Mobilization way of Russian civilization development.pdf Исследователи истории России всё чаще об-ращаются к специфичным, постоянно воспроизво-димым признакам динамичного состояния системеё цивилизации, которые отличают данное мега-сообщество от остальных. К настоящему временипроблемы их идентификации (включая взаимосвя-занные экономические, управленческие, духовныеи другие компоненты) реализуются с помощьюформационного, модернизационного, миросис-темного и цивилизационного подходов, претен-дующих на определённую порцию успеха в адек-ватном отражении исторической действительно-сти. Вычленение их слабых и сильных сторон,анализ вклада каждого в более глубокое проник-новение к истокам отдельных явлений прошлогоили настоящего, попытки сопряжения указанныхподходов свидетельствуют о терпеливом поискесо стороны учёных технологий методологическогосинтеза [1] и общих системообразующих основа-ний в интерпретации жизнедеятельности разно-возрастных суперэтнических структур. Одним изтаких оснований является тип развития локальнойцивилизации. В гуманитаристике в качестве посы-ла к широкому использованию транслируется ут-верждение о том, что западноевропейская и рос-сийская цивилизации в периоды своего становле-ния сменили эволюционный тип развития на ин-новационный (Запад) и мобилизационный (Рос-сия) [2. С. 138]. В отечественной историографииизучение процессов и явлений, связанных с обос-нованием причин использования и смыслов «мо-билизационной» терминологии, активизировалосьс начала 90-х гг. ХХ в. Благодаря историкам и фи-лософам дореволюционного, советского и постсо-ветского периодов, чьи научные интересы в явномили неявном виде находились в проблемном полероссийской цивилизации, накопилась критическаямасса знаний и фактов, свидетельствующих о еёсамодостаточности и уникальности, не поддаю-щейся нивелированию по образцам других циви-лизаций. На этой основе сформировалась и гипо-теза о мобилизационном типе развития (МТР)России, которая в постановочном варианте былапредставлена в статье историка А.А. Галкина [3], вконцептуальном виде более детально изложена вмонографии экономиста А.Г. Фонотова [4] и по-лучила дальнейшее обоснование в трудах полито-лога О.В. Гаман-Голутвиной [5], философовА.В. Лубского [6] и Ю.В. Олейникова [7], в кан-дидатской диссертации по политологии В.П. Ни-кифорук [8].Утверждения авторов строятся на основе об-щего постулата о том, что для крупных сообществхарактерны свои, обусловленные комплексом де-терминирующих факторов специфические соот-ношения между потребностями и условиями раз-вития. Их пространственно-временную динамикуО.В. Гаман-Голутвина определяет как историче-скую тенденцию, означающую конкретный типразвития [5. С. 27]. Указанная интерпретация со-звучна поясняющему тезису А.Г. Фонотова, со-гласно которому «… эти потребности и условиявоспринимаются строго определенным для данно-го типа развития образом, который, закрепляясь входе человеческого развития в конкретных соци-альных институтах, воспроизводится через систе-му этих институтов, обуславливая поведение сис-темы в новых обстоятельствах» [4. С. 47].Этимология термина «мобилизация» в зависи-мости от приложения к различным сферам дея-тельности (хозяйственной, политической и дру-гим) была рассмотрена С.Н. Ушаковой. В целом,выявленные смыслы поглощаются процитирован-ной автором универсальной формулировкой:«приведение кого-либо или чего-либо в активноесостояние, сосредоточение сил и средств для дос-тижения какой-либо цели», в согласии с которойона считает, что советское государство«…строило свои отношения с обществом по мо-билизационному типу. Социальная мобилизацияявлялась основным фактором экономического,социального, политического и культурного разви-тия страны, во всяком случае до первой половины1950-х гг. … « [9]. В историографическом обзоретемы индустриализации как фактора модерниза-ции Урала в конце 20-х - 30-е гг. ХХ в. С.Е. Алек-сеев и В.Д. Камынин замечают, что это утвержде-ние поддерживают и сторонники модернизацион-ной интерпретации истории. В своих работах ониподчеркивают, что основу российской цивилиза-ции составляет мобилизационный тип развития[10. С. 31]. Лаконично и ёмко выразил смысл ука-занного понятия А.Г. Фонотов, определяя МТРкак «развитие, ориентированное на достижениечрезвычайных целей с использованием чрезвы-чайных средств и чрезвычайных организационныхформ» [4. С. 71]. Мы полагаем, что эту дефини-цию целесообразно дополнить двумя утвержде-ниями. В истории России постоянно действовалкомпонент чрезвычайности природно-климатиче-ских условий и были периоды, когда обществен-ные цели, средства и организационные формы неиспытывали явную социальную нагрузку чрезвы-чайности, что не отменяло мобилизационный типразвития.Исследователям предстоит потратить ещёмного усилий, чтобы разносторонне изучить исто-ки феномена мобилизационного типа развития ине только в российской, но и других цивилизаци-ях, где мобилизационные элементы в различныепериоды истории имели существенное значение.Результат этой работы видится в дальнейшем тео-ретическом и фактологическом укреплении объ-яснительных процедур по поводу: распространён-ности незападных стандартов управления, акту-альности нематериальных мотивов поведения пра-вящей элиты и населения в целом, превалирую-щей роли неэкономических отношений на различ-ных этапах индустриализации и социализацииприродной среды России. Цель статьи заключает-ся в определении системности мобилизационноготипа развития российской цивилизации на основевыявленных в отечественной историографии фак-тов и суждений об условиях его формирования,движущих противоречиях, признаках и инстру-ментах реализации. Оставляя анализ происхожде-ния встреченных в литературе теоретических вы-водов на будущее, сосредоточимся на распределе-нии по ряду оснований тех утверждений, которыеу исследователей не вызывают принципиальныхсомнений в своей правдивости и позволяют струк-турировать сущность объекта исследования. Рас-сматривая российскую цивилизацию как совокуп-ность форм и способов жизнедеятельности группыэтносов, составляющих отдельный суперэтнос иобъединённых единым жизненным пространст-вом, историческим временем и социально-экономическими отношениями, мы полагаем, чтоеё становление и длительное существование ока-залось возможным благодаря мобилизационномутипу развития - общей тенденции адаптивныхстратегий жителей Восточно-Европейской, Турке-станской, Западно-Сибирской равнин и примы-кающих к ним предгорий (возвышенностей),имеющих неблагоприятные для земледелия (чащеэкстремальные) внутриконтинентальные климати-ческие условия.Выделим условия, которые способствовалиформированию и воспроизведению мобилизаци-онного типа развития. Впервые в работах истори-ков С.М. Соловьёва, В.О. Ключевского и географаЛ.И. Мечникова в дореволюционной отечествен-ной науке был поставлен вопрос о причинно-следственных связях между биосферной средой испецификой хозяйствования, характером государ-ственности в России и указывалось на их безус-ловную корреляцию. Особое влияние на жизньнарода, по мнению С.М. Соловьёва, оказываюттри фактора: «…природа страны, где он живет;природа племени, к которому он принадлежит;ход внешних событий, влияния, идущие от наро-дов, которые его окружают» [11. С. 18]. В совет-ский период это направление научной мысли глу-боко разрабатывалось в трудах историков И.Д. Ко-вальченко [12. С. 64-84], Л.В. Милова [13],А.Л. Шапиро [14], А.П. Новосельцева, В.Т. Пашу-то, Л.В. Черепнина [15] и других исследователейрусской деревни. На основе анализа поуезднойстатистики XVI - первой половины XIX в. посевовна душу населения, ежегодных колебаний уро-жайности (с выделением засушливых лет), разме-ров налогов и повинностей, интенсивности трудаи других показателей были выявлены скромныеобъёмы производства валовой продукции усред-нённым крестьянским двором в европейской частистраны, чаще недостаточные для полноценноговосполнения в комплексе его производительныхсил. Основательная доказательная база сделанныхвыводов и их прогностический потенциал, безособых противоречий экстраполируемый на болеепоздние периоды истории, явились фундаментомдля современной историографии по мобилизаци-онной тематике.Преемственность на протяжении десятилетийнаучных взглядов, поясняющих статус ряда есте-ственных внутренних и внешних факторов какнепрерывно действующих причин трансформациисоциума, позволяет рассматривать их и в качествеусловий, воспроизводящих мобилизационный типразвития России, перечень которых представляет-ся следующим образом. Наличие неосвоенныхтерриторий и природных ресурсов, как наиболеедоступного и экономичного средства для времен-ного снятия остроты видимых (осознаваемых)противоречий. Для жителей российской деревни(включая и Сибирь) они гарантировали мини-мальное удовлетворение жизненно важных по-требностей, для торгового и промышленного ка-питала - получение прибыли при минимуме вло-жений в организацию дела, для государства - при-обретение новых источников рентных платежей иусиление внешнеполитического авторитета черезрасширение экономически развивающегося про-странства. Низкая плотность населения на едини-цу площади, которая, по утверждению Л.В. Мило-ва, связана, прежде всего, «…с реальными воз-можностями территорий и с реальными возмож-ностями почвы. Еще с XVII века люди сходили смест, потому что эта земля уже ничего не давала»[16]. Исход крестьян, по мнению А.К. Соколова,представленному в том же историографическомисточнике как продолжение дискуссии с Л.В. Ми-ловым, в конечном итоге тормозил поиск новыхформ производства и в этом случае процессы ко-лонизации новых земель выступали как причинаконсервации экстенсивного способа производства.Русским географом П.Н. Савицким была обозна-чена естественная граница российской цивилиза-ции - по нулевой изотерме января, приблизитель-но соответствующей западным границам бывшегоСССР [17]. На запад - она положительна, а на вос-ток - отрицательна и по мере продвижения на се-вер и за Урал внутриконтинентальные перепадыположительных и отрицательных температур уси-ливаются (с + 40 до - 50 град.) с доминированиемпо времени последних (240 - 230 дней в году). Доминимума сокращается летний вегетационныйпериод у растений. Короткий срок, отпущенныйприродой для земледельческих работ и сопутст-вующих им промыслов, предполагал высокуюконцентрацию коллективных усилий участников восновных хозяйственных звеньях. Стечение в от-дельные годы благоприятных климатических ус-ловий ещё не гарантировало сбор большого уро-жая в целом по стране вследствие дефицита тер-риторий с неистощёнными чернозёмами. Пашняпостоянно нуждалась в унавоживании, и этот тру-доёмкий процесс в конце сезона рекультивацииземли чаще заканчивался недовложением удобре-ний с кризисными экологическими последствиямив будущем. Перманентный дефицит совокупногоприбавочного продукта [18], который сдерживалразвитие города и, следовательно, третьего сосло-вия как основы научно-культурной среды и инсти-тутов гражданского общества. Механизмы госу-дарственного управления были настроены пре-имущественно на использование внеэкономиче-ских методов перераспределения ресурсов, в ко-торых также испытывал дефицит их основной по-ставщик - российская деревня. Интенсивное взаи-модействие России с западноевропейскими стра-нами с длительными периодами противостояния,которое можно рассматривать как диалог междудвумя локальными цивилизациями, выстроенныйна основе поиска решения проблем владения ре-сурсами и реакций их менталитетов на экспансиюиных возрастных ценностей чужого суперэтноса[19]. Начиная с XVI века, под воздействием мощ-ных импульсов Смутного времени, и далее: Пет-ровских реформ; активной внешней политикиЕкатерины II; восстания декабристов; войн1812 г., 1853-1856 гг. 1877-1879 гг. и особеннособытий ХХ века, власти периодически тратилигигантские объёмы продукции с целью содержа-ния и технологического совершенствования в пер-вую очередь военно-промышленного комплексастраны, снижая тем самым уровень потребленияосновной массе населения.Как следствие фактора чрезвычайности, по-стоянно сопровождавшего процессы адаптациироссийского социума к своей природной среде и впространстве среди других локальных цивилиза-ций, всегда возникала первостепенная проблемаэффективной организации населения. Российскаягосударственность, выполнявшая типичные функ-ции обеспечения безопасности и развития своейтерритории, явилась, как установил А.В. Лубский,доминантной формой социальной интеграции [6.С. 24], то есть её цели и интересы определяли век-торы трансформации остальных систем общества.Именно российская государственность оказа-лась в эпицентре противоречий, разрешение кото-рых через мобилизационное развитие обеспечилосуществование социума. Национальная модельпостроения и функционирования управленческихструктур оказалась в причинно-следственной за-висимости не только от сложившейся системывнутренних движущих сил (духовных, экономиче-ских противоречий между различными слояминаселения и других). Мощное влияние оказывалопротивостояние с разновозрастными цивилиза-циями и конфликты, которые несли с собой про-никающие в российскую среду (или воспитанныев ней) носители западного утилитаризма и либе-рализма. Межцивилизационные противоречия до-полнительно совершенствовали мобилизационныеспособности общества. В результате анализа дей-ствий многих поколений российской политиче-ской элиты по обеспечению своей легитимностиО.В. Гаман-Голутвина установила, что централь-ная власть считала себя обязанной решать две ди-леммы, формулируя геополитические приоритеты[5. С. 18-31] и насильственно переключая социумв режим повышенных нагрузок. Первая заключа-лась в осознании несоответствия между слабымивнутренними источниками развития страны и на-личием агрессивных факторов внешнего «раздра-жения». Перманентность данной ситуации моти-вировала правящий слой следовать МТР как целе-сообразному способу решения двух задач. Вовнешнеполитической сфере - постоянному укреп-лению обороноспособности государства перед уг-розой войны, и во внешнеэкономической - уско-ренному достижению технологического паритетаи экономической самостоятельности в отношениимодернизирующегося Запада.Вторая дилемма сопровождала все периодыфорсирования индустриализации в стране, начи-ная с преобразований под руководством Петра I,Александра II, С.Ю. Витте - П.А. Столыпина, за-тем И.В. Сталина. Перед обществом ставилисьнедостижимые цели (с позиции «догнать и пере-гнать» стандарты стран - лидеров рыночной эко-номики или равнения на иллюзорный образ буду-щего) при отсутствии требуемого качества и объ-ёма ресурсов (финансовых, интеллектуальных,производственной инфраструктуры и иных) и зре-лости внутренних условий для намеченных карди-нальных перемен. В этом случае перспектива со-хранения властями легитимности чаще зависелане от конечного результата, а от национально-патриотического пафоса, сопровождавшего сампроцесс перемен и его промежуточные результа-ты, пока ключевым фигурам центральной властиудавалось удерживать управляющий слой и дру-гие группы населения в созидающем социальныеновации напряжении. Совокупность вышеуказан-ных обстоятельств, раскрывающих условия, дви-жущие российский социум противоречия и неко-торые мотивы поведения правящего слоя оказалавлияние на порядок соподчинённости приоритетовв общественном сознании. На первом месте оказа-лись приоритеты государства, далее по убываниюзначимости: приоритеты духовного мировосприя-тия и экономико-правовые. В качестве сравнения,в западной цивилизации триада ценностей сложи-лась иначе: ценности личности, затем экономико-правовой сферы и духовного мировосприятия [20.C. 52].В России чрезвычайные факторы при длитель-ных трендах воздействия приобретали свойствасистемопреобразующих, и государство, нередкостимулируя одни секторы хозяйства, было вынуж-дено осуществлять дискриминацию других. Час-тое игнорирование со стороны властей принципасбалансированного развития сфер жизнедеятель-ности приводило, как утверждает А.Г. Фонотов,«…к расстройству экономических регуляторов,определяющих поведение производителей и по-требителей. Чтобы этого не произошло, экономи-ческая система мобилизационного типа должнадополняться мощной компенсационной системой,представляющей из себя совокупность такихсредств и ресурсов, которые, включаясь в хозяйст-венную жизнь в необходимые моменты, препятст-вуют заблокировке каналов экономического обо-рота ресурсов. Состыковка и подключение ком-пенсационной системы к экономике осуществля-ется административно-командной системой с по-мощью властно-принудительных методов» [4.С. 102].Таким образом, автор определил основныекомпоненты мобилизационного типа развития.Это особый тип экономики (в котором существен-ное значение имеют нерыночныефункцию в течение многих столетий, включая иконец ХХ в., выполняла державная власть, имев-шая на вооружении методы, относимые к КАС. Еёотдельные элементы можно встретить в прошломи настоящем других стран. В России они, в силусвоей постоянной востребованности, сложились вцелостную модель управления, которая постоянновоспроизводится с дозированием интенсивности икорректировкой зон приложения своего потенциала.Обратимся к компонентам мобилизационногоразвития, предложенным А.Г. Фонотовым, и рас-смотрим основные родовые признаки соответст-вующей ему экономики. Одним из признаков, хо-рошо известным в исторической науке, но пока неставшим объектом специального исследования,является доминирование экстенсивной эксплуата-ции ресурсов: земельных, минеральных, расти-тельных и людских, предполагающей увеличениеих абсолютных величин (без существенного по-вышения степени отдачи). Многообразие форм испособов экстенсивного производства отражаломногоукладность, территориальную и стадиаль-ную дифференциацию различных сегментов хо-зяйственного комплекса страны и поддерживалосьнеисчерпанными запасами природного сырья. Вотличие от цели - накопление капитала, - харак-терной для рыночных отношений у народов За-падной Европы, хозяйство крестьянского двора вРоссии, как основная производственная единицадо 30-х гг. ХХ столетия, ориентировалось на дос-тижение достатка, который восполнялся за счётзанятий земледелием, промыслами и товарообме-на на ярмарках. Категория экономической доста-точности подразумевает удовлетворение опреде-лённых потребностей производителя, не выходя зарамки его самообеспечения, с опорой на матери-ально-технические возможности конкретной се-мьи и физические силы её членов и привлечённыхработников. Трудовое целеполагание русских ос-вящалось духовными установками на справедли-вость и нестяжательство [21. С. 22-23]. В даннойситуации лишние деньги чаще выполняли функ-цию «жира про запас» для экстренных случаев. Всоветское время аналогичную мотивацию имелобольшинство людей, работавших на предприятиях(в учреждениях), нередко восполнявших достатокс помощью приусадебного (мичуринского) участ-ка. Достаток крестьянского двора находился впрямой зависимости от климатических условий,размеров пашни, количества рабочих рук и головскота. Признаки интенсификации труда имели восновном временное выражение - в увеличениисуточного рабочего времени, в сжатости сроковсельскохозяйственных работ. При избытке этихресурсов эффективность экстенсивного развитиямогла быть высокой. Так, подсечное земледелие,требующее через каждые 3-4 года смены местадля посева зерна, давало в XV в. выше урожай-ность (до сам-30), чем, например, технологическиболее сложное трёхполье (сам-3 - сам-6) [22.С. 90], предполагающее интенсивное использованиерабочего скота, соблюдение севооборота и многора-зовой пропашки, вложение органических удобрений.С сокращением свободных плодородных угодий илесов для пала хозяйство крестьянского двора в ев-ропейской части России стало менее результатив-ным, и средний уровень урожайности (сам-3 - сам-5)был законсервирован в экстенсивной по своей сущ-ности среде крепостничества.Развитие промышленности в рамках феодаль-ной мануфактуры, а затем (со второй половиныXIX в.) и капиталистического расширенного вос-производства, было также экстенсивным [23]. Ре-зультаты индустриализации находились в прямойзависимости от роста численности городского на-селения, от увеличения масштабов не только ме-ханизации, но и тяжёлого мускульного труда. Ти-пичная уже для советской экономики оценка раз-вития по росту валовых показателей производствастимулировала повышение его капиталоёмкости,увеличение объёмов добычи сырья и его первич-ной переработки. Техническое перевооружениекак фактор интенсификации чаще вело не к со-кращению, а к созданию дополнительных рабочихмест. Выпуск новой продукцииперспективу был поставлен в зависимость от пер-венства в получении структурно-экономических ивоенно-технических дивидендов при переходеобщества к очередному новому технологическомуукладу. Одним из основных родовых признаковмобилизационной экономики в России являетсясобственность государства на природные ресурсы,и, как следствие, приоритет интересов державнойвласти (как распорядителя собственности) во всехвопросах внутренней политики [24]. Государствосформировалось и как доминирующий субъектэкономики, и как доминирующий субъект не раз-делённой с гражданским обществом власти.Гипертрофированная в российской средеоценка его возможностей довела в ХХ в. до абсо-лютизации значение планово-регулирующей дея-тельности всех сфер жизни на основе директивно-сти и требований соблюдения соответствия плано-вых и фактических валовых показателей [25], чтоусиливало эффект экстенсивности. Только цен-тральная власть как фактический владелец ресур-сов имела объективные данные быть инициатороми полноценным участником в реализации крупныххозяйственных проектов или социально значимыхреформ и становилась таковой. Поэтому качест-венные особенности мобилизационной экономикив том или ином периоде истории страны обуслов-ливались не только внутренними источниками еёразвития, но и реакцией центральной власти иправящего слоя на процессы, происходящие каквнутри общества (включая расстановку сил в соб-ственном окружении), так и во внешнем мире. От-сюда в отечественной историографии периодиза-ция политической истории страны в основнойхронологии совпала с периодизацией экономиче-ской истории. Современные исследователи неред-ко проводят сопоставление между выявленнымитенденциями в трансформации экономики и по-следовательным чередованием политических ре-форм и контрреформ. Реформами В.И. Пантин иВ.В. Лапкин называют « … не просто изменениесистемы государственного управления (подобноепроисходило в России практически при всех ре-жимах - от Ивана Грозного до Петра I или Стали-на), а по преимуществу либерализацию политиче-ской и экономической жизни, на основе которойпроисходят дифференциация и усложнение поли-тической системы как таковой» [26]. Например, вХХ веке периодами реформ авторы считают:1905-1911 гг., 1922-1927 гг., 1956-1958 гг., с1985 г. и далее, за ними следовали непродолжи-тельные в 3 - 5 лет переходные фазы, и затемконтрреформы: 1929 - 1953 гг., 1971 - 1982 гг.Смысл контрреформ В.Т. Рязанов сформулировалкак «… некие преобразования с нерыночной ори-ентацией, корректирующие предыдущую фазу всоответствии с имеющимися внутренними ивнешними ограничителями, или смену на болееприемлемый вариант рыночного хозяйствования,отличный от существующих в мировой экономикеобразцов». И далее исследователь отмечает при-сутствие двух существенных мотивов: реставра-ционный, «… связанный с определенными на-строениями в обществе и социально-политическими силами, делающими ставку на об-новление ушедшей в прошлое модели хозяйство-вания, приспособлением ее к новым условиям;второй мотив связан с выработкой альтернативно-го курса экономического реформирования» [27].Следующим компонентом мобилизационногоразвития по уточнённой нами схеме А.Г. Фоното-ва является державная власть. Её российский ва-риант характеризуется такими известными поня-тиями, как этатизм (фр. etat - государство), иерар-хичность в построении вертикали власти и са-кральность центральных органов управления [28].Их базовые смыслы с течением времени в отече-ственной историографии не претерпели сущест-венных изменений, отражая исторический опытуправленческой элиты по всестороннему охватунаселения административной опёкой. На первомместе стояли контроль и поддержание (в меру су-ществующих возможностей) всех значимых длягосударства процессов жизнедеятельности под-данных, не исключая социальной и иной помощи вдухе патернализма [29].Державность как сущность государственностиобеспечила, по нашемуэлиты, с помощью которой обреталась и поддер-живалась легитимность [30. С. 119-120]. Положе-ние господствующего сословия закреплялось втабели о рангах, а позже списками номенклатур-ных работников с автоматическим предоставлени-ем привилегий за службу (дворянству - до 1917 г.,партийно-государственному чиновничеству и ди-ректорату - после 1917 г.). Долгожительство дер-жавности стало возможным благодаря естествен-ным внутренним и внешним факторам, которыевоспроизводили мобилизационный тип развитиясоциума и были рассмотрены выше. В её недрахбыл выработан, передавался и совершенствовалсяпоследующими поколениями элиты особый наборинструментов управления, эффект от которых по-зволял и в чрезвычайных ситуациях и в относи-тельно спокойное время найти в мобилизацион-ном социуме дополнительные резервы адаптациик сложившейся исторической обстановке, усили-вающие сопротивляемость разрушающему воз-действию со стороны внешних военных угроз иэкономической интервенции. На особую роль ука-занного инструментария обратили в своих трудахвнимание экономисты В.Т. Рязанов [31] и А.В. Се-менков [32], отметившие повторяемость управ-ленческих стратегий властей - периоды усиления,снижения и вновь усиления жёсткости в использо-вании компенсационной системы, которые обу-словливались причинами и содержанием соответ-ственно реформ и контрреформ в экономике с со-путствующей им перенастройкой управленческихструктур в направлении к децентрализации или кцентрализации.Рассмотрим отдельные составляющие компен-сационной системы, имея в виду равнозначностькаждой для мобилизационного развития. 1. Орга-низация активной внешнеполитической экспансиии поощрение народной колонизации преследовалицель расширения экономического пространствацивилизации и введения в оборот дополнительныхресурсов. Отношение метрополии к населениюокраин отличалось в различной степени лояльно-стью и содействием подъёму его общего культур-ного уровня [33]. Эти и ряд других преференцийэкономического и политического характера обес-печивали надёжность хозяйственных связей и аль-янса многочисленных народов вокруг русскогоэтноса. Центральная власть имела возможностьорганизовывать солидарную компенсацию потерьот кризисных явлений в том или ином регионе,что объективно содействовало устойчивости рос-сийской цивилизации [7, С. 55]. 2. Концентрация иперераспределение как методы управления неред-ко становились эффективными инструментамиэкономного и рационального использования ре-сурсов в условиях господства государственнойсобственности (включая и собственность Кабине-та Его Императорского Величества) и пополненияосновной части бюджета страны за счёт доходовот гос. имущества [34]. В истории России их зна-чение возрастало в периоды войн, ускоренногопроектного развития отдельных регионов (Кузбас-са, целинных районов, Тюменского Севера, Анга-ро-Саянского комплекса, БАМа и других) [35], атакже в обеспечении технологического прорыва воборонных отраслях (космической, ракетно-ядерной и т.д.). Обратной стороной достигнутыхуспехов являлось длительное существование «не-эффективных» зон жизнедеятельности, которыеотдавали и обратно недополучали ресурсы. К по-добному типу зон-аутсайдеров можно отнестисельское хозяйство, загрязнённую (истощённую)техногенную среду, культурно-бытовую сферунаселения и сферу услуг, которые считались вто-ростепенными отраслями, напрямую не связанны-ми с укреплением обороноспособности страны. Ихотложенные проблемы, в конечном итоге, замед-ляли рост качественных характеристик индуст-риализма. 3. Заимствование социальных новаций итехнологических достижений западной цивилиза-ции. С позиций теории модернизации Е.В. Алек-сеева установила и проанализировала впечатляю-щие масштабы всестороннего воздействия странЗападной Европы на историю России XVIII - на-чала XX в., у которой происходило периодическоезамещение доминант национальногоствования как инструмент манипулирования ино-родными новациями по мере их адаптации в об-ществе компенсировали недостатки автаркии какестественной экстенсивной экономической среды,в различной степени оказывая необратимое влия-ние на трансформацию отдельных систем цивили-зации. 4. Компенсационную систему невозможнопредставить без популярных в недрах державнойвласти методов внеэкономического стимулирова-ния трудовой активности различных слоёв населе-ния, включая элиту. Их широкий спектр: эксплуа-тация энтузиазма, административный нажим, ре-прессии, солидарная ответственность, получениесоциальных благ, повышение формального стату-са исполнителей с помощью наград, присвоенияпочётных званий и снижение статуса путём пуб-личного порицания и другие, - позволял управ-ленцам в нужный момент выбрать эффективныерычаги принуждения больших групп населениядля выполнения поставленных задач. Живучестьуказанных методов свидетельствовала об ограни-ченных возможностях экономических факторов вреализации текущих государственных и иныхприоритетов. 5. В процессе успешной адаптациироссийского социума к внешним угрозам компен-сационная система содействовала переводу моби-лизационного развития из нестабильного режимауправления в стабильный. Соответственно, перио-ды войн и перестроек общества отличались дина-мичным состоянием правящего слоя, в которомпланка персональной ответственности с жёсткимисанкциями за невыполнение возложенных обязан-ностей поднималась до уровня представителейцентрального органа с последующими оргвывода-ми вниз по иерархической структуре. С ослабле-нием напряжённости в связи с переходом к сред-ствам мирного (более демократичного) разреше-ния внешнеполитических или внутренних проблемпланка реальной персональной ответственностиуправленцев снижалась до их нижних звеньев. Поэтой причине созидающая конкуренция внутриэлиты всё более уступала место механической ро-тации кадров, менее продуктивной в части селек-ции специалистов по деловым качествам, способ-ным хотя бы сохранить темпы инновационной ди-намики в масштабах отдельного региона или госу-дарства в целом.В России, в условиях взаимовлияния чрезвы-чайных факторов, различных по характеру и дли-тельности действия, после социального перена-пряжения компенсационная система обеспечиваланаступление относительно спокойных периодов, втечение которых общество восстанавливало свойэнергетический потенциал и одновременно внутриего вызревали источники будущей нестабильно-сти. Механизм регулирования указанных состоя-ний был установлен А.П. Прохоровым, разделив-шим векторы движения управленческой системыпо фазам в хронологии ХХ столетия следующимобразом: конец XIX - 20-е гг. ХХ в. - переход кнестабильности, 30-40-е гг. ХХ в. - нестабиль-ность, 50-60-е гг. - переход к стабильности, 70-е -первая половина 80-х гг. - стабильность, втораяполовина 80-х - 90-е гг. - переход к нестабильно-сти [37. С. 134-158].Одним из основных элементов указанного ме-ханизма автор выделяет существование дубли-рующих (параллельных) структур, призванныхстимулировать активность, прямо или опосредо-ванно контролировать государственные управлен-ческие иерархии. К ним отнесены: партийные ирелигиозные институты; специальные согласи-тельные комиссии, комитеты и палаты, созданныеисполнительной властью самостоятельно или сучастием общественности; комсомол; профсоюзы;народный контроль и другие, частично совме-щавшие в себе функции и государства и граждан-ского общества. В периоды перехода и вступлениясоциума в состояние нестабильности их значениесущественно усиливалось. Так, с разрушением в1917 г. монархического типа управления и приотсутствии в течение последующих несколькихдесятилетий в органах государственной властидостаточного количества квалифицированных иодновременно преданных коммунистическимидеалам служащих, в России эффективно действо-вала дублирующая вертикаль партийной власти,возродившая государственность, выступившаягарантом многонационального социума. Заслужи-вает внимания утверждение В.Т. Рязанова о том,что КПСС (ВКП(б), «…будучи партией «почвен-нической», черты которой выработались в процес-се приспособления к реальным российским усло-виям, на деле отстаивала самобытность и нацио-нальные ориентиры в экономике и в других сфе-рах жизни» [31, С. 232].Другим элементом механизма регулированиясостояний управленческой системы являлись, помнению А.П. Прохорова, процедуры делегирова-ния полномочий низовым структурам по выпол-нению обязательств, навязанных властью отдель-ным социальным группам с использованием «кру-говой поруки». Таким способом государство, сучётом ориентации на общинную (артельную)систему отношений и психический склад народа, спомощью движений социалистического соревно-вания и других организационных форм коллек-тивной ответственности минимизировало своиусилия и подключало резервы гражданского само-управления [37. С. 70-84]. В отечественной исто-риографии, анализирующей дихотомические рядыв контексте сравнения с признаками инновацион-ности западного общества, указанные компонентымобилизационного типа развития нередко ассо-циируются с Россией, именуемой «расколотой»цивилизацией (по социокультурным основаниям,когда речь идёт о последствиях конфликта заим-ствованных новаций с неподготовленным истори-ческим пространством). Её называют «полу-периферией» или «догоняющей» стандарты стран-лидеров капиталистического лагеря и вовлечённойв межцивилизационный марафон - «кто не успел,тот опоздал» - на пути к ценностям технократиче-ского либерализма [38, 39. С. 434-435]. Вышеиз-ложенный материал показывает, что МТР не явля-ется аномалией или тенденцией постоянного аут-сайдера в ряду европейских государств. В реаль-ности, до 1991 г. «догоняющая» риторика партий-ных лозунгов времён СССР, воспринятая совре-менными исследователями с позиций европоцен-тризма как указатель удалённости и одновременнонаправления движения общества к достижениямразвитых капиталистических стран, определялаболее понятный для простого человека путь даль-нейшего экстенсивного роста экономики в при-вычном образе соревнования и совсем не имела ввиду переход на измерение советской действи-тельности по шкале западных ценностей. Такимобразом, как показывают историографические ис-точники, исследователи выделяют и анализируютконкретные сочетания неблагоприятных для жиз-недеятельности условий на территории россий-ской цивилизации, под влиянием которых воспро-изводилась устойчивая практика административ-ной опеки всех сфер жизни, организации и поощ-рения российским государством коллективныхначал в общественно значимых видах деятельно-сти с централизованным регулированием ресурсови концентрацией социального напряжения, осо-бенно в чрезвычайные периоды войн и реализациикрупных

Скачать электронную версию публикации