Referendum 2014 as a final step on a way to political independence of Scotland.pdf Широко известен факт, что в период всего своего существования Шотландия борется за независимость, ранее в форме кровавых войн (в числе которых войны за независимость Шотландии 1296-1328 и 1332-1357 гг.), а в настоящий момент - путем организации референдума по вопросу полной самостоятельности. Референдум, в конечном счете, был назначен на 18 сентября 2014 г. Соглашение о проведении и организации референдума было подписано премьер-министром Великобритании Дэвидом Кэмероном и первым министром Шотландии Алексом Салмондом 15 октября 2012 г. Для более полного анализа ситуации необходимо рассмотреть некоторые исторические факты. Шотландское королевство было основано в 843 г. Оно вошло в состав Великобритании в 1707 г. после принятия «Акта об унии» шотландским и английским парламентами и является частью Соединенного Королевства более 300 лет. По результату референдума 1997 г., Парламентом Великобритании был принят Акт о Шотландии 1998 г., по которому был восстановлен шотландский парламент [1]. Парламент Шотландии в настоящий момент обладает довольно широкой юрисдикцией в вопросах образования, культуры, здравоохранения, транспорта и окружающей среды. В стране существуют собственная судебная система, государственная церковь, официальный символ - флаг, футбольные команды. Единственными двумя вопросами, оставшимися в компетенции британского Парламента, являются внешняя политика и государственная оборона. Согласно информации официального сайта организации референдума, формулировка вынесенного вопроса будет следующей: «Согласны ли вы с тем, что Шотландия должна быть независимой страной?» [2]. Данная формулировка была совместно утверждена Избирательной комиссией Соединенного Королевства и Правительством Шотландии во главе с Алексом Сал-мондом. Новый Первый министр Шотландии Алекс Сал-монд - лидер Шотландской национальной партии (ШНП). Организация референдума была одним из основных пунктов предвыборной кампании партии. Как считает М. Озеров, позиция Салмонда в стоящем вопросе следующая: необходимо закрепить достигнутые успехи серьезными действиями. Автор приводит интервью Салмонда с журналистами, в котором последний с гордостью говорит о стабильной ситуации в стране: бесплатном образовании, медицинском обслуживании, домах престарелых [3]. Другими мотивами для борьбы за полную независимость стали: собственный голос в ООН, прекращение участия шотландских военнослужащих в «незаконных» войнах, таких как иракская; ликвидация ядерного оружия на территории Шотландии (согласно данным с официального сайта кампании YesScotland) [4]. При этом Лондон очень беспокоит вопрос ядерного вооружения, что подтверждают многочисленные высказывания официальных лиц. «Если база атомных подводных лодок у Глазго будет закрыта, Великобритания останется совсем без ядерного оружия», - говорит Джим Мёрфи, член лейбористской партии [3]. Вместе с тем основным вопросом унионистов является национальный долг в 110 млрд фунтов стерлингов, который Шотландия получит вместе с независимостью. В этом случае все социальные программы, которые составляют гордость правительства, останутся без финансирования. Здесь Шотландия надеется на газовые и нефтяные вышки в шельфе Северного моря (территория Шотландии) и продажу виски по всему миру. Согласно официальным данным, именно они составляют одну из важных статей, пополняющих британский бюджет [5]. Что касается общественного мнения, то более 30% пятимиллионного населения Шотландии - за отделение. Их мотивацией является возможность самоопределения во внутренней и внешней государственной позиции. Но в то же время около половины страны -против. Их аргументы носят финансовый и экономический характер. Какое место Шотландия займет на мировом рынке? Какой будет государственная валюта: фунт, евро или собственная шотландская валюта? [6]. Первый министр Салмонд желает сохранить фунт хотя бы на первый период независимости. Однако в своем докладе британское министерство финансов от 23 апреля 2013 г. сообщает, что не видит никакого смысла создавать валютный союз с независимой Шотландией. Во-первых, это может пошатнуть устойчивость фунта под влиянием мирового финансового рынка, а во-вторых, опыт ЕС показал, что «крайне трудно составить успешный валютный союз единой валютой, но без глубокой финансовой интеграции и общих соглашений по решению проблем банковского сектора» [7]. Министерство финансов Британии полагает, что «настоящие договоренности о валютной и финансовой политике в рамках Британского Союза хорошо служат Шотландии, и все другие альтернативные экономические меры будут менее подходящими как для самой Шотландии, так и для всей остальной Великобритании» [7]. Что касается ЕС, там опасаются включать отделившуюся Шотландию в свой состав, так как предполагают возникновение ряда затруднений. По выражению депутата Европарламента Жана-Лука Деана (Jean-Luc Dehaene), «очевидно, что пока не будет проведен другой референдум (выходить из Соединенного Королевства или нет), остальная часть Великобритании останется в составе, а положение Шотландии станет вопросом дискуссии. С политической точки зрения, так как аналогичные дискуссии идут в других странах-членах ЕС - Испания, Италия и Бельгия, - могли бы возникнуть затруднения в отношении того, как поступить в данном случае. Неизвестно, как отреагирует Бельгия, потому что имеет такую же проблему» [8]. Политолог Мэтью Харрис отмечает, что «вся концепция Соединенного Королевства поменяется. Уэльс и Северная Ирландия станут придатками Англии» [3]. В связи с этим возникает вопрос, зачем же правительство Великобритания позволило организовать референдум, если очевиден факт, что отделение Шотландии противоречит его интересам. Ответ лежит в желании британского правительства сохранить лицо унионистов, уважающих свободу воли и самоопределения, поскольку Великобритания остается союзом, а не унитарным государством. Маргарет Тэтчер в период работы на посту премьер-министра заявила, что «Шотландия вольна выйти из Союза, когда захочет» [9]. Можно прийти к выводу, что правительство Великобритании делает все, чтобы повлиять на результат референдума через диалог, дебаты и публикацию исследований возможных негативных последствий для Шотландии в случае ее отсоединения. Также британское правительство согласилось на проведение референдума, но поставило вопрос о том, что право организатора должно принадлежать Лондону, а не Эдинбургу. В свою очередь, они считают правильным задать вопрос шотландцам: хотят ли они полной независимости? - так как понятно, что нет единой точки зрения на этот счет ни среди населения, ни даже в рядах лидеров сепаратистского движения. Все больше высказывается мнений о том, что правительство Великобритании в случае положительного исхода референдума больше склоняется действительно к полной независимости Шотландии, чем к созданию каких-либо формальных союзов. По мысли российских политологов, отчасти с целью отвлечь основное внимание общественности от внутренних противоречий, Лондон вновь обострил отношения с Аргентиной. Спор вокруг Фолклендских островов привел в 1982 г. к кратковременным военным столкновениям и разрыву дипломатических связей двух стран. Проблема обрела новый поворот, когда в 2010 г. в шельфе Атлантического океана при Фолклендских островах было открыто месторождение нефти. Д. Кэмерон заявил, что архипелаг будет оставаться под суверенитетом Соединенного королевства столько, сколько этого захотят сами островитяне. В связи с этим в марте 2013 г. был проведен референдум. Результат - 99% проголосовавших высказались за сохранение статуса заморской территории Великобритании [10]. Как заявил Майкл Киттинг, профессор политологии Университета Эдинбурга, споры вокруг полного отделения Шотландии ведет «верхушка», а не массы. Люди хотят уменьшения влияния Великобритании и передачи высвобожденных обязанностей Шотландии без отделения от остальной страны [9]. По данным общественных опросов, доля населения, поддерживающего идею полной независимости Шотландии, составляет 30%, и этот показатель не меняется на протяжении последних 20 лет [9]. Очевидно, что этого не достаточно для решения вопроса на референдуме в сторону сепаратистов. Но Алекс Салмонд продолжает верить в успех своей кампании и неустанно развивает эту идею. По словам М. Киттинга, это связано с тем, что вопрос о независимости является главным разделяющим политические партии в Шотландии. Именно отношение к независимости страны, «а не экономические или социальные вопросы», определяет принадлежность к той или иной партии. Таким образом, Салмонд вынужден держаться своей линии, чтобы остаться во главе правительства страны [9]. В этой связи Первым министром предпринимаются шаги для популяризации идеи выхода из союза: во-первых, Салмонд делает ставку на молодежь. Он хочет добиться участия в референдуме молодых людей с 16 лет. «Если 16-летний шотландец может служить в армии, то почему он не может играть роль в определении будущего страны?» [11]. Во-вторых, была объявлена программа, целью которой стал сбор миллиона голосов в поддержку отделения к моменту начала референдума. Данное предприятие носит характер политической рекламы позиций ШНП, целевая аудитория которой - широкие круги населения страны [11]. Кампания Салмонда проходит под эмоциональные призывы и слова о том, что «Шотландия подобна плененной птице», но «птица вылетела, и ее нельзя вернуть в клетку» [11]. Несмотря на веру в свою победу, в необходимость этого решительного шага для Шотландии и в ее дальнейший успех, несколько другие идеи, так называемые IndependenceLight и DevolutionMax, начинают обретать популярность. Различия между ними незначительны: первая предполагает создание конфедеративного государства, сохраняющее Королеву как главу страны, по примеру Канады, вторая подразумевает сохранение Великобритании, но с большими полномочиями шотландского правительства. Таким образом, даже в движущей силе идеи независимости видны колебания и неуверенность в последствиях того или иного принятого решения. Например, по вопросу о снижении налоговых ставок исключительно для крупных корпораций Шотландии личный экономический советник Первого министра Ж. Стиглиц заявил, что он не согласен с тем, что «понижение налоговых ставок для корпораций приведет к большему инвестированию. Это лишь дар корпорациям, увеличивающий неравенство в. обществе» [12]. Согласно комментариям многих российских и зарубежных экспертов, именно на этом рассчитывает «сыграть» правительство Великобритании для склонения общественного мнения на свою сторону. Как было сказано выше, одной из основных тем для политических дебатов стал процесс вхождения Шотландии в различные международные организации, в частности ЕС. В дополнение к проблеме выбора валюты для независимой Шотландии встает вопрос о том, насколько сильно будет отличаться положение страны в составе Соединенного королевства и положение в качестве условно самостоятельного государства в составе Евросоюза. В правительственных кругах Шотландии существуют опасения, что фактическая самостоятельность независимой Шотландии окажется меньше, чем в настоящий момент, как это ни парадоксально. Оппозицию «Да Шотландии» представляет программа «Лучше - вместе» («Better together»). Ее лидером является Алистер Дарлин. Их позиция выражена в следующих словах: «Наша идея не в том, что Шотландия не смогла бы выжить как отдельная страна, а в том, что быть в составе Великобритании -наилучший возможный вариант для нашего будущего. Мы можем взять лучшее от обоих миров - самостоятельный Парламент Шотландии без потери силы и безопасности Соединенного Королевства. Мы верим, что Шотландия сильнее как часть Великобритании, и что Великобритания сильнее с Шотландией в ее составе» [13]. Население Великобритании также принимает активное участие в политических дебатах и обсуждении вопроса о независимости Шотландии. В обществе, как среди англичан, так и среди шотландцев, есть и сторонники, и противники выхода Шотландии из Союза. В качестве примера можно привести следующие высказывания: «Нет никакой необходимости рисковать и отсоединяться от союза, который просуществовал более 300 лет, руководствуясь лишь идеалистическими идеями, берущими начало в Средневековье». «Шотландцам надо дать возможность самим решить свою судьбу». «Я - шотландец. Мне нравится Великобритания, и я не хочу никакой независимости. И честно говоря, я не уверен, что Шотландия самостоятельно справится с огромным процентом жителей Глазго, которые живут на пособия». «Пусть они голосуют. Если шотландцы хотят независимости, пусть отделяются, это демократия. При условии, что англичане тоже получат право голоса относительно своей независимости. Ни к кому не должно быть особого отношения» [14]. Несомненно, обретение независимости, связанное с разрывом трехсотлетней связи с Объединенным королевством, - смелое решение, результат тяжелого выбора. Ответ станет известным осенью 2014 г. Тем временем шотландская националистическая партия положила начало отсчета времени до референдума на официальном сайте кампании в поддержку независимости «Да Шотландии» («YesScotland»). Стремление к самостоятельности, вера в самодостаточность и способность народа самому защищать свои интересы на мировой арене заслуживают уважения. По мнению историка-международника А. Демченко, фрагментация в современном мире - это результат глобализации, поскольку, «опасаясь потеряться в глобальной деревне, люди вспоминают о своих корнях и этим создают основу для сепаратизма» [15]. Однако вопрос не состоит в том, что Шотландия находится в Объединенном союзе по причине своей неспособности существовать как отдельное государство или опекается Британским союзом. Основополагающим аспектом для существования Соединенного королевства в том виде, в котором оно есть на сегодняшний день, - это разделение его членами общих «рисков, успехов и ресурсов». Шотландцам предоставляется выбор между сегодняшней стабильностью и будущей неопределенностью [12]. Не в пользу ШНП служит и тот факт, что становится очевидным недостаток конкретных мер, которые будут приняты правительством в случае победы на референдуме, как независимость отразится на жизни гражданина молодой страны. Население волнует отсутствие определенной картины, ожидающей представителя среднего класса. «Нас просят принять участие в непредсказуемой азартной игре. Но, думается, люди ждут - и заслуживают - реальных ответов перед тем, как сделать выбор». Первый министр Салмонд ограничивается призывами к следованию принципа самостоятельности, однако не найдены решения для множества потенциальных проблем, в числе которых - налогообложение. Представители ШНП много говорят о том, что Шотландия может стать страной скандинавской модели, однако они не упоминают о том, какие там установлены налоги [12]. Более того, по словам А. Демченко, сепаратистские настроения по всей Европе явились результатом мирового экономического кризиса, и они ослабнут, когда последствия кризиса будут окончательно преодолены. В свою очередь, правительство Великобритании не придерживается политики принципиального препятствования сепаратистскому движению, что лишает последних «общего оппозиционера», борьба с которым сплачивала бы массы в едином стремлении к независимости. Таким образом, кампания по обретению Шотландией независимости встречает на своем пути огромное количество сложных вопросов: налоговая, валютная политика, членство в ЕС, государственная оборона, выплата пенсий, пособий, погашение кредитов, государственный долг перед Великобританией. На данный момент у правительства Салмонда нет внятных программ по решению большинства из них, основанных на реальных, нынешних возможностях Шотландии, а не на результатах благоприятного стечения обстоятельств. Расхождения во взглядах идейных лидеров независимости на экономическую ситуацию в стране, вместе с успешной деятельностью кампании «Лучше вместе» и укреплением экономической ситуации внутри Соединенного Королевства, находит отражение в падении популярности инициативы Первого министра (с 2011 г. - с 39 до 30%), ослабляет сепаратистские настроения населения [15].

Скачать электронную версию публикации