовой деятельности» [2]. В этой связи одна часть людей принимает новшества, а другая старается всячески избегать их, что в итоге формирует новый тип культуры. Вопрос трансформации ценностного поля в эпоху глобальных экономических и социальных перемен в научной литературе поднимался неоднократно [3-7]. Большой вклад в развитие научной идеи трансформации социокультурных детерминант внес голландский культуролог Г. Хофстеде. В своих работах он исследовал ядро национальной культуры, под которой он понимает «коллективное программирование сознания, которое отличает членов одной группы или типа людей от других» (Hofstede, 2011). Как писал Хофстеде, «культуры в организациях коренятся в практиках явных и осознаваемых, тогда как культуры в обществе коренятся в ценностях (часто неосознаваемых)» [8]. Ученый представляет культуру как своеобразную «луковицу», в основе которой лежат ценности («сердцевина»), поверх которых наслаиваются символы, герои и ритуалы («культурные практики») [9]. Хофстеде разработал собственную типологию ценностей, основанную на «бинарных оппозициях»: добро / зло; чистота / грязь; красота / безобразие; естественность / неестественность; норма / аномалия; логика / парадокс; рациональность / иррациональность [Ibid.]. В целом наука склоняется к тому, что изменение ценностей в современном мире не имеет пока законченного характера, что приводит к совместному существованию (и в ряде случаев к синтезу) традиций и новшеств в жизни общества. Таким образом, «появление культурных новшеств вовсе не означает исчезновение культурных традиций» [10. С. 34]. Для описания этой динамики мы выделяем два социокультурных явления, на основе анализа проявлений которых в постсоветских странах выстроено наше исследование. Первое явление - традиционная культура как способ организации жизнедеятельности, основанный на воспроизведении из поколения в поколение доминирующих в социуме ценностей [11. С. 36]. Ядро традиционной культуры - иерархическое, эталонное, циклическое, смысловое и символическое мышление, архетипы; неоспоримый характер этических норм; обобщение и отбор наиболее значимого для населения опыта, его аккумуляция и сохранение в групповой памяти [Там же]. Второе явление - новая (посттрадиционная) культура, являющаяся прямой противоположностью традиционной. В ее основе уже не опыт, а постоянное обновление смыслов жизни, технологий, а также постнеклассическое мышление (неуклонное нелинейное восхождение к новым жизненным достижениям, выход на более высокий уровень познания), трансгуманизм (использование достижений науки и техники для развития человека), ситуативная этика (изменение ценностей и норм поведения в зависимости от внешних факторов) и идеология потребления [12. С. 40]. Усиление посттрадиционного вектора в развитии общества связано с процессами расслоения традиционной культуры, «отделением от его архаического ядра реформаторской периферии» [Там же. С. 13]. В дальнейших теоретических рассуждениях мы будем основываться на теории Г. Хофстеде. Однако сразу отметим некоторые методологические ограничения, которые были обобщены в рамках анализа научной критики параметрической модели культур этого автора. Концепция Хофстеде во многом считается канонической для кросскуль-турных исследований. В частности, параметрическая модель культур нашла широкое применение в работах В.П. Дубицкой и М.И. Тарарухиной [13], А. Наумова [14], Н.В. Латова и Ю.В. Латовой [15], а также была развита и дополнена в международной исследовательской программе GLOBE (Global Leadership and Organizational Behavior Effectiveness), идея которой была предложена Робертом Дж. Хаусом в 1991 г. [16]. Американский культуролог Г. Триандис в 1994 г. писал, что Хофстеде одному из немногих удалось «выявить взаимосвязь между географическим расположением стран и ценностными моделями» [17]. Несмотря на это признание, концепция голландского исследователя неоднократно подвергалась критике со стороны научной общественности. Так, в 2003 г. профессор из Новой Зеландии Р. Баскервиль-Морли написала статью с очень смелым и говорящим названием «Хофстеде никогда не изучал культуру» («Hofstede never studied culture»). В ней было заявлено о сомнительности исследования культурных явлений с точки зрения «бухгалтерского учета». Как написала Баскервиль-Морли, «числовые индексы и матрицы только ограничивают понимание культуры., а ценностные аспекты воспринимаются поверхностно и наивно» [18. Р. 1-14]. Излишним, с ее точки зрения, было также использование в работах Хофстеде понятий «культурная группа» и «группа людей, проживающих на одной территории» как одинаковых по смыслу и равных по значению [18]. В развитии идей Баскервилль-Морли Н. Холден высказывал сомнения, что в условиях стремительно меняющегося мира индикаторы «измерений культуры», предложенные Хофстеде в 80-х гг. XX в., остаются актуальными по сей день [19]. Подобное направление критики Хофстеде поддержал Б. МакСуинни, но он уже выразил несогласие не только с концептуальными положениями, но и с методикой «измерений культуры», указывая, в частности, на нерепрезентативность выборки, используемой исследователем [20]. К примеру, МакСуинни считает, что достаточно спорно судить о культурных особенностях нации исключительно по данным, собранным Хофстеде среди работников коммерческих организаций [Ibid.]. Помимо этого, выводы в исследовании были сделаны, главным образом, на основе информации о ценностных предпочтениях респондентов в трудовой деятельности, что явно недостаточно для формирования полной картины о национальной культуре [21. С. 129]. Проблему методики Хофстеде МакСуинни обозначает термином «crossloading». Это означает, что выводы по недостаточному количеству ответов респондентов нарушают статистическую целостность результатов исследования. Критике также подверглись дискретность параметров «измерений культуры» и использование средних значений для обобщения данных [20]. Сомнения в «прочности» методики Хофстеде высказывали также Т. Крюгер и Г. Рудт. Они, в частности, обратили внимание на недостаточную валидность опросника VSM, который был предложен исследователем в качестве инструментария [22]. В 2008 г. израильский исследователь Г. Айлон опубликовала полемическую заметку «Свет мой, зеркальце, скажи: „Культурные последствия“ в ценностном тесте собственного дизайна», в которой представила подробный критический анализ работы «Культурные последствия» (это, по существу, magnum opus Хофстеде, изданный в 1980 г.). Айлон задает очень глубокие культурологические вопросы, касающиеся связи идей книги с культурной средой Запада, в которой она создавалась, а также закономерно формировались личность и идеология самого автора [23. Р. 885]. Она говорит о том, что для книги характерна интерпретация культуры в измерениях ценностей западной цивилизации (капитализм, позитивизм, менеджмент и т.д.), которые близки Хофстеде, но не всему населению мира. Подобный ракурс, с точки зрения Айлон, «требует особой осторожности» при интерпретации данных, особенно, если речь идет об исследованиях в незападных странах [Ibid. С. 903]. Мнение Айлон частично разделяет Н. Джаррах. Он сомневается в корректности выводов Хофстеде, в частности, по Российской Федерации, поскольку «оценка российской культуры была произведена косвенным образом на основе вторичных источников» [24]. По мнению Джарраха, интерпретация культурных явлений в России с позиции концепции Хофстеде имеет ряд ограничений, среди которых «отсутствие еденного мнения о параметрах российской культуры и их изменениях; отсутствие сравнения с другими странами; возможное искажение из-за неоднородности культурных образцов; отсутствие стандартизации результатов при сравнении с другими работами; отсутствие многоуровневости в понимании национальной культуры» [24]. Автор уверен, что в ходе анализа культурных влияний по параметрической модели Хофстеде целесообразно включать не одну, а несколько стран, совмещая «количественные и качественных методы для конкретного контекста» [Там же]. Контекст полемики научной общественности с Хофстеде указывает на то, что использование его модели на примере конкретного государства или группы близлежащих стран предполагает ряд допущений. С одной стороны, в работах этого автора представлены подробная операционализация категории «культура», а также оценочные индикаторы, пригодные для использования в измерительных процедурах. С другой стороны, исследовательская схема Хофстеде весьма стандартизирована, ограничена рамками корпоративной культуры IBM, которая закономерно менее многогранна, чем любая национальная культура. Таким образом, в идеале применение параметрической модели культур должно сопровождаться ее адаптацией к рамкам национальной культуры. В частности, необходима проработка представления о культуре не только как о «биполярном» явлении (так она представлена у Хофстеде), а как о многомерном феномене, в рамках которого соседствуют противоположные образцы поведения (как традиционные, так и новые). Итак, опираясь на параметрическую модель культур Г. Хофстеде, в своей работе мы обобщили характерные для традиционной и новой культуры ценностные образцы (таблица). Эти образцы «формируют социальные установки, мотивационную сферу, отношение к миру, когнитивные эталоны, стереотипы сознания, национальный характер» [25. Р. 14]. Образцы традиционной и новой культуры Samples of traditional and new cultures Черта Традиционная культура Новая (посттрадиционная) культура Доминирующий тип мышления Ценностно-с мысловой Технологический (инновационный), масс-медийный Дистанцированность от власти (авторитетов) Власть - основа общества. Уважение к старшему поколению Право - основа общества. Перед старшим поколением нет особого страха и трепета Избегание неопределенности Высокий уровень напряжения, эмоциональности, тревожности в обществе Низкий уровень напряжения, самоконтроля, тревожности в обществе Отношение к ответственности Коллективизм (ответственность берет на себя клан / семья). Потеря самоидентичности Индивидуализм (каждый человек несет ответственность только за себя). Автономность (суверенность) личности Отношение к гендерным ролям Маскулинность. Максимальная дифференциация ролей Фемининность. Минимальная дифференциация ролей Отношение к социальному времени Ориентация на прошлое и настоящее (самые важные события уже произошли). Устойчивость и стабильность. Цикличность Ориентация на будущее (самые важные события произойдут в будущем). Приспособление к обстоятельствам. Тяга к динамизму, ускорению Э моциональность Сдержанность. Низкий уровень счастья в обществе Потворство желаниям. Высокий уровень счастья в обществе Примечание. Разработано на основе «измерений культур», выделенных Г. Хофстеде и адаптированных авторами. Как бы то ни было, при всей своей разнородности традиционная и посттрадиционная культуры - это два цикла общей динамики культурогенеза, которые неразрывно сосуществуют друг с другом [12. С. 13]. При этом каждое из исследуемых явлений самоценно по сути. Традиционная культура является вовсе не анахpонизмом, а унивеpсальным способом ценностносмыслового фоpмиpования личности, «обеспечивающим его устойчивость в дискретном м^е» (чего новая культуpа, отличающаяся ситуативностью, пpедложить пока не может) [12. С. 323]. А.С. Тимощук даже сpавнивает ценностно-смысловое ядpо традиционной культуpы со «стволовыми клетками оpганизма, котоцые хpанят изначально здоpовый генофонд и ^^о^вляются культуpным мутациям» [Там же. С. 325]. Совpеменное общество пеpеpабаты-вает традиционные ценности как коммеpческий ^одукт и pетpанслиpует их. Как следствие, возникают пост-традиции, мода на pетpо и винтаж. В свою очеpедь, посттрадиционная культуpа создает онтологическую основу для жизни в новом м^е, pасшиpяя таким обpазом действие новаций; позволяет обществу идти «в ногу со вpеменем»; ^идает импульс для pазвития «^еа-тивного класса»,

Скачать электронную версию публикации