Sinkretizm religiosity of Kumyks and Nogais at the beginning of the XXI century.pdf Широкое распространение синкретичной религиозности как характерного явления современной духовной жизни народов России традиционно связывают с воистину эпохальными переменами, произошедшими в нашей стране в 80-90-е гг. XX в. Распад Советского Союза, крушение экономических и социальных систем, невиданные доселе права и свободы, кризисные явления во всех сферах общества привели к трансформации старых и поступательному развитию новых идеалов и ценностей, к общей либерализации религиозной сферы, а также к глобализации и технизации культурного пространства. В условиях катастрофической неопределённости люди осознанно и неосознанно переживали индивидуальные кризисы и душевные коллизии, ставшие основой для их личностных и коллективных экзистенциальных и метафизических поисков [1. С. 3]. Все это вызывало вполне обоснованный интерес учёных к религиозности населения постсоветской России, в том числе в его новых, ранее не замеченных формах. Ряд советских и российских учёных внес заметный вклад в осознание вышеназванных явлений и их специфику на почве отечественных духовных и религиозных культур. Часть из них рассматривала религиозность российских и советских народов в контексте проблемы синкретизма. Синкретичная религиозность -смешение, неорганическое слияние разнородных религиозных элементов [2. С. 3]. Ещё одно определение: «Синкретизм - объективный процесс слияния и взаимодействия генетически и типологически разных религиозных систем или их элементов и образование новой, целостной системы религиозного мировоззрения, мироощущения и культа со своей специфической структурой» [3. С. 7]. Нам наиболее удачным представляется определение синкретичной религиозности, предложенное Г.Е. Кудряшовым, в котором отсутствуют заведомо спорные утверждения о «неорганическом слиянии» элементов или о «новой, целостной системе». Согласно Г.Е. Кудряшову, под религиозным синкретизмом понимают диалектический процесс взаимосвязи, взаимовлияния и взаимопроникновения представлений и культовых действий, относящихся к различным религиозным системам [4. C. 17]. Тот же автор ввёл в науку понятие полисинкретизма, представляющего собой многократное напластование различных религиозных культов и учений [Там же]. Думается, что применительно к народам поликультурного и многонационального Северного Кавказа данное понятие обладает немалым эвристическим потенциалом. Анализировался религиозный синкретизм и Н.С. Капустиным, отделившим его от понятий эклектизма и ассимиляции [5]. В то же время, но в ином ключе рассматривал синкретичную религиозность И.Н. Яблоков [6]. В его работах она фигурирует как закономерный результат трансформации и даже аннигиляции религии в условиях социалистического общества. Надо сказать, что секуляризация религии в условиях новой России со сменой социальных и экономических отношений продолжает развиваться в отдельных случаях и вглубь и вширь, что подтверждает эвристический потенциал исследований И.Н. Яблокова, продолженных уже другими учёными [7]. В 1990-е гг. изучению религиозности населения России, в том числе синкретичной, посвящены работы М.П. Мчедлова [8], Е.А. Кублицкой [9] и З.И. Пейковой [10]. В них на материале социологических исследований показана религиозная ситуация в России, выявлено влияние антирелигиозной политики СССР, описаны неровности процесса ренессанса религий, который не всегда разворачивается только в русле традиционных религий. Публикации 2000-х гг. продолжают констатировать наличие нетрадиционных религиозных представлений у части населения, в том числе у молодёжи [11-14]. Однако само понятие нетрадиционной религиозности подвергается всё чаще детальной и вполне заслуженной ревизии. Действительно, население России настолько дифференцировано по религиозному критерию, что даже понятие традиционной религиозности стало крайне расплывчатым и нередко подменяется религиозной и конфессиональной самоидентификацией. Отсюда весьма распространённое в современных социологических исследованиях православной религиозности понятие воцерко-влённости [15], которое как бы нивелирует воздействие на отдельных верующих неправославных представлений. Сходной позиции придерживается и американский религиовед Джереми Ганн [16. С. 202-205], выделивший три основные грани религии: религия как вера, религия как идентичность и религия как образ жизни (цит. по: [17. С. 25]). По его мнению, связь человека хотя бы с одной из выделенных граней дает возможность говорить о причислении человека к последователям конкретной конфессии. Получается, что верующие или ассоциирующие себя с православием, но являющиеся носителями тех или иных религиозных влияний неправославного толка рассматриваются как начальная стадия воцерковлённости, а не разновидность представителей синкретичной религиозности. В такой ситуации происходит размывание смысла и содержания православной веры и православного образа жизни [18. С. 86]. В поисках более адекватной оценки таких верующих Н.Н. Почепцов предлагает термин «религиозная субкультура», особенностью которой является ее связь с базовой или «материнской» традиционной культурой [19. С. 106-107]. Религиозная субкультура черпает свои основополагающие идеи или доктрины из традиционной религиозности, при этом формируя или привнося свой, новый элемент, который и отделяет ее от базовой религиозной системы. Этот взгляд весьма уместен при анализе синкретичной религиозности у этносов, традиционно исповедующих ислам, так как их конфессиональная идентичность чрезвычайно сильно переплелась с национальной, а заимствованные новые неисламские представления, как правило, сосуществуют как осознанно, так и неосознанно с традиционными представлениями. В нашей работе под синкретичной религиозностью мы как раз понимаем систему взглядов, представлений и мнений, зачастую разрозненных, отличающихся от принятых в традиционной религии изучаемых народов (в данном случае в исламе), которых придерживаются в том числе представители мусульманской субкультуры. Цель статьи - рассмотрение синкретичных религиозных представлений кумыков и ногайцев. В основу работы легли данные интернет-опроса и ряд этнографических и социологических исследований по религиозности как данных народов, так и других тюрков-мусульман. Достоверность материалов, полученных с помощью опроса, обеспечивается тем, что участие в анкетировании возможно с каждого компьютера только один раз. Кроме того, интернет-опрос характеризуется высокой степенью релевантности, по сравнению с другими видами опросов, что особенно важно в контексте нашего исследования. Например, в ответах респондентов, как ожидается, будут реже встречаться проислам-ские, социально-одобряемые варианты. И наоборот, над выбором ответов, не совпадающих с установками ислама, в этом случае не столь очевидно будут довлеть социальные ожидания. Всего в опросе приняли участие 48 кумыков и 42 ногайца (90 человек, из них 61 мужчина и 38 женщин; 15 лиц в возрасте 15-18 лет, 50 человек в возрасте 19-25 лет, 20 респондентов в возрасте 26-40 лет; 3 человека в возрасте 41-60 лет и 2 человека в возрасте 61 год и старше). И хотя выборку нельзя считать репрезентативной, на наш взгляд, данные, полученные в ходе опроса, могут дать некоторое представление о современном состоянии религиозности кумыков и ногайцев, особенно среди молодёжи. Дело в том, что вопросы анкеты учитывали не только религиозную самоидентификацию респондентов, но и были направлены на выявление степени вовлечённости опрашиваемых в исламскую, традиционную тюркскую, неоязыческую и православную культуры. Кумыки и ногайцы - народы тюркской группы алтайской языковой семьи, верующие которых традиционно исповедуют ислам суннитского толка. Этнокультурная и религиозная близость народов очевидна. Однако в контексте нашего исследования важно отметить, что есть и различия. Так, большинство кумыков - сунниты шафиитского мазхаба, а большинство ногайцев -ханафитского. По данным переписи 2010 г., численность народов насчитывает 503,1 и 103,7 тыс. человек соответственно, составляя 0,35 и 0,07% от населения страны. По этому показателю кумыки занимают восемнадцатое место среди всех народов России и пятое -среди тюркских народов, исповедующих ислам (после татар, башкир, казахов и азербайджанцев), а ногайцы -40-е и 9-е места соответственно. Расселены кумыки весьма компактно, преимущественно в Республике Дагестан, а расселение ногайцев гораздо более дисперсное. Большинство ногайцев проживают в Дагестане, Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае. Надо сказать, что религиозность исследуемых народов неоднократно привлекала внимание этнографов и религиоведов. Синкретичные мотивы в публикациях, посвящённых религиозным представлениям кумыков [20] и ногайцев, прослеживаются с завидной регулярностью, что неудивительно. Дело в том, что ислам, проникнув в разное время к народам Северного Кавказа и столкнувшись с местными обычаями и традициями, не всегда уничтожал их, но в ряде случаев использовал себе во благо. Например, акт бракосочетания у кумыков осуществлялся по шариату, а остальная часть свадебного, равно как предсвадебного и послесвадеб-ного, обряда - по кумыкским адатам [21. С. 16]. Такие многовековые контакты исламских и доисламских представлений приводили, в том числе, к возникновению синкретичных культов «исламизированного» шаманства [22]. Иногда языческие представления и обряды вовсе сохранялись в малоизмененном варианте. Многие архаичные обряды, канонизированные местными мусульманскими духовными деятелями, исполняются в кумыкской и ногайской среде и в настоящее время [23. С. 103]. Краткий историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на значительный вклад исследователей в рассмотрение различных проблем религиозного мировоззрения изучаемых мусульманских народов Северного Кавказа, исследование полисинкретичных религиозных представлений у кумыков и ногайцев только начинается. Нам кажется правильным рассмотреть не только религиозную идентичность, связанную с традиционной религией данных народов (исламом), но также систему взглядов, представлений и мнений, отличающихся от принятых в исламе, которых придерживается хотя бы и незначительная часть респондентов. Иными словами, в нашей статье предпринята попытка выявления всего комплекса религиозных представлений кумыков и ногайцев, в том числе неисламского толка. Анализ анкет показывает, что первичная религиозность опрошенных находится на очень высоком уровне. В частности, большинство респондентов относят себя к мусульманам и верующим (таблица). Причём, религиозность лиц в возрасте от 15 до 25 лет несколько ниже: среди них отнесли себя к верующим 52 человека из 65, в то время как среди лиц старше 25 лет их оказалось 23 человека из 25. Это вполне предсказуемые данные, так как распространение исламской идентичности вглубь и вширь - довольно характерное явление для мусульманских народов России. Например, 63,3% казахов России назвали себя верующими, а 89% отнесли себя к мусульманам [24. C. 96]. Сходные цифры были получены и при изучении первичной религиозности татар Республики Татарстан, среди которых к верующим мусульманам отнесли себя более 89% респондентов [25. С. 9], а также у студентов татарской и башкирской национальностей в Уфе, среди которых к верующим отнесли 48,8 и 69,2% респондентов соответственно [26. С. 65]. Религиозные убеждения, представления и обряды кумыков и ногайцев (по данным интернет-опроса) Религиозные убеждения, представления и обряды Кумыки и ногайцы, чел. Кумыки, чел. Ногайцы, чел. Верующие 75 45 30 Колеблющиеся 12 2 10 Неверующие 1 0 1 Относят себя к мусульманам 82 42 40 Не относят себя ни к какой религии 1 1 0 Празднуют Курбан-Байрам и Ураза-Байрам, так как считают эти праздники священными 75 43 32 Празднуют Курбан-Байрам и Ураза-Байрам, так как это принято в семье и народе 10 2 8 Считают Иисуса Пророком 78 42 36 Считают Иисуса Богом 2 1 1 Считают Иисуса обычной исторической личностью 4 2 2 Посещают мечеть каждый день 1 1 0 Посещают мечеть каждую пятницу 22 14 8 Посещают мечеть 1 раз в месяц 7 3 4 Посещают мечеть на Курбан-Байрам и Ураза-Байрам 7 3 4 Посещают мечеть очень редко (1 раз за последние 2-3 года) 21 7 14 Были пару раз в мечети 16 12 4 Никогда не посещали мечеть 8 4 4 Обращались к магам, колдунам, экстрасенсам, так как считают, что многие из них обладают сверхъестественными способностями 2 0 2 Обращались к магам, колдунам, экстрасенсам ради интереса 9 3 6 Не обращались к магам, колдунам, экстрасенсам, так как магия - большой грех 45 30 15 Не обращались к магам, колдунам, экстрасенсам, так как они шарлатаны 21 11 10 Показательно, что наибольший уровень первичной религиозности (категория верующих) показали кумыки - народ, компактно проживающий на востоке Северного Кавказа (Республика Дагестан), в отличие от ногайцев, ареал проживания которых имеет более сложную конфигурацию. Неверующих среди кумыков совсем не оказалось. Вообще именно народы Дагестана и Чечни традиционно демонстрируют крайне высокую степень религиозности в постсоветских социологических исследованиях. Например, 83,3% студентов дагестанских вузов отнесли себя к верующим мусульманам [25. С. 9]. Касательно Дагестана с его чрезвычайной этнической пестротой, столь высокий уровень религиозности объясняется особой транснациональной ролью ислама в регионе, который как бы «сглаживает» возможные межэтнические конфликты общностью духовной. Ещё одна причина обозначившихся различий заключается в разнице между шафиитской правовой школой, которой придерживаются большинство кумыков, и ханафитским мазхабом. Известно, что именно ханафитская школа наиболее терпимо относится к местным традициям и обычаям - адату, что и предопределило успех данной школы особенно среди тюркских кочевых народов. Ханафитский мазхаб - также наиболее лояльная школа по отношению к иудеям и христианам [27; 28. С. 737]. Больше среди кумыков, по сравнению с ногайцами, и тех, кто празднует Курбан-Байрам и Ураза-Байрам, считая их священными. По обрядовой и догматической части религиозность опрошенных респондентов обеих групп практически совпадает. Например, значительный перевес оказывается на стороне тех, кто считает Иисуса Пророком и у кумыков, и у ногайцев. В равной степени на мировоззрение этих народов оказывают влияние христианское православие и секуляризм-атеизм: некоторая часть респондентов считают Иисуса Богом, следуя, таким образом, за христианскими представлениями, или обычной исторической личностью, придерживаясь в известном смысле секулярных взглядов -прямых наследников советского атеистического прошлого. Среди опрошенных кумыков и ногайцев оказывается примерно одинаковая доля лиц, посещавших мечеть хотя бы пару раз в жизни (40 и 34 респондента соответственно). Получается, что различия в первичной религиозности у данных народов не всегда имеют под собой более глубокую основу из системы обрядов и представлений. Позиция более высокой религиозности, исходя из самоопределения, зависит по большей части от эмоциональной составляющей и редко затрагивает обрядовую и мировоззренческую сторону ислама. В некотором роде первичная религиозность кумыков -это «пафос» отношения к исламу, за которым не во всех случаях стоит полноценная религиозная практика. В этом смысле реальная матрица духовной жизни оказывается открытой поискам, внешним влияниям, заимствованиям (в том числе из православия и неоязычества). Мировоззрение кумыков и ногайцев - это не жёсткая система, а достаточно подвижный, живой пространственно-временной континуум, в котором нет строго определённых и ожидаемых связей и соотношений. Высокая первичная религиозность, например, не всегда влечёт за собой соответствующий высокий уровень обрядности или компетенции в сфере догматики. Различия между опрошенными кумыками и ногайцами проявляются особенно очевидно только на уровне неоязыческих представлений, а именно при ответе на вопрос об обращении к колдунам, магам и экстрасенсам. Среди опрошенных ногайцев к ним обращались 8 респондентов (против 3 человек у кумыков). Как мы уже отмечали, сохранность таких представлений имеет глубокие исторические корни у изучаемых народов и связана с культом «исламизированного» шаманства. Таким образом, исследование показало, что мировоззрение части кумыкских и ногайских респондентов можно считать полисинкретичным, так как в их ответах обнаруживаются элементы, заимствованные из представлений христианства и атеизма, а также архаичные пережитки, и всё это на фоне высокого уровня исламской первичной и обрядовой религиозности. Особенно это заметно у ногайцев, что определяется рассеянным расселением данного этноса, а также общей либеральностью ханафитского мазхаба по сравнению с шафиитским.

Скачать электронную версию публикации