Ethnic-Cultural Renaissance in Siberia Nowadays: General Description and Regional Specificities (On the Materials from A.pdf Понятие «возрождение» в научный обиход ввел в середине XIX в. французский историк Жюль Мишле. Оно употреблялось и раньше, имея метафорический характер; но со второй половины XIX в. стало использоваться для обозначения социокультурных трансформаций Европы нового времени; вошло в широкий публицистический, а затем в академический дискурс. Сущностными характеристиками ренессанса были, кроме прочего, признаны: утверждение классической древности в качестве высшей ценности, культурный синтез и гуманизм с акцентом на индивидуальное творчество в поисках истины. При этом произошла своего рода его «сакрализация» в качестве эпохи открытия мира и человека; а затем категория обрела расширительную трактовку - была распространена на социально-политическую сферу. Категория «этнический ренессанс» стала использоваться в мировой науке, и прежде всего в политологии, с 1960-1970-х гг. Согласно официальной риторике, в глобальном историческом и геополитическом масштабе «этнический ренессанс» стал образным обозначением процесса усиления борьбы народов, не имеющих собственной государственности, за самостоятельность и территориальный суверенитет. Катализаторами этого процесса, по мнению экспертов, являлись: рост социальной и политической конкуренции по поводу ресурсов, экономики и власти; этнокультурное разделение труда; экономическая и культурная экспансия в этнических средах; и как следствие - этническая консолидация и усиление этнических элит. В широкий российский дискурс категория «этнический ренессанс» («этнический парадокс современности») вошла в 1990-е гг. для обозначения процессов этнополитической суверенизации народов постсоветского пространства (в том числе Сибири) и роста их самосознания. Она определила теоретические и практические разработки в области сохранения (ревитали-зации) традиционных социокультурных ценностей. В ходе обсуждения процессов этнического ренессанса были актуализированы следующие его характеристики: признание абсолютной ценности этноса как одной из базовых форм самоорганизации человечества; актуализация этнической идентификации в формировании структуры идентичностей современного российского общества. В академическом, и главным образом в общественном, дискурсе рассматривали «этнический ренессанс» Сибири в противовес размыванию объективных основ этничности (территории, культуры, языка) в контексте глобализации, социально-экономической интеграции и культурной унификации, как реакцию на смену государственного строя, идеологии и национальной политики России рубежа ХХ-XXI вв. В 1990-е гг. характер «этнического возрождения» определила политизация этнической сферы - в этот период происходило становление автономий, представляющих интересы титульного коренного населения; масштабный характер приобрело движение малочисленных народов. Эти процессы были общими для многих регионов Сибири, в том числе для Республики Хакасия и Республики Алтай. В 1990-е гг. в Хакасии был учрежден ряд организаций, включая Ассоциацию хакасского народа «Тун» / «Возрождение», Съезд хакасского народа и др. [1. С. 5]. В деятельности этих объединений, в том числе в работе съезда, с момента его создания, обсуждались проблемы исторического развития титульного этноса, его современное состояние, пути выхода из кризиса, восстановление традиций, обычаев и религии. В этих обсуждениях акцент делался на задачах консолидации хакасов. На заседаниях Съезда хакасского народа на протяжении 1990-х гг. вырабатывалась идеология, содержание которой определяли три основные парадигмы: оценка прошлого, отношение к будущему и пересмотр политических и культурных ценностей. Актуализация исторической памяти народа, возвращение к истокам, к героическому прошлому стали главными лозунгами «этнического ренессанса» Хакасии [2. Л. 6]. Пафос возрождения и этнизации определил направленность общественно-политического движения в Республике Алтай [3. С. 4]. Из двадцати с лишним общественных организаций, официально зарегистрированных здесь в середине 1990-х гг., около половины составляли ассоциации и центры, отстаивающие социальные, экономические и культурные права коренного населения. Крупнейшим среди этих объединений являлось общество «Эне Тил», созданное в 1989 г. на базе одного из направлений экоклуба «Катунь» и ориентированное на решение вопросов, связанных с возрождением алтайского народа [4. С. 215]. Лидер «Эне Тил» начала 1990-х г. Э. Чолоков так сформулировал цели объединения: «Задача общества -объединить возможно большее число жителей области вокруг идеи нравственного, экономического и политического возрождения Горного Алтая. На земле своих предков мы не можем оставаться пассивными наблюдателями тех процессов, от протекания которых так или иначе будет зависеть судьба народов» [5. С. 2]. Программа возрождения общества «Эне Тил» включала: просветительскую работу среди населения в области народного образования и культуры; обучение родному языку на всех ступенях образования; охрану памятников природы, истории и культуры; защиту интересов коренного населения в проекты социально-экономического развития региона [6. Д. 331. Л. 59, 60]. Разработки моделей будущего в документах, принятых «Эне Тил», были ориентированы на актуализацию прошлого и ценности традиционной культуры. Эти положения были зафиксированы в «Концепции национальных школ Республики Алтай» (1993) и в Законе «Об историко-культурном наследии народов Республики Алтай» (1994). Идея национального возрождения стала основной в деятельности «Курултая алтайского народа». Его Учредительный съезд состоялся в октябре 1997 г.; он проходил под девизом: «Один помысел - одна судьба». Цель этого общественного объединения состояла в возрождении и развитии самобытной культуры и языка туба, теленгит, чалканду, куманды, телеут, алтай-кижи при условии консолидации всех этих групп как единого алтайского народа [Там же. Д. 438]. В 1990-е гг. в Республике Алтай был создан общественный фонд «Тюрк-кабай» («Колыбель тюрков») в целях развития алтайского народа и его интеграции в мировое сообщество тюркских народов [Там же. Д. 475. Л. 12]. Наряду с организациями, представляющими интересы алтайского этноса в целом, существовали структуры, отстаивающие интересы коренных малочисленных народов региона. Они возникли еще в 1980-е гг., когда впервые обозначились проблемы субэтносов, составляющих алтайский этнос. Актуализация идеологии «этнического ренессанса» повлекла за собой центробежные процессы в регионе. В 1990 г. была создана Ассоциация малочисленных коренных народов Горного Алтая, куда вошли представители кумандинцев, чалканцев, тубаларов, телеутов и теленгитов. Основными положениями программы Ассоциации стали «Возрождение культурно-экологического климата этносов через создание национальных школ, прекращение уничтожения природных ресурсов в районах расселения малых народов» [3]. В 1992 г. возникла Ассоциация северных алтайцев, в которую вошли представители тубаларов, челканцев и кумандинцев. Ее цель была определена очень широко: «возрождение материальной и духовной культуры малочисленных североалтайских этносов, определение статуса северных диалектов алтайского языка, защита мест традиционного проживания и определение права на них коренного населения» [Там же]. Постепенно движение возрождения приобретало все более дифференцированный характер. К началу 2000 г. появились общественные объединения «Возрождение тубаларского народа Республики Алтай», «Возрождение кумандинского народа Республики Алтай», «Возрождение челканского народа Республики Алтай», Ассоциация коренных малочисленных народов теленгитов «Эре-Чуй», Сибирская общественная организация коренных малочисленных народов «Шуну Хан» [6. Д. 335, 635]. Эти организации, согласно официальным документам, были призваны обеспечить устойчивое развитие коренных малочисленных народов Республики Алтай «в духе верности национальной культуре, традициям и обычаям своего народа» [Там же. Д. 621, 335, 640]. Параллельно с этническими организациями развивалось родовое движение. В контексте этнополитиче-ских процессов на Алтае 1990-2000-х гг. произошла актуализация традиционных социальных институтов, которые стали рассматриваться как гарантия и условие самосохранения и развития алтайского народа. Все наиболее значимые родовые объединения (сеоки) Алтая - майман, мундус, кыпчак, толос, иркит, тодош, сагал - провели свои съезды. Возникли и были официально зарегистрированы ассоциации «Толостар», «Мундустар» и «Оток сеока майман», а также «партии рода» - например, «Керил-Берлик» и «Тодош» [7. С. 52]. Родовое движение стало формой восстановления генеалогической и исторической памяти и самоорганизацией в духе неотрадиционализма. Согласно воззваниям лидеров движения, оно должно было способствовать «консолидации всех сил для культурно-духовного и экономического процветания исторической родины, в воссоздании и сохранении мировой гармонии «Человек-Природа» в возрождении коренных народов и сохранении ими национально-традиционного облика, в сбережении историко-археологических и природных памятников» [4. С. 217]. Речь шла о воспитании духовности и возвращении культа древних божеств Уч-Курбустан, Ульген, Умай-эне, об укреплении межродовых отношений как гаранта стабильности гражданского общества, о самобытности родов с их атрибутикой и «тотемными» признаками, о воссоздании мест поклонения [Там же. С. 217; 6 Д. 120. Л. 16]. В рамках процесса актуализации родовых структур произошло восстановление зайсаната - института родовых старшин, восходящего к структуре Джунгарского государства XVII-XVIII вв. В 1990-е гг. его роль бурно дискутировалась в общественно-политической жизни Алтая [8. С. 114]. В 1993 г. была создана общественная организация «Торгоо зайсанов Алтая» [9]. Совместно с Курултаем она выступила в оппозиции к структурам власти. Это сформировало кризис в развитии общественных отношений и привело к созданию в 2011 г. новой организации «Конгресс алтайского народа», поставившей вопрос о деполитизации родового движения. Сходные процессы разворачивались в Хакасии. В конце 1990-х гг. сначала спонтанно, а затем организованно в республике начинает разворачиваться родовое движение, создаются советы старейшин. В 1997 г. было зарегистрировано Хакасское республиканское движение «Совет старейшин родов хакасского народа», в 2003 г. переименованное в «Хакасское региональное общественное движение родов хакасского народа». Первоначально его миссия сводилась к организации встреч, проведению родовых праздников и объединению родов хакасского народа. В настоящее время движение ставит перед собой более масштабные задачи, среди них: развитие процесса культурного и духовного возрождения; поддержка традиционных форм хозяйствования; борьба за повышение уровня жизни коренного этноса Хакасии и т.д. [7. С. 4]. Результатом деятельности общественного движения явилась принятая в 1999 г. программа «Родовое движение хакасов как фактор консолидации и развития этноса. 2001-2005 гг.», в которой род рассматривался как один из важнейших факторов самосохранения народа на всех этапах его развития [10]. Реализация программы стала предметом пристального внимания съездов хакасского народа. В отчете о деятельности съездов с 2006 по 2011 г. была обозначена их главная цель - «обеспечение развития нации и воспитание потомков на основе национальных обычаев и традиций» и налаживание межэтнического взаимодействия в регионе [11]. В апреле 2016 г. состоялся XIII съезд хакасского народа, поставивший задачи экологической безопасности, сохранения родного языка и консервации культурного наследия. Большое внимание съезд уделил подрастающему поколению, во имя будущего которого был разработан (на основе фольклора) кодекс чести хакасов, цель которого - утверждение высоких духовных качеств и унификация жизненных принципов на основе этнических традиций [12]. Архаизация с установкой на ценности традиционного общества в контексте адаптации родового движения и его институтов к стандартам современного мира и политизации определили идеологию и практики этнического возрождения в республиках Южной Сибири и во многом всего региона в целом. Проблемы культуры, языка и образования, деятельность по сохранению этнической памяти и историко-культурного наследия определили его содержание. Категория «культурного наследия» (его сохранение и популяризация) стала ключевой в разработке моделей будущего сибирских регионов. Она формировалась и интерпретировалась на основе концепций, разработанных в масштабах мирового сообщества (на уровне ЮНЕСКО и ООН). Проблема сохранения аутентичных культурных ценностей была актуализирована еще во второй половине ХХ в. В 1972 г. ЮНЕСКО была принята Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия. Несколько десятилетий разработок в этой области сделали концепцию «культурного» наследия основой формирования уникальных образов отдельных этносов и полиэтничного сообщества России в целом. Само понятие культурно-исторического наследия трактуется как «совокупность доставшихся человечеству от прошлых эпох культурных ценностей, критически осваиваемых... в контексте конкретно-исторических задач современности»; к элементам наследия относятся предметы материальной культуры, культурные и природные ландшафты, а также образ жизни, фольклор и обычаи, которые могут быть сохранены только в пространстве этнического сознания и культуры [13. С. 319]. На Алтае проблемы сохранения культурного наследия декларируются в нормативных документах, среди которых - закон «Об историко-культурном наследии Республики Алтай»; программа «Проблемы сохранения и приоритеты развития культуры Республики Алтай»; законы «О регулировании отношений в области развития нематериального культурного наследия Республики Алтай»; «Об охране объектов культурного наследия в Республике Алтай» и пр. В соответствии с Федеральным законодательством, объектами культурного наследия считаются результаты жизнедеятельности людей в исторической перспективе, представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, социальной культуры, этнологии или антропологии и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинным источником информации о зарождении и развитии культуры. Согласно документу, понятие культурного наследия включает в себя обычай, форму представления и выражения знаний и навыков, а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, не имеющие индивидуального авторства. Особо подчеркивается, что явления духовной культуры должны быть признаны сообществами, группами или индивидами; передаваться из поколения в поколение; воссоздаваться в определенном экологическом пространстве; формировать у этнических групп, проживающих в республике, «чувство самобытности»; вырабатывать чувство уважения к культурному разнообразию региона [Там же]. Основными видами нематериального культурного наследия Республики Алтай считаются традиции, исполнительские искусства, обычаи, обряды, народные праздники, знания и навыки, связанные с традиционными ремеслами, являющиеся культурными ценностями народов региона. Принятый в 2009 г. закон «О регулировании отношений в области развития нематериального культурного наследия Республики Алтай» определяет практики выявления, возрождения, сохранения и использования объектов нематериального культурного наследия; устанавливает полномочия органов государственной власти в данной области, декларирует создание государственного реестра таких объектов [14]. В продолжение положений о нематериальном культурном наследии в 2011 г. был разработан проект «Концепции по сохранению и развитию сакральных мест (священных земель), природно-культовых объектов Республики Алтай», призванный обеспечить их охрану, содействовать развитию культурного туризма и духовно-экологическому воспитанию подрастающего поколения. В перечень сакральных мест, обозначенных как национальное достояние алтайцев, были включены традиционно почитаемые природные объекты, археологические и исторические памятники (горы, перевалы, целебные источники (аржаны) и т.д.). В документе «Проблемы сохранения и приоритеты развития культуры Республики Алтай» отмечалось: «Алтай является местом становления и развития древних культур и этносов, распространившихся затем на обширные пространства Евразийского материка, местом взаимодействия индоевропейских, тюркских и тунгусо-маньчжурских народов» [15. Л. 103-104]. В силу уникальных особенностей Горный Алтай наделяется статусом духовного центра - «сердца Евразии». Будучи «святыней планетарного масштаба» он становился центром мессианских идей в мировом масштабе [Там же]. При этом программы сохранения культурного наследия приобретают религиозно-мифологическую составляющую - традиционные образы экстраполируются в сферу культурной политики, превращая Алтай в «пуповину планеты Земля», откуда и начнется возрождение [16]. Реально региональные практики по сохранению археологического, фольклорного и этнографического наследия предусматривают создание историко-культурных и ландшафтных зон, призванных стать основой для организации музейных комплексов, проведения фольклорных праздников, возрождения народных промыслов и ремесел с целью развития историко-культурного туризма. Подобные процессы повсеместно происходят в Сибири. На уровне Министерства культуры Республики Хакасия на протяжении 1990-2000-х гг. разрабатываются программы по сохранению культурного наследия. Это закон Республики Хакасия от 21 октября 1994 г. «О культуре»; целевая программа «Развитие культуры и сохранение культурного наследия Республики Хакасия на 2008-2010 годы»; Закон Республики Хакасия «О Республиканской целевой программе «Популяризация культурного наследия и развитие культурного туризма в Республике Хакасия на 2009-2013 годы». Девиз программы гласит: «Культура Хакасии -начало перемен». При этом культуры региона рассматриваются как ресурс социально-экономического и культурного развития [17. С. 51]. Стартовой площадкой для развития становятся культурно-ландшафтные комплексы Хакасии - музеи под открытым небом, археологические и этнографические комплексы [18]. Идея их использования в качестве туристических объектов родилась еще в советские времена. Она принадлежала известным ученым-археологам Л.Р. Кызласову и Я.И. Сунчугашеву, благодаря которым в 1986 г. в Красноярском крае был утвержден перспективный план музеефикации до 1995 г., куда были включены 12 археологических объектов, включая Большой Салбыкский курган, Боярскую и Сулекскую писаницы и комплекс памятников на горе Сундуки. Первый этноархеологический музей появился в 1996 г. в Аскизском районе Республики Хакасия. Им стал Хакасский республиканский национальный музей-заповедник в с. Казановка. Позже был создан Полта-ковский музей наскального искусства (2003) и Анха-ковский муниципальный музей под открытым небом «Улуг Хуртуях Тас» (2003), Музей под открытым небом «Усть-Сос» (2010). Музей «Улуг Хуртуях Тас» занимает особое место в программах сохранения историко-культурного наследия и этнического возрождения Республики Хакасия и всей Сибири. Главным экспонатом его является оку-невское изваяние (II-III тыс. д.н.э.), практика почитания которого сложилась уже к XVIII в.: «Улуг Хуртуях Тас» / «Большая каменная старуха» почиталась коренным населением как прародительница хакасов и подательница плодородия. Изваяние продолжали почитать и в ХХ в., даже когда оно было перевезено из степи в экспозицию Абаканского краеведческого музея. В постсоветскую эпоху вопрос о возвращении «Улуг Хуртуях Тас» на прежнее место в улус Анхаков не раз обсуждался на съездах хакасского народа. В сентябре 2003 г. изваяние было возвращено на исконное место [19]. В общественном дискурсе Республики Хакасия его судьба стала символом этнического возрождения: с возвращением «Улуг Хуртуях Тас» на родную землю, сюда должно вернуться счастье и изобилие [20. С. 3]. В сентябре 2003 г. в с. Анхаков Аскизского района Республики Хакасия впервые был проведен праздник в честь «возвращения Богини Материнства и Детства домой, на родную землю». Его открывали в то время председатель Правительства Республики Хакасия А.И. Лебедь и Председатель Совета старейшин родов хакасского народа В.М. Торосов. С того времени музей «Улуг Хуртуях Тас» стал символом возрождения. Сегодня он, как и многие другие музейные комплексы Хакасии и Алтая, выполняет функцию консолидации республиканского сообщества не только по этническому, но и по региональному принципу. Концепт культурного наследия в массовом сознании связывает образы древнего прошлого с современностью, формируя ощущение родины. Подобная ситуация в целом характерна для многих сибирских территорий. На протяжении 1990-х гг. повсеместно в Сибири были приняты законы о сохранении и популяризации культурного (в том числе нематериального) наследия. Они были согласованы с программами сохранения уникальных историко-культурных ландшафтов, с охраной и воссозданием традиционных святилищ (достопримечательных / священных мест) и религиозных святынь, а также с программами развития территорий на основе как традиционных технологий (в рамках этнического предпринимательства / фермерства), так и современных рекреационных практик. Согласно программным разработкам региональных элит, прожективная модель формирования культурного человека предполагала обязательное освоение традиционных моделей жизнедеятельности и опиралась на концепцию «этнической личности». Однако фрагмен-тированный характер традиционных культур Сибири рубежа ХХ-ХХ1 вв. делал проблематичным их естественную ревитализацию. Неотрадиционализм и реконструкции во многих регионах стали основой методологии этнического ренессанса. В результате процесс возрождения в Сибири определил различные тенденции: рост интереса к древним традициям и эксперименты на актуальные темы; попытки воссоздания аутентичной этники и стилизация, нивелирующая локальные различия; сакрализация культурного наследия и его активная интеграция в рекреационные и коммерческие региональные схемы. Повсеместно реальностью и результатом этнического ренесанса стали театрализованные праздники и фестивали, центры ремесел, фольклорное движение, эко-стоянки, эко- и этномузеи. В ходе реконструкции и моделирования этнокультурной среды на основе аутентичных версий и авторских разработок происходили обмен традициями и их широкое распространение в масштабах историко-этнографических областей и провинций. Сибирской универсалией стали неошаманизм, святилища у дорог и на перевалах, сувенирный вал. В конечном итоге «ренессанс» рубежа ХХ-ХХ1 вв. стал формой и механизмом модернизации этнических и - шире - региональных (полиэтничных) сообществ и их интеграции в российское и мировое социокультурное пространство. Так же, как и в Новое время, процессы социальной модернизации, связанные с перспективой освобождения личности, были откорректированы в пользу родовых, этнических нормативов. Совмещение традиционалистского и инновационного определило противоречивый характер этнического ренессанса в современной Сибири.

Скачать электронную версию публикации