The concept «war of 1812» in foreign encyclopedias of 20 -beginning 21 century.pdf Тема изучена в рамках имиджинологии - нового междисциплинарного научного направления, интегрирующего достижения различных наук, изучающих образы стран, культур и народов. В качестве исторического источника исследованы британские и американские универсальные и специальные справочно-энциклопедические издания XX - нач. XXI в., которые рассматриваются автором как инструмент коммуникации ученых и общества, действенный механизм увеличения числа потребителей исторических знаний. Западные издания традиционно значительное внимание уделяют военной истории России, постоянно сравнивают опыт трёх стран в решении геополитических задач военными методами. Интерес к проблеме американской стороны виден в выходе в США «Военно-морской энциклопедии России и Советского Союза» ('The Military-Naval Encyclopedia of Russia and the Soviet Union'History', 1978-1998 гг.) и 60-томной «Современной энциклопедии истории России и СССР» (The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History', 1978-2000 гг.). В нашей стране полнее всего второе издание представлено в Научной библиотеке Томского государственного университета. Западное обществоведение избегает давать четкие определения и однозначные толкования, сводит задачи историка к описанию индивидуальной неповторимости явлений или событий. В постановке подобных задач можно усмотреть сильное влияние позитивистской научной школы на зарубежную историографию. Обратимся за справкой к очень авторитетной, ориентированной на подготовленного читателя 'International Encyclopedia of the Social Sciences'. Американский социолог войны К. Райт утверждает, что война является «конфликтом между политическими группами, особенно между суверенными государствами, ведущимся с помощью вооружённых сил значительной величины в течение значительного периода времени» [1. P. 452]. Подобное толкование ставит перед читателем больше вопросов, нежели даёт ответов. Что есть «значительный период времени» для вооружённого конфликта, насколько должны быть «значительны величины» участников? Можно ли говорить о войне в случае военного столкновения колонии и метрополии, ведь суверенна только одна сторона противостояния? Вместе с тем подобные широкие толкования освобождают учёных от власти научных стереотипов, быстро приобретающих характер догм. В этом плане показательно содержание и другого популярного в США, выдержавшего несколько изданий «Словаря войн» Джорджа Коха. Автор проанализировал войны за последние четыре тысячи лет, но не дал нигде толкования понятия «война», не сделал историографического обзора литературы по теме, не классифицировал военные конфликты. Дж. Кох дал характеристику 120 войн в российском прошлом. Многие события, с позиции отечественных исследователей, никак не укладываются в рамки собственно войн или военных конфликтов [2. P. 20]. Внутренние политические конфликты, непродолжительные по времени политические столкновения легко причисляются автором к полномасштабным войнам. Номинативный аппарат зарубежных изданий отличается от принятого в отечественной научной литературе. Отметим, что собственно под войной 1812 г. англоязычный мир понимает войну Великобритании против США, сопровождавшуюся сожжением Вашингтона, серией серьезных битв [3. P. 28]. Военные действия в России называют либо «вторжением Наполеона в Россию», либо «русским эпизодом в серии наполеоновских войн», реже «патриотической войной». Если авторами зарубежных изданий были россияне, то они предлагали свой вариант перевода, максимально приближенный к русскому названию. К примеру, россиянин В.Д. Казакевич на страницах «Американской энциклопедии» в середине прошлого века использовал такой аналог русского названия - The Great Fatherland War'[4. P. 291z]. Зарубежные авторы никогда не используют этот вариант названия войны. Отечественная война 1812 г. нашла отражение в большинстве западных изданий и оценивается как значительная победа русского народа. Определенное внимание уделяется русским полководцам с указанием на то, что подлинно талантливыми стратегами в военных кампаниях показали себя только Наполеон и Веллингтон. Российский историк А.И. Уткин, проштудировав английскую энциклопедию Kingfisher, не обнаружил в ней ни одного имени российских полководцев. Вот что он пишет по этому поводу: «Для русского человека Кутузов едва ли не важнее Наполеона. В английской Kingfisher History Encyclopedia (London, 1995) есть о Наполеоне, победителе Нельсоне, Веллингтоне, а о Кутузове, как и о Суворове, не упоминается ни разу». Автор заключает: «Специалист, родившийся в другой стране, получивший другое образование, имеющий другие характеристики, увидел бы другие тенденции развития» [5. С. 244]. Конечно, картина прошлого в любом издании, имеющем национальное происхождение, имеет очень много субъективных оценок. Ради справедливости следует отметить, что информация о Кутузове включается в абсолютное большинство западных изданий. Каковы оценки его деятельности? Военный талант М.И. Кутузова издания характеризуют следующим образом: он действовал коварно, исподтишка, обманывал бесхитростного противника, навязывал ему азиатские, скифские, неправильные с точки зрения европейской военной традиции боевые действия. Много внимания уделяется партизанским действиям, которую называют гуериллой. «Британника» в новейшем издания сообщает ошибочно, что слово «партизан» вошло в лексику мировых языков только в годы Второй мировой войны [6. P. 689]. Автор биографического материала о Кутузове в «Оксфордском справочнике по военной истории» 2001 г. дал следующие оценки действиям полководца: «Он действовал преимущественно без крупного сражения», «обычно не шёл на быстрые манёвры, не ввязывался в ненужные битвы», «берёг силы для подходящего момента», «Кутузов был родоначальником концепции тотальной войны», «он умело вёл «войну ножей», «был блестящим организатором, который смог поднять всё население на борьбу с врагом» [6. P. 48; 7. P. 488]. Отстаивая выжидательную тактику военных действий, стремясь втянуть французов вглубь русских просторов, Кутузов замысел затягивания военных действий оформил в следующий принцип: «Его императорское величество должен быть готов отпустить бороду до пояса и быть готовым есть картошку в Сибири» [8. P. 20]. «Мировой словарь биографий» дал высокую оценку деятельности русского генерала, рекомендовав читателям познакомиться с книгой о нём с примечательным названием «Лис Севера. Жизнь Кутузова, генерала войны и мира» [9. P. 1305-1308]. Авторы популярных энциклопедий до сих пор пишут о «выдающейся роли генерала Мороз в военной кампании 1812 г.» или более сдержанно о «ранней русской зиме» [10. P. 460]. Вторая по значению энциклопедия западного мира «Американа» заключает в последнем издании: «Генерал Зима и вооруженные силы под командованием Кутузова разбили французов» [11. P. 250]. «Британника» полвека информирует читателей об невероятном падении температуры в России зимой 1812 г. до - 35 градусов по Цельсию. В Великобритании и США издается много словарей образных выражений и крылатых слов. Во многих изданиях содержится утверждение, что самые знаменитый афоризм императора Николая I звучит так: «У России есть два генерала, которым можно доверять: генерал Январь и генерал Февраль». Russia has two generals in whom she can confide -Generals Janvier (January) and Fevrier (February)' [12. P. 628]. В словари образных выражений и литературных цитат на английском языке вошли многочисленные афоризмы, связанные с военной историей нашей страны. Одно из наиболее ярких высказываний о военной истории России, вошедшее в фундаментальный «Оксфордский словарь цитат», принадлежит лорду Монтгомери (1887-1976 гг.): «Правило номер один на первой странице книги войны звучит так: «Никогда не совершайте походы на Москву». Rule 1, on page 1 of the book of war, is: 'Do not match on Moscow' [13. P. 528]. Геополитические последствия войны 1812 г. оцениваются зарубежными изданиями противоречиво, поскольку Россия, хотя и приобрела статус великой державы после Венского конгресса, получила очень опасный польский выступ, выводящий страну к границам Пруссии - традиционного противника. Во многом благодаря усилиям Александра I и созданного по его инициативе Священного Союза Европа не знала войн до 1914 г. Более того, энциклопедические издания информируют, что русская армия-победительница с начала XIX в. стала единственной надежной социальной базой российской империи, обеспечив ее существование еще в течение столетия [14. С. 202]. Последовательно в зарубежных изданиях подчёркивается, что основные военные победы XVIII-XIX вв. были одержаны русскими в результате активного заимствования западных методов управления и зарубежного вооружения» [10. P. 207]. Л.В. Белгородская В плане компаративного исследования визуального образа войны следует обратиться к фондам американского музея Хиллвуд (Вашингтон), в котором прекрасно представлены достижения отечественной культуры, именно эти произведения искусства репродуцируются в лучших англоамериканских энциклопедиях в течение многих десятилетий. Музей создан в 1973 г. по завещанию предпринимательницы М.М. Пост. В 1937— 1938 гг. она вместе с третьим мужем Д.И. Дэвисом (в то время он был послом США в СССР) жила Москве. Марджори Пост открыла здесь для себя русское искусство и сделала его предметом страсти и коллекционирования на всю жизнь. Среди музеефицированных символов войны - бронзовые бюсты Александра I, выполненные в России, русские фарфоровые изделия с видами освобожденного Берлина и отступающей армии Наполеона, стеклянные бокалы с медальонами работы Ф.П. Толстого, табакерка с портретом императора Александра I [6. P. 242-244]. Образы российских полководцев, воспроизводимые в западных изданиях, как правило, принадлежат кисти английского живописца Д. Доу. В 2012 г. эти произведения экспонировались на выставке, посвященной 200-летию завершения Отечественной войны, «Стиль, который правит империями». Таким образом, набор персоналий в универсальных энциклопедиях, связанных с военной историей России 1812 г., остается достаточно ограниченным; предлагаемая ими тактика военных действий чаще оценивалась как азиатская, коварная, непривычная для европейской традиции. События военной истории практически всегда излагались в рамках дуалистической оппозиции «свои» и «враги», а иногда и менее антагонистично - «свои» и «иные». Выделенный культурологами тезаурологический подход состоит в выдвижении «своего» в центр события, тогда как «чужое» всегда оказывается на периферии, какой бы ни была объективная картина прошлого. Априори история всякой страны излагается в рамках её системы ценностей, её собственного целеполагания, поэтому российский опыт воспринимается как чуждый и заведомо неприемлемый для стран западной либеральной цивилизации [5. C. 234-330].

Скачать электронную версию публикации