О возможности реконструкции женских головных уборов монгольского времени (по материалам берестяных находок на памятнике Телеутский Взвоз-I в Верхнем Приобье)
Рассматриваются средневековые головные уборы замужних монгольских женщин, известные в научной литературе как «бок-ка», или «богтаг» («боктаг»). Серия берестяных находок из курганного могильника Телеутский Взвоз-I в Верхнем Приобье позволила реконструировать процесс изготовления таких женских головных уборов и провести сравнительный анализ с материалами из других памятников. Изучение обнаруженных деталей свидетельствует о существовавших стандартах в изготовлении важной составляющей части костюма замужней женщины монгольского времени.
On the Possibility of the Reconstruction of Women's Headdresses of the Mongolian Time (Based on Birch Finds on the .pdf Некоторые средневековые путешественники и послы, в разное время посещавшие резиденции монгольских ханов, оставили свои немногочисленные описания. В этих письменных источниках уделено внимание убранству дворцов и парадных юрт, а также богатству отделки одежды представителей элиты. Яркие впечатления оказали головные уборы замужних женщин, которые в разных источниках обозначены как «гу-гу», «бокка» или «богтаг» (боктаг, бокто) [1]. Их изображения имеются на миниатюрах и портретах, а также среди наскальных рисунков. Из археологических памятников получены находки разной сохранности. В 1884 г. остатки бокки были обнаружены в степном Приуралье Ф.Д. Нефедовым и К. А. Фишером. Но они оказались зафиксированы в качестве туесков со следами прошивки [2. С. 47-51]. Первая неплохо сохранившаяся и целая бокка с шапочкой из шелка найдена П.Н. Шишкиным в 1912 г. в Увеке (Укеке) (пригород современного г. Саратова). Она опубликована в 1913 г. А.А. Кротковым, который также предпринял попытку графической реконструкции выявленной одежды [3. С. 119-120]. Систематизация информации о бокках осуществлялась М.В. Гореликом. В его работах этот головной убор рассматривался как часть монгольского женского костюма [4. С. 34-35]. На основе письменных, изобразительных и археологических источников З.В. Доде выделила основные районы бытования таких изделий [5]. По мере накопления материалов о бокках особое внимание уделялось хорошо сохранившимся экземплярам из Поволжья [6] и Приуралья [7]. Истории изучения таких головных уборов и историографическому анализу имеющихся интерпретаций посвящены работы археологов из различных регионов [8. С. 8-13]. На территории России находки бокк в основном сосредоточены на таких территориях, как Поволжье, Приуралье, Западная и Южная Сибирь [9]. Бокки в Западной Сибири обнаружены в 1940-х гг. на могильниках Басандайка [10] (рис. 1, 1, а) и Ближние Елбаны-VI (рис. 1, 1.-в) [11. С. 59-60. Рис. 23]. В исходных публикациях эти находки обозначены как «туесок» и «берестяная воронка». В 1990-е гг. в Верхнем Приобье экспедициями Алтайского государственного университета проводились раскопки курганов монгольского времени на разновременном археологическом комплексе Телеутский Взвоз-I (рис. 1, 1, б) [12]. Все исследованные погребальные объекты оказались сильно разрушенными в ходе грабительских проникновений. Среди полученных материалов выявлено существенное количество изделий из бересты. Часть таких находок (рис. 1, 6-7) была отнесена к деталям характерных женских головных уборов (бокка, богтаг) [Там же. С. 95]. Изучение найденных берестяных изделий позволило провести сравнительный анализ с находками из Поволжья, а также изготовить экспериментальные реплики натуральных размеров [13]. Такой подход позволил идентифицировать изделия из могильников Басандайка и Ближние Елбаны-VI как части бокки. Дальнейшая работа с материалами из Телеутского Взвоза-I (поиск аналогий, экспериментальное моделирование, трасологический анализ и т.д.) позволила установить факт использования населением юга Западной Сибири двух типов бокк: 1) с воронкообразным расширением «томско-алтайской разновидности» (рис. 1, 2); 2) изделия сложной конструкции «монголо-тянь-шаньской разновидности» (рис. 1, 3) [14]. Ко второму типу относится целая бокка, найденная в 2015 г. при раскопках на памятнике Крохалевка-5-11 (Новосибирское Приобье) [15] (рис. 1, 1, г). Рис. 1. Бокки с территории юга Западной Сибири: 1 - находки бокк в памятниках на части карты Западной Сибири; 2 - бокка с навершием воронкообразного типа; 3 - бокка с навершием сложной конструкции; 4 - берестяные детали бокки из памятника Ближние Елбаны-VI; соотношение деталей бокки 1-го типа с графическим прототипом; 5 - берестяная аппликация из могильника Басандайка; 6 - берестяное расширение бокки 1-го типа из Телеутского Взвоза-I; 7 - берестяной цилиндр из Телеутского Взвоза-I; 8 - бусы, украшавшие бокку из Телеутского Взвоза-I; 9 - положение берестяных ромбов в системе оформления бокки; 10 - графический прототип бокки первого типа на основе портретов юаньских императриц; 11- реконструкция расположения деталей каркаса внутри бокки сложной конструкции (реконструкция С. А. Пилипенко); 12-13 - реконструкция внутренних каркасов у бокк 1-го и 2-го типов из могильника Телеутский Взвоз-I (реконструкция С. А. Пилипенко) Бокки первого типа, кроме Телеутского Взвоза-I, известны в погребениях Западной Сибири на могильниках Ближние Елбаны-VI (см. рис. 1, 1, в) и Басандай-ка (см. рис. 1, 1, а). Они обозначены З.В. Доде как характерные для ряда территорий государства Ильханов и Китая [5. С. 54]. Известен аналогичный экземпляр в Китае (из частной коллекции), но немного отличающийся конструкцией (без крышки) [16. P. 66. Kat. 35]. Бокки второго типа, помимо могильников Крохалевка-5-11 [15] (см. рис. 1, 1, г) и Телеутский Взвоз-I (рис. 1, 1, б), были ранее зафиксированы в Туве [17], а также обнаружены в Киргизии [18], Монголии [19] и Китае [16]. В настоящее время определен широкий круг аналогий обозначенным типам не только среди археологических находок, но и среди изобразительных источников. На основе найденных материалов стало возможным продолжение исследований. Был дополнительно осуществлен сравнительный анализ найденных берестяных наверший внутри коллекции из Телеутского Взвоза-I (материалы хранятся в Музее археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета, г. Барнаул) и изделий, обнаруженных в памятниках западных и восточных территорий [9, 14 и др.]. Такой подход обозначил выход на решение проблем, связанных с технологическими, этносоциальными и другими реконструкциями. Изучение в музейных коллекциях берестяных деталей бокк другого («сапожкового») типа, бытовавшего в Урало-Поволжском регионе, позволяет выделить общие конструктивные признаки при изготовлении женских головных уборов монгольского времени в разных областях Монгольской империи. Это касается как формирования самих берестяных каркасов, так и оформления их внешнего вида (см. рис. 1, 5-10). В ходе проведения экспериментов по конструированию головных уборов на основе реальных археологических находок сформировались следующие наблюдения и суждения: 1. Бокки представляют конструкцию сложного типа из бересты с внутренним каркасом, сверху покрытую тканью и оформленную различными вариантами декора (см. рис. 1, 11), что находит отражение в письменных и изобразительных источниках. 2. Система вертикальных и горизонтальных отверстий в цилиндрах и расширениях бокк позволяет достоверно реконструировать вид внутренних каркасов бокк двух вышеобозначенных типов (см. рис. 1, 12-13). 3. В ходе изучения отдельных деталей бокк и при моделировании их аналогов натуральной величины удалось восстановить последовательность соединения берестяных и деревянных частей всего каркаса, которые после скрепления взаимно дополняли друг друга, демонстрируя стройную и органичную конструктивную систему (см. рис. 1, 11). 4. Установлено, что несохранившиеся деревянные перекрестья (выявлены по отверстиям на крышках бокк) выполняли также функцию формирования внешнего каркаса, связывающего в единое целое конструкцию верхней части навершия бокки, крепясь нитями через крышку к внутреннему каркасу верха. 5. Украшение берестяными ромбами (как найденных, например, на памятниках Ближние Елбаны-VI и Телеутский Взвоз-I) лент крепления бокки аналогично изделиям из соседних регионов и представляет собой часть однотипной системы крепления берестяного верха бокки с подбородком и затылком (рис. 1, 9-10). 6. Помимо общих моментов выявлены и региональные отличия. Так, на бокках из Басандайки и Кроха-левки-5-11 отмечено применение берестяных аппликаций, которые могут выступать основой для более мелких украшений или их имитации (рис. 1, 5). 7. Мастера, изготавливавшие бокки, имели широкую специализацию: от знаний процесса заготовки бересты и ее качеств (что важно при сочетании слоев бересты и деревянного каркаса) до раскроя ткани и украшения. 8. Свой вклад в изготовление рассматриваемых головных уборов могли вносить другие мастера, поставлявшие отдельные детали для оформления внешнего вида. Возможно, бокки изготавливали в специальных ремесленных мастерских с налаженным поточным производством. Этим, например, можно объяснить схожесть форм. Имеющиеся различия в оформлении подчеркивают замысел мастера или индивидуальные предпочтения заказчика. В отдаленных районах Монгольской империи бокки могли изготавливаться на местах и украшаться не так, как в центральных областях империи. Проведенные исследования позволяют наметить поле для дальнейшего детального рассмотрения коллекции берестяных изделий из могильника Телеутский Взвоз-I. Имеющиеся находки демонстрируют схожие принципы конструкции и монтажа, что позволяет сделать вывод о разработанной технологии подготовки и сборки изделия. Берестяные навершия из могильника Телеутский Взвоз-I по своей информативности являются важным звеном для понимания не только технологических аспектов конструкции бокк, но и реконструкции процессов взаимодействия отдельных групп населения в монгольское время на юге Западной Сибири. Это также актуально в отношении разделения границ Золотой Орды и территорий, подчиненных империи Юань. Можно указать, что на территории Верхнего Приобья господствовала юаньская традиция использования женских головных уборов выявленных двух типов. Навершия в виде «сапожка» или «утиной головы» более характерны для западных регионов. Дальнейшая систематизация значительного количества находок и реконструкция технологических особенностей изготовления деталей разных типов бокки позволят получить более полное представление о важном этнокультурном явлении в период Монгольской империи.
Ключевые слова
bogtag,
decoration,
bocca,
birch bark detai1,
Mongolian time,
mounds,
Teleut Vzvoz-I,
the Upper Ob region,
богтаг,
south of Western Siberia,
бокка,
берестяные детали,
монгольское время,
Верхнее ПриобьеАвторы
Тишкин Алексей Алексеевич | Алтайский государственный университет | доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой археологии, этнографии и музеологии | tishkin210@mai1.ru |
Пилипенко Сергей Алексеевич | Новосибирский государственный университет экономики и управления | преподаватель | pi1ipenkosergej@mai1.ru |
Всего: 2
Ссылки
Эрдэнбат У. Богтаг мангалайн чимэгл // Оюуны хэлхээ. 2010. № 1 (06). С. 71-113.
Табалдиев К. Курганы средневековых кочевников Тянь-Шаня. Бишкек : Айбек, 1996. 256 с.
Длужневская Г.В., Савинов Д.Г. Памятники древности на дне Тувинского моря. СПб. : Элексис Принт, 2007. 197 с.
Gold, Silk, В1ие and White Porcelain: Fascinating Arts of Marco Polo Era. Hangzhou: ISAT/COSTUME SQAD LTD (HONG KONG). 2005. 215 р.
Марченко Ж.В., Гришин А.Е., Кишкурно М.С., Галямина Г.И., Назарова Л.В. Новые данные по памятникам Крохалёвского археологического микрорайона (Новосибирское Приобье) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск : Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2015. Т. XKI. С. 297-302.
Пилипенко С.А. Бокка сложной конструкции из курганного могильника Телеутский Взвоз-I в Степном Алтае (технологичный аспект) // Известия Алтайского государственного университета. 2013. № 4/2 (80). С. 84-87.
Тишкин А. А., Пилипенко С.А. Опыт реконструкции женских головных уборов монгольского времени // V Конгресс этнографов и антропологов России : тез. докл. М. : УОП Ин-та этнологии и антропологии РАН, 2003. С. 233.
Тишкин А.А., Горбунов В.В., Казаков А.А. Курганный могильник Телеутский Взвоз-I и культура населения Лесостепного Алтая. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2002. 276 с.
Тишкин А.А. Алтай в монгольское время (по материалам археологических памятников). Барнаул : Азбука, 2009. 208 с.
Пилипенко С.А. Монгольский головной убор из могильника Басандайка // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2003. Кн. 1. С. 129-133.
Тишкин А.А., Пилипенко С.А. Берестяные детали женских головных уборов в курганах монгольского времени памятника Телеутский Взвоз-I: восточные и западные аналогии // Тезисы XVII Международной Западносибирской археолого-этнографической конференции «Восток и Запад: проблемы синхронизации этнокультурных взаимодействий» (20-22 апреля 2016 г., Томск, Россия). URL:http://zsaek.tsu.ru/ sites/default/files/webform/Тишкин_Пилипенко.pdf, свободный .
Каримова Р.Р. Элементы убранства и аксессуары костюма кочевников Золотой Орды (типология и социокультурная интерпретация). Ка зань : Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2013. 212 с. (Археология евразийских степей, Вып. 16).
Бытковский О.Ф., Заседателева С.Н., Матюшко И.В., Харламова П.В. Средневековые захоронения Новокумакского могильника (III северо западная группа) // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург : ООО «НПК Университет», 2014. Вып. 11. С. 214-228.
Мамонова А. А., Лантратова О.Б., Орфинская О.В. Бокка из захоронения № 51 могильника Маячный Бугор-II (Астраханская область) // Ба тыр. 2012. № 4-5. С. 122-126.
Доде З.В. К вопросу о боктаг // Российская археология. 2008. № 4. С. 52-63.
Горелик М.В. Введение в раннюю историю монгольского костюма (X-XIV вв., по изобразительным источникам) // Батыр. 2010. № 1. С. 16-41.
Кротков А.А. Раскопки на Увеке в 1913 году // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Саратов : Типо-литография Губернского Правления, 1915. Вып. 32. С. 111-133.
Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Материалы по археологии средневековых кочевников Южного Урала (IX-XV вв. н.э.). Уфа : Изд-во БГПУ, 2014. 328 с.
Тишкин А. А. Археологические изобразительные и письменные свидетельства о женских головных уборах монгольского времени // Инте грация археологических и этнографических исследований. Омск : Наука-Омск, 2003. С. 125-128.