The evolution of the cognitive paradigm of sociology of science in Western philosophy of science.pdf На рубеже XX-XXI вв. «Социальные исследования науки» обрели статус научного направления, масштабно представленного в западной философии науки, а в проблемном поле поименованного направления обозначили свою предметную специфику две версии социоконструктивистского подхода к анализу науки. В границах макроподхода анализируются проблемы взаимоотношения социальных структур и научного знания, влияния социальных изменений на сдвиги в научном знании, взаимоотношения науки как социального института с другими социальными институтами. Особенностью мак-роаналитического подхода является исследование процессов и структур и отвлечение от того, что представляет собой субъективная составляющая науки. Макроаналитическая стратегия, допуская, что наука - это сфера деятельности ученых, оставляет эту мысль вне сферы своих интересов. Ограниченность и недостаточность макроаналитической стратегии обусловила поворот к иной - микроаналитической стратегии, отказавшейся от глобальных социологических схем и сосредоточившейся на изучении отдельных случаев научных открытий, полемики между учеными, выдвижении гипотез, построении теорий в определенном социокультурном контексте. Говоря об эволюции парадигмы когнитивной социологии науки, нельзя преувеличивать роль факторов сугубо философских, - к примеру, работ Т. Куна [1], позитивистской методологии. Мы полагаем, что эволюция исследовательских программ последней определена, прежде всего, внутренней логикой развития социологии как дисциплины. Дело, на наш взгляд, в том, что в социологии происходили парадигмальные трансформации. Изменились ориентиры интерпретации социального. Особенно характерно это для микросоциологического подхода, - в парадигме последнего отчетливо прослеживается ориентация на идеи А. Щютца и И. Гофмана. «Социальное» здесь интерпретировано как социально организованная интеракция, «совместный мир» (А. Щютц), как совместная активность индивидов, находящихся в отношении позитивного взаимодополнения. Это определяет ряд проблем когнитивной социологии науки, обусловленных непреодолимыми преградами между «микро» и «макро» и невозможностью социологии эти преграды преодолеть. Интерес символического интеракционизма к «стратегиям микротрансляции», позволяющим понять, как социальные структуры «повторяются» в конкретных местах коммуницирующих, а также исключительный интерес феноменологической социологии к перспективе самого действующего привели к сдвигам в социологическом подходе и науке и потребовали проявления таких уровней анализа, как повседневная жизнь и повседневные контакты между учеными, т.е. антропологии и этнографии науки, от которых еще в 1970-х гг. социология знания и социология науки принципиально дистанцировались. В 1980-х гг. ведущим направлением становится антропологическое исследование науки - «этнография науки» - микроанализ конкретно-исторических локальных ситуаций в социокультурном контексте. Сегодня, когда когнитивная социология науки представляет собой достаточно автономное дисциплинарное образование, пристальный анализ социологической методологии и используемых в ее рамках методов исследования (интервью, включенное наблюдение, антропология и этнография науки, биографический метод, метод case-studes), позволяющих выявить генезис научных представлений под влиянием культурного контекста, является принципиально важным, поскольку социология вносит наиболее существенный вклад в «деконструкцию» методологий и методик, употребляемых при изучении проблематики науки. Значение социологической методологии заключается в переориентации на интерпретативность методов, в акцентуации стратегий описания, а не объяснения, исключающих причинное или факторное объяснение, настаивающих на нарративности не только форм, способов и стиля изложения, но и самих методов исследования. Отметим и такую особенность исследовательских версий «Социальных исследований науки», как попытка рассматривать не традиционный для детерминизма причинный вид связи, а более мягкие формы взаимодействия мыслительных процессов и социального, точнее, социокультурного контекста, в числе этих форм - «принцип обобщенного взаимодействия», «принцип связи состояний», «принцип зависимости от условий», учет коррелятивных связей и синхронизации, не предполагающих предшествования во времени и обязательного порождения и не являющихся каузальными или случайными совпадениями. Осмысление конструктивистского подхода, суть которого отражена в аналитической парадигме когнитивной социологии науки, позволяет сделать вывод о том, что в нем содержится неприятие философского анализа. При этом, в меткой оценке К. Кнорр-Цетины, традиционный философский анализ науки обвиняется в неспособности систематично обдумать роль социальных факторов и включить их в нормативную картину научной деятельности. В действительности же едва ли мыслимо, что такой феномен, как современная наука, внутренне связанный с современным обществом как институциональное и коллективное установление, не имеет собственных социальных черт, которые должны схватываться философией, если она еще собирается быть осведомленной о мире, в котором живет. Конструктивизм поднимает проблему роли интересов, гибкости правил и стандартизированности критериев ситуативной роли власти в теории знания, призывает к аннулированию универсальных стандартов через локальные соглашения, к замене социальных и других характеристик ситуативными характеристиками. Необходимо также отметить, что по сути своей конструктивизм далеко не однороден, что признают и аналитики, работающие в традиции когнитивной социологии науки. И одно то, что центральный и основной концепт конструктивизма - это концепт «переговоров», говорит о немасштабности его аналитических ресурсов. Осознавая тупиковость исследовательской версии конструктивизма, аналитики вводят термин «конструкционизм» для обозначения эмпирического конструктивизма. В границах последнего исходным является тезис о том, что исследование процесса конструирования реальности означает изучение эпи-стемической практики, анализ «жизни лаборатории» и локально закрепленных, изменчивых стандартов познания. Конструкционизм ориентирован на «локализирующиеся» концепции, на тезис о том, что конструирование является конструированием внутриограниченных пространств, опирающихся на локальные ресурсы и изменения, обусловленные локальной практикой. В когнитивной социологии науки, помимо обозначенного выше, выделяется и когнитивный конструктивизм, интересующийся знанием с точки зрения биологии познания и восприятия, а не социальных общностей, как выделяется и деконструктивизм. Ему присущ антиинтерпретационизм, противоположный большинству интерпретативных подходов социального конструктивизма. Достаточно полно представлена в «Социальных исследованиях науки» и версия, обозначенная как «деконструкционизм». При этом различие «слабой» и «сильной» версии социального конструктивизма заключено в следующем. В пределах «слабой» версии теории, возникающие по поводу реальности, рассматриваются как социальные конструкции, в то время как в пределах «сильной» версии конструкцией является реальность. Д. Блур, апологет «сильной» версии социального конструктивизма, чрезвычайно важным для социальной эпистемологии считает «принцип недостаточной детерминации» (underdetermination thesis). Он заключен в том, что, апеллируя просто к влиянию объекта, нельзя объяснить разницу в восприятии этого объекта различными наблюдателями. Для объяснения необходимо знание о самих наблюдателях, в описание реальности включаются и параметры, детерминированные социальными факторами. Для Б. Латура и С. Вулгара, апологетов релятивистского подхода и оппонентов Д. Блура, важны не сами получаемые наукой факты, а процесс их конструирования. Исследуя потенциал «сильной» версии социального конструктивизма, Ю.С. Моркина, на наш взгляд, очень тонко подмечает отношение этой версии к «слабой» версии социального конструктивизма и научному реализму, когда пишет: «Сильная версия социального конструктивизма, с одной стороны является проявлением крайнего релятивизма, но, с другой стороны, как крайность сближается с другой крайностью - позицией научного реализма, а не полностью противостоит последней. Сближение это состоит в том, что в обеих позициях терминологическому аппарату и высказываниям научных теорий придается онтологический статус. В случае с социальным конструктивизмом это происходит постольку, поскольку сама реальность считается конструирующейся в процессе научного исследования» [2. С. 158]. Труды отечественных авторов, посвященные социокультурной проблематике в научном мышлении, позволили радикально изменить во второй половине ХХ в. представление о науке в контексте трансформации такого понятия, как социальность, дополнив его содержанием доминантного для социокультурной методологии понятия «социокультурный контекст»; стало неоспоримым, что многомерность науки (когнитивно-лингвистическую, социально-нормативную, культурно-ценностную) невозможно понять и правильно интерпретировать, ориентируясь только на концептуальную историю науки. Сформировав новый исследовательский идеал, заключенный в стремлении к единству социальных и когнитивных характеристик, «Социальные исследования науки» в своей когнитивной исследовательской программе изменили представление о критериях научности, сделав научное знание непосредственно обусловленным интерпретационными ресурсами, интерпретационным контекстом. Посредством введения таких категориальных структур, как «социокультурный контекст», «интерпретационные ресурсы», «интерпретационный контекст» было существенно изменено и само понятие «социальности» в науке. Подчеркнем, что именно западная социология науки сформировала сложную, фундаментальную и смелую задачу новой координации и переориентации аналитических подходов к такому сложному предмету исследования, как социальные аспекты функционирования науки, предприняв попытку тематизации идеи комплексности в социальных исследованиях науки на основе экспликации основных программ и подходов философии, истории, культурологии и социологии науки и их дальнейшего синтеза в некой единой исследовательской идеал-программе, в основе которой лежит единство когнитивных и социальных факторов. Возрастающая сложность науки в процессе ее функциональной перестройки, превращение науки в сложноорганизованный объект ставят вопрос о механизме эволюции науки и вызывают необходимость многоаспектного анализа процессов социального функционирования науки. Эта многоаспект-ность проявила себя через расширение исследования связей науки и прочих социальных институтов, а также через переход к изучению внутринаучных связей и отношений социального института науки, что позволило найти объяснение некоторым тенденциям эволюции науки. По существу, это свидетельствует о применении системного подхода, получившего в философии название принципа системности. Предметом изучения становятся те социальные связи, что формируют социальный институт науки, само же применение системной методологии позволяет осуществить анализ науки как слож-ноорганизованного социального феномена. Формирование системной методологии в исследовании науки как слож-ноорганизованного объекта следует рассматривать в качестве очередной ступени в познавательном процессе, сменившей параметрическое и морфологическое описание науки. Если параметрическому описанию соответствует ряд эмпирических наблюдений, касающихся отдельных, неинтегрированных свойств и отношений науки как социального объекта, то морфологическое описание ориентировано на исследование взаимосвязи свойств, признаков и отношений науки как социального объекта; это субстратное, поэлементное описание. Однако этот уровень исследования не позволяет рассмотреть функциональные зависимости в рамках науки как социального явления, что требует так называемого структурно-функционального описания как этапа системного анализа, в рамках которого функции элементов науки как социального объекта являются производными от социального института науки как целостности. Методология системного подхода, выступая как гносеологическое средство анализа науки, потому и приобретает сегодня такое значение, что позволяет исследовать отдельные стороны и компоненты науки как сложного социального объекта - «органичного целого», по определению К. Маркса, -не утрачивая взаимосвязи различных сторон и отдельных компонентов, однако сущность системного подхода к исследованию науки как целостного социального образования этим не ограничивается. Системный подход в широком смысле - это комплексное, диалектическое рассмотрение всех факторов и следствий, путей, методов и средств изучения сложного объекта. Его не следует отождествлять с такими методологическими направлениями, как структурно-функциональный анализ и структурализм, хотя и структурно-функциональный анализ, и структурализм, и системный подход ориентированы на анализ системных объектов. Системный подход предусматривает структурно-функциональное описание науки как социологического объекта, а структурно-функциональный анализ науки в пределах системного подхода выступает в качестве одного из элементов проводимого анализа науки как сложноорганизованного социального объекта. И своеобразие системного исследования такого социального объекта, как наука, заключено не в создании особой методологии анализа, а в построении социологической модели науки как целостности, законы эволюции и функционирования которой детерминированы внутренними и внешними факторами. Системный подход к изучению социальной реальности науки позволяет рассмотреть весь комплекс существующих в системе «общество - наука» связей; он дает возможность взглянуть на эти связи как разнокачественные, находящиеся в отношении определенной субординации. В социологии науки системный подход является методологической предпосылкой для теоретического осмысления, прогнозирования и планирования развития науки. С его помощью оказывается возможным сделать объектом анализа специфические социологические закономерности и особенности науки как сложноорганизованного объекта-системы; предметом изучения делается связь науки как социального института и среды, социального контекста; исследуются различные подсистемы науки как социальной целостности. Системный подход позволяет определить оптимальные связи и отношения между отдельными функциональными системами социального института науки, выявить определенные качества, - по существу своему интегративного характера, - не свойственные отдельно взятым элементам науки как социального объекта. Принцип системности дает возможность исследовать конкретный механизм организации сложных процессов, протекающих в науке. Он позволяет раскрыть смысл иерархической зависимости таких подсистем, как личность ученого, научный коллектив, социальный институт науки, равно как и уточнить понятие «социальный институт науки». На наш взгляд, именно системный анализ, обращенный на феномен науки, предполагает исследование науки в таких основных направлениях, как структурно-функциональный анализ внутреннего и внешнего функционирования науки на каждом этапе ее развития, а также генетически-прогностический анализ, позволяющий связать различные стадии развития науки в целостный исторический процесс.

Скачать электронную версию публикации