Memories of former student.pdf Я окончила историко-филологический факультет ТГУ в 1964 г. и отношусь уже - увы- - к старшему поколению его выпускников. Мои сверстникис высоты прожитых лет, приобретенных знаний, опыта накопленных реальностей по-разному расставляют акценты в оценке своего университетскогопрошлого. Одни сожалеют по поводу того, как много нам «недодали» в альма-матер по причине тоталитарной атмосферы в исторической науке. Другиепрежде всего вспоминают учителей, их личностное влияние. Я отношусь ко второй категории и считаю, что мне повезло в жизни на учителей - и в школе, и в вузе, и в дальнейшем в ТПУ. В их ряду и Зоя Яковлевна Бояршинова.Мое личное знакомство с ней состоялось на лекциях по истории СССР -она тогда читала первокурсникам период с древнейших времен до Петра I.Студенты старших курсов нарисовали нам к тому времени портрет Зои Яковлевны: сурова, язвительна, педантична, суха, одним словом, что-то вроде бездушного робота. Ее лекции хорошо накладывались на сформированный студенческим фольклором образ: размеренны, монотонны, без какойлибо внешней эмоциональности. Помню просьбу кого-то из сокурсников: «Зоя Яковлевна, пожалуйста, диктуйте помедленнее-» - и ее ответ: «Я не диктую, я читаю лекцию».Однако скоро я обнаружила, что, не обладая внешним блеском, лекцииЗои Яковлевны отличаются другим - содержательностью, что, как я понялауже позднее, став преподавателем, достигалось строго продуманной структурой. Именно благодаря этому Зое Яковлевне удавалось «втиснуть» в своилекции большое количество материала. Конспектов лекций Зои Яковлевнымне оказалось вполне достаточно для повторения ее разделов курса по истории СССР при подготовке к госэкзамену.На первом курсе довелось сделать еще одно «открытие» Зои Яковлевны.Встречи с ней на экзамене в летнюю сессию я очень боялась, как, впрочем, и с другими преподавателями-экзаменаторами. Но с ней особенно: сказывался«имидж» Зои Яковлевны, а также то, что не было полной уверенности в своих знаниях. Это неудивительно, потому что студенты, поступившие в университет в 1959 г. сразу после школы, вынуждены были, осуществляя идеюНикиты Сергеевича Хрущева о связи школы с производством, на первомгоду обучения совмещать учебу с работой. Я относилась к их числу. Проштудировать как следует материал к экзаменам мне, естественно, не удавалось. Наверно, это отчасти было связано с отсутствием студенческого опыта, со школьной привычкой старательной ученицы выучивать все. Одним словом, на экзамене от волнения из моей памяти улетучилось даже то, что я знала. Как сейчас помню испытующий взгляд Зои Яковлевны, ее ироничность, неизменную папиросу и ожидание своего провала. Но его не произошло. За внешней неприступностью «бабы Зои» скрывалась способность к пониманию. Своими наводящими вопросами она помогла мне успокоиться, М.В. Иванова42сосредоточиться, и после весьма основательного «прогона» я получила «хорошо» - самую, пожалуй, дорогую для меня за все время обучения оценку.Безусловно, впечатления первокурсницы сыграли свою роль в дальнейшем: курсовые и дипломную работы я писала под руководством Зои Яковлевны.Темы их были, может быть, с точки зрения моих сокурсников, очень уж прозаичны - связаны с приписными крестьянами Сибири. Но опыт исследовательской работы, приобретенный мною тогда, оказался бесценным. Все «курсовики», дипломники, аспиранты Зои Яковлевны были объединены в одном семинаре. На нем с одинаковым усердием обсуждались «творения»как новичков, так и без пяти минут кандидатов. Помню М.Е. Сорокина, А.Н. Жеравину, Н.Ф. Емельянова, Л.П. Белковец, Ф.С. Кузьмину. Конечно, тон на семинарах задавала их руководитель - обсуждение представляемыхработ велось, что называется, без скидок на ранг. Участие в семинарах Зои Яковлевны давало много для формирования навыков научного общения, выработки высокой планки требований прежде всего к самому себе. Это быланастоящая школа.И еще одно. Зоя Яковлевна великолепно знала архивные документы и нас, своих учеников, активно приобщала к архивной работе. Навыки поиска архивных источников, их обработки, анализа я приобрела под ее руководством.Почти месяц последних своих летних каникул я провела в Томском госархиве, собирая материал для дипломной работы по приписным крестьянам Бердскойволости. И, что отчетливо помню, не было абсолютно никакого сожаления по поводу того, что в соответствии с планом Зои Яковлевны мне пришлось вместо приятного каникулярного времяпрепровождения разбирать всякого родарукописные сводки о количестве земли у бердских крестьян, их обязанностях, донесения о происшествиях в селах и деревнях Бердской волости и т.п. Видимо, сказывалась атмосфера поиска, создаваемая архивом.Диплом был написан. Мне он представлялся верхом совершенства. Казалась, я учла все советы руководителя, коллег по семинару. Но, беседуя со мной, Зоя Яковлевна делает одно замечание за другим. Видимо, мои ожидания похвалы настолько разошлись с реальностью, что у меня слезы выступили на глазах. Помню несколько недоуменный взгляд Зои Яковлевны и ее вопрос: «Рита, чем я Вас так обидела-» Она оставалась сама собой: для нее добрые отношения к человеку, а у нас к тому времени они действительнобыли таковыми, не означали потакания, снижения требовательности. Но она умела и радоваться за своих учеников. Правда, эта радость не имела ярковыраженных форм: одобрение Зои Яковлевны - это, как я помню, довольнаяулыбка, поощрительный кивок головы, скупые слова.Конечно же, мои воспоминания о Зое Яковлевне - это воспоминания ее ученицы. Очевидно, другой взгляд высветит в ней что-то другое. Я же могусказать, что она была прекрасным ученым, великолепным научным наставником. И еще - она была человеком щедрым, ибо только действительнощедрый человек мог тратить столько времени и душевных сил на своих учеников. Я искренне благодарна Зое Яковлевне за ту суровую научную выучку, которую получила под ее руководством.

Скачать электронную версию публикации