Historical and Cultural Processes Trend in Forest-Steppe of Western Siberia.pdf На физико-географической карте Евразии Западная Сибирь отличается рядом особенностей. Главной из них является крупнейшая в мире низменность, которая занимает большую часть её территории. Соответственно, этот регион характеризует равнинный рельеф. Только в центральной части низменности есть незначительные увалы моренного происхождения, а на северо-западе, ближе к склонам Уральских гор, Северо-Сосьвинская возвышенность с отметками не более 230 м. Пониженность рельефа обусловила чётко выраженное широтное расположение ландшафтных зон. Другой не менее важной особенностью Западной Сибири является ограниченность, а в некоторых районах полное отсутствие, сырья для производства орудий из камня и цветного металла. Это не могло не отразиться на историческом развитии древнего населения, по крайней мере, до освоения железа. Если физико-географический фактор предопределил условия для существования и развития древних объединений людей, то другой обеспечил особенности познания исторического содержания этого развития, изучения историко-культурных процессов и их тенденций. С формированием западносибирской археологии, её кадрового потенциала связан этот фактор. На начальном этапе главное место в этом процессе занимал первый в азиатской части России университет в г. Томске. С ним связаны имена таких выдающихся археологов, как С.А. Теплоухов, М.П. Грязнов, С.И. Руденко, А.В. Адрианов, исследования которых являются достоянием не только отечественной, но и мировой археологической науки. В 1960-е гг. создание академического центра в г. Новосибирске не привело к изменению позиции Томского университета как лидера вузовской археологической науки. Не касаясь развития западносибирской археологии и её кадрового потенциала [1] - это удел историографов, - отметим, что на территории Северной Азии нет ни одного региона с таким количеством археологических групп и центров, как в пределах Западной Сибири. Академические центры - в Новосибирске, Тюмени, Кемерове; классические и специализированные университеты - в Барнауле (2), Горно-Алтайске, Новосибирске (2), Томске (2), Кемерово, Абакане, Омске (2), Тюмени, Кургане, Сургуте (2), Ханты-Мансийске. Наряду с ними успешно проводят археологические исследования некоторые музеи, в частности Ямало-Ненецкого автономного округа, являющегося центром арктической археологии. Этот фактор закономерно дополняет ещё одно обстоятельство. Суть его заключается в том, что западносибирское археологическое сообщество неоднородное в теоретическом и методологическом отношениях. В период формирования местных кадров ориентация была на московский, ленинградский или новосибирский академический центры. За полвека уровень воздействия этой ориентации существенно изменился, но возникли самостоятельные научные школы, основанные на конкретных научных направлениях, например палеолито-ведение, первобытное искусство, эпоха палеометалла и др. Полевые и аналитические исследования в археологии приводят к необходимости систематизировать источники и представить их в развитии, которое выглядит в виде периодизации. Это хрестоматийное положение соответствует, как правило, первому этапу археологического изучения конкретного хронологического периода и определённого географического пространства. Достаточно привести первые периодизации на территории азиатской части России - палеометалличе-ских культур Минусинского края, созданной С.А. Теплоуховым в 1920-х гг. [2], и эпохи неолита, так называемой в настоящее время Байкальской Сибири, которую разработал и обосновал в 1930-е гг. А.П. Окладников [3]. Эти периодизации не потеряли своего научного значения до сегодняшнего дня. Такое гигантское пространство с разнообразием ландшафтов, как Северная Азия, в совокупности с закономерностями развития профессиональных кадров обусловили неравномерность археологического изучения этой территории. Но раньше или позже - научному сообществу были представлены схемы развития археологических культур/этапов/типов в хронологическом и пространственном измерениях конкретных регионов. Другой этап археологического познания предполагает если не бесконечное, то очень длительное изучение на основе совершенства методик, ориентированное на уточнение и дополнение периодизации, археологическое и историческое содержание эпох, выявления общих и локальных тенденций развития обществ дописьменного периода истории. Современный уровень знаний о первобытности и Средневековье Северной Азии достаточно неплохой. Об этом свидетельствуют отдельные тома издания «Археология СССР (России)», подготовленный к изданию том «История Сибири и Дальнего Востока». Качественно новый уровень археологических знаний позволяет утверждать, что на азиатском пространстве России Западная Сибирь разительно отличается историко-археологическим содержанием, его разнообразием и динамикой процессов. Он позволяет несколько под другим ракурсом посмотреть на развитие археологических культур, отражённых в периодизациях, на процесс их взаимодействия; открывает перспективу выявления общей и локальной тенденции историко-культурного развития в широких хронологических границах и в пределах разных ландшафтных зон. В данной работе предложен опыт исследования, ориентированного на решение этой проблемы. Памятники раннеголоценового времени в лесостепной зоне Западной Сибири недостаточно изучены. Всего в пределах этого ландшафтного пояса известно около 10 мезолитических памятников. Сухрино, Катенька, Камышное I, Черноозерье У1а, Большой Берчикуль I и др. [4-8]. Несколько лучше знания об этом периоде таёжной зоны, но преимущественно Зауралья, где известны более ста памятников эпохи мезолита, по данным Ю.Б. Серикова [9] и Е.М. Беспрозванного [10]. Картография раннеголоценовых памятников Западной Сибири, их абсолютная хронология позволяют заключить, что люди обитали только на периферии низменности, что в освоении пространства сохранялась ситуация, сложившаяся в период финального палеолита. Что же касается хронологии, то большая часть памятников относится к позднемезолитическому времени и имеет возраст не моложе 7 тыс. лет. Теоретически можно полагать, что процесс освоения западносибирской низменности имел дисперсный характер, обусловленный адаптацией к изменяющейся природной среде и её жизнеобеспечивающим ресурсам. Не случайно в археологии азиатской части России выделенные археологические культуры раннего голоцена - редкое явление. Соответственно справедливо мнение В.Ф. Старкова о существовании Урало-Западносибирской мезолитической общности в пределах обширного региона. Только на стадии позднего мезолита возникают стационарные поселения, среди которых одним из первых было исследовано Леуши IX [11]. Неолитическая эпоха демонстрирует совершенно иное состояние историко-культурного развития. На лесостепных просторах от Урала до Верхней Оби специалистами выделены 6-8 археологических культур, за которыми кроется локальная производственная традиция [8; 12-15]. Повсеместно охотники и рыболовы -хранители этих традиций - вели оседлый образ жизни, о чём свидетельствуют стационарные посёлки. Возможно, в этом, кроме распространения керамической посуды, заключался процесс неолитизации (понятие, от которого следует отказаться) на территории Западной Сибири. Археологические источники неолита, как в лесостепи, так и таёжной зоны, оставляют впечатление стабильности традиции культур, несмотря на повышенную роль обмена и взаимодействия древних популяций на его основе. При этом необходимо иметь в виду, что неолитические памятники, в отличие от ран-неголоценового периода, известны практически на всей территории низменности, а систематика археологических источников позволяет рассматривать их в рамках культур. Соответственно, возникает вопрос о процессе освоения этого обширного пространства, ответ на который пока не обеспечен археологическими источниками и данными. В период смены эпох и ранней бронзы общая историко-культурная ситуация может быть охарактеризована как относительная дестабилизация. На территории Южной Сибири в это время сформировалась и существовала самобытная традиция, получившая название афанасьевская культура [16]. Вероятно, к данному периоду относится большемысская культура, ареал которой был в пределах Барнаульско-Бийского Приобья [17]. Севернее этой территории получили распространение памятники кипринского типа или новокуского этапа [18]. Лесостепное пространство практически от Урала до Барабы заняли создатели керамики с гребенчато-ямочной орнаментацией [Там же; 19]. Это явление представляется как некая общность. Идентичные орнаментальные керамические комплексы прослеживаются далеко к северо-западу от Урала вплоть до Карельского полуострова. Проблема синхронизации этих сибирских и европейских комплексов ещё далека от решения. В районах западносибирской лесостепи, где традиция была менее выражена, к финалу ранней бронзы формируются культуры: в Приобье, Кузнецкой котловине и восточной Ба-рабе - крохалёвская; в западной Барабе - усть-тартасская и одиновская, ареал которой включал также Прииртышье и Приишимье. В Зауралье лесостепь была включена в сферу жизнедеятельности населения липчинской культуры. Пока гипотетически можно предположить, что в период смены эпох и ранней бронзы в некоторых районах формирование новой локальной традиционной культуры если не приобрело вид стагнации, то темпы развития не привели к завершению процесса. Таким образом, можно выделить три формы историко-культурного процесса: культура, культуроформирование, общность орнаментальной традиции. В аспекте устойчивости традиции сейминско-турбинская эпоха демонстрирует тенденцию историко-культурного процесса, идентичную неолитическому периоду. На всём лесостепном пространстве Западной Сибири существуют яркие самобытные культуры. Но в них присутствует хорошо известный специалистам компонент, который объединяет не только их, но и памятники Восточной и Юго-Восточной Европы. Это определённые типы кельтов, наконечников копий и ножи. Если следовать версии Е.Н. Черных и С.В. Кузьминых о причинах их распространения [20], то можно расценивать сейминско-турбинский феномен как проявление глобализации в древней истории. Такие культуры могла вытеснить или «поглотить» только такая культура-гигант, как андроновская, занявшая не только всю западносибирскую лесостепь, но и значительную часть казахстанских степей. Её трудно отнести к локальным по территориальному показателю и вызванным ей историческим последствиям, тем более если рассматривать эту культуру с синхронными ей срубными древностями Восточной Европы. Но эта тенденция к глобальному имела иную природу и характер в отличие от процессов в сейминско-турбинское время. В постандроновское время тенденция историко-культурных процессов возвращается к исходному состоянию, выраженному в существовании на территории лесостепи свиты так называемых андроноидных культур (черкаскульская, пахомовская, еловская, кор-чажкинская, карасукская в северных районах ареала). Но единство суперстатного компонента позволяет рассматривать их в рамках общности. Это же состояние сохраняется в эпоху поздней бронзы. Лесостепные культуры этого времени (бархатовская, ирменская) продолжали сохранять в трансформированном виде элементы андроновской традиции. Исключение будет составлять только лугавская культура среднеенисей-ского региона. В подтверждение этой мысли достаточно привести концепции о позднебронзовой эпохе Западной Сибири М.П. Грязнова, который выделял варианты карасукской эпохи [21], и Н.Л. Членовой, предложившей существование свиты общностей в пространстве карасукско-гальштатского мира [22]. На территории лесостепи Западной Сибири две тенденции выражены в процессе культурогенеза в переходное время от эпохи бронзы к раннему железному веку. Одна автохтонная, содержавшая трансформацию традиции позднебронзового периода. Наиболее наглядно она представлена в позднеирменских комплексах. Другая тенденция связана с миграцией в лесостепь таёжного населения, носителей так называемой крестово-штамповой орнаментации. Их взаимодействие привело к некоторой «нивелировке» культурного облика археологических комплексов от Урала до Кузнецкого Алатау. Со скифским временем возрождается цикл, ориентированный к глобальной тенденции. Несмотря на своеобразие культур, в них находят распространение многие технологические приёмы, типы эффективных производственных орудий, предметов вооружения, наконец, мировоззренческих идей. В значительной степени они являлись результатом взаимозаимствования. Данную тенденцию отражают такие понятия, как «скифо-сибирский мир» и «скифо-сибирское культурно-историческое единство». С рубежа эр военный характер истории, усиленный агрессивностью кочевых раннегосударственных образований, для которых западносибирская лесостепь представляла лакомую территорию, изменил цикличность историко-культурных процессов в лесостепи Западной Сибири. Небезынтересно то, что близкую цикличность тенденции историко-культурного развития, по крайне мере начиная с периода смены эпох, можно проследить на материалах восточноевропейской лесостепи. Археологические знания обширных регионов к востоку от р. Енисей демонстрируют иной характер и иную тенденцию историко-культурного развития.

Скачать электронную версию публикации