About Zoya Yacovlevna Boyarshinova.pdf Не помню, каким образом в моих руках оказался автореферат кандидатской диссертации З.Я. Бояршиновой «Население Томского уезда в первойполовине XVII века» с выходными данными: Москва, 1949. Заметим, что тогда только начиналась практика публикации авторефератов диссертаций.А через год после защиты вышла ее монография на ту же тему в «Ученыхзаписках» Томского университета. С той поры имя З.Я. Бояршиновой занялопочетное место в нашей сибиреведческой историографии, ее труды вошли в число основополагающих на этом важном участке отечественной науки.С годами у меня сложилось впечатление, что Зоя Яковлевна не слишкомлюбила покидать родной Томск, где при ее активном участии росла научнаямолодежь, создавалась историческая школа Томского университета. Мои редкие и краткие встречи с З.Я. Бояршиновой связаны, прежде всего, именнос Томском. Не было у нас и регулярной переписки, хотя время от временимы обменивались опубликованными работами. В моей библиотеке есть несколько изданий с автографами Зои Яковлевны. Я с интересом следил за научными изысканиями, которые проводила Зоя Яковлевна, расширяя и углубляя проблематику исследований в хронологическом и тематическом плане.Логическим звеном ее многотрудной творческой биографии стала защитадокторской диссертации на основе доклада, а не специально подготовленнойдиссертации, как это обычно бывало. З.Я. Бояршинова прислала мне это редкое издание, помнится, я не оставил его без внимания и отправил отзыв в Ученый совет Ленинградского отделения Института истории АН СССР.По основным проблемам истории Сибири у нас не было расхождений, что подтверждали и личные беседы с оценками историографии. Но по некоторым общим вопросам возникали разные подходы, в частности, о генезисекапиталистических отношений в России. Но это ни в коей мере не переходило «на личности». Я с пониманием воспринял отзыв кафедры, возглавляемойЗ.Я. Бояршиновой, на автореферат моей докторской диссертации, в которомсодержалась деликатная полемика по этому поводу. К сожалению, нередкослучается так, что научные споры сказываются на личных отношениях, порождают отчуждение, а то и вражду. Ничего подобного не произошло у нас.Ровные, взаимоуважительные контакты продолжались вплоть до кончиныЗои Яковлевны. С грустью и признательностью я вскоре получил из Томскаценный труд по истории Сибири, ставший учебным пособием, но уже с автографами учеников З.Я. Бояршиновой, руководителя этой работы.Одна из моих поездок в Томск привела к встрече со студентами и преподавателями истфака, которую организовала З.Я. Бояршинова. Она попросиламеня рассказать о судьбе библиотеки красноярского купца Г.В. Юдина. История этого редкого книжного собрания была, действительно, во многом необычной. Юдинская коллекция книг (более 80 тыс. томов) оказалась за океаном, в фонде Библиотеки Конгресса США в Вашингтоне. З.Я. БояршиноваА.А. Преображенский38участвовала в конференции по истории Сибири Дальнего Востока, на которой представила доклад «О начале присоединения Сибири к Русскому государству» (март 1960 г., Иркутск). На том же форуме я доложил о Юдинскойбиблиотеке. Так что З.Я. Бояршинова для своей кафедры выбрала знакомыйей доклад коллеги. Со своей стороны я с удовлетворением встретил тезисЗ.Я. Бояршиновой на той конференции, а также в ее статьях о начальномэтапе присоединения Сибири к России. И в самом деле, абсолютизироватьроль Ермака и его дружины в этом процессе не следует. Предыдущие связиРуси с Сибирью имели свое значение. Свою позицию Зоя Яковлевна тогда и позже отстаивала последовательно и спокойно.Будучи в Томске, я видел, с каким глубоким уважением к ней относилисьпреподаватели, аспиранты и студенты. Помимо эрудиции, основательностиво всех делах окружающих привлекала манера общения с людьми, чуждаяназидательности, высокомерия или недорогой игры на популярность. Все было просто, естественно, надежно - эти замечательные черты сибирскогохарактера воплощались в Зое Яковлевне в высшей мере.В одной из бесед З.Я. проявила свой «томский патриотизм», отметив, что в рукописном отделе Библиотеки Томского университета есть немало интересных источников, касающихся не только Сибири. Зная мою жадность к архивным розысканиям в местных хранилищах (к тому же я рассказывал о богатом документальном фонде Юдинского собрания, к счастью, оставшегося на родине), она посоветовала посмотреть эти материалы. В моем распоряжении было очень мало времени, но я не пожалел о том, что хотя бы мельком познакомился с документами данного фонда. Согласно моим беглымзаметкам, рукописный отдел Библиотеки располагал ценнейшими материалами, в том числе относящимися к В.А. Жуковскому и пушкинской эпохе. В год юбилея нашего национального гения нельзя не сказать, что в описикаталоге под № 550 значилась рукописная копия записок К.Г. Манштейна за 1727-1744 гг. В примечании указано: «На верхней корке переплета рукойПушкина чернилами помечено: Александра Сергеевича Пушкина». Рукописьносит следы внимательного изучения, она сличалась с французским переводом, внесены пропущенные места и т.д. Любопытно, что в описи встречаются пометки об отправке некоторых материалов по директивам из Москвы, что оформлялось актами. Вместе с тем подобные изъятия (например, 1930 г.)проходили непросто, томичи протестовали, но безуспешно.Группа материалов относится к известному цензору А.В. Никитенко (рукописи различных изданий, в том числе «Опыт российского историческогословаря», здесь же - большая подборка материалов о крестьянах). Под названием «Архивы Аполлона», есть альбом 1805-1812 гг., включающий небольшие статьи, рассказы, стихотворения.Поскольку Томский университет при своем открытии получил в подарокот А.Г. Строганова 20-тысячное книжное собрание, то неудивительно наличие в фондах документов из архива этого мецената. Среди других материалов назовем «Виды Москвы», литографированные в 1842 г. с натуры (художник К. Рабус), сочинения Г. Конисского, переводы книг о Петре Великом, изданных в XVIII в. за рубежом. В библиотеке В.А. Жуковского нахоО Зое Яковлевне Бояршиновой39дилась рукопись середины XVIII в. с заголовком «Весма нечаянное и незапное пришедствие Корола второго на десять... в государство умерших». Из сибирских материалов встретились летописи, космография с текстом о Сибири («Земля царство Сибирское, нарицаемое зверообразных людей. Добывают же и продают драгия звери - соболи и куницы, и бобры, и лисицы, и белки множество. Простирает -------же ся широко и долго..., лежит же в частиАзии, в Симове жеребии». Разумеется, это лишь попутные заметки, но и они вполне оправдывают оценку документального собрания, данную З.Я. Бояршиновой.В свое время меня порадовало издание «Записной книги» - ценнейшегоисточника по истории Сибири XVII в., подготовленного под редакциейЗ.Я. Бояршиновой. Эта редкая малотиражная книга была мне прислана из Томска. Другой презент был не менее примечательным. Опубликованный в 1967 г. выпуск 3 «Вопросов истории Сибири», также любезно пересланныймне З.Я. Бояршиновой, содержал ее статью, посвященную проблеме семьи в Западной Сибири феодального периода. Со свойственным Зое Яковлевнеисториографическим тактом она указала, что для Енисейского края этой теме уделено внимание в работах В.А. Александрова. Но по смежным с Уралом территориям Западной Сибири это было первое исследование, проложившее новые пути изучения столь важной темы, по которой ведутся разработки и поныне. В 1978 г. вышел из печати сборник статей «Из истории крестьянства Сибири». З.Я. Бояршинова прислала мне его с теплым посвящением. Здесь нашла место солидная статья Зои Яковлевны, посвященная советской историографии десятинной пашни в Сибири. Мне кажется, что эта работа нравилась и самому автору. Считаю ее одной из лучших в нашей сибиреведческой литературе, сохраняющей свое значение и ныне. Она выполненабезукоризненно по всем параметрам подобных исследований. Полный и объективный учет литературы без вкусовых умолчаний или восхвалений, сочетание глубины анализа и синтеза историографического материала по одному из ключевых вопросов сибирской истории, взвешенная полемика, убедительность выводов и оценок, простота изложения - все здесь присутствует.Я не предполагаю сейчас давать историографический очерк научныхтрудов З.Я. Бояршиновой, но от этого примера трудно было удержаться.Особое внимание обращаю на эту статью еще и по той причине, что в последние годы обнаружилась опасная тенденция избирательного, а то и нигилистического подхода к литературе прошлых десятилетий. Между тем только фронтальное изучение литературы по той или иной теме способно датьверную картину состояния науки на соответствующем участке. Иной раз молодые исследователи в погоне за мнимой «новизной» на деле отказываютсяот достижений предшественников. В этом, на мой взгляд, немало повиннапрактика защиты диссертаций, когда от соискателей требуют показать «новое» в изучении темы, а историографическое обеспечение работы от этогострадает, появляется поверхностный подход, труды предшественников зачастую игнорируются. Вероятно, нужно много прожить и потрудиться, чтобыпонять простую вещь: у истории нет застывшего прошлого, она и сегодня -А.А. Преображенский40живое явление, как бы далеко от нас ни отстояли те или иные события. Зоя Яковлевна Бояршинова всей своей многотрудной жизнью и деятельностьюпоказала образцы подлинно научного подхода к огромному интеллектуальному потенциалу, накопленному нашей исторической наукой. Распоряжаться им следует, не нарушая корневой системы добытых знаний, в созданиикоторой Зоя Яковлевна Бояршинова деятельно и плодотворно участвовала.Отрадно, что сегодня в школе профессора Бояршиновой успешно трудятсяне только ее ученики, но и ученики ее учеников. Но было бы жаль, если бы под натиском «новомодной» тематики пресеклось изучение социальноэкономической истории Сибири, столь характерное для исследовательскойработы З.Я. Бояршиновой.Всемерно приветствую издание сборника статей, приуроченных к 90летию З.Я. Бояршиновой, для которого и предлагаю эти немногие скромныестроки.

Скачать электронную версию публикации