Problems of economic and monetary union with the eastern part of the EUs enlangement process..pdf Восточноевропейское расширение стало дляЕвросоюза крупномасштабным процессом. В ЕСпланировали вступать десять стран ЦВЕ и два го-сударства Средиземноморья. В ноябре 2002 г.Брюссельский саммит Евросоюза подтвердил пер-спективу вступления в ЕС с 1 мая 2004 г. Польши,Чехии, Венгрии, Словакии, Литвы, Латвии, Эсто-нии, Словении, Кипра и Мальты. Также была на-значена дата вступления в ЕС Болгарии и Румы-нии - 2007 г. До этого ЕС вел переговоры об инте-грации с одним, двумя, в крайнем случае - с тремякандидатами одновременно и, если ранее процес-сы расширения и углубления чередовались, то те-перь они должны были происходить параллельно.Расширение ЕС в восточном направлении нередконазывают «двойным расширением» [1. C. 49-50].В связи с этим одновременное углубление и рас-ширение ЕС представлялось возможным только вусловиях «Европы разных скоростей». На этот разрешение о приеме новых членов было чисто поли-тическим, но политическое решение о расширенииЕС на Восток опиралось на уже существующиеэкономические связи со странами ЦВЕ, а основыдля экономической и политической интеграциистран Центральной и Восточной Европы с Евро-пейским Союзом создавались постепенно. 10 го-сударств ЦВЕ в течение 1990-х гг. подписали Ев-ропейские соглашения с Евросоюзом. Главнойцелью этого процесса должно было стать полноечленство в ЕС государств Центральной и Восточ-ной Европы. При этом предполагалось сократитьторговые барьеры, добиться сотрудничества вэкономической финансовой, технической и куль-турной сферах, а также достичь политическогодиалога. С целью укрепления внутрирегиональ-ных торговых связей, подорванных из-за роспускаСовета Экономической Взаимопомощи, по прось-бе ЕС в 1993 г. было подписано Центральноевро-пейское соглашение о свободной торговле (СЕФбебе ЕС в 1993 г. было подписано Центральноевро-пейское соглашение о свободной торговле(СЕФТА), к которому присоединились Чехия,Венгрия, Польша и Словакия. Позже к СЕФТАприсоединились Словения (1996 г.) и Румыния(1997 г.). Так как все страны-члены СЕФТА пода-ли заявку на вступление в ЕС, СЕФТА выполнялофункцию некоего «зала ожидания» [2]. Кроме то-го, ЕС заключил с Эстонией, Латвией, Литвой иСловенией соглашения о свободной торговле.Действие соглашений о свободной торговле пре-кращалось при вступлении в силу Европейскихсоглашений. В январе 1998 г. ЕС отменил все ко-личественные ограничения на товары текстильнойпромышленности, ввозимые из стран ЦВЕ, пред-варительно сняв в 1997 г. импортные пошлины. Кянварю 2000 г. экспорт практически всех про-мышленных товаров из стран Евросоюза в госу-дарства ЦВЕ осуществлялся по беспошлиннойсхеме, несмотря на то, что страны Центральной иВосточной Европы снижали свои торговые барье-ры медленнее, чем ЕС. Польше по определеннымтоварам автомобильной промышленности разре-шалось снижать тарифы в течение более длитель-ного времени и постепенно, а Венгрии - в отно-шении продукции сталелитейной промышленно-сти. Что касалось импортных пошлин, то в Евро-пейские соглашения были включены особые по-ложения, касающиеся «чувствительных» отраслейпроизводства. Вплоть до января 2000 г. страныЦВЕ постепенно снижали импортные пошлины натекстильные изделия из государств ЕС. Особоевнимание в Соглашениях уделялось продукциисельского хозяйства и рыболовства, где преду-сматривалась постепенная либерализация взаим-ной торговли. К январю 2002 г. предполагалосьотменить все тарифы и количественные ограниче-ния. Правда, в начале 2000 г. возник конфликтмежду ЕС и Польшей по поводу сельскохозяйст-венной сферы. Это свидетельствовало о том, чтополная интеграция стран ЦВЕ в ЕС потребует оп-ределенного временного периода. Польша, напри-мер, считала необходимым, чтобы в течение не-скольких лет после вступления в ЕС местные про-изводители могли продавать внутри страны мяс-ные и молочные продукты, не отвечающие высо-ким гигиеническим стандартам ЕС. В ходе пере-говоров возникли разногласия относительно дос-тупа стран ЦВЕ к прямым перечислениям в рам-ках единой аграрной политики и структурнымфондам, а также длительности переходного пе-риода относительно свободного передвижениялюдей. В докладах Европейской комиссии, по-священных подготовке стран ЦВЕ к вступлению вЕвросоюз, отмечалось, что только Венгрия и Че-хия продвинулись вперед в принятии рамочныхустановок ЕС, касающихся технических стандар-тов и сертификации. Настораживало и то, что встранах ЦВЕ медленно внедрялись экологическиеи социальные стандарты. В целом, от государствЦентральной и Восточной Европы ожидались бо-лее значительные усилия в осуществлении ре-форм, поскольку их национальные хозяйства, какоказалось, не соответствовали принятым экономи-ческим критериям функциональной рыночнойэкономики и были не способны взаимодейство-вать с рыночными силами внутри ЕС. Основнымсферам реформ, обязательным для перехода к ры-ночной экономике, соответствовали требования,предъявляемые странам ЦВЕ для вступления в ЕС,принятые на заседании Европейского совета в Ко-пенгагене в 1993 г. [3].Странам-кандидатам приходилось тщательноизучать действующий комплекс норм, учитывая,какие из этих норм подлежат немедленному при-менению, а какие будут отодвинуты до достиже-ния полного членства в ЕС. При этом некоторыенормы вообще требовали введения переходногопериода уже после вступления в Евросоюз, о чемтакже должна была быть достигнута соответст-вующая договоренность. Научный сотрудник Ин-ститута мирового хозяйства в г. Киле ДаниэльПьяцоло считал, что применение на практикебольшой по объему и сложной нормативной базысоздавало значительные адаптационные трудностидля стран-кандидатов. Он подчеркивал, что мак-роэкономическая стабилизация, реальная адапта-ция на микроэкономическом уровне и созданиеинституциональных рамок, обеспечивающих де-централизацию экономических решений, как пра-вило, становятся основными сферами реформиро-вания при переходе от централизованной плано-вой экономики (что наблюдалось в государствахЦВЕ) к рыночному хозяйству. При этом макро-экономическая стабилизация предполагала пре-одоление ценовой нестабильности, а также неста-бильности обменного курса и государственногобюджета. Следовало также гарантировать незави-симость центрального банка для осуществлениямакроэкономической стабилизации. Чтобы соз-дать жизнеспособные рынки, необходимо былопроводить реформы на уровне микроэкономики«через преобразование государственных конгло-мератов в самостоятельные юридические единицы(коммерциализация), приватизацию этих компа-ний, либерализацию цен и открытие экономикидля международной торговли» [2]. При этом каквся переходная экономика, так и некоторые на-циональные компании испытывали трансформа-ционный шок. На саммите в Копенгагене в декаб-ре 2002 г. было принято решение, обеспечиваю-щее относительно безболезненную адаптацию но-вых членов, не подрывая европейские финансы иэкономику. Но чрезмерной финансовой поддерж-ки со стороны ЕС реформации стран Центральнойи Восточной Европы не ожидалось. По своемугеостратегическому значению расширение Евро-пейского Союза в восточном направлении сравни-вают с созданием самого ЕС. При этом политиче-ское решение о приеме новых членов доминиро-вало над экономическим впервые в истории ЕС[4]. Расширяясь в восточном направлении, Эконо-мический и валютный союз заметно наращивалсвойдинения новых 10 членов союза к еврозоне в пе-риод с 2007 по 2010 г. Вследствие того, что ожи-даемый ежегодный экономический рост в странахЕС-15 на период с 2007 по 2010 г. составлял при-мерно 2,5%, а в новых странах-членах - 4%, этосоздавало к концу рассматриваемого периода до-полнительно лишь половину средств, вторую по-ловину необходимо было получить за счет сокра-щения получателей в ЕС-15 [5]. Приходилось счи-таться и с тем фактом, что финансовые ресурсыЕС были весьма ограниченными. В 2003 г. для но-вых членов ЕС при совокупном бюджете Евро-союза в 100 млрд евро (1/8 часть бюджета Герма-нии) намечалось выделить в течение трех лет 41млрд евро. С учетом суммарного членского взносацентральноевропейских государств в 15 млрд ев-ро, затратная статья ЕС сокращалась до 25 млрдевро. По сравнению с Германией, израсходовав-шей в 90-е гг. на воссоединение с восточнымиземлями 600 млрд евро, объемы финансированиярасширения ЕС на Восток были неэквивалентныполитическим обещаниям и заверениям. Германияобеспечивала 28% бюджета ЕС, получая из егодоходной части лишь 13% [4]. Постепенно стано-вилось все более очевидным, что еще до началарасширения на восток ЕС необходимо было про-вести радикальную реформу бюджетной, регио-нальной и аграрной политики. Не изменив дейст-вующие процедуры управления до предстоящегонового расширения, Европейский Союз «загналсебя в институциональную ловушку, когда эконо-мический потенциал стран, а, следовательно, и ихроль в формировании бюджета становятся совер-шенно не увязанными с их возможностями влиятьна принимаемые в организации решения» [5].Германия, Нидерланды, Швеция и Австрия - ос-новные плательщики, вносили в бюджет свыше0,3% ЕС. Дания, Франция, Италия, Финляндия иВеликобритания, страны среднего уровня взносовв бюджет ЕС, вносили до 0,3% бюджета. Бельгия,Испания, Ирландия и Португалия, страны-членыЕС-15 со средним уровнем поддержки из фондовЕС, получали от Европейского Союза помощь вразмере до 3% их валового национального про-дукта. Помощь в отношении стран-членов с высо-ким уровнем поддержки из фондов ЕС (в этугруппу входили очень разные по экономическомупотенциалу страны - Греция и Люксембург) пре-вышала 3% их ВНП. Новые члены со среднимуровнем поддержки из фондов ЕС (по имеющимсяоценкам, к их числу относят Кипр, Чехию, Лат-вию, Мальту, Словению и Словакию) также долж-ны были получать до 3% национального валовогопродукта. Новыми членами с высоким уровнемподдержки считались Польша, Эстония, Венгрия,Болгария, Литва и Румынии, чей ВНП более чемна 3% формировался за счет помощи из фондовЕвропейского Союза [5]. Ситуация осложнялась итем, что при расширении Европейского Союза вусловиях глобализации, западноевропейские стра-ны должны были не только обеспечивать рост об-щей конкурентоспособности, но и продолжатьподдерживать высокий уровень социального бла-госостояния и социальной защиты [6].Присоединение к ЕС новых членов из Цен-тральной и Восточной Европы ставило под сомне-ние возможность его эффективного социально-экономического сплочения и прове-дение полити-ки солидарности в том объеме и тех формах, в ко-торых она проводилась в ЕС в 1990-е гг., так какнедавно присоединившиеся к ЕС государства ни вструктуре хозяйства, ни в развитии, ни в зрелостирынков были не способны самостоятельно пре-одолеть свое отставание от стран Западной Евро-пы и претендовали на регулярное перераспределе-ние в их пользу ресурсов ЕС. Таким образом,осуществление полноценного приема новыхчленов ущемляло интересы как главныхплательщиков в общий бюджет ЕС, так иосновных стран-получателей структурных фондов.Все вступающие автоматически пополнили числостран-получателей ввиду своей отсталости. Послерасширения число лиц, которые могли пре-тендовать на помощь из бюджета ЕС, возросло со185 млн до 291 млн человек. Вследствие этоговступление в Европейский союз стран Централь-ной и Восточной Европы понижало показательсовокупного ВВП на душуСтраны-кандидаты в преддверии расширения 2004и 2007 гг. демонстрировали высокий уровеньинфляции, безработицы и бюджетного дефицита(в 2001 г. - около 5% ВВП). В этих государствахперед вступлением показатель ВНП на душунаселения составлял от 20 до 60%среднеевропейского уровня. В наиболее благопо-лучной по макроэкономическим показателямпостсоветской республике - Эстонии, ВНП на ду-шу населения равнялся 23 % от среднего по ЕС.Доход ВНП на человека, составляющий немногимболее 50% от среднеевропейского, устойчивыетемпы роста, низкую безработицу демонстриро-вали Словения и Чехия [4]. В целом, страны-кандидаты выполняли требование по госу-дарственному долгу, который не должен былпревышать 60% ВВП (за исключением Венгрии иБолгарии). Сложнее было с 3% дефицитомгосбюджета. Только половине стран-кандидатов (втом числе страны Балтии, Словения и Болгария)удавалось в указанных пределах удерживать свойбюджетный дефицит. Инфляционный критерийвыполняла только Литва. Правда, в нихотмечались и более высокие темпы экономи-ческого роста, что делало вполне реальной самупостановку вопроса о возможности соответствиякритериям конвергенции ЕС, считали специалистыЦентра по изучению европейской политики(CEPS) [7. P. 64]. Все это следовало учитывать, таккак постепенное введение евро в новыхгосударствах становилось необходимым, преждевсего, потому, что единый внутренний рынок,функционирующий в ЕС с 1993 г., членамикоторого они автоматически становились, не могуспешно работать при наличии национальныхденежных систем, сохраняющихся в ЕС коле-баниях курсов валют и различий в ценах иналогах. С другой стороны, некоторые евро-пейские эксперты в области финансов (особеннопредставители ЕЦБ и Еврокомиссии) опасалисьстремлений стран-кандидатов в короткие срокидобиться выполнения критериев конвергенции,так как это могло привести в дестабилизации эко-номик стран Центральной и Восточной Европы и вперспективе вместо реальной конвергенции ксерьезнымсвыше 3% ВВП, тогда как в пяти странах был за-регистрирован профицит более 1% ВВП [12]. Темне менее многие экономисты давали оптимистиче-ские прогнозы относительно того, что за счет по-ловины государств-членов, вступивших в Евро-пейский союз в 2004 г., состав ЭВС может расши-риться уже к 1 января 2006 г. Сторонники этогопрогноза полагали, что, во-первых, многие валю-ты стран Центральной и Восточной Европы ужепривязаны к евро, а, во-вторых, единая валютаспособствует иностранным инвестициям, необхо-димым экономикам присоединившихся стран, таккак они достаточно малы [13. P. 3]. Вообще, счи-талось, что принятие единой валюты для неболь-ших стран является своеобразным средством за-щиты от нестабильности финансовых рынков из-за большей восприимчивости к внешнему финан-совому и экономическому воздействию. Ожида-лось, что по сравнению со странами, вошедшими веврозону при ее создании, в новых государствахЕС переход к евро будет более успешным в пла-не адаптации граждан к новым условиям и реак-ции общественного мнения. Основную пробле-му должна была составлять, наряду с готовно-стью соответствовать необходимым макроэко-номическим показателям, и техническая обеспе-ченность. Кроме того, новым членам ЕС следо-вало не только разработать и принять нацио-нальные планы подготовки к вступлению в зонуевро, осуществив подготовительные мероприя-тия в частном и государственном секторе, на-циональном законодательстве, налоговой, фи-нансовой, бюджетной и административной сис-темах, обязательным был мониторинг общест-венного мнения.Вопрос о вступлении новых стран-членов ЕС вЭВС и переходе на евро должен был решаться нетолько по мере выполнения ими маастрихтскихкритериев и прохождения через адаптационнуюстадию Европейской валютной системы, но и тре-бовал их собственного согласия. Оказалось, что невезде население и бизнес были готовы к этому[14]. Вследствие чего, опираясь на статистическиеданные Евробарометра, Комиссия предусмотрелав разработанной в 2004 г. Информационной икоммуникационной стратегии по единой валютеевро и ЭВС широкий ряд мероприятий по распро-странению информации среди населения о евро.При этом подчеркивалось, что именно информа-ционное сотрудничество способствует более чет-кой координации и взаимному регулированиюстратегий Комиссии и государств-членов ЕС [15].Серьезным препятствием для расширениямогла стать, по мнению евроскептиков, политиче-ская реакция на рост безработицы в тех регионахеврозоны, где наиболее ощутимы были негатив-ные последствия не всегда гибкой денежной поли-тики ЕЦБ и ограничения, налагаемые на нацио-нальную политику. В связи с этим политическоедавление со стороны регионов с высоким показа-телем безработицы могло затруднить проведениереформ финансового перераспределения в рамкахЕС. По уровню безработицы можно было говоритьо существенных различиях не только между но-выми странами ЕС, но и старыми. На Кипре без-работица составляла 5,3% населения, в Слове-нии - 6,3%, в Словакии - 16,2%, Польше - 17,7%.Что касается ЕС-15: в Люксембурге, Нидерландах,Ирландии и Дании - 4-5%, Греции, Испании,Франции и Германии - 9-11% [16]. При этом вгосударствах-новичках была высока доля дли-тельно безработных - 54% от всех безработных,тогда как в среднем по ЕС этот показатель состав-лял 44,2%. В ЕС-10 наблюдался и высокий уро-вень безработицы среди молодежи - 30,4%, поЕС - 16,1% [17. P. 30-37].В 2005 г. не меньшие различия как в ЕС-15,так и ЕС-10 наблюдались и по уровням занятости.Так, в государствах-новичках уровни занятостиразличались от 51,7% в Польше до 68,9% на Ки-пре. А в ЕС-15 картина была следующая: от 58% вИталии до 76% в Дании. Причем в ЕС-10 заня-тость особенно низка среди молодежи - 23,9%против 40% в ЕС-15 [18. P. 45]. При этом необхо-димо было считаться с наследием централизован-ной плановой экономики государств ЦВЕ, когданаблюдалось преимущественное развитие тяжелойпромышленности без должного внимания к сфереуслуг. В связи с этим налицо были явные различияв отраслевой структуре ВВП с ЕС-15. Доля про-мышленности и строительства в ВВП в большин-стве стран с переходной экономикой была болеезначительна, чем в ЕС-15, где удельный вес про-мышленности в валовой добавленной стоимостисоставлял 30,7%. В Венгрии, Литве, Польше, Сло-вакии и Словении данный показатель был выше,чем в ЕС, а в Чехии и Румынии он составлял более40%. На сельскохозяйственный сектор в ЕС-15приходилось 2,3% ВВП и 5,2% общего числа заня-тых, в странах-кандидатах соответственно от 3,9%(в Словении) до 21,1% (в Болгарии) и от 5,5% (вЧехии) до 40% (в Румынии). В ЕС-15 на сферу ус-луг падало 67% ВВП, в то время как в Румынии -всего 41,7%, а в Чехии - 53,7% [2]. Вообще, адап-тация сельского хозяйства стран Центральной иВосточной Европы к европейским стандартам ос-тавалась наиболее трудно решаемой задачей. Приэтом новые страны-члены в первую очередь рас-считывали на получение значительных финансо-вых ресурсов от ЕС. Но даже со стороны старыхчленов ЕС действующая система поддержки сель-ского хозяйства считалась малоэффективной (еди-ная сельскохозяйственная политика ЕвропейскогоСоюза поглощала 50% его бюджета), ведущей кзначительному перепроизводству в рамках Союза,когда значительная часть продукции могла бытьреализована только на внешних рынках по ценам,существенно ниже себестоимости. В связи с этимеще в ЕС-15 неоднократно поднимался вопрос осущественных сокращениях прямых субсидий то-варопроизводителям. Однако попытки реформи-рования единой сельскохозяйственной политикина протяжении длительного периода времени, втом числе и накануне вступления новых членов(например, 2000-2002 гг.), оказывались безуспеш-ными ввиду жесткой позиции ряда стран, преждевсего Франции. В результате возобладало мнение,согласно которому никаких реформ, предшест-вующих решениям или соглашениям ЕС с ВТО повопросам регулирования сельского хозяйства,быть не может. Таким образом, будущая модельподдержки сельского хозяйства в рамках ЕС оста-валась, в целом, неопределенной [5].Необходимо было учитывать и следующее -до расширения на ЕС приходилось почти 70%экспорта и примерно 2/3 импорта государств Цен-тральной и Восточной Европы. Евросоюз являлсяважнейшим торговым партнером для стран-кандидатов, на него приходилось от 45% (Болга-рия) до 69,4% (Словения) импорта этих стран и от38% (Литва) до 72,9% (Венгрия) их экспорта. Внаиболее развитых странах с переходной эконо-микой доля экспорта в ЕС или импорта из Евро-союза составляла около 60% (с небольшими от-клонениями в ту или другую сторону) [2]. Доля жестран-кандидатов в общем объеме внешнеторго-вого оборота ЕС составляла только 4%. Поэтомуторговый эффект в рамках увеличивающегося со-общества был асимметричным: для новых членовон был выше. В 2005-2010 гг. такой торговый эф-фект обеспечил ежегодный прирост ВВП старымчленам ЕС в среднем на 0,05% в неизменных це-нах. ВВП Австрии при этом увеличился на 0,25%,прирост ВВП Нидерландов, Франции, Ирландии иИталии составил 0,1-0,2%. Но в результате этогопроиграли Великобритания и Испания. Почти в 10раз выше оказалось влияние эффекта от такой тор-говли на ВВП для стран ЦВЕ. Так, за 2001-2010 гг. ВВП Венгрии в неизменных ценах выроссуммарно на 4,5%. Из-за менее интенсивных тор-говых связей аналогичный прирост ВВП Польшии Чехии был примерно в 2 раза меньше [19. P. 6].Со вступлением в ЕС в государствах Центральнойи Восточной Европы наблюдалось снижение тем-па роста цен из-за сокращения надбавок на из-держки производства и увеличение производи-тельности в силу роста масштабов производства.Скачок производительности для новых членов всреднесрочной перспективе суммарно за шестьлет составил 3% [20. P. 98]. Макроэкономическийэффект от действия такого фактора, как подъемпроизводительности в странах ЦВЕ, проявилсядостаточно заметно в случае с ВВП. В Чехии,Польше и Венгрии ВВП в результате роста произ-водительности за период 2005-2010 гг. вырос внеизменных ценах на 1%. Но это негативно отра-зилось на рынке труда. Увеличилась безработица всилу снижения спроса на рабочую силу [21. P. 9].Инвестиционная привлекательность стран ЦВЕоказалась не настолько высокой, как это мысли-лось первоначально в силу недостаточной емкостирынка, отсталой инфраструктуры и низкой посравнению с Западной Европой покупательнойспособностью населения. Несмотря на увеличениедоли прямых инвестиций из ЕС-15 в ЕС-10, этонаправление не стало приоритетным для инвесто-ров из Западной Европы. В 2004 г. из ЕС-15 наЦентральную и Восточную Европу приходилось4% инвестиций, доля потока в другие страныЕС-15 составила 53%, а на США - 12% [16]. Стра-ны ЦВЕ стали чистыми получателями средств избюджета ЕС. Так, в 2004 г., в среднем, чистыетрансферы из ЕС равнялись 0,6% ВВП государствЦВЕ - от 0,25% ВВП Венгрии до 2,1% ВВП Лит-вы. По новому финансовому плану на 2007-2013 гг. планировалось увеличить эти трансферы в3 раза. На первом месте среди инвесторов остава-лась Германия. Она вкладывала инвестиции вПольшу, Венгрию и Словакию. В Балканские го-сударства инвестировали страны Северной Евро-пы [22]. При этом, например, приток капиталастал толчком к росту ВВП: в Венгрии - до 1%,Польше - 0,75% и Чехии - 0,5% [18. P. 15]. При-соединение Польши к ЕС в наибольшей степениприветствовалось предпринимателями Германии,хотя по макроэкономическим показателям Польшабыла ближе к Болгарии и Румынии (вступивших вЕС позже - в 2007 г.) и занимала последнее местоиз принимаемых в Евросоюз стран ЦВЕ по этимпоказателям. Эстония представляла особый инте-рес для Финляндии и других стран Северной Ев-ропы, входящих в Евросоюз, что способствовалоее вхождению в ЕС в первом эшелоне [23. C. 92].В Западной Европе изначально неоднозначнооценивался процесс продвижения ЕС в восточномнаправлении. Традиционно, Франция, Испания,Португалия, Ирландия и Греция были сторонни-ками приоритета углубления европейской инте-грации, а не расширения. Во многом такая пози-ция вышеназванных стран объяснялась нежелани-ем потерять финансовую поддержку со стороныЕС в пользу государств ЦВЕ. Во Франции шлиострые дебаты в отношении будущего устройстваЕвропы и особенно сохранения суверенитета инациональной идентичности, так как углублениеинтеграции в рамках ЕС должно было расширитьнаднациональный уровень. Франция не была сто-ронницей интенсификации процессов углубленияв ЕС, но углубление интеграции способствовалобы политике сдерживания и контроля Германии[24]. В то же время для Франции расширение навосток не являлось первостепенной проблемой, ив этом вопросе она придерживалась сдержаннойпозиции. Традиционными партнерами для Фран-ции всегда были страны Средиземноморья. Фран-ция считала, что, прежде всего, Европейский союздолжен создать сильную экономическую и поли-тическую структуру. Вступление же в ЕС госу-дарств с более низким уровнем развития, и в по-литическом, и в экономическом плане, ослабитпозиции ЕС на международных рынках, и Евро-союзу будет трудно конкурировать с теми жеСША или Японией. Поэтому в свое время (в1989 г.) президент Франции Ф. Миттеран предло-жил план «Европейской конфедерации». По этомуплану параллельно с Европейским сообществомпредполагалось создать конфедерацию с участиемгосударств ЦВЕ. Чтобы экономики стран ЦВЕ хо-рошо подготовились к конкуренции на единомрынке, только через десять лет, как минимум,можно было объединить эти два образования. Вцелом, Франция считала, что в ЕС могут бытьприняты только те страны ЦВЕ, которые урегули-ровали свои политические, территориальные, по-граничные и другие проблемы с соседними госу-дарствами [25]. Этот план не был поддержан нетолько странами ЦВЕ, но и объединенной Герма-нией. Франция также боялась, что от расширенияГермания извлечет большую пользу, что укрепитее положение в ЕС, так как в связи с восточнымнаправлением процесса расширения экономиче-ский и политический центр ЕС явно смещался насеверо-восток. В связи с этим Франция стала уде-лять большое внимание стабильности в странахСредиземноморья, а также расширению и интен-сификации средиземноморской политики ЕС, соз-давая тем самым юго-восточный противовес сме-щающемуся на северо-восток центру Европейско-го союза [24]. Германия, наряду с Италией, Фин-ляндией, странами Бенилюкса и Швецией, счита-ла, что углубление интеграции в рамках Европей-ского союза должно стать средством расширенияЕС. При этом сам процесс расширения, как счита-ла Германия, нельзя отделять от реформированияинституциональной структуры Европейского сою-за, в противном случае ЕС не сможет справиться сприемом новых членов, а функциональная спо-собность Евросоюза будет снижена. В отношениивосточного направления расширения ЕС большоевлияние на позицию ФРГ оказывали, прежде все-го, экономические причины, хотя Германия, ви-новная в развязывании двух мировых войн, по-прежнему испытывала определенное чувство от-ветственности за включение стран ЦВЕ в европей-ские процессы. Германия всегда сохраняла тесныесвязи со своими восточными соседями, и ФРГ этистраны интересовали в качестве крупного рынкасбыта. В 1990-е гг. Германия, проявляя повышен-ный интерес к рынкам восточных соседей, стре-милась восстановить свои торговые и инвестици-онные позиции, утраченные в период построениясоциализма в этих странах и эпохи «холоднойвойны» [23. C. 91]. Внешняя торговля ФРГ и вос-точноевропейских стран-кандидатов с начала1990-х гг. росла быстрее, чем с другими региона-ми. В период с 1993 по 2002 г. внешнеторговыйоборот Германии со странами ЦВЕ вырос в трираза. С остальными регионами мира рост состав-лял 60%. С 1993 по 2005 г. экспорт Германии вгосударства ЦВЕ возрос с 20 млрд евро до 68 млрдевро и составил 8,6% объема германского экспор-та. Импорт в Германию из восточноевропейскихстран за этот период увеличился с 17 млрд евро до64 млрд евро и составил 7,6% германского импор-та. По инвестированию в регион Германия такжезанимала лидирующие позиции. В середине 90-хгг. удельный вес Германии в общем объеме пря-мых инвестицийтегрировать восточноевропейские страны в ЕС.«Границу бедности» в Европе предполагалосьсдвинуть на Восток и, самое главное, при этомотгородить Германию от очагов нестабильностипоясом внешних государств ЕС, что привело бы кснижению числа беженцев, которых приходилосьпринимать Германии. Кроме того, традиционновозлагая на себя главную ответственность за бу-дущее единой Европы, в случае восточного на-правления процесса расширения ЕС Германия на-деялась сместиться в центр континента и получитьвозможность взять на себя связующую функциюмежду Востоком и Западом [27. C. 92].Великобритания, а также Дания поддерживалирасширение ЕС. При этом Великобритания высту-пала против углубления европейской интеграциидо расширения Европейского союза, так как счи-тала, что дальнейшее углубление в силу возраста-ния объема общесоюзного законодательства уве-личит объем требований для стран-кандидатовпри вступлении в Европейский союз и усилит «не-прозрачность» процедур ЕС. Таким образом, с на-чала 90-х гг. эта страна высказывалась за посте-пенное расширение ЕС в восточном направлении,используя это расширение для реализации своихинтересов - расширение вместо углубления. Спомощью такой политической линии Великобри-тания надеялась играть более активную роль в ЕС.Великобритания прекрасно понимала, что расши-рение Европейского союза сделало бы невозмож-ным развитие ЕС до стадии федерации, а Велико-британия всегда была противницей федералист-ской концепции интеграции. Тем более, что поте-ря власти национальным парламентом, главнымсимволом британской национальной идентично-сти, всегда была для Великобритании неприемле-ма. Кроме этого, Великобритания опасалась, что в«централизованном» Европейском Союзе будетдоминировать Германия [24]. Еще одним важнымаргументом в пользу расширения ЕС на Востокдля Великобритании было то, что это принесет эко-номические выгоды, хотя Великобритания, баланси-руя между «европеизмом ,¦ ЊН» и «атлантизмом», тради-ционно выступала за более тесное экономическоесотрудничество с США и НАФТА. Тем не менеегосударства ЦВЕ рассматривались этой страной вкачестве наиболее динамичных мировых рынков. В1996 г. британский экспорт в страны ЦВЕ увеличил-ся на треть, хотя, в целом, он составил всего 2% анг-лийского экспорта при импорте в 1,5%. Кроме того,активизация внешнеэкономической политики в вос-точном направлении имела значение и в качествечастичного сбалансирования роли Германии [28].Таким образом, в связи с процессом расшире-ния в восточном направлении неотъемлемой ча-стью экономики ЕС стала переходная экономикавновь вступивших стран. С этим особенно прихо-дилось считаться в условиях кризиса 2008 г., ко-торый еще больше увеличил разрыв в уровняхэкономического развития между странами-членами ЕС и новыми государствами. В странахЦВЕ кризис проходил иначе, чем в развитой эко-номике государств Западной Европы, приводя кочередному асимметричному шоку [29]. Как пока-зывала практика, любая переходная экономика навнешнее воздействие, особенно негативное, реа-гирует более болезненно, чем зрелая. Поэтомуправительства и финансовые институты госу-дарств ЦВЕ вынуждены были бороться с кризисомв более сложных условиях, чем западные страны.Как со стороны ЕС, так и со стороны междуна-родных финансовых организаций, в которых ЕСиграл существенную роль, странам ЦВЕ была ока-зана поддержка. В феврале 2009 г. представителя-ми Европейского Инвестиционного банка, ЕБРР иВсемирного банка было принято решение выде-лить этому региону 24,5 млрд евро на поддержа-ние банковской сферы. В силу того, что в конце2008 г. наиболее сложная экономическая ситуациянаблюдалась в Латвии и Венгрии, этим странамбыла оказана помощь. Венгрии были выданы кре-диты ЕС (6,5 млрд евро), МВФ (12,5 млрд евро) иВсемирного банка (1 млрд евро). Евросоюз оказалпомощь Латвии на сумму в 3,1 млрд евро. Крометого, на инвестиции в социальную сферу и улуч-шение экономическойустановленных критериев приема в еврозону [30.C. 12].12 мая 2010 г. ЕЦБ и Еврокомиссия рекомен-довали принять в еврозону с 1 января 2011 г. Эс-тонию. Это государство, несмотря на продол-жающийся кризис, соответствовало критериямконвергенции, длительное время выполняя усло-вия Пакта стабильности и роста, а эстонская кронабыла тесно привязана к немецкой марке, то есть вобороте фактически были эквиваленты немецкоймарки, которые автоматически стали затем экви-валентом евро, что обеспечивало стабильностькурса эстонских крон [31. P. 67]. Принятие Эсто-нии в зону евро должно было сыграть ключевуюроль для обеспечения стабильности в Балтийскомрегионе. Для Литвы и Латвии дата вступления веврозону устанавливалась на 2014 г.После вступления еврозоны в фазу серьезногокризиса весной 2010 г. становилось ясным, что безсущественных изменений самой структуры управ-ления ЭВС невозможно как эффективное управле-ние еврозоной, так и всеми европейскими финан-сами. Присоединение новых членов существенноусложняло функционирование союза. В связи срасширением зоны евро и дифференциацией уча-ствующих стран управление Экономическим ивалютным союзом должно быть изменено в соот-ветствии с новыми реалиями. Тем более, что и ин-ституциональная основа ЕС была создана более 50лет назад шестью государствами. Как показалапрактика, она не была совершенна и в системеЕС-12, и в системе ЕС-15. Поэтому принятие но-вых членов без должного реформирования органи-зации в целом могло привести к парализации всейдальнейшей работы [5]. С другой стороны, не-смотря на продолжающийся финансовый кризис,присоединение к еврозоне Эстонии 1 января2011 г. доказывало необходимость рассматриватьстрогое соответствие критериям конвергенциикаждого кандидата в еврозону, не сравнивая его сдругими членами или кандидатами. Кризисные жеявления, как это произошло в Греции, больше за-висели от внутренних проблем стран, а не от со-стояния европейских финансов в целом. Для тогочтобы положить конец прогнозам относительнодальнейшего падения евро и распада еврозоны, атакже не допустить той ситуации, которая возник-ла в Греции, был разработан Европейский стаби-лизационный механизм [32].Таким образом, подводя итоги развития ЭВС вусловиях расширения Евросоюза на восток,необходимо отметить, что в первом десятилетииХХI в. далеко не все, как в экономической, так и вполитической областях, в рамках этого процессашло гладко. Приходилось учитывать имеющеесяразделение на более развитые и менее развитыегосударства, а отсюда и не всегда их равныевозможности. Необходимо было считаться и спротиводействием оппозиционно настроенных поотношению к процессу расширения ЭВСполитических кругов в отдельных странах, как«старых», так и новых членов ЕС. При этомстановилось все более очевидным, что ЭВС несможет эффективно функционировать, если небудут проведены реформы европейской финан-совой системы и трудовых отношений.

Скачать электронную версию публикации