Human aesthetic activity as a subject of hermeneutic research.pdf Каждый человек, живущий на Земле, стремится к творческому воплоще-нию своих идей, мыслей и чувств. Каждую секунду окружающий мир даритогромное количество ощущений и эмоций, которые наполняют и формируютэстетическое отношение человека к действительности, в результате чего ро-ждается то или иное истолкование, индивидуальное прочтение. Необходимоотметить, что первостепенную роль в этом процессе играет эмоциональнаярефлексия, именно через индивидуальное чувство творчески наполняетсясамо истолкование. Однако «изолированное» чувство не может являться уни-версальным для акта истолкования и должно иметь под собой методологиче-скую основу, систему знаний, разумно помогающих упорядочить его, не сде-лать хаотически разрушающим. Знания же в известной степени имеют огра-ниченность по отношению к предмету исследования и должны быть творче-ски наполнены - эмоциональным, мистическим, невыразимым в понятияхлогики, недоступным разумному пониманию опытом. Таким образом, любоеистолкование есть творческий синтез двух начал - сферы чувств и разума.Корни искусства истолкования зародились еще в древнегреческой мифо-логии в лице известного Гермеса, выступавшего посредником между богамии смертными и истолковывавшего людям повеления богов, а богам - просьбылюдей. Отсюда и ведет свое происхождение термин «герменевтика» (от греч.hermeneutikos - разъясняющий, истолковывающий), первоначально озна-чающий искусство толкования изречений оракулов, древних текстов, знаков,смысла чужого языка. Однако сквозь культурные века его семантическоезначение приобретало различные толкования. В Средневековье герменевтикабыла неразрывно связана с теологией, с толкованием сочинений Отцов Церк-ви. В период Ренессанса появилась собственно философская герменевтика,призванная критически исследовать религиозные тексты, освободить их отискажений. В XIX в. начинается развитие так называемой «свободной» гер-меневтики, не ограниченной предметом, границами смысла текста. В середи-не века она закрепляется в лице ее основоположника Фридриха Шлейермахе-ра, рассматривавшего герменевтику как метод всех наук о духе (гуманитар-ных наук). Его заслуга заключалась прежде всего в вычленении общей длявсех герменевтических дисциплин методологической основы - интерпретациикак искусства понимания исторических текстов. В конце XIX - начале XX в. вфилософских течениях, идущих от Вильгельма Дильтея, можно встретить уче-ние о «понимании» (целостном душевно-духовном переживании) как методо-логической основе гуманитарных наук. В.И. Даль определяет герменевтику какнауку, объясняющую священное писание [1]. В XX в. герменевтика постепен-но оформляется в одну из основных методологических процедур философии,сначала в рамках экзистенциализма (Мартин Хайдеггер), затем собственно вфилософской герменевтике. Так, у Ганса Гадамера герменевтика приобретаетфункции онтологии. В его философии «бытие, которое может быть понято,предстает языком» социальной философии.Таким образом, пройдя многовековой путь исторического развития, гер-меневтика неизменно содержит в себе основную задачу - помочь автору итолкователю найти и понять друг друга. Ее основное призвание в этом про-цессе видится в слиянии двух миров - создателя текста и его интерпретатора,рождающего и продлевающего своим творчеством «новую жизнь» произве-дения искусства.Итак, для нас интересно понять то, что сам герменевтический процессбудет означать диалог двух начал - автора и толкователя. Текст произведенияискусства есть плод творческих исканий создателя, основа, его творение, на-шедшее в записи свое окончательное и конкретное воплощение. Впоследст-вии текст становится творческим объектом работы толкователя и отправнойточкой его герменевтического опыта. Однако интерпретационный текст ин-дивидуален, разнообразен, подвижен и не зафиксирован в строгие графиче-ские рамки. Всякий раз он варьируется в соответствии с внутренним мироминдивида, с его эмоциями и восприятием окружающей действительности.Первоначальный текст является здесь лишь условным начальным кодом, ко-торый подлежит тщательному изучению и в конечном итоге должен бытьразгадан. Его FМ FМсодержание представляет собой определенный изначальныйсмыслИтак, перед толкователем стоит весьма сложная задача: понять текст ис-ходя из объективно существующих оснований и прожить его, так сказать,самим собой. Проблема заключается еще и в том, что пройти сквозь огром-ный интервал времени бывает не всегда просто. Эта задача решается благо-даря тщательному изучению идей и традиций эпохи, углублением во внут-ренний мир автора и попыткой попасть с ним в один эмоциональный поток.Во многом данный творческий процесс происходит посредством интуиции,ощущений, получаемых путем эксперимента, благодаря фантазии и ассоциа-тивному мышлению интерпретатора. Всякий раз имеется опасность выйти заграницы, совершить погрешность и тем самым сделать текст объектом сугуболичного понимания, пройти сквозь него, игнорируя авторские замыслы и ис-торический опыт понимания.Универсальную задачу, стоящую перед герменевтикой, можно опреде-лить как поиск правдивости и истинности в толковании того или иного тек-ста, в попытке каждый раз открывать и находить в нем нечто новое и неиз-вестное в прошлом.Здесь возникает довольно интересный и один из основных вопросов, аименно: насколько истинно субъективное многовариантное толкование поотношению к единственно раз и навсегда записанной в тексте действительно-сти? Для создания интерпретационного текста произведения искусства к егографической записи должна быть присоединена некая существенная инфор-мация, имеющая отношение непосредственно к художественному образу,отражающему внутренний мир и эмоциональное состояние интерпретатора.Уникальность творчества интерпретатора состоит в том, что его невоз-можно зафиксировать, в отличие от авторской данности; оно творчески под-вижно, всякий раз принимает иные формы, оттенки, и любой толковательвсякий последующий раз по-новому, по-иному интерпретирует то или иноесочинение. Постоянный творческий диалог, ведущийся между автором текстаи толкователем, позволяет много понять в вопросе - что есть эстетическаядеятельность человека и как она способна изменить мир? Парадоксальностьэтого диалога заключается в том, что интерпретатор «вычитывает» из автор-ского текста то, что в нем не присутствует конкретно, и, «вычитывая» его, онпостоянно «вчитывает» туда самого себя, благодаря чему текст обретает но-вые смыслы и эволюционирует во времени. Но истинная парадоксальностьситуации вовсе не в этом, а в том, что интерпретатор не столько вычитываетинформацию, сколько ее туда как бы «вчитывает». Авторская запись - этоеще не произведение искусства, а только маршрут к нему. Интерпретаторвсякий раз как бы творит из «отсутствия», ибо то, что отсутствует в графиче-ской записи, наличествует, во-первых, в культуре и, во-вторых, в самих про-фессиональных данных индивида. Эти два феномена определяют возмож-ность в текстовом «отсутствии» увидеть наполненность, позволяя и «вычи-тывать» образное содержание, и «вчитывать» его, а потому необходимо про-анализировать эти два существенных начала.Одно из них - достаточно долгий путь приобщения толкователя к ужесуществующему интерпретационному опыту текста: еще в ученичестве оносваивает имеющиеся в традиции нормы, понятия, или, точнее говоря, тотсамый код, на основе которого расшифровывается запись, переходя в разряддушевного бытия, насыщаясь смысловой логикой и эмоционально-образнойсодержательностью. Формируется так называемая культура извлекать смыс-лы и образы из графической записи.Другой и более важной стороной способности толкователя вычитывать иззаписи художественную информацию является наличие самого ключа пони-мания в сердце, обусловленное природной одаренностью к восприятию ис-кусства как содержательно наполненного, выразительного.Если не рассматривать профессиональные данные интерпретатора в от-дельных служебных компонентах, а взглянуть в целом на природную одарен-ность к восприятию искусства, то можно сказать, что она представляет собойнекую изначальную способность вкладывать: вкладывать в искусство собст-венное понимание и чувство. Поэтому перевод записи в творческое толкова-ние всегда напрямую связан со свойствами эмоциональной сферы личностиинтерпретатора, обусловливается характером и глубиной его эмоциональногопереживания и степенью эмоциональной возбудимости.Таким образом, можно сказать, что процесс творения интерпретационно-го текста основан на способности вкладывая, извлекать из записи ее собст-венно художественное содержание («вчитывая», «вычитывать»); само жеумение «выразительно прочесть» текст выступает в сложном сплаве внут-реннего как прирожденного, т.е. изначально присущего человеку пониманияи чувства искусства, и внешнего - привитого ему извне путем присоединенияк культурной традиции, поскольку мало родиться философом или музыкан-том - им еще нужно стать.«Прежде чем начать учиться на каком бы то ни было инструменте, обу-чающийся - будь это ребенок, отрок или взрослый - должен уже духовновладеть какой-то музыкой: так сказать, хранить ее в своем уме, носить в сво-ей душе и слышать своим слухом. Весь секрет таланта и гения состоит в том,что в его мозгу уже живет полной жизнью музыка раньше, чем он первый разприкоснется к клавише или проведет смычком по струне; вот почему мла-денцем Моцарт «сразу» заиграл на фортепиано и на скрипке» [2. С. 13].Под творческой способностью интерпретатора необходимо понимать егоумение «накрыть» графические знаки собственным пониманием и чувством.Также стоит упомянуть о творческой «выразительности» как необходимостивыражения личности, ее неповторимости и своеобразия.А. Ф. Лосев размышлял о выражении именно как о силе, вспыхивающейна пересечении внутреннего и внешнего, заставляющей «внутреннее прояв-ляться, а внешнее - тянуть в глубину внутреннее»: «Выражение - аренавстречи двух энергий, из глубины и извне, и их взаимообщение в некоемцельном и неделимом образе, который сразу есть и то и другое, так что уженельзя решить, где тут «внутреннее» и где тут «внешнее» [3. C. 444].Г. Гадамер, анализируя многие важнейшие проблемы искусства толкова-ния текстов в своей работе «Истина и метод», определяет герменевтику какуниверсальную философию нашего времени. По его мнению, она призванадать ответ на основной философский вопрос - как возможно понимание ок-ружающего мира и как в этом понимании воплощается истина бытия? С точ-ки зрения автора, герменевтический опыт лежит вне науки, предшествует ей.Подобно опыту искусства и религии, он базируется на интеллектуальном со-зерцании, на интуиции. Гадамер открыто провозглашает неспособность ра-зума и науки познать жизнь, мир истории. Почему автор называет своюработу «Истина и метод»? Для чего два различных по своей природе началасинтезированы в единый предмет исследования? [4].Если вернуться к проблеме истолкования как творческого синтеза двухначал - сферы чувств и разума, то можно отметить, что под истиной здесьможно понимать постоянное движение человеческой души к ее поиску, по-пытку на основе своих чувств, художественного опыта творчески раскры-ваться и постоянно искать и идти к ней. С другой стороны, метод - методоло-гия предмета. Каждый предмет имеет свои цели и задачи. И «движение ду-ши» должно быть «поставлено» на конкретные профессиональные задачи,чувства должны быть как бы упорядочены разумом (мало любить филосо-фию или музыку, необходимо эту любовь материализовать, в человеческойдуше много чувств, но они выражаются посредствам определенного метода,профессиональных знаний и умений).Однако в произведении Гадамера истина и метод понимаются болеесложно, а порой абстрагированно от предмета исследования, когда герменев-тика рассматривает не только языковой характер индивида, но и его наличиев человеческом опыте мира вообще [4].Итак, понимание, как главная основа, которая формируется благодаря«вычитыванию» смыслов, представляет собой иной подход в концепции Ган-са Гадамера и резко отличается от его предшественников. Гадамер критикуетсубъективный психологизм Шлейермахера и Дильтея, показывая несостоя-тельность их усилий. С точки зрения Гадамера, ждать «омертвления» исто-рического события - это парадокс. «Восстановление изначальных обстоя-тельств, как и всякая реставрация, - это бессильное начинание перед лицомисторичности нашего бытия. Восстановленная, возвращенная из отчужденияжизнь не тождественна жизни изначальной» [4. С. 15].Точно так же герменевтическая деятельность, для которой пониманиемназывалось бы восстановление первоначального, - это только сообщение«умершего смысла». По Гадамеру, подлинное понимание является не толькорепродуктивным, но всегда также и продуктивным отношением. Оно требуетпостоянного учета исторической дистанции между интерпретатором и тек-стом, всех исторических обстоятельств, непосредственно или опосредованносвязывающих их, взаимодействия прошлой и сегодняшней духовной атмо-сферы: это не только не затрудняет, а, напротив, способствует процессу по-нимания истории. Гадамер стремится к тому, чтобы исходя из опыта искусст-ва и исторического предания показать весь герменевтический феномен в егоцелостном значении. Речь идет о том, чтобы признать в нем такой опыт ис-тины, который не только должен быть философски обоснован, но и сам яв-ляется способом философствования [4. С. 269].«Прислушиваться к традициям, стоять на традициях, апеллировать к тра-дициям» - вот, по мнению Гадамера, путь к истине [4. С. 34]. Необходимозаметить, что условием данного понимания является, введенное Гадамеромпонятие предрассудка, помогающего преодолеть временное расстояние меж-ду автором и интерпретатором. Здесь Гадамер говорит о «дискредитациипредрассудка», разделяя предрассудки, покоящиеся на человеческом автори-тете, и предрассудки, вызванные чрезмерной поспешностью. В данном слу-чае идет речь о предрассудке как о необходимом условии понимания. Пред-рассудок есть предзнание, начальное знание, на основе которого возможнопонимание текста; предрассудок как знание традиции. Именно данные пред-рассудки важны и представляют интерес для герменевтики: «…здесь кроютсяистоки герменевтической проблемы. С этих позиций мы и пересмотрели дис-кредитацию Просвещением понятия «предрассудок». «То, что в виде идеиабсолютного самоконструирования разума предстает как ограничивающийпредрассудок, в действительности принадлежит самой исторической реаль-ности. Признание исторической конечности способа бытия человека требуетпринципиальной реабилитации понятия предрассудка и согласия с существо-ванием вполне законных предрассудков» [4. С. 324, 329].Данная концепция, несомненно, очень точно характеризует истинноепризвание искусства толкования. Понятие абсолютной цели в творчестве ка-ждого интерпретатора представляет собой нахождение на основе пред-знанияопределенного понимания, способствующего тому, что автор и толкователь«услышат» друг друга, несмотря на то большое расстояние, что разделяет ихжизни. Необходимо уметь видеть прекрасное и безобразное, а не простопроникать и исследовать культурные миры прошлого.В отношении понимания как главного принципа познания смыслов текстаГадамер говорит следующее: «…тот, кто обладает эстетическим чувством,умеет различать прекрасное и безобразное, хорошее и плохое качество, а тот,кто обладает историческим чувством, знает, что возможно и что невозможнодля определенной эпохи, и обладает чувством инаковости прошлого по от-ношению к настоящему» [4. С. 58].Именно поистине владея первым, возможно найти это «слияние горизон-тов» автора и интерпретатора, «прикоснуться» к этому и понять, что такоеПрекрасное. Однако это «слияние должно представлять собой не просто ме-тод или концепцию, но являться продуктом творчества и быть частью тебясамого, частью твоего Сердца…» [Там же].Из вышесказанного становится понятно, что понимание как множествен-ная сумма смыслов различных текстов, хранящихся во внутреннем мире ин-дивида, впоследствии накапливается и представляет собой так называемыйхудожественно-эстетический опыт толкователя, в русле которого человекобретает истину.Проанализировав ряд ключевых проблем в контексте произведенияГ.-Г. Гадамера, необходимо обозначить некоторые выводы, касающиеся ху-дожественно-эстетического опыта толкователя как главной основы искус-ства интерпретации. Художественная деятельность каждого толкователя«переливается» из культуры в бытие, способствуя его преображению, и соб-ственными силами участвует в просветлении, а также в частичном преобра-зовании жизни. Искусство толкователя благодаря свободной силе воображе-ния собственными возможностями участвует в эстетическом творении мира,художественное ви́дение здесь ведет к открытию и завоеванию иных преде-лов взгляда и чувства.Искусство толкователя основано на «приватном существовании», спо-собном обеспечить подлинное, свободное человеческое бытие. Оно связано сощущением уникальности личности и показывает, чего может достичь авто-номная личность, какая продуктивность и плодотворность заключена в «оди-ночестве». Одним из важнейших аспектов проблемы является поиск истины,выражающейся в стремлении к совершенству. Каждый интерпретатор, вносятворческий вклад в расширение возможностей искусства и пространства егоопыта, так или иначе ведет «битву» за совершенство.Стремление к совершенству в значении творческой причины, опреде-ляющей жизнь человека, необходимо относить к области духовного «дела-ния» искусства, понимаемого как своеобразный путь преодоления тягот иуродства мира. Оно определяет этику мастерства и мастерство как уникаль-ность культуры.Поскольку художественно-эстетический опыт каждого отдельно взятогочеловека определяет конфигурацию всей культуры, понимание и истолкова-ние текстов является не только научной задачей, но также относится ко всейсовокупности человеческого опыта в целом. Хорошо сделанная работа ин-терпретатора - это еще один чрезвычайно значимый для культуры эстетиче-ский опыт.

Скачать электронную версию публикации