Monuments of the early stage of Tasmola culture.pdf Население Тасмолинской культуры Центрального Казахстана [1, 2] составляло ядро большой тасмолинской историко-культурной общности, охватывавшей, помимо данного региона, степи Северного Казахстана и Южного Зауралья [3, 4]. В ходе исследований памятников Центрального Казахстана на современном этапе получен значительный объем новых данных, позволяющих существенно расширить наши представления о культуре населения региона в эпоху раннего железа. Источниковедческие данные, полученные в курганах могильников Талды-2, Нуркен-2, Бакыбулак, Ка-рашокы, Шерубай и ряда других, в настоящее время позволяют более явственно представить направления культурных связей. Новые археологические материалы показывают, что Центральный Казахстан находился в тесных этнокультурных связях с районами Восточного Казахстана, всего Саяно-Алтая, Жетысу, Восточного Приаралья, Южного Урала. Особенно рельефно эти связи сейчас выступают в отношении восточного ареала, в направлении Саяно-Алтая [5, 6]. Анализ палеоан-тропологических материалов, накопленных со времен работ М.К. Кадырбаева, дополняют те или иные аспекты археологических разработок [7]. Центральный Казахстан, который входит в обширную провинцию Казахского мелкосопочника, представляет собой страну бесчисленных каменистых холмов и низких гор, перемежающихся большими по площади степными равнинами. Небольшие степные речки и ручьи берут свое начало с возвышенностей. Островные системы низких гор (островные низкогорья) с абсолютной отметкой 1000-1500 м от уровня моря часто образуют небольшие оазисы, здесь в горных ущельях на камнях растут сосновые лески, вдоль речек протянуты полосы березовой и тополиной рощи. Таковыми являются издревле хорошо обжитые гористые оазисы Каркаралы, Улытау, Баянаул, Кызыларай и др. Наибольшие концентрации памятников Тасмолы, прежде всего раннего ее этапа (VIII - середина VI в. до н.э.), наблюдаются именно в районах указанных островных низкогорий. В этом плане особо перспективным оказался Каркаралинский горно-долинный оазис. Наиболее яркие памятники Тасмолы, которые и в количественном отношении явно преобладают, характерны для ее раннего этапа. Памятники позднего этапа Тасмолы (вторая половина - конец VI - V вв. до н.э.) немногочисленны, для изучения многих сторон особенностей этого периода отсутствует тот объем источников, который мы имеем по раннему этапу. Если исходить из имеющихся материалов, по раннему этапу Тасмолы известны поселения, многочисленные курганные захоронения, каменные изваяния, выявлен ряд таких ранее неизвестных деталей в устройстве погребальных сооружений, как дромосы, камни-стелы. Какие-то стороны (черты) культурных традиций раннего этапа, вероятно, будут «перетекать» на поздний этап. Так это или нет, покажут предстоящие разработки. Сейчас как по археологическим материалам, так и по многочисленным радиоуглеродным данным (около 30 дат по Тасмоле), мы более «предметно» можем говорить об особенностях раннего этапа Тасмолы. Поселенческие объекты [8] представляют собой совершенно новую категорию источников. Жилые и хозяйственные сооружения небольших по своей площади поселений имели мощные каменные основания и устраивались на малоснежных южных, восточных склонах возвышенностей. Эти поселения, удивительно похожие на казахские зимовки, являются археологическим доказательством реакции населения начального этапа раннего железного века на изменившиеся природно-климатические условия Центрального Казахстана. Они показывают наступление более холодного климата, увеличение осадков, что особенно играло роль в зимний период. Наряду с такими особенностями, как топография поселений [7. С. 9; 8], планировка жилищ, строительные приемы в возведении стен [7. Рис. 1], важным основанием для таких выводов могут являться данные казахской этнографии. П.И. Шульга, лично открывший многие десятки поселений раннего железного века на Алтае, в специальной монографии рассмотрел многие стороны данной темы [9]. Разумеется, будут разные замечания (востребованные для любой серьезной работы) коллег к этой работе, тем не менее книга П.И. Шульги по своей актуальности, важности поставленных задач, объему привлеченного материала, используемым методам и основным выводам является капитальным трудом, не имеющим аналогов в ближайшем (и не только) окружении. Думается, в этой работе не случайно приводится раздел и о культурах Алтая, где автором высказаны мнения об их генезисе. Действительно, объемные поселенческие материалы, возможные на их основе реконструкции различных особенностей самих поселений, устроенных с прекрасным знанием окружающей природы, не создают впечатления о населении, в своей массе прибывшем со стороны, а также о культуре, которая имеет свою уже сложившуюся основу на других территориях. Многие стороны разработки П.И. Шульги имеют прямое отношение к теме поселений раннего железного века Центрального Казахстана. Помимо фиксации и изучения тех или иных особенностей поселений и жилищ важен сам метод этого исследователя по поиску объектов - на основании природных особенностей каждой конкретной местности и с привлечением данных этнографии, прошедших определенный уровень научной обработки. Именно по такому методу в 2000 г. были начаты поиски поселений на территории Карка-ралинского района Карагандинской области. Поиск объектов по местам старых казахских зимовок дал благоприятные результаты. К осени 2015 г. выяснилось, что в восточных районах Центрального Казахстана имеются не менее 50 поселений сакской эпохи. Основная масса объектов открыта автором этой статьи, с участием которого раскопки проводились на 10 объектах. Помимо восточных районов Центрального Казахстана поселения раннего железного века открыты в Акмолинской области (Кеноткел, Таскора, Таскора-1, М.К. Хабдулина), в правобережном Приртышье (В.К. Мерц), в Жетысу (К.М. Байпаков, А.Н. Марьяшев). Открытые и изученные на территории восточной части Центрального Казахстана поселения на основании керамики [7. Рис. 2, 1-10], аналогии по памятникам Алтая и Казахстана, а также радиоуглеродных анализов датированы VII-VI вв. до н.э. Ранее на поселении Тас-кора в Селетинском районе Акмолинской области К.А. Акишевым и М.К. Хабдулиной был найден ран-несакский бронзовый черешковый наконечник стрелы. В 2015 г. автором статьи на поселении Керегетас-2 найдена раннесакская бронзовая подпружная пряжка [Там же. Рис. 2, 11 ]. Из поселения Сарыбуйрат, исследованного автором, происходит бронзовый нож с невыделенным черешком [Там же. Рис. 2, 12]. Отношение поселений к позднему этапу Тасмолы еще предстоит выяснить. Вопрос о периоде VIII в. до н.э., погребальные памятники которого в Тасмоле уже известны, по отношению к поселениям остается открытым. Автор придерживается мнения о зимнем характере рассматриваемых поселений раннесакского времени востока Казахского мелкосопочника. Вместе с тем обращается внимание на то обстоятельство, что поселения указанного региона не могут быть «стандартом» для других районов, в особенности для Северного Казахстана, Жетысу, Прииртышья, на территории которых было больше возможностей ведения комплексного хозяйства [Там же. С. 12-13]. В таких районах могут быть открыты поселения иных типов, на иных топографических точках, прежде всего с относительно интенсивным культурным слоем. Другое дело такие данные памятников, как керамика («ямочно-жемчужная»), которая есть на поселениях северных районов (Кенот-кел, Таскора, ряд пунктов в Прииртышье), каменные орудия, общая ситуация с применением камня в строительстве стен построек, общие особенности планировки жилищ. Характерной особенностью поселений раннесакско-го времени Центрального Казахстана является, наряду с их топографией, своеобразной планиграфией и техникой строительства, является малая площадь. В своей массе эти небольшие поселки состоят всего из двух-трех строений. Небольшим поселениям соответствует малая величина могильников, когда в группе насчитывается от 2-3 до 5-10 насыпей. Это отражает распыленную, дисперсную систему хозяйствования, чему соответствовала малая община как основная таксономическая единица. Каменные, каменно-земляные, земляные курганы окружены крепидой из плит, проходящей вплотную у самого основания насыпи и внешней оградой [10]. Новой, ранее не известной деталью в оформлении структуры насыпи является наличие грунтовых блоков, встреченных во многих крупных курганах (рис. 1). Впрочем, по данным исследователей, такие грунтовые блоки, как и пласты дерна, встречены в насыпях курганов раннего железного века многих регионов. Как показывает современный уровень данных, грунтовые блоки выявлены в курганах, более уверенно датирующихся периодом VII-VI вв. до н.э. Скорее всего, это связано со следующим моментом. Грунтовые блоки - характерный элемент для крупных насыпей высотой от двух и более метров. Именно для таких насыпей применяли земляной грунт вообще, используя комбинации камень + земля (насыпные слои, блоки, дерн). Причем у большинства крупных курганов основу насыпи составляет каменная часть, поверх которой воздвигается земляная. Именно у крупных курганов достаточно четко выделяются крепиды (контрфорс), а также имеются ограды и рвы. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что грунтовые блоки в основном характерны для периода VII-VI вв. до н.э., так как именно в этот период и сооружалось большинство крупных курганов. Рис. 1. Курган 11 могильника Серекты-1: 1 - общий вид кургана в ходе раскопок; 2 - фрагмент кладки из грунтовых блоков Вопрос начала бытования тасмолинской культуры. Тасмолинцы практиковали единовременные, одинарные захоронения под курганами. Нет ни одного достоверного факта наличия коллективных захоронений взрослых, в том числе и многоактных погребений. Исключение могут составить несколько случаев погребения взрослого и ребенка, а также, возможно, парных захоронений мужчины и женщины. Эти случаи зафиксированы на основании находок отдельных частей скелета, в единственном случае - полных скелетов (Карашокы, к. 1 - фрагменты черепов взрослого и ребенка; Талды-2, к. 2 - черепа мужчины и женщины; Бирлик, к. 15 - скелеты двух женщин, возможно, матери и дочери). В одинарных погребениях население внутренних районов Мелкосопочника, скорее будучи более подверженным традициям кочевого скотоводческого уклада, по-видимому, не располагали много предметов. Курганы ограблены массово. В силу таких причин абсолютное большинство курганов не имеют датирующих предметов инвентаря. Для понимания общей хронологической ситуации Тасмолы большую помощь оказывают радиоуглеродные даты, пусть даже и с учетом известного «гальштата». Так, основная масса курганов дала верхний срез интервалов именно в рамках VI в. до н.э., часто попадая на его середину, вторую половину. В настоящее время выделяется группа памятников, которые относятся к периоду VIII-VII вв. до н.э.: курганы могильников Бакыбулак, Карашокы и др. [7. С. 13-17]. Особую позицию занимают памятники Бакыбулака, по-видимому, содержащего самые ранние на сегодняшний день объекты Тасмолы. Здесь раскопаны курганные погребения и небольшие овальные жертвенники. Радиоуглеродные даты из двух курганов (кк. 14 и 15) [Там же. С. 14, табл. 1] указали на вероятный период VIII в. до н.э. Трасологический анализ бронзовых предметов конского снаряжения из жертвенников Бакыбулака, проведенный Е.А. Шаблавиной (Госэрмитаж, Санкт-Петербург), выявил ранний, аржано-черногоровский, метод литья [11]. С.В. Хаврин (Государственный Ээрмитаж, Санкт-Петербург), изучив состав свыше 50 бронзовых изделий тасмолинской культуры, выделил небольшую группу мышьяковистых бронз. Среди них оказались и эти же предметы из жертвенников Бакыбулака [12]. Наконец, раскопанный в 2015 г. курган 9 могильника Бакыбулак содержал оставленные грабителями 42 бронзовых наконечника стрел. Колчан состоит из четырех типов стрел: втульчатые с шипом и без, втульчатые ромбические с поперечным рельефом, черешковые трехлопастные (рис. 2). На основании материалов Казахстана, Саяно-Алтая, Южного Урала и ряда других регионов колчан может быть датирован VIII в. до н.э. Как замечено, курганы Бакыбулака относительно небольшие (высота - до 1,55 м), сложены проще на фоне особенностей больших насыпей высотой от 2 до 6 м. Здесь нет больших внешних оград, грунтовых блоков, уплощенные насыпи сложены из камня. Хотя эта ситуация отражает современный уровень данных и еще, может быть, будут открыты элитные курганы этого времени. Новым элементом обряда оказалось наличие в ран-несакских курганах Центрального Казахстана дромос-ных могил. По состоянию на осень 2015 г. на территории восточных районов Карагандинской области (Кар-каралинский, Актогайский, Абайский районы) дромо-сы зафиксированы всего в 26 курганах, изученных под руководством автора. В это число не вошли три объекта: в одном случае на восточном торце ямы имеется лишь небольшое ступенчатое расширение, в двух других случаях также в восточном конце могильной ямы фиксировались небольшие углубления на верхнем краю стены. Все три могут иметь символическое значение дромоса, а также быть результатом иных действий. Выявленные в могильниках Кособа [13], Акбеит [14. С. 124-125], «Курган 37 воинов» [15], Бакыбулак, Нуркен-2, Карашокы [7. Рис. 5, 2-4; рис. 8, 1, 2], Тал-ды-2, Серекты-1, Шерубай, кургане с «усами» Назар (рис. 3), а также в целом ряде других памятников дро-мосы устроены в восточном, юго-восточном, в противоположном к изголовью, конце погребальной камеры и имеют самые разные оформления, что отражается в параметрах, планировке, сечении. Дромосы в некоторых случаях перекрыты бревнами (Талды-2, к. 2), участки дромосов иногда завалены камнями. В двух курганах могильника Нуркен-2 дромосы имеют стены из крупных вертикальных плит, опущенных на глубину до 0,7 м, вдоль линии дромоса с обеих сторон на материке выложена каменная кладка, перекрывавшаяся плитами и бревнами. Дромосы не являются характерной деталью только больших курганов. Небольшие дромосы имеются и в рядовых курганах. Длина дромо-сов больших курганов могильника Нуркен-2 достигает 11 (к. 2, высота 6,1 м) и 15 м (к. 1, высота 4,3 м). Рис. 2. Бронзовые наконечники стрел из кургана 9 могильника Бакыбулак В комплексе «Курган 37 воинов» курган 11 имел высоту 0,5 м и диаметр 8 м. Длина дромоса 1 м [15]. Наблюдается типологическая близость дромосов внутри могильников (Талды-2, Нуркен-2, Карашокы), что, видимо, связано с традициями внутри отдельных родовых групп, оставивших тот или иной некрополь. На данном уровне источников дромосы Центрального Казахстана не могут трактоваться как подхоронительные ходы. В ряде крупных курганов, в том числе имеющих дромосные могилы, замечено особое устройство перекрытия погребальных камер. Речь идет о тех случаях, когда обычное перекрытие могильной ямы на уровне материка отсутствует, каменная кладка вокруг могилы в своей верхней части переходит в ложный свод или в своего рода пирамидально-ступенчатый потолок того помещения, роль которого играет погребальная камера. Классический вариант этого явления - объемное купольное сооружение в кургане 2 могильника Нуркен-2. Для таких случаев заманчиво видеть в дромосах имитацию входа жилища, обращенного на восток. Дромосные могилы характерны для саков Восточного Казахстана [16-18], Жетысу [19], Восточного Приаралья [20], а также районов распространения сав-ромато-сарматских культур [21-24]. При этом на западе они появляются не ранее VI в. до н.э. На данном этапе исследований появление традиции дромосных могил Центрального Казахстана не может быть связано с указанными регионами Казахстана, тем более с какими-то далекими районами Центральной Азии. Это общая черта погребального обряда ран-несакского населения востока степной Евразии, уходящая корнями в эпоху поздней бронзы. Для сакской эпохи Казахстана дромосы следует считать местной традицией. Восточнонаправленные тамбуры характерны для мавзолеев Бегазинского могильника, оград бе-газы-дандыбаевской культуры в могильнике Сарыколь (рис. 4) в Чингистауских горах, а также они имеются в ряде нераскопанных сооружений эпохи бронзы Центрального Казахстана. В плане почитания восходящего солнца, культа востока в целом к дромосам семантически близки курганы с «усами». Рис. 3. Типы дромосных могил: 1 - курган 1 могильника Талды-2; 2 - курган с «усами» Назар; 3 - курган 12 могильника Бакыбулак; 4 - курган 10 могильника Серекты-1; 5 - курган 9 могильника Карашокы; 6 - курган 1 могильника Шерубай Одной особенностью, появившейся уже на раннем этапе Тасмолы, являются многочисленные околокурганные жертвенники, находимые на территории многих могильников Центрального Казахстана. Как было показано в недавнем специальном сообщении автора [25], они имеют несколько типов в своем исполнении, среди которых наиболее известными являются округло-овальные восьмикаменники и ограды. Находимые в них предметы узды («клады»), по-видимому, связаны с символическим жертвоприношением коня. Также на раннем этапе появляются каменные изваяния. Пять камней найдено в недавних исследованиях автора [26], а вообще, по сведениям специалиста по данной проблеме Л.Н. Ермоленко, в Центральном Казахстане ныне известны 20 изваяний раннего железного века [27]. Близки к каменным изваяниям и стелы (менгиры), найденные в насыпях ряда курганов раннего этапа (Нуркен-2, Талды-2, Тандайлы-2, к. 2). Изваяния, менгиры раннесакского времени восходят к культовым камням бегазы-дандыбаевской эпохи [28; 29; 30. С. 2728]. Интересной традицией, бытовавшей уже на раннем этапе Тасмолы, является трепанация черепов. Из 13 случаев один относится к детскому черепу, еще один -к женскому, все остальные трепанации выявлены на черепах мужчин. При этом только в одном случае трепанация является прижизненной - на черепе женщины из к. 25 могильника Бирлик. Сделан вывод о том, что посмертные трепанации делались с целью сохранить тело до момента погребения [7]. Приведенное краткое описание характеризует некоторые главнейшие особенности памятников раннего этапа тасмолинской культуры. По вышеупомянутым аспектам необходимо детальное рассмотрение с публикацией данных. Рис. 4. Ограда 7 могильника Сарыколь. Вид до раскопок

Скачать электронную версию публикации