The main problems of the legislative base of the Russian privatization in 1991-1998 (compared with Chelyabinsk region).pdf Челябинская область к началу 1990-х гг., как и весь Советский Союз, вступила на путь реформирования экономической системы. Приватизация стала основополагающим механизмом в смене директивных методов хозяйствования на рыночные. Особый интерес у исследователей вызывает правовая база, на основании которой осуществлялся переход к частнособственническим отношениям. В историографии данная проблема освещалась, но при этом внимание исследователей было сфокусировано на общероссийских процессах. Авторы редко затрагивали аспекты трансформации собственности в регионах [1-11]. В центре внимания была идеологическая составляющая законодательной базы. Данный вопрос проанализировал Г.Х. Попов [12]. А.В. Наумов изучил исторический опыт законотворчества, формирующего уголовно-правовые запреты в отношении разгосударствления собственности [8]. Нормы и правила чековой приватизации исследовал С.В. Бурков [2]. Промежуточные итоги разгосударствления, влияние трансформационных процессов в экономике на уровень жизни людей изучал В.К. Шрейбер [10]. В своих работах авторы пришли к выводу, что нормативно-правовая база приватизации носила противоречивый характер. Они подвергли её критике и выразили мнение о необходимости более глубокого изучения данного вопроса. Каждый субъект РФ обладал специфическими особенностями развития, что отразилось в ходе разгосударствления. В Челябинской области сосредотачивались ведущие отрасли и предприятия промышленности, ядерного комплекса, которые играли важную роль как в экономике региона, страны, так и на мировом рынке. Исследуя законодательную базу приватизации в Челябинской области, можно выявить приоритетный путь смены собственника в индустриально развитом субъекте РФ; определить, насколько цель и методы реформ соответствовали промышленной безопасности всего государства. Кроме того, в Челябинской области экономическая трансформация шла одновременно с противостоянием двух центров власти - Администрации Президента и Верховного Совета РСФСР. Исследования нормативно-правовой базы позволяют выявить, как использовался экономический ресурс в политической борьбе и какую роль сыграл в данных событиях центральный орган власти, каким образом исход приватизации в Челябинской области повлиял в целом на политико-экономическое развитие России. Законодательная база экономических преобразований Челябинской области основывалась на законах Верховного Совета СССР, РСФСР, Федерального собрания РФ, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ. На региональном уровне правом издавать законодательные акты, постановления и распоряжения наделялись: Совет народных депутатов Челябинской области (ликвидирован с 1993 г., с 1996 г. - правительство Челябинской области), глава администрации Челябинской области (с 1996 г. - губернатор Челябинской области), Челябинская областная дума (с 1996 г. - Законодательное собрание Челябинской области). Функционирование взаимоисключающих органов власти демонстрировало борьбу ВС РФ с администрацией Президента. В целом, за период с 1991 по 1998 г. в Челябинской области в законную силу вступили более двух сотен законодательных актов, регламентировавших политико-экономические отношения в регионе. В процентном соотношении за период с 01.01.1991 г. по 27.12.1993 г. лишь 22% всех законодательных актов исходят от Челябинского областного и городского Совета народных депутатов, 78% принадлежали администрациям области и г. Челябинска. Статистика свидетельствует о том, какой орган власти проявлял наибольшую активность в организации и проведении приватизации. Нежелание Челябинского областного совета проводить разгосударствление может объясняться его отношением к собственности. В советском обществе рычаги управления экономикой и собственностью принадлежали государству. Фактически предприятиями руководила КПСС, а после её запрета - Советы [13]. Терять такой контроль советская власть не желала, так как это означало лишить себя финансовой базы, экономической независимости. При этом отдельные представители советской номенклатуры стремились стать самостоятельными участниками рынка. В формировании приватизационного законодательства можно выделить несколько этапов в соответствии с вариантами осуществления приватизации. Первый этап. Законодательство 1992-1994 гг. Период массовой (ваучерной) приватизации. На практике приватизация в России началась с Закона РСФСР о приватизации от 3 июля 1991 г., [14], а также после вступления в силу Указов Президента Российской Федерации от 29 декабря 1991 г. и 29 января 1992 г., утвердивших основные положения Государственной программы приватизации на 1992 г. Они определили механизм массовой приватизации [15]. Законы содержали перечень и компетенции государственных органов, уполномоченных проводить приватизацию. Нормативно-правовые акты предусматривали несколько способов разгосударствления собственности: продажа акций акционерных обществ открытого типа, созданных в процессе приватизации; продажа предприятий, не являющихся акционерными обществами, на аукционах; продажа предприятий, не являющихся акционерными обществами, по коммерческому конкурсу; продажа пакетов акций акционерных обществ по инвестиционному конкурсу; выкуп арендованного имущества; продажа объектов нежилого фонда, сданных в аренду; продажа долей (паев, акций), находящихся в государственной и муниципальной собственности, на аукционе, по коммерческому конкурсу. Механизм приватизации в Челябинской области регламентировался Постановлением главы администрации Челябинской области от 16.12.1991 г. № 34 «Об ускорении процессов приватизации в Челябинской области» [16]. В соответствии с Законом РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» устанавливалась приватизация передаваемых в муниципальную собственность городов предприятий розничной торговли, общественного питания и бытового обслуживания населения, оптово-складских мощностей, предприятий и подразделений производственно-технической комплектации, необходимых для обеспечения товарооборота и объемов услуг указанных предприятий [17]. Разрешалось и разгосударствление учреждений и объектов здравоохранения, народного образования, культуры и спорта. В законе отсутствовал четкий механизм ускорения приватизации, не определялась выверенная форма контроля за разгосударствлением собственности. За короткий период времени были приватизированы такие предприятия, как АО «Ашинский метзавод», АО «Магнитогорский завод металлоконструкций», АО «Челябинский трубопрокатный завод», АО «Златоустовский металлургический завод». Это позволяло в упрощенной форме взять под личный контроль то или иное предприятие. В этом были заинтересованы и авторы нормотворчества. В целях упорядочения процесса приватизации и исключения злоупотреблений в ходе приватизации был принят Закон РСФСР от 3 июля 1991 г. [18], который предусматривал открытие для каждого россиянина именных приватизационных счетов, зачисления на них средств, поступающих от государства для их дальнейшего использования исключительно для оплаты выкупаемого у государства приватизируемого имущества. Закон был нацелен на привлечение к приватизационным процессам максимального количества людей. Исключалась возможность спекуляций, так как счет был именной, воспользоваться им мог лишь его обладатель. Данный закон не был реализован. Он не подразумевал обезличивание приватизационного счета, тем самым не создавал условия, при которых небольшая группа людей аккумулировала бы под своим контролем предприятия. В итоге возобладала «ваучерная» модель массовой приватизации, предусматривавшая, наряду с оплатой в денежной форме, использование до 1 июля 1994 г. приватизационных чеков в качестве средств оплаты при приобретении объектов приватизации [19]. Ваучер носил обезличенный характер. Сумма ваучера составляла 10 тыс. руб. На 1 февраля 1993 г. в Челябинской области выдали 96% чеков (3 652 342 шт.). Данный закон предполагал массовое участие граждан в перераспределении собственности. Однако население не могло воспользоваться этим в полной мере. В 1990-е гг. произошло падение уровня жизни граждан. Резко возросли цены на продукты питания: например, в начале 1990-х гг. говядина стоила 2 руб., молоко - 0,28 руб., масло - 3,50 руб. Ситуация резко меняется в период либерализации цен 1992 г. Говядина стала стоить 200 руб., молоко - 26,88 руб., масло -392 руб. Через год (в 1993 г.) цены исчислялись в тысячах. Например, сливочное масло стало стоить 3 637 руб. [20]. При этом доходная часть бюджета средней семьи не увеличилась. Одним из финансовых источников граждан были их собственные вклады в Сбербанке, которыми они не смогли воспользоваться из-за ликвидации вкладов населения страны. Следовательно, подавляющее большинство населения оказалось лишь в роли продавцов или, в лучшем случае, вкладчиков своих чеков в чековые инвестиционные фонды (ЧИФы). К 1994 г. произошло массовое перераспределение ваучеров. Основная часть сосредоточилась в руках небольшой группы людей, создавших собственные брокерские фирмы, получившие лицензии профессиональных участников РЦБ, например «Профинвестсервис», «Стоксервис» и др. Они и начали активную скупку объектов приватизации. Другим ведущим субъектом на рынке ценных бумаг являлись ЧИФы. Они обладали правом и возможностью аккумулировать приватизационные чеки и проводить операции с ними. По стране несколько сотен инвестиционных фондов получили лицензии Госкомимущества [21]. В Челябинской области можно назвать следующие: «Социальная защита населения», «Атлант», «Надежда», «Индустрия», «Элетком», «Эра», «Первый чековый фонд», «Урал», «Доверие» [22]. Согласно данным первого чекового аукциона, подавляющая часть ваучеров (75,8%) находилась у ЧИФов. Участвовавшие в аукционе получили на каждый ваучер одну акцию АО «Асбестоцемент», две акции АО «Ашинский пиролизно-химический завод», шесть акций АО «Магнитогорская швейная фабрика», АО «Магнитогорская обувная фабрика». За ними последовала и масса других предприятий, например, АО «Златоустовский завод металлоконструкций», АО «Ашинский металлургический завод», АО «Урал-мостострой» [23]; АО «Кузнечно-прессовый завод» (г. Челябинск), АО «Челябинский трубопрокатный завод», АО «Магнитогорский калибровочный завод», АО «Южуралкондитер», АО «Троицкий дизельный завод» и многие другие [24-27]. В результате советская политическая система быстро теряла экономическую базу. Здесь стоит отметить, что отдельные представители советской номенклатуры активно боролись за собственность, желая стать самостоятельными игроками на политико-экономической арене. Например, чековый инвестиционный фонд «Атлант». Вплоть до назначения на должность заместителя губернатора Челябинской области (1996 г.) фондом руководил А.Н. Косилов [28]. Он был партийным, советским функционером (например, с 1990 по 1992 г. работал помощником председателя Челябинского облисполкома и областного Совета народных депутатов). Под контролем ЧИФа находилась Сосновская птицефабрика «Равис». В настоящее время А.Н. Косилов является её генеральным директором. Кроме того, приватизация основывалась на решении Малого совета городского Совета народных депутатов от 12.10.1993 г. [29]. В нем законодательно оформлялся общий порядок организации и проведения конкурсов в виде открытых аукционных торгов, а также процедура утверждения принятого решения и оформления прав собственности на приватизируемый объект. С одной стороны, это говорило о том, что советские институты власти, теряя контроль над собственностью, пытались остановить этот процесс, создать условия, при которых руководство предприятиями осталось бы за ними. С другой стороны, это свидетельствовало о двух составляющих: во-первых, Советы соглашались с экономической политикой администрации Президента, во-вторых, часть руководителей Советов, предвидя разрушение прежней политической системы, лоббировали идею приватизации, чтобы самим принять участие в перераспределении собственности. Наряду с этим вышло и постановление главы администрации Челябинской области [30]. Однако программа разгосударствления не прошла через утверждение Челябинской областной думой, что являлось грубейшим нарушением действующего законодательства. Всё это создавало условия, при которых правила разгосударствления могли трактоваться двояко. С одной стороны, принятая норма была нацелена на привлечение наибольшего числа людей к приватизационным процессам. С другой - нормативно-правовая база не учитывала реального имущественного положения граждан, их материальные возможности. Это было сделано для ограничения доступа основной части населения к приватизации. Одобрение проекта приватизации без принятия программы означало разрешение действовать в условиях правового пробела. Такая ситуация объективно провоцировала в будущем возникновение споров о правах собственности, создавала почву для развития рейдер-ства. Несмотря на это, в Челябинской области в рамках малой приватизации на 1 августа 1993 г. было разгосударствлено 1 622 предприятия розничной торговли, 392 - общественного питания, 673 - бытового обслуживания. По способам приватизации в отношении розничной торговли на конкурсе - 20,9%, на аукционе -3,6%, аренда - 75,5%. Общественное питание - 17,7; 4,7; 77,6% соответственно. Бытовое обслуживание: 38,4; 3,1; 58,5% соответственно. Покупателями, как правило, становились трудовые коллективы. На них приходилось от 75 до 85% приватизированных предприятий по отраслям [31]. На 1 августа 1993 г. передано в частную собственность более 80% предприятий строительства и промышленности строительных материалов, 95% сельхозпредприятий, 96% предприятий оптовой торговли [32]. В 1992 г. было уделено основное внимание малой приватизации, т. е. разгосударствлению тех предприятий, которые непосредственно работают с населением. Среди них самые крупные предприятия области: «Торговый центр», «Детский мир», «Молодежная мода» [33]. К строительным и текстильным можно отнести АО «Уралмостострой», АО «Троицкая швейная фабрика», АО «Коркинский стекольный завод», АО «Челябинская швейная фабрика "Одежда"», Коркинское АО по производству асбестоцементных изделий, АО ЧКПЗ, АО «Чебаркульский крановый завод» [34]. Самая низкая цена за акцию равнялась номиналу в 1 000 руб.: АО «Юрюзанский механический завод», АО «Коркинский стекольный завод». Наивысшая стоимость акции - 3 000 руб. - была на АО «Уралавто-прицеп» [34]. В рамках коммерческого конкурса, переходящего в открытые торги, были приватизированы следующие крупные предприятия, как правило, из сельскохозяйственного сектора: ГП «Электро», ГП «Красноармейскагроснаб», ГКП «Уйскагропромснаб», ГП «Нагайбакагропромснаб». Такая особенность вытекает из численности работников (от 27 до 55) и стоимости фондов (от 178 до 870 тыс. руб.) [35]. К 1 сентября 1993 г. малая приватизация по розничной торговле завершилась в Миассе, Сатке, Усть-Катаве, Южноуральске. По общественному питанию -в Верхнем Уфалее, Катав-Ивановске, Кыштыме, Миас-се, Усть-Катаве, Нязепетровском районе. Разгосударствление бытового обслуживания - в Катав-Ивановске, Агаповском, Верхнеуральском, Еткуль-ском, Кизильском, Красноармейском, Нагайбакском, Увельском, Чебаркульском, Троицком, Чесменском районах [36]. Исследование объектов приватизации показывает, что приоритет отдавался аренде с правом досрочного выкупа. В таком случае руководству предприятия не составляло труда сохранить контроль над недвижимостью, а также провести выкуп по заниженным ценам. Например, ПККЦ ТПО «ЧелябинскАвтотранс» продали за 3 097,2 тыс. руб., Троицкий пивоваренный завод -за 759 тыс. руб., Кусинский ХРУ тр. «Агропром-сельстрой» - за 36 тыс. руб., Кыштымский коалино-керамический комбинат - за 2 758 тыс. руб. и т.д. [37]. Акционированием воспользовались такие предприятия, как АО «Магнитострой», АО «Ашинский пиро-лизно-химический завод», Областная торгово-закупочная база, Объединение «Челябинскагро-промхимия», Ашинский светотехнический завод, Зла-тоустовский завод металлоконструкций и др. [37]. Условия аукциона также позволяли руководству после приватизации перераспределить путем скупки контрольный пакет акций. По конкурсу, как правило, продавались предприятия сельского хозяйства, например птицефабрика «Сосновская» - за 52 000 тыс. руб., Чебаркульская птицефабрика - за 20 678 тыс. руб. и т.д. [37]. Между тем органы государственной власти чаще всего решались на приватизацию через акционирование. Любая форма собственности возникает и развивается лишь на прочном фундаменте для ее становления. Обстановка, в которой проводилось разгосударствление в России, была благоприятна для создания акционерных обществ. Низкий уровень сбережений у населения, отсутствие у основной массы жителей умения действовать в рыночных условиях позволили более успешно провести приватизацию, максимальные выгоды от которой получил лишь небольшой процент людей, имевших прямое отношение к руководству объектами разгосударствления или органам государственной власти. Второй этап. Законодательство 1994-1998 гг. регламентировало денежную приватизацию. Указ Президента Российской Федерации об основных положениях Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 г. [38] положил начало переходу к денежному этапу приватизации и определил её особенности. В Челябинской области денежный этап приватизации осуществлялся на основе Постановления главы администрации от 13.04.1994 № 275 «Программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Челябинской области» [39]. Программа разработана в соответствии с требованиями Закона Российской Федерации о приватизации государственных и муниципальных предприятий. Главными целями областной программы приватизации являлись: формирование широкого слоя частных собственников как экономической основы рыночных отношений, вовлечение в процесс приватизации максимально широких слоев населения путем продажи приватизируемого государственного и муниципального имущества за приватизационные чеки на специализированных чековых аукционах до 1 июля 1994 г. и за деньги на аукционах после 1 июля 1994 г. Особое внимание обращалось на необходимость завершить приватизацию большинства объектов «малой приватизации», крупных и средних предприятий промышленности и строительства, ускорить развитие сферы торговли и услуг. На приватизационный механизм возлагалось повышение эффективности деятельности предприятий. Посредством приватизации предполагалось провести структурную перестройку экономики, создать конкурентную среду для развития фондового рынка. Возлагалось на разгосударствление и привлечение инвестиций в производство, в том числе иностранных. Даже реализацию мероприятий по социальной защите населения, в том числе защите прав частных собственников (акционеров), определили как цель приватизации. Очевидна популистская направленность в политике разгосударствления, ведь от передачи в управление объекта из ведения государства в частный сектор работа предприятия не улучшалась, а в некоторых случаях наоборот, ухудшалась. В дополнение к областной программе действовала городская: Постановление главы администрации г. Челябинска от 28.06.1994 № 680 «О программе приватизации муниципальных предприятий в городе Челябинске» [40]. Она являлась зеркальным отражением областной программы, но территориально касалась лишь областного центра. Ввиду ряда негативных эффектов разгосударствления собственности уже в 1995 г. приостанавливалась приватизация в сфере обслуживания на территории Челябинской области. Данное решение было принято в разрез с программой приватизации и указам Президента. Яркий пример того, что политическая элита региона могла противопоставлять себя центральной власти. Законодательно это регулировалось Постановлением главы администрации г. Челябинска от 20.11.1995 № 1103-п «О приостановлении приватизации» [41]. В связи со значительным сокращением услуг, оказываемых банями, прачечными и химчистками, и учитывая их социальную значимость для населения города, приостанавливалась приватизация вышеуказанных объектов. При этом сроки действия закона не определялись. Новым в программе стал пункт о продаже предприятий должников, кроме тех, приватизация которых запрещена [41]. Итогом такого права стало стремление многих руководителей довести учреждение до крупных задолженностей и по заниженной цене продать, чаще всего самим себе. Программа приватизации от 1994 г. сохранила возможность для быстрой смены собственника. В результате темпы по сравнению с чековым этапом не снизились. По состоянию на 1 января 1995 г. сумма средств, полученных от продажи предприятий, составила 40 457 547,7 тыс. рублей, что на 1,47% выше по сравнению с 1993 г. [42]. Особенностью 1994 г. являлось возрастание доли полученных средств от продажи недвижимости. Принципиальная особенность второго этапа приватизации - перечисления большей части средств на инвестиционные цели. По состоянию на 1 января 1995 г. было перечислено 556 653 тыс. руб. [42], т.е. объекты приватизации оставались под контролем руководства. Они направляли капиталовложения для развития собственных предприятий. Челябинская область отличалась более высокой долей акционированных предприятий в сравнении со средним показателем по стране. Показатель был равен 0,927, по России - 0,756 [42]. Это связано с тем, что в регионе сосредотачивалась высокая доля предприятий ведущих отраслей страны. Акционирование позволяло в ускоренный срок сменить руководство предприятия или получить прибыль за счет портфельных инвестиций. В Челябинской области первый денежный аукцион состоялся 10 февраля 1995 г. [43]. На нем участвовали семь предприятий: АО «Завод экспериментальной техники», АО «Верхнеуфалейский завод «Металлист», АО «Бакальское рудоуправление», АО «Челябинский завод оргстекла», АО «Миассэлектроаппарат», АО «РСУ-3», АО «Эдис». Выставлялись акции на сумму 48 млн руб. В бюджет поступило от продажи около 7 млрд руб., т. е. котировка акций колебалась на уровне от 20 до 40 номиналов [43]. Особенность аукционов денежного этапа приватизации - это активное участие в них не только ЧИФов, но и частных лиц - не менее половины от общего числа покупателей. В период первого этапа руководители предприятий, самих инвестиционных фондов получили экономическую возможность самостоятельно бороться за собственность, что они и делали. Последующие аукционы носили такой же характер. Несмотря на высокие темпы денежной приватизации, пополнить бюджет региона, страны в полном объеме, согласно плану, не получилось. Утвержденный государственный бюджет предусматривал доходы от продажи государственного имущества в размере 4 785,4 млрд руб. Обеспечить дополнительные поступления в бюджет было решено с помощью залоговых аукционов. Они были предприняты в 1995 г. Правительство планировало получить дополнительные деньги, приватизировав часть нефтеперерабатывающих, транспортных и металлургических предприятий. Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший «ОНЭКСИМбанк». Инициативу поддержал Анатолий Чубайс, который в то время был вице-премьером. Курировали проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох и Павел Авен, замминистра финансов [44]. В действительности срочная продажа ведущих мировых предприятий не могла решить проблему дефицита бюджета, кроме того, это и в долгосрочной перспективе лишало государство места на мировом рынке. На продажу был выставлен ряд крупнейших компаний. Аукционы назывались залоговыми, так как, в отличие от обычных аукционов, компании не продавались, а отдавались в залог. Однако обратно выкуплены они не были [45]. По мнению большинства экспертов, на аукционах были выставлены чрезвычайно заниженные цены. Конкурс на аукционах практически отсутствовал. Как отмечала Счётная палата России, «анализ состава участников аукционов и их гарантов показал, что в большинстве случаев состязательность при проведении аукционов не предполагалась» [46]. Во многих случаях в конкурсе участвовали несколько фирм, принадлежавших одному и тому же человеку или группе лиц. Более того, госпредприятия зачастую покупались не за собственные деньги, а за деньги, взятые в кредит у государства. Как отмечалось в докладе Счётной палаты, «сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином России на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах. Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически «кредитовали» государство государственными же деньгами. В результате банки, «кредитовавшие» государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий» [46]. Кроме того, вопреки правилам проведения аукционов банки не направляли кредитные средства на счёт в Центробанке, средства оставались в тех же коммерческих банках, но на специальных счетах [Там же]. В Челябинской области подобную процедуру прошло АО «Мечел». Оно перешло в собственность ТОО «Рабиком», которое в дальнейшем так же боролось за контроль и над другим металлургическим гигантом -Магнитогорским металлургическим комбинатом, но проиграло борьбу его директорскому корпусу. Залоговые аукционы стали ещё одним шагом в борьбе за собственность. Путем смены владельца проходило становление новой экономической системы. Для Челябинской области этот процесс стал целым испытанием и в финансовом, и в социальном отношениях. На фоне экономической трансформации шла криминализация российского бизнеса, что стало одной из особенностей становления частной собственности в России в целом. Падение авторитета правоохранительных органов, широкомасштабная программа по перераспределению собственности, не подкрепленная соответствующей законодательной базой, резкое падение уровня жизни привели к росту преступности [47]. Известны результаты судебного процесса по делу в отношении группы сотрудников Комитета по управлению имуществом Челябинской области и Фонда имущества Челябинской области. В 1992-1996 гг. под руководством Владимира Головлева его помощники возглавляли различные службы и отделы упомянутых структур. Под контролем Комитета по управлению имуществом действовал Челябинский областной специализированный инвестиционный фонд социальной защиты населения области. Руководителям приватизируемых предприятий и организаций в добровольно-принудительном порядке предлагалось передать часть акций, паёв и долей в имуществе предприятия (от 5 до 25%, это зависело от экономического положения предприятия) в фонд социальной защиты населения. На самом деле средства от продажи государственного имущества должны были поступать в бюджет Челябинской области, а после покрытия дефицита бюджета 10% могли направляться на развитие инвестиционных компаний и фондов. Вместо поддержки незащищенных слоев населения и сотрудников бюджетных организаций фонд социальной защиты населения перечислял все средства от продажи акций на специальный счет в Банк содействия приватизации. Банк выдавал заведомо невозвратные кредиты различным фирмам, которые впоследствии оказывались банкротами. Порядка 24 млрд неденоминированных рублей - такова общая сумма средств, украденных у предприятий области. По такой схеме лишились части своих средств 62 предприятия Челябинской области, в их числе Магнитогорский металлургический комбинат, обувная фабрика «Юничел», «Коелга-мрамор», Уральский автомобильный завод, «Макфа». Руководители других 24 предприятий, таких как Ашинский металлургический завод, Златоустов-ский кузнечно-прессовый завод, заполнив подписные листы с обязательством передать часть акций в фонд, вовремя почувствовали неладное и не выполнили обязательства. Данный пример хорошо иллюстрирует криминализацию общества, причем в высших эшелонах региональной власти. Таким образом, основной законодательной базой рыночных отношений стали нормативно-правовые акты, регламентирующие приватизацию в стране. Они же легитимировали разгосударствление и в субъектах федерации. Законодательство в Челябинской области строилось по реакционному принципу, т.е. в ответ на постановления Советов издавался нормативно-правовой акт оппозиционной администрации. Такая ситуация характеризовала период 1991-1993 гг. Особенности её вытекали из всероссийской конфронтации взаимоисключающих политических сил - органов советско-партийной власти и администрации президента. После становления нового конституционного строя законодательство региона приобрело характер дублирования законов федерального уровня. Законы определяли общие цели и задачи приватизации; классифицировали объекты по возможности их приватизации; утверждали перечень объектов социальной сферы, которые не подлежат приватизации; вводили в оборот приватизационные чеки - основу приватизации в 1992-1994 гг. При этом законодательная база приватизационных мероприятий не увязывалась с задачами повышения эффективности производства, увеличения объемов продукции, что было необходимо индустриальному региону. Формально программа разгосударствления предполагала социальную направленность. Но фактических четких механизмов разработано не было. Более того, законодательно не определялись единые социально-экономические, финансовые или иные условия для вовлечения различных предприятий в процесс приватизации. Законодательство не предоставляло равные права и возможности по участию в приватизации всех слоев российского общества, т. е. не соблюдался принцип социальной справедливости, не регулировался порядок возмещения ущерба государству, причиненный в результате приватизации, не устанавливалась ответственность должностных лиц органов государственной власти и руководителей предприятий за незаконные действия в ходе приватизации, например разгосударствление предприятий, не входящих в список приватизируемой собственности, или занижение стоимости приватизируемого имущества. Как результат часть предприятий была продана по заниженным ценам. Не был определен порядок расторжения сделок приватизации и возмещения ущерба в связи с невыполнением покупателем объекта приватизации инвестиционных условий, а также сделок, совершенных без стоимостной оценки или без оплаты объекта приватизации. Иными словами, законодательная база экономической трансформации создавала условия ускоренной, безнаказанной смены собственника. Механизмом процесса выступала приватизация. Внимание фокусировалось на формировании и легитимации беспрепятственных возможностей доступа к государственной собственности, и изменении её статуса. Такие вопросы, как социальная направленность, экономическая целесообразность, уходили на второй план. На первом были политические основания, которые преследовали цель ликвидировать советско-партийные органы власти путем лишения их финансовых рычагов влияния. Исследуя результаты экономических трансформаций в Челябинской области, можно отметить, что вектор их развития задавался на всероссийском уровне. При этом регион отличался рядом особенностей. Они исходили из специфики Южного Урала, которая заключалась в том, что область являлась одновременно развитой во всех основных экономических отраслях: промышленность, сельское хозяйство, строительство, транспорт и связь, торговля и общественное питание. Кроме того, регион был одним из ведущих ядерных центров страны. В таких экономических условиях трансформация хозяйственной структуры управления и организации происходила более высокими темпами, чем в целом по стране. Это было связано со стремлением реформаторов как можно быстрее получить контроль над предприятиями, являвшимися ведущими не только в регионе, стране, но и в мире. Приватизация как основной механизм смены собственника сыграла роль в создании небольшого числа частных собственников. Ввиду тяжелой экономической обстановки и противоречивой нормативно-правовой базы у большей части населения не было возможности принять фактическое участие в распределении и, что не менее важно, удержании государственной собственности. Особенностью было то, что трудовые коллективы на начальном этапе разгосударствления получали возможность контролировать предприятие через институт ценных бумаг, но очень быстро теряли эти рычаги правления. Менеджмент акционерных обществ скупал у трудящихся акции, аккумулируя контрольный пакет в своих руках. Население, испытывая экономические трудности, вынуждено было продавать акции, часто по низким ценам, чтобы иметь хоть какие-то наличные денежные средства. При этом заявленные цели реформ (создание широкого слоя собственников, стимулирование развития предприятий и т.п.) априори не могли быть достигнуты, что отмечается и рядом других российских исследователей, например доктором социологических наук, главным научным сотрудником РАН Р. Х. Симоняном [48]. Вместо модернизации произошла деиндустриализация. Регион потерял позиции одного из ведущих промышленных центров страны. Это негативно отразилось в целом на экономическом развитии государства. Были потеряны позиции на мировом рынке. Государство лишилось ряда финансовых рычагов влияния во внешнеполитическом курсе.

Скачать электронную версию публикации