Regional structural shifts if the population employment: eastern regions of the new silk road.pdf В настоящее время развитие Сибири и Дальнего Востока обозначено одним из ключевых направлений региональной политики РФ. Это связано с сохраняющимся отставанием в уровне социально-экономического развития восточных регионов, а также необходимостью активизации деятельности по включению их в международное сотрудничество со странами АТР. При этом особое внимание уделяется взаимодействию с Китаем, который в последние годы активно продвигает инициативу «Экономический пояс Шелкового пути.» (ЭПШП). Данная стратегия - это не конкретный механизм, а «идея и формула развития, платформа взаимодействия, эффективного регионального сотрудничества с опорой на двусторонние и многосторонние форматы, сложившиеся у Китая со многими странами» [1. С. 100]. В соответствии с концепцией ЭПШП стратегические интересы КНР существенно выходят за ее границы и сосредоточиваются на территории стран Азии, Европы и Африки. В основе этого крупнейшего проекта, который, по некоторым оценкам, охватывает 43% мировой территории и 66,9% численности населения [2], лежат торгово-инвестиционная область, а также политические и торговые свободы. Китай и Россия, которая активно включилась в данный процесс, выдвинули идею и подписали совместное заявление о сопряжении строительства Евразийского Союза и ЭПШП [3]. Очевидно, что столь масштабная инициатива не может не оказать некоторое влияние на экономическое развитие приграничных регионов Сибири и Дальнего Востока, поскольку именно в них в последние годы реализуются совместные российско-китайские проекты. В этой связи в научной литературе рассматриваются различные аспекты взаимоотношений двух стран. Например, в работе [4] выполнен анализ влияния эффекта приграничности на инвестиционные процессы, который показал, что приграничное положение не меняет тенденцию общего отставания восточных регионов от среднероссийского уровня. Другие авторы исследуют эколого-экономические аспекты взаимодействия между странами. В работе [5] показано, что экоинтенсивность хозяйственной деятельности в регионах РФ по некоторым показателям существенно выше, чем в регионах КНР, что означает для России более высокий уровень негативного воздействия на природные среды в расчете на единицу созданной добавленной стоимости. В работе [6] рассматривается процесс трансформации воспроизводственной структуры в российских и китайских регионах, вовлеченных в процессы трансграничного взаимодействия, а также в РФ и КНР. Авторы пришли к выводу, что качественные параметры структурных сдвигов не одинаковы - в КНР увеличивается доля услуг, в том числе финансового сектора, в то время как в регионах РФ активно расширяется доля добывающей промышленности. Поскольку одним из положительных эффектов от реализации совместных проектов является создание новых рабочих мест, в данном исследовании мы сфокусируемся на анализе изменений, произошедших в структуре занятости населения в восточных регионах РФ, а также качественной оценке условий развития отдельных видов экономической деятельности. Становление основных положений теории структурных сдвигов начинается с работ представителей различных экономических школ - А. Смита, К. Маркса, Р. Стоуна, Дж. Кейнса и др. Среди современных исследований, посвященных структурным изменениям, существует большое количество как теоретических, так и эмпирических работ. Теоретические работы посвящены развитию методологических основ и методов измерения наблюдаемых трансформаций [7-9]. Эмпирические исследования сосредоточены преимущественно на количественной оценке происходящих изменений в мировой экономике [10], национальных экономиках [11-12], а также на уровне отдельных регионов [13-16] или секторов [17-18]. Некоторые исследователи фокусируются на изучении взаимосвязи между структурными сдвигами и другими процессами, например, в работе [19] исследуется взаимосвязь между структурными изменениями и экономическим ростом, в работе [20] - уровнем развития технологий. Большое внимание уделяется моделированию структурных сдвигов при помощи традиционных [21-23] и нетрадиционных подходов. Например, в статье [24] авторы предлагают геометрический подход к моделированию структурных сдвигов в занятости населения трехсек-торной экономики. На основе данного исследования авторы делают вывод о зависимости наблюдаемых изменений от унаследованного пути развития, что позволяет значительно сократить количество реально возможных сценариев трансформаций в обозримом будущем, принимаемых во внимание при разработке программных и стратегических документов со стороны органов государственной власти. Основной целью данной работы является анализ структурных сдвигов в занятости населения восточных регионов РФ, вовлеченных в трансграничное взаимодействие с КНР. Временные рамки исследования определяются наличием статистических данных о структуре занятости населения в разрезе видов экономической деятельности (ВЭД), которые представлены Федеральной службой государственной статистики за период с 2005 по 2014 г. [25]. Были рассмотрены два временных интервала: 1) период с 2005 по 2014 г. - для того, чтобы оценить произошедшие изменения в структуре занятости регионов; 2) период с 2010 по 2014 гг. - для того, чтобы выявить возможные изменения в структуре занятости регионов, произошедшие под влиянием реализующейся программы приграничного сотрудничества между регионами РФ и КНР [26]. Количественная оценка сдвигов в структуре занятости населения выполнялась с использованием одного из наиболее распространенных показателей - индекса структурных сдвигов А. Салаи [6, 13]. Он учитывает интенсивность различий долей по отдельным группам, удельный вес сопоставляемой пары групп в сравниваемых структурах и количество выделенных категорий. Для расчета индекса используется следующая формула: (1) k 1 d 1) Резюмируя все вышесказанное, можно заключить, что за весь исследуемый период структура занятости населения в регионах трансграничного взаимодействия с КНР трансформировалась более существенно (значение индекса Салаи изменялось в диапазоне от 0,07 до 0,16), чем на национальном уровне, что свидетельствует о наличии определенных особенностей в регионах трансграничного взаимодействия. Использование метода разложения абсолютного изменения численности занятых в экономике на обусловившие это изменение компоненты позволило выделить часть видов деятельности, которые подверглись наибольшему воздействию регионального фактора. На фоне общего развития отрасли ввиду наличия благоприятных региональных условий стал развиваться гостиничный бизнес (в Иркутской области и Приморском крае), оптовая и розничная торговля (в Амурской и Иркутской областях), строительство (в Забайкальском крае), добыча полезных ископаемых (в Еврейской АО, Иркутской области, Хабаровском и Приморском краях). Тенденция усиления сырьевой направленности экономики, наблюдаемая в настоящее время в отдельных регионах Сибири и Дальнего Востока, не может не вызывать определенных опасений. Необходимость снижения ресурсной направленности признается и органами государственной власти. Так, в основу базового сценария, предусмотренного Стратегией социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 г. [38], положено развитие новых секторов экономики с глубокой переработкой сырья и создание инновационных предприятий, а также масштабное технологическое обновление и модернизация производств. Однако данные направления не стыкуются с конкретными программными документами в сфере приграничного сотрудничества [26], которые предусматривают реализацию на российской стороне преимущественно сырьевых проектов. Опасной тенденцией также можно считать и перенесение устаревших и экологически небезопасных технологий в приграничные регионы РФ под видом инвестиций из Китая [39, 40], который в последние годы взял курс на развитие низкоуглеродной и энергоэффективной экономики и ведет активную политику, направленную на сохранение собственных природных ресурсов и улучшение качества окружающей среды. Другой не менее важной проблемой является наблюдаемая в последние годы устойчивая тенденция оттока населения с восточных территорий РФ. Так, по данным за 2014 г. [41], миграционная убыль населения была отмечена во всех упомянутых выше регионах (за исключением Республики Алтай). Исследование миграционных настроений молодежи в Забайкальском крае показало, что основные мотивы покинуть приграничный регион связаны с отсутствием возможности получить интересную работу и сделать карьеру, а также низкий уровень заработной платы в регионе [42]. Таким образом, о заметных изменениях в структуре экономических систем, интенсификации мо-дернизационных процессов [43], а также заметном повышении благосостояния населения в восточных регионах говорить не приходится. Необходимо заключить, что в условиях предполагаемого расширения сотрудничества в рамках ЭПШП важным направлением для достижения сбалансированного социально-экономического развития является создание региональных «точек» роста, зон свободного предпринимательства, развитие малого бизнеса и сферы услуг, что, в свою очередь, будет способствовать росту занятости и улучшит современную ситуацию с миграционной убылью населения в восточных регионах.

Скачать электронную версию публикации