Revisiting Siberian Organizations of RSDLP (b) - RCP (b) Number in 1917-1918.pdf Как это ни покажется странным, но политические силы социалистического выбора Сибирского региона (в административном делении 1917 г. это Тобольская, Томская, Алтайская, Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области; Омский уезд Акмолинской области) в 1917-1918 гг. в советский период историографии так и не были системно исследованы в количественном отношении. Более того, даже численность и динамика организаций РСДРП(б) -РКП(б) в регионе периода революции вызывает немало вопросов в связи с тем, что некоторые историки советского периода, следуя негласным установкам сверху, вольно или невольно преувеличили многое, что связано с историей партии большевиков, в том числе, неизбежно, и численность ее рядов. Весной 1917 г. большевистских организаций в Сибири практически не существовало, хотя в объединенных (правильнее - смешанных) организациях РСДРП было немало большевиков. Безуспешные попытки добиться очищения Красноярской организации РСДРП от небольшой группы меньшевиков-оборонцев и преодолеть примиренчество центристов заставили 106 большевиков-правдистов выйти 30 мая из этой организации и образовать первую в Сибири самостоятельную большевистскую организацию РСДРП(б) [1. С. 14]. Однако в дальнейшем применительно ко второй половине 1917 - первой половине 1918 г. в определении количества организаций большевиков и численности их состава наблюдаются значительные расхождения. «К началу работы VI съезда [РСДРП(б)] здесь [в Сибири] было около 10 тыс. членов партии, половина которых объединялась в самостоятельных большевистских организациях», - сообщается в фундаментальной сводной работе «Победа Великого Октября в Сибири» [2. С. 14]. На Областной (региональной) конференции большевиков Средней Сибири (Красноярск, 6-12 авгу-ста1917 г.) было представлено более 5 тыс. членов РСДРП 15 организаций; к этому тому времени размежевание с оборонцами (и удаление их) произошло в 11 из этих 15 организаций [2. С. 15]. Таким образом, цифру «более 5 тысяч» полностью нельзя относить к РСДРП(б), что зачастую в литературе встречается. Реально можно говорить лишь о цифре «в пределах 5 тысяч», причем, конечно, эта цифра нуждается в детализации и уточнении. В диссонанс всему комплексу известных данных С.В. Макарчук утверждает, что вплоть до конца 1917 г. Красноярская большевистская организация оставалась единственной большевистской организацией в Сибири [3. С. 167]. По данным И.И. Минца, в Сибири в 1917 г. было две ячейки (парторганизации. - А.Ш.) большевиков, а в 1918 г. - 22 [4. С. 127]. Это явно заниженные данные, причем сам И. И. Минц оговаривал, что эти данные неполные. «Всего в Сибири и на Дальнем Востоке в октябре (1917 г.) насчитывалось 52 самостоятельные большевистские организации и 21 самостоятельная группа большевиков. Все они вместе объединяли около 12 тыс. членов партии, не включая тех большевиков, которые еще оставались в объединенных организациях РСДРП в Тобольской губернии, в Якутской и Читинской областях», - утверждал В.П. Сафронов [5. С. 376]. Если вычесть количество организаций и численность членов РСДРП(б) Дальнего Востока, то получается 63 парторганизации и группы с около 9,5 тыс. членов. Однако в это число В.П. Сафроновым были включены данные по Тюменской организации РСДРП(б) (100 человек), образовавшейся лишь в декабре 1917 г., а также по Арбагарской (76 членов) и Верхнеудинской (100 членов) организациям РСДРП(и), до марта 1918 г. входившим в РСДРП(и). Соблазн включить Арбагарскую и Верхнеудинскую организации РСДРП(и) в число большевистских (что и было сделано некоторыми сибирскими историками 60-х -70-х гг.) понятен: в обеих было значительное большевистское влияние; обе возглавлялись известными большевиками (А.А. Ширямовым и В.М. Серовым); обе обеспечили довольно оперативное установление советской власти (на Аргабарских копях 15 декабря 1917 г., в Верхнеудинске - 23 января 1918 г.). Тем не менее обе организации (в том числе в них входившие большевики), как и все организации РСДРП(и) Забайкалья, до начала марта 1918 г. не подчинялись ЦК РСДРП(б), ориентируясь на Центральное бюро (ЦБ) РСДРП(и) и руководствуясь, в целом, его указаниями, хотя при этом и занимали несколько более левую, чем ЦБ, позицию. В сводных обобщающих работах всесоюзного масштаба количество большевиков Сибири и Дальнего Востока кануна Октябрьского вооруженного восстания было округлено в сторону увеличения и возросло уже до 15 тыс. [6. С. 440, 442; 7. С. 136]. Но подобные подходы искажали историческую реальность, упрощали и мифологизировали политическую ситуацию осени 1917 г. в Сибири и те сложные партийно-политические процессы, которые шли в среде местных социал-демократов. Позднее некоторые сибирские историки попытались более трезво и взвешенно определить количество сибирских организаций РСДРП(б) и численность их состава кануна Октябрьской революции. По данным Н.С. Ларькова, в конце осени 1917 г. в Сибири действовало не менее 26 большевистских парторганизаций, объединявших свыше 8,5 тыс. членов [8. С. 27]. Данные о не менее чем 26 крупных самостоятельных большевистских организациях конца октября впервые появились в работе Д.М. Зольникова [9. С. 130] и затем приведены в сводной работе «Победа Великого Октября в Сибири» [2. С. 24]. По данным Э.И. Черняка, в октябре 1917 г. в Сибири существовали четыре губернских - Томская, Алтайская, Енисейская, Иркутская -организации большевиков, одно областное - СреднеСибирское - объединение, и около 28 крупных самостоятельных большевистских организаций в отдельных городах, на предприятиях, в промышленных поселках, железнодорожных станциях [10. С. 76]. В конце 1917 -начале 1918 г. при партийных комитетах Омска, Барнаула, Новониколаевска, Томска, Ачинска, Красноярска, Иркутска, Читы были созданы национальные секции: латышские, польские, эстонские, венгерские, чешские, румынские, немецкие, австрийские. Они вели политическую работу в среде исторических национальных общин, а также среди контингентов беженцев и военнопленных [2. С. 226, 227], не считая просоветски и пробольшевистски настроенных небольших организаций Социал-демократии Польши и Литвы (СДПиЛ) и Латышской социал-демократической рабочей партии (ЛСДРП), речь о которых должна идти отдельно. Исходя из всего вышеизложенного, представляется, что реально в сибирских организациях РСДРП(б) к концу октября 1917 г., на момент начала Октябрьской революции, могли состоять около 9 000 человек, объединенных в 26 относительно крупных и ряд небольших организаций. Отталкиваясь от данных В.П. Сафронова (9 500 членов РСДРП(б) в октябре 1917 г.), И.Ф. Плотников попытался определить количество членов сибирских организаций РКП(б) (в марте 1918 г. на VII партсъезде РСДРП(б) была переименована в РКП(б)) накануне начала Гражданской войны. Отмечая, что «точных сведений ни в известных нам источниках, ни в литературе не имеется», И.Ф. Плотников предположил, что «число членов Коммунистической партии в Сибири к маю 1918 г. значительно превышало 15 тысяч» [11. С. 16]. Эта цифра представляется нам значительно завышенной. Автор, вероятно, исходил из устоявшегося принципа постоянного и неуклонного возрастания роли коммунистической партии в жизни советского общества (и, соответственно, возрастания ее численности), а также из линейного представления о таком возрастании. В период «триумфального шествия советской власти» рост численности большевистских рядов в Сибири действительно происходил (количество организаций разного уровня в феврале 1918 г. составило не менее 69, в том числе несколько сельских) [12. С. 566-581], однако весной 1918 г., судя по всему, ситуация несколько изменилась: приток замедлился и, более того, наметился некоторый отток. С чем это было связано? Е.Ф. Фещенко отмечает две основные причины определенного оттока из сибирских организаций РСДРП(б) - РКП(б) весной 1918 г.: 1) несогласие с условиями Брестского мирного договора; 2) негативное отношение к превышению власти и злоупотреблениям со стороны некоторых партработников, занимавших руководящие посты [1. С. 254]. Нельзя также забывать об отсеве неустойчивых элементов, происходившем на фоне нарастания напряженности в регионе и усиления внутрипартийной дисциплины; об оттоке части партработников (прежде всего из числа бывших политссыль-ных) в центр и другие регионы; об относительном охлаждении к политике части трудовых масс весной 1918 г. после того, как революционная эйфория постепенно стала исчезать и ей на смену пришли многочисленные, порой совершенно неожиданные, трудности строительства нового общества. С другой стороны, в апреле 1918 г. в ряды партии влились несколько сот членов (вероятно, до 1 000 человек) бывшей Забайкальской областной организации РСДРП(и). Самая многочисленная региональная организация РСДРП(и) Сибири - Забайкальская - насчитывала к концу 1917 г. около 1 000 человек (данные оценочные: отправной точкой для такой оценки служит то, что в июле 1917 г. объединенная областная организация РСДРП насчитывала около 1 100 человек; в конце сентября меньшевики-оборонцы были из нее изгнаны [6. С. 166]. Численность отдельных организаций РСДРП(и) Забайкалья в конце 1917 - начале 1918 г.: Читинская - около 200; Нерчинская - 50; Новотроицкая - 50; Дровяная - 76; Верхнеудинская - около 100; Арбагарская - 76 [5. С. 371, 376, 653, 654; 9. С. 125-127]. В марте - апреле 1918 г. почти все (за исключением одной) организации РСДРП(и) Забайкалья почти в полном составе вступили в РСДРП(б) [13. С. 139, 140]. Весной 1918 г. шло образование партячеек в сельской местности Сибири. К лету 1918 г. в сельской местности региона было не менее 1 500 коммунистов, объединенных примерно в 100 сельских организаций и ячеек РКП(б), основная масса которых образовалась в первой половине 1918 г. [14. С. 6]. 21-25 мая 1918 г. в Омске проходил ЗападноСибирский краевой съезд РКП(б), на котором присутствовали 35 делегатов, представлявших 2,5 тыс. членов 26 парторганизаций Западной Сибири: Омска, Томска, Новониколаевска, Барнаула, Семипалатинска, Тобольска, Тюмени, Ялуторовска, Бийска, Барабин-ска, Павлодара, Кургана, Петропавловска, Змеиногор-ска, Славгорода, Мариинска, Ишима, Кокчетава (последние две - совещательным голосом), станций: Петропавловск, Татарская, Комаровская, Чистинская, Экибастузская, Кольчугино, Камышловская, Называ-евская [15. С. 239, 240]. Конечно, на данном съезде оказались представлены отнюдь не все организации Западно-Сибирского региона (например, Тюкалин-ская, Тарская, ряд станционных, практически все сельские), но все же значительная их часть, в том числе практически все самые крупные, ведущие. К тому же Западная Сибирь - регион более заселенный, чем Восточная Сибирь, поэтому более чем скромная цифра 2,5 тыс. членов, представленных на ЗападноСибирском партийном съезде, неизбежно наводит на серьезные размышления. С учетом всех вышеизложенных фактов наиболее реальной нам представляется численность большевиков Сибири (без Дальнего Востока) к маю 1918 г. в рамках 10 000 - 12 000 членов, объединенных примерно в 150 городских, станционных, поселковых и сельских оргобразований: парторганизаций, партгрупп, партячеек. В конце 1918 г., уже в условиях колчаковщины, в подпольных большевистских организациях Сибири насчитывалось около 2 500 чел., из них до 150 руководящих работников [16. С. 135; 17. С. 357, 432]. Такое значительное падение численности объясняется резким изменением политической обстановки, гибелью части коммунистов в боях лета 1918 г., отступлением под натиском белых некоторого количества членов РКП(б) из Сибири на Урал, разгромом ряда парторганизаций белогвардейскими властями, потерей связи с организациями некоторой частью коммунистов (в том числе и по причине заключения в тюрьмах и концлагерях), отходом от партийно-политической деятельности неустойчивых элементов.

Скачать электронную версию публикации