V.M. Florinskiy: in search of a Siberian model of classical university.pdf XIX в. стал важным периодом в истории европейского высшего образования, связанным с появлением новой модели высшей школы - «классического университета», или «Гумбольдтовского университета». Новая концепция изменила «...роль университетов в обществе, в развитии национальной культуры тех стран, которые приступили в грядущем веке к реорганизации высшего образования» [1. C. 504]. Россия в поисках национальной модели высшей школы, как и многие другие страны, обратилась к концепции «классического университета» [2. C. 167-168]. Многие русские общественные и государственные деятели XIX в. задавались вопросом, возможно ли построить в России университет в «классическом» его понимании? Устроителю Томского университета Василию Марковичу Флоринскому (1834-1899), разностороннему ученому и высокопоставленному чиновнику, пришлось сформулировать свой ответ на этот вопрос. Важным источником по истории Сибирского университета являются воспоминания Флоринского (относящиеся к 1875-1880 гг.), опубликованные в журнале «Русская старина» (1906) [3]. Дневники и письма ученого, охватывающие период 1880-1894 гг., остаются неопубликованными и хранятся в фондах Государственного объединенного музея Республики Татарстан. Исследователь Е.В. Ястребов, который работал с материалами этого фонда, отмечает: «Разобраться в них сложнее, чем в опубликованных работах, поскольку среди них есть незавершенные рукописи и наброски статей без названий. Непредвиденная кончина Василия Марковича не позволила подвести итоги творческой деятельности, и это усложняет сбор и анализ его публикаций и рукописей» [4. C. 2]. В некоторых работах Флоринский возвращается к размышлению о концепции Томского университета и его основных задачах [5-9]. Единственной исследовательской работой, полностью посвященной жизни и деятельности Флоринского, остается монография его правнучатого племянника Е.В. Ястребова [10]. Стоит отметить и целый ряд трудов научного коллектива Томского государственного университета под руководством профессора С.Ф. Фоминых, в которых деятельность устроителя университета рассматривалась в контексте истории высшего образования в Сибири [11-17]. Современные исследователи, обращаясь к личности Флоринского, видят в нем прежде всего высокопоставленного государственного чиновника, сыгравшего положительную роль в развитии образовательной системы в Сибири [18, 19]. Цель данного исследования - охарактеризовать проект В.М. Флоринского по созданию Томского университета, сопоставив его с концепцией «классического университета», разработанной в трудах немецких «неогуманистов» первой половины XIX в. В отечественной историографии модель «классического университета» традиционно связывают с именем В. фон Гумбольдта - филолога, государственного деятеля, автора меморандума «О внутренней и внешней организации высших научных учреждений в Берлине» (1810). Но на самом деле эта концепция не имела одного автора и была сформулирована в работах И. Канта («Спор факультетов», «Критика чистого разума»), И.Г. Фихте (проект Берлинского «высшего научного учреждения», лекции «О назначении ученого»), Ф.В. Шеллинга («Лекции о методе академического исследования»), Ф. Шиллера («Что такое всеобщая история и с какой целью ее следует изучать), Ф. Шлейермахера («Размышления об университетах в немецком смысле»), Г. Штеффенса («Об идее университета»), Ф.К. фон Савиньи («Суть и ценности немецких университетов»). Как правило, исследователи формулируют несколько основных принципов, которые характеризуют немецкую модель исследовательского университета: свобода преподавания и обучения (Lehrund Lernfreiheit); единство преподавания и исследования (Einheit von Lehre und Forschung); единство гуманитарных и естественных наук (Einheit der Wissenschaft); приоритет «чистой науки» (Bildung durch Wissenschaft) перед специализированным профессиональным обучением (Aus-bildung, Spezialschulmodell) [20. C. 59-60]. Условно можно выделить три этапа проникновения идей немецких «неогуманистов» на русскую почву: 1) 1819-1849 гг. Первым, кто обратил внимание на положительный опыт внедрения немецкой модели «классического университета», был Сергей Семенович Уваров - президент Императорской Академии наук (1818-1855), попечитель Петербургского учебного округа (1811-1822), министр народного просвещения (1833-1849). В своем проекте Устава Петербургского университета (1819) Уваров обратился к основному тезису немецких «неогуманистов» о «чистой науке» («Bildung durch Wissenschaft», дословно «образование через науку»): «Цель университета есть образование человека наукой, усовершенствование науки и образования гражданина, достойного служить Отечеству» [21. C. 93]. Уваровские реформы в 1830-1840-х гг. в области образования и университетский устав 1835 г. во многом были выстроены на основе немецкой модели «классического университета», но с учетом, как отмечал сам министр, «национального характера» [22. С. 506; 23. С. 231-237]. Идею модернизации отечественных университетов в соответствии с принципами «классического университета» поддержала часть российской либеральной интеллектуальной элиты («западники») [24-26]. 2) 1850-1860-е гг. В этот период министр народного просвещения А.В. Головнев (1862-1866) продолжил либеральную политику С.С. Уварова в области высшего образования, в том числе уделил особое внимание подготовке отечественных профессорских кадров за рубежом [27, 28]. Новый Устав 1863 г. во многом носил характер общественного договора государства и университетской корпорации. В силу «половинчатости и непоследовательности» он не привел к «коренным изменениям в жизни высшей школы», но «активизировал научную и преподавательскую деятельность» в университетах [29. C. 256-257]. На волне этих настроений многие видные ученые и общественные деятели, такие как Н.И. Пирогов, И.К. Бабст и К.Д. Кавелин, вновь отметили необходимость обращения к немецкому опыту в организации высшего образования [1. C. 574-578; 27]. 3) 1870-1880-х гг. На этом этапе «классический университет» начинает рассматриваться прежде всего как «исследовательский» (Forschungsuniversitat), обретая характерные для себя атрибуты: «научные лаборатории и институты, музейные коллекции, библиотеки, постоянно действующие и институционально оформленные научные семинары» [2. C. 159]. Университетский устав 1884 г. сделал определенные шаги в сторону «классического университета»: закрепил за министерством народного просвещения право назначать профессоров и с введением почасовой оплаты труда создал прочный фундамент для развития института приват-доцентов [1. C. 580]. В учебном процессе появилась новая форма научно-практического занятия - семинар. Кроме того, при университетах активнее стали открываться научно-исследовательские лаборатории и институты [Там же. C. 580-581]. В обществе продолжились дискуссии, связанные с критикой старого устава 1863 г. и надеждами на создание более либерального документа, гарантирующего широкую автономию университетов от государства [30, 31]. Именно в этот период начинает формироваться идейная база проекта Флоринского по созданию в Сибири научно-исследовательского университета. Основатель Сибирского университета получил медицинское образование, окончив в 1858 г. Медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге, и в 1861 г. успешно защитил диссертацию на степень доктора медицины. Флоринский сумел сформировать определенные представления и о принципах устройства европейской науки, и об организации высшего образовании во время своей заграничной командировки (1861-1863) в Германию, Австрию, Чехию, Францию, Швейцарию, Италию и Англию. Флоринский рано проявил исследовательский талант в области медицины: будучи студентом 4-го курса, он опубликовал первую статью «Проницающая рана коленного сустава» в Военно-медицинском журнале (1857. № 70), основываясь на своем опыте работы ординатором в хирургической клинике. Устроитель Томского университета как ученый-универсал интересовался не только медициной, но и другими научными дисциплинами. Среди 328 научных работ ученого, по классификации Ястребова, только 118 работ были посвящены исследованиям в области медицины, 28 - археологии и этнографии, 72 - публицистические произведения и работы в других областях научного знания и 55 посвящены Томскому университету [10. C. 148168]. Многие труды Флоринского по всеобщей и отечественной истории, языкознанию, физической географии, топонимике, архитектуре, педагогике, психологии еще до сих не опубликованы [4. С. 2; 10. C. 118, 135]. Сам Флоринский понимал суть научного знания в духе деятелей немецкого «неогуманизма», где наука -это «постоянный и незавершенный процесс», «настрой ума, особая способность и навык мыслить иначе, чем узкие специалисты» [20. C. 61]. Флоринский был не только разносторонним ученым, но достиг определенных успехов на поприще государственной службы. С 1875 по 1877 г. он служил в комиссиях Министерства народного просвещения по вопросам реформирования университетской системы и в период 1885-1898 гг. состоял на должности попечителя Западно-Сибирского учебного округа. Именно с 1875 г., когда, по словам Флоринского, «...вопрос о Сибирском университете переходит из области помыслов и предположений к действительным мероприятиям», он принимает «активное участие в разработке и осуществлении всех связанных с этим вопросом проектов и подготовительных действий, продолжавшееся... двадцать лет». Ученый отмечает, что «это увлекательное дело, к которому я вначале прикоснулся случайно и, казалось, мимолетно, впоследствии силой обстоятельств втянуло меня в совершенно иную сферу служебной деятельности, заставило посвятить ему лучшую половину моей жизни, расстаться со столичным комфортом и надеждами верного обеспечения в будущем и переселиться в далекую, холодную и некультурную Сибирь» [3. Янв. С. 80-81]. В 1877 г. Флоринский был включен в состав комиссии по «Изучению вопроса об избрании города для Сибирского университета» [32]. Во многом благодаря усилиям Флоринского именно Томск стал тем самым городом, где был воздвигнут «храм сибирской науки». Флоринский совмещал свою административную работу с преподавательской деятельностью в Казани, но старался ежегодно приезжать в Томск на весенне-летний период, чтобы лично проконтролировать ход строительных работ и составить подробный отчет для министерства [33]. По замыслу Флоринского, важными составными частями «исследовательского университета» должны были стать комплексы музейных учреждений, библиотека и ботанический сад. Впервые идея создания университетской библиотеки была представлена Флоринским в «Проекте предложения к пожертвователям для собрания библиотеки Сибирского университета» [6], где он подробно изложил основные принципы и подходы к формированию книжных фондов библиотеки, признав библиотеку неотъемлемой и важной частью университета. Ученый видел в создании подобного учреждения особое значение, называя его источником «духовной силы, без которого немыслима ученая жизнь... в сибирской глуши университет будет единственным источником света и разума, а его библиотека единственным литературным пособием при ученых трудах» [Там же. C. 86]. У основателя первого сибирского университета сложились определенные представления о будущей библиотеке. По его мнению, в силу удаленности Томска от европейских центров науки, где хранятся основные источники по разным научным дисциплинам, библиотека «должна заключать в себе возможно полное собрание литературы по всем отраслям знаний» [Там же. С. 86-87; 8. С. 1]. В своем проекте Флоринский обратил внимание на необходимость приобретения для будущей библиотеки не только «новейшей текущей литературы», но и «старых сочинений», которые играют особую роль «для изучения истории литературы предмета» и в целом отражают сложившуюся научную традицию. В своих воспоминаниях устроитель университета замечал: «Профессор без хорошей книги - это воин без оружия. Мыслящий профессор должен искать в книге не текущие новости, а новые идеи. Для этой цели старая хорошая книга. дает больше пищи, нежели современный газетный листок... Без сподручных книг, казалось мне, невозможно начать ни одного научного дела» [3. Март. С. 825]. Собирать «старые сочинения» было достаточно трудно. Флоринский отмечал, что «для приобретения их недостаточно иметь средства - нужно иметь случай.», а ценность подобных книг «определяется не только достоинством содержания, но и редкостью и трудностью [их] приобретения» [6. C. 87]. Ученый надеялся преодолеть это препятствие, приобретая прежде всего частные книжные собрания и рассчитывая на активное участие «любителей книжной старины», которые захотели бы подарить свои личные библиотеки университету как в знак уважения к ученому труду, так и в целях пожертвования первому в Сибири университету. Флоринский отмечал в своем проекте, что будущий университет должен стать не только учебным учреждением, но и центром изучения «по всем царствам природы, по истории и этнографии ее жителей» необъятной территории Сибири [Там же. C. 88]. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа считал, что для этого нужно создать постоянно пополняющеюся «сибирскую книжную коллекцию», которая могла бы стать основой для будущей сибирской науки. Флоринский признался, что сам интересуется подобными изданиями, составляет «коллекцию сочинений о Сибири» и собирается подарить её университету [Там же]. Флоринский принял активное участие в создании первоначального книжного фонда университетской библиотеки, лично участвуя в переговорах о приобретении и передаче особо ценных и необходимых, по его мнению, университету книжных собраний. Благодаря его стараниям в фондах библиотеки появились ценнейшие личные библиотеки: графов Строгановых (1879), князя С.М. Голицына (1879), поэта В.А. Жуковского (1879), профессора А.И. Артемьева (1879), академика А.В. Никитенко (1880), медицинская библиотека В.А. Манассеина (1889) и др. Из Императорской Публичной библиотеки лично Флоринским было отобрано свыше 3 тыс. книг разнообразного содержания (1880) [8]. Уже к открытию университета (1888) в фондах библиотеки хранилось более 96 тыс. томов книг и журналов, а к 1898 г. в библиотеке было накоплено свыше 162 тыс. томов. В этом отношении Сибирский университет выгодно выделялся на фоне других российских университетов: Петербургский университет открылся с библиотекой 7 784 томов (к 1895 г. - 230 тыс. томов), Казанский университет располагал к своему открытию только несколькими десятками книг (1895 г. - 146 тыс.), Московский университет - 30 тыс. томов к 1812 г. (1895 г. - 240 тыс.) [34. С. 162; 35. С. 25]. Флоринский не только решил трудную задачу по формированию первоначального книжного фонда библиотеки, но и сформулировал саму важность существования подобного учреждения при университете. Можно утверждать, что ученый концептуально определил на самых первых этапах развития библиотеки её научно-исследовательский характер [36]. В процессе формирования таких важных элементов университетской инфраструктуры, как библиотека, археологический музей, ботанический сад, и других учебно-вспомогательных учреждений, Флоринский проявил себя как хороший администратор. Ученый уже на стадии проектирования имел представление, где будут размещены наиболее важные объекты инфраструктуры. По ходу строительства Флоринский вносил определенные коррективы в проект архитектора А.К. Бруни «в целях удобства расположения музеев, а также библиотеки в главном университетском здании» [14. С. 5]. Из всех созданных при университете музейных комплексов Флоринский особо выделял для себя Археологический музей. Впервые ученый проявил интерес к собиранию археологических древностей в 1860-х гг., когда познакомился с комплексом курганов юга России и музеями древностей в Одессе и Керчи (1860-е гг.) [37. C. 18]. Свою первую работу в области археологии ученый опубликовал уже в 1874 г. (Вестник Европы. № 12). В Казанском университете Флоринский активно участвовал в деятельности местного археологического общества. Устроитель сибирского университета уже был знаком с музейной работой. Так, в 1878 г. Флоринским был разработан проект создания при Казанском университете публичного историко-этнографического музея [38. C. 126-140]. В докладной записке на имя министра народного просвещения И.Д. Делянова Флоринский отмечал важность создания археологического музея в Томском университете: «.по отделу древностей Сибирь более, чем какая-либо другая страна, обладает, можно сказать, бесчисленным и совершенно неразработанным археологическим материалом. Можно надеяться, что результаты археологических исследований Сибири, произведенных при содействии местных университетских сил, откроют совершенно новую страницу древнейшей истории не только народов северной Европы, но и, в частности, нашего отечества» (цит. по: [14. С. 27]). Одной из первых коллекций музея, переданных университету благодаря участию Флоринского, стало собрание «тобольских древностей» известного сибирского художника и писателя М.С. Знаменского. Это собрание за 300 рублей выкупил у него и подарил университету исследователь русского Севера, красноярский купец 1-гильдии М.К. Сидоров [37. C. 14-18]. Стоит заметить, что Флоринский сам начал работу по систематизации научных фондов Археологического музея. Он отмечал, что «им было собрано и приведено в порядок более 4 500 предметов, составлен и отпечатан каталог археологического и этнографического отдела.» [7; 39; 40. С. 261]. В деятельности всех университетских учебно-вспомогательных учреждений, в том числе университетского музейного комплекса и библиотеки, Флорин-ский видел воплощение важного принципа модели «классического университета» - единство преподавания и исследования. Университет, согласно этому принципу, - не просто государственный институт, где сохраняются и передаются знания, а прежде всего -исследовательский центр, деятельность которого направлена на поиск новых научных знаний. Процесс обучения в таком университете - равноправное сотрудничество учёного-преподавателя и студента, «в котором не профессора нужны для студентов, но профессора и студенты для науки (и учености)» (цит. по: [20. С. 61]). Флоринский стал одним из инициаторов создания при университете «Общества естествоиспытателей и врачей», где с 1889 г. он был председателем и на заседаниях которого неоднократно выступал в роли докладчика. По плану Флоринского, подобная научная организация должна была активизировать и популяризировать изучение Сибири по разным отраслям научного знания. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа отметил в своем выступлении на первом заседании «Общества естествоиспытателей и врачей»: «Наш университет, как оазис в пустыне, стоит одиноко, привлекая взоры всех, томимых духовною жаждой. Поэтому в нашей университетской корпорации всего естественнее должна была возводиться мысль о расширении границ научной деятельности и о привлечении в свою среду возможно большого числа деятельных сил» [9. C. 22]. Флоринский также отмечал «выгодность» географического положения университета для проведения разнообразных научных исследований по сибирской тематике: «.наше поле представляет собою непочатую целину, правда, трудную для обработки, но зато более плодотворную. Какого бы из местных вопросов мы ни коснулись, он будет представлять особый интерес новизны, так как научные исследования нашего края едва только начаты, и притом большей частью не местными силами, а случайными учеными-путешественниками, изучавшими Сибирь, можно сказать, мимоходом и отрывочно» [Там же. C. 23]. В своем выступлении Флоринский обратил внимание на важность специализации «в сфере географического и национального распределения научных исследований». По его мнению, «каждая страна должна иметь и свои собственные задачи, ей по преимуществу присущие и ей наиболее доступные. И это относится не только к наукам описательным, каковы, например, география, климатология, геология, петрография, но может относится и ко всем естественноисторическим и гуманитарным наукам, именно в тех отделах их, которые касаются данной страны или области» [Там же]. Стоит отметить, что в самом уставе «Общества естествоиспытателей и врачей» закреплялись широкие исследовательские задачи: «1) содействие успехам всех отраслей естествознания и научной медицины; 2) изучение Сибири и прилегающих к ней стран в естественно-историческом и медицинском отношениях, имея в виду не только научные, но и практические цели изучения страны; 3) изучение населяющих Сибирь племен, преимущественно инородцев, в антропологическом отношении, а также антропологическое изучение по археологическим памятниками живших здесь доисторических племен.» и популяризация среди местного населения «естественно-исторических и медицинских сведений. и привлечение наибольшего числа лиц» к деятельности научного общества [41. C. 5]. «Общество естествоиспытателей и врачей» содействовало развитию многих научных дисциплин и способствовало применению их результатов на практике. За период 1889-1916 гг. на заседаниях научного общества прозвучали доклады по медицинским наукам, археологии, химии, физике, астрономии, этнографии, зоологии, ботанике и географии [11. С. 72-73]. Деятельность научной организации «содействовала интеграции естественно-научных знаний, разработке актуальных проблем естествознания, нередко лежащих на стыке различных направлений» [Там же. C. 74]. Таким образом, благодаря стараниям Флоринского университет к своему открытию обладал необходимой базой для организации учебного процесса и проведения научных исследований прежде всего в области естественнонаучных дисциплин. Флоринский, будучи не только чиновником, но и разносторонним ученым, понимал потребности высшего учебного заведения «изнутри» и эффективно организовал процесс создания «храма Сибирской науки» с учетом ограниченного строительного бюджета. Многие воплощенные в жизнь идеи ученого остаются актуальными до сих пор. Например, благодаря настойчивости Флоринского в вопросе о выделении университету дополнительно территории, «примыкающей к университетской земле и весьма удобной для устройства ботанического сада с оранжереями и теплицами, равно и здания астрономической обсерватории» [42. Л. 8], университет смог получить для своего развития компактный кампус. Конечно, трудно представить себе, что уже существующие отечественные университеты первой половины XIX в. смогли бы изменить свой облик, взяв за образец модель «классического университета», или вновь созданные институты высшего образования смогли бы реализовать в себе все идеалы немецкого «неогуманизма». Это было не важно. Российские университеты выбрали особый путь развития высшей школы, при этом стараясь частично использовать по-своему понимаемые элементы европейской модели «классического университета». Можно согласиться со знаменитым медиком и общественным деятелем в области отечественного образования Н.И. Пироговым, что два принципа немецкой модели классического университета - свобода преподавания и обучения, приоритет «чистой науки» перед специализированным профессиональным обучением -не прижились на русской почве в силу разных причин: «.наш университет еще менее похож на германский, который служил образцом, потому что в нем нет самого характеристичного: полной Lehr- und Lernfreiheit [свободы преподавания и обучения] и стремления научного начала преобладать над прикладным и утилитарным» [27. C. 385]. Флоринский, описывая свою концепцию высшей школы, хорошо понимал главную проблему Томского университета - его месторасположение, удаленность от российских и европейских центров просвещения. Компенсировать этот недостаток Флоринский предлагал за счет внутренних ресурсов университета. В этих условиях библиотека и комплекс музейных учреждений изначально становились неотъемлемой информационной базой. Важно при этом отметить, что устроителю Томского университета приходилось соблюдать в своей работе хрупкий баланс между государственной образовательной политикой и созданием «внутренней свободы» в занятиях наукой. Именно Флоринский впервые сформулировал проект развития Томского университета как научно-исследовательского, прежде всего занимающегося изучением самой Сибири, и приложил все усилия к реализации этой амбициозной задачи. Созданные при его непосредственном участии университетская библиотека и музейный комплекс, «Общество естествоиспытателей и врачей» должны были воплотить на практике два главных принципа «классического университета» -единство преподавания и исследования и единство гуманитарных и естественных наук, тем самым заложив основу для междисциплинарного сотрудничества ученых Сибири. Автор выражает благодарность за советы и помощь в поиске необходимых материалов зав. отд. рукописей и книжных памятников Научной библиотеки ТГУГ.И. Колосовой.

Скачать электронную версию публикации