Accounting for natural mining conditions as the basis for evaluating the effectiveness of the enterprise.pdf Налоговый механизм призван не только обеспечивать «... бюджеты бюджетной системы Российской Федерации стабильными поступлениями налоговых доходов, достаточными для исполнения расходных обязательств субъектами публично-правовых образований (фискальная функция» [3, с. 70], но и «.стимулировать деятельность экономических субъектов разных отраслей» [16], т.е. выполнять стимулирующую функцию. Так, по мнению Г.А. Александрова и А.Л. Яблонева, «.налоговое администрирование вообще и в недропользовании в частности не должно сводиться лишь к фискальной функции» [1, с. 49]. По мнению А.В. Ложнико-вой, используемый налоговый механизм в добывающих отраслях промышленности «.выполняет фискальную функцию, но не выполняет компенсационную и стимулирующую функции» [7, с. 98]. Однако он «.не заинтересовывает недропользователей в более эффективном использовании природного ресурса. Также отсутствует интерес к достижению максимального извлечения природного ресурса из месторождения в силу специфики распределения затрат в сырьевом комплексе» [7, с. 98-99]. В первую очередь стимулирующая функция налогового механизма в добывающих отраслях промышленности состоит в том, что он должен нивелировать влияние природных условий добычи на доходность отдельных предприятий минерально-сырьевого комплекса за счет изъятия у них дифференциальной горной ренты как части его дохода, «. которая обусловлена природным качеством месторождений» и «. что действующие системы платежей в недропользовании требуют реформирования, основанного на дифференциации месторождений по природным, включая горнотехнические, условиям» [1, с. 47]. Действительно дифференциальная горная рента месторождения или иного объекта добычи есть «. дополнительный не заработанный собственными усилиями доход от использования недр, обусловленный их лучшими характеристиками по отношению к другим месторождениям» [12]. Указанная часть рентных доходов, в отличие от квазиренты, как ренты машин или производственного капитала, образуемой «. из экономии на издержках, которую приносят лучшие машины» [8, с. 16], и абсолютной ренты, представляющей собой рентный доход, образующийся из превышения имеющегося спроса на данный природный ресурс над совокупным предложением, должна полностью изыматься в пользу государства, как собственника недр. В России же, по мнению А.А. Карветской и Г.Б. Морозова, государство и ВИНКи поделили горную ренту от добычи нефти приблизительно пополам, тогда как «. в мире, причем в разных странах - от Латинской Америки до Норвегии - государство в среднем изъяло две трети дохода и треть оставило компаниям» [4, с. 31]. Таким образом, даже с позиции мировой практики недропользования российский налоговый механизм в данной области нуждается в корректировке и совершенствовании. Однако обеспечить совершенствование налогового механизма в недропользовании за счет изъятия «. в бюджет у хозяйствующих субъектов части прибыли (сверхприбыли), являющейся не результатом непосредствен-38 Чернявский С.В., Палт М.В., Чернявский В.С., Астахова И.А. Учет природных условий ной предпринимательской деятельности, а полученной в результате использования природного ресурса» [12], возможно различными методами, например, считать, что дифференциальная горная рента - это сверхприбыль, хотя это только ее часть, обусловленная добычей (использованием) природного ресурса. Тогда «дифференциальная горная рента - это дополнительная (незаработанная) часть прибыли (сверхприбыль) горнодобывающего предприятия, получаемая сверх уровня прибыли, объективно определяемого по методике, основанной на учете господствующего в экономике (среднего) банковского процента, за счет эксплуатации более эффективных месторождений» [15]. При этом «...в природе не существует даже двух одинаковых месторождений» [14, с. 59]. Следует согласиться с A. П. Куликовым, который считает, что если «.понятие природной ренты эквивалентно понятию “сверхприбыль” .тогда природа изъятия будет другой. В то же время величина природной ренты должна определяться в первую очередь природными факторами» [6, с. 403]. Таким образом, единая для горных предприятий и недропользователей ставка среднего банковского процента не может учитывать в каждом случае разные природные условия эксплуатации более эффективных месторождений. В свою очередь, дифференциальная горная рента «.рассчитывается на основе выявляемой многофакторной корреляционной зависимости между природными характеристиками месторождений (факторами), начиная с худших по природным условиям месторождений (“базовых”), и добавочной прибылью как субстанции ренты» [1, с. 48]. В самом простом случае сверхприбыль представляет собой сумму дифференциальной горной ренты (рентный доход, полученный как результат превышения природных условий данного месторождения над худшим (замыкающим) месторождением, принадлежит государству) и квазиренты (рентный доход, полученный от использования более совершенных машин, оборудования, технологий добычи и т.д., за вычетом налога на прибыль, принадлежит недропользователю). В такой ситуации изъятие в пользу государства всей сверхприбыли, включая часть предпринимательской прибыли, неправомерно. Это понимают и сами сторонники отождествления горной ренты и прибыли, предлагая ликвидировать государственную собственность на недра: «.логичнее придать недрам статус гражданской собственности - как среде жизнеобеспечения общества, содержащей разнообразные природные ресурсы. Эта форма собственности более эффективна, чем государственная собственность, и более справедлива, чем частная собственность» [16, с. 68]. Другим способом изъятия у всех категорий недропользователей дифференциальной горной ренты является дальнейшее усиление дифференциации ставок налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Так, B. А. Анищенко отмечает, что ставки НДПИ «. могут дифференцироваться в зависимости от условий разработки месторождений. Устанавливая более низкие ставки, государство стимулирует разработку определенных категорий месторождений углеводородного сырья. Как правило, пониженные 39 Методология /Methodology ставки НДПИ устанавливаются при разработке шельфовых или морских месторождений углеводородного сырья, поскольку их разработка является более затратной» [2, с. 30]. Таким образом, подразумевается, что с помощью дифференциации ставок НДПИ учитываются не конкретные природные условия добычи отдельных месторождений, а их категорий или групп. Так, единая ставка НДПИ установлена для месторождений на дне Каспийского моря (0%); морских месторождений в Черном (глубина до 100 м), Печорском, Белом, Японском морях, а также в южной части Охотского моря (15%) и др. [2, с. 94]. Целесообразна ли дальнейшая дифференциация ставок НДПИ с целью изъятия (налогообложения) рентных доходов, полученных за счет лучших природных условий добычи? Проблема усложняется тем обстоятельством, что к задаче налогообложения одних доходов (квазиренты, как части предпринимательской прибыли) добавляется задача изъятия дифференциальной горной ренты, т.е. одна и та же ставка должна выполнять совершенно разные функции налогового механизма. Так, по мнению Г.А. Александрова и А.Л. Яблонева, государство в качестве собственника недр призвано выполнять две функции: «...регулировать процесс изъятия ренты как добавочной прибыли, получаемой с лучших по природному качеству участков (рыночный метод), и администрировать налогообложение предпринимательского дохода, присваиваемого недропользователем после вычета ренты из валовой прибыли (административный метод)» [1, с. 47]. В этих условиях НДПИ «... является, по существу, фискальным и иррациональным по отношению к рентному характеру добывающего производства. Поэтому он по определению не способен выполнять какой-либо регулирующей недропользование функции, а также обеспечивать достижение консенсуса в интересах предпринимателей - разработчиков месторождений полезных ископаемых, и государства - собственника этих месторождений» [1, с. 47]. Однако Д.С. Львов неоднократно отмечал, что «.природная рента должна изыматься и использоваться по тем или иным правилам для нужд общества в целом. Налогом может облагаться только прибыль» [9, с. 11]. Указанной точки зрения придерживаются и другие экономисты: «Дело в том, что рента не является налогом, рента - это факторный доход» [11]. В этих условиях важнейшим недостатком НДПИ «. является то, что он не делает разницы между высоко- и низкодоходными нефтедобывающими предприятиями и месторождениями, поскольку его ставка для всех одна. Производительность скважин может отличаться в десятки раз. Поэтому при низких ставках НДПИ (которые стимулируют продолжение эксплуатации низкорентабельных месторождений) значительная масса дифференцированной ренты будет скрыта от налогообложения, а при повышении ставок НДПИ (как это было сделано) в неравном положении будут те нефтедобытчики, которые работают на выработанных и менее продуктивных месторождениях. В этих условиях им придется досрочно консервировать некоторые месторождения, еще пригодные к эксплуатации» [12]. Это объясняется тем, что применение налога на добычу полезных ископаемых 40 Чернявский С.В., Палт М.В., Чернявский В.С., Астахова И.А. Учет природных условий должно корректироваться «... одновременным введением дифференцированной ренты по наиболее продуктивным и рентабельным месторождениям» [12]. Как считает И.В. Картовенко, рентное налогообложение в добывающем секторе состоит «. в полном или почти полном изъятии ренты, несмотря на его теоретическую простоту, чрезвычайно сложно реализовать на практике, что связано с необходимостью учёта характеристик каждого месторождения», поэтому «.альтернативой указанному подходу является изъятие части рентных доходов посредством налоговых механизмов, предполагающих определённое усреднение платежей» [5, с. 22]. Таким образом, необходим или дополнительный налог или платеж, призванный обеспечить изъятие дифференциальной горной ренты, или отказ от рентного налогообложения и использование усредненного взимания ренты с помощью НДПИ и других платежей. Если же остановиться на позиции полного изъятии ренты, то в этом случае организация рентного налогообложения или изъятия ренты может быть обеспечена несколькими путями (как налоговыми, так и неналоговыми). Так, В.В. Петрунин считает, что добавление «.в лицензионные соглашения условий разработки конкретных месторождений (в части определения уровня платежей) даст возможность учета множества индивидуальных особенностей добычи полезных ископаемых: специфики их залегания, степени выработанности месторождений и других факторов. Все это, естественно, значительно усложнит составление таких лицензионных соглашений и потребует углубленного контроля государственных органов при администрировании этих платежей. Однако такой подход найдет, по нашему мнению, поддержку у тех недропользователей, которые поставлены в настоящее время в неравные экономические условия из-за наличия у них малопродуктивных месторождений и (или) высоких затрат по их освоению в связи с объективными (природными) факторами» [12]. В определенной мере сходную позицию занимает Е.В. Моргунов, который считает, что «... решение этой задачи для конкретного месторождения нами видится в нахождении компромисса между собственником недр и недропользователем при помощи конкурса (аукциона)» [10, с. 23]. Такое согласование разнородных интересов будет состоять в расчете суммы, полагающейся недропользователю из совокупного дохода, которая «. может рассчитываться на основе банковского процента на вложенный капитал, рентабельности и ряда других экономических показателей с учетом наиболее значимых факторов образования прибыли и горной ренты в нефтегазовом секторе России» [10, с. 23]. Таким образом, и в этом случае дифференциальная горная рента сводится к сверхприбыли. Между тем «. в связке «рента - предпринимательский доход» как две части единого целого (прибыли) рента первична, а предпринимательский доход вторичен» [1, с. 48]. Из суммы дохода должна быть исключена дифференциальная горная рента, подлежащая полному изъятию в федеральный или соответствующие 41 Методология /Methodology местные бюджеты, а остаток признается предпринимательским доходом, подлежащим налогообложению по ставке налога на прибыль. По нашему мнению, следует признать целесообразным использование неналогового изъятия, однако не за счет усиления лицензионных соглашений природными условиями добычи соответствующих объектов разработки, а с помощью индивидуальной цены, устанавливаемой каждому конкретному месторождению, скважине и т. д., по которой полезное ископаемое (нефть) будет оплачиваться государством после добычи, оставаясь его собственностью. Цена должна устанавливаться исходя из обоснованных затрат на добычу весовой или объемной единицы нефти с учетом особенностей применяемой технологии добычи (этим будет обеспечиваться учет конкретных природных условий добычи) и нормальной рентабельности, учитывающей инвестиционные потребности данного месторождения. Это в дальнейшем позволит сосредоточить права на торговлю нефтью на мировых рынках в руках государства или уполномоченных государственных компаний. В то же время учет конкретных природных условий добычи предоставит возможность оценки реальной эффективности производственной деятельности добывающего предприятия, очищенной от влияния природных факторов. В современных кризисных условиях это позволит максимизировать поступление в федеральный бюджет рентного дохода за счет разницы между мировыми и внутренними ценами на нефть.

Скачать электронную версию публикации