Medieval footwear production at the Baltic Sea between the IXth and the XVth century.pdf Число кожаных изделий, найденных во время археологических раскопок в городских центрах на южном побережье Балтийского моря, в пределах польской части Померании, иногда достигало десятков тысяч экземпляров. Парадоксально, но благодаря массовому характеру находок, главным образом обуви, в последние десятилетия производство изделий из кожи стало предметом более широкого исследовательского интереса, выходящего за пределы лишь типологического и формального определения предметов. Благодаря передовым исследованиям коллекций вещей и предметов производственных отходов из центров в прибрежной зоне - от Щецина и Волина до Гданьска и Эльблонга -мы в настоящее время можем с большой долей вероятности реконструировать этапы производства кожаных изделий, особенно обуви, и определить поворотные моменты в развитии этой отрасли производства в IX-XV вв. В исследованиях Средневековья ясно различаются его ранний и поздний периоды, а в случае с Померанией очевидными поворотными событиями явились введение германского городского права и колонизация аграрных областей. В рамках двух хронологических периодов (VIII - первая половина XIII в. и вторая половина XIII - конец XV в.) ведется дискуссия о том, как развивались городские ремёсла, в том числе обработка кожи в широком понимании [1]. На сегодня наиболее значимые и крупные собрания источников, позволяющих рассматривать вопрос относительно самого позднего этапа в оформлении ремесла по производству обуви в раннем Средневековье, были получены при археологических раскопках в Хедебю и Волине. Во-первых, даже самые современные попытки представить линию развития обувной продукции в Средневековье были предприняты, основываясь на обширном материале раскопок Генри Виклака в Гданьске [2, 3]. До сих пор используется, успешно развивается и верифицируется новыми открытиями - особенно интенсивно в последние два десятилетия - основная классификация предметов и находок в связи с обувным производством, введенная именно этим исследователем. В 1960-е гг. параллельно с исследованиями самих предметов поднимается также вопрос относительно организации обработки кожи в городских центрах раннего периода, а также вопросы о формировании профессии кожевников и обувщиков, включая раннее разделение данных ремесел на отдельные виды деятельности. Исходя из археологических источников, было установлено, что в раннем Средневековье, задолго до возникновения организаций, зафиксированных в письменных источниках, существовали наследственные профессии. Особенно значимыми в исследовании данных вопросов являются работы Юзефа Кажмерчука [4], который попытался оценить объем обувного производства во Вроцлаве периода раннего Средневековья, основываясь на подсчетах площади производственных отходов. Он также поднял вопрос о разделении труда в производственном процессе, что было связано с определением функционировавших специализированных мастерских в период до подъема гильдий, статус которых определял масштаб деятельности на разных этапах производства. Вопрос догильдиевой организации обувного производства недавно обсуждался с опорой на материалы раскопок в Волине [5, 6] и Щецине [1, 7, 8]. Не менее важными являются исследования распределения и путей поставок исходного материала - шкур животных - в Средневековье. Для изучения обувного производства на разных его этапах необычайно важны исследования отходов и обрезков археологической кожи, основанные на современном методе зоологического анализа. Такие исследования проведены на материалах раскопок в Колобжег-Будистово и Щецине и результаты недавно опубликованы в: [1. С. 49 и далее; 9]. Одно только скопление отходов в одном месте, что, очевидно, подтверждает наличие в этом месте кожевенного производства, не является достаточным основанием для определения «мастерской». Важно оценить форму и качество отходов для выявления способов избавления от отработанного материала и установления производственных стандартов, что также связано с определением ассортимента продукции [1. С. 49-59; 10. С. 100-121]. Изучение средневекового производства обуви позволило выявить несколько структурных и стилистических типов обуви. В действительности в XII-XIV вв. в Померании не существовало никаких типов обуви, напрямую извлеченных из античной традиции [11-13]. Однако следует иметь в виду, что в городских центрах раннего времени хозяйственные изменения происходили быстрее, чем в сельских поселениях, где дольше сохранялось автаркическое хозяйство. Одним из наиболее важных этапов в развитии померанского производства обуви раннего Средневековья был переход от форм из цельного материала к многосоставным, т.е. состоящим из подошвы и пришитой к ней передней части. Введение отдельного элемента - подошвы -привело к тому, что обувь меняется не только в Средние века, но и по сей день. Однако, если на самых ранних этапах Средневековья важнейшим фактором изменений были практические соображения, уже примерно в XII в. в померанских центрах возникают элементы, свидетельствующие об учете эстетической составляющей, а также социальной принадлежности, манифестировавшейся в одежде, существенным элементом которой являлась обувь. До начала XII в. изменения в производстве обуви касались главным образом стилистического ее разнообразия, которое вытекало из локальных потребностей и предпочтений. В период с конца XI в. до середины XII в. наблюдаются резкие изменения, приведшие к «революции» в производстве обуви, значительно повлиявшей на дальнейшее развитие этого направления средневекового ремесла. Я имею в виду очень быстрое распространение целого ряда дополнительных элементов, конструкции и элементов эстетического характера: крепления отверстий для шнурков, прошивки с внутренней стороны обуви для защиты участков связывания и укрепление задней части пятки (рис. 1). Эти изменения уже в конце XII -начале XIII в. были закреплены в производственном стандарте [1. С. 152]. Верхние завязки также получили широкое распространение - это были узкие кожаные полосы рядом с верхним краем передней части обуви, а также ранты, прошитые между передней частью обуви и подошвой для улучшения изоляции от влажности, которая могла проникнуть внутрь. Благодаря этим дополнительным элементам срок эксплуатации обуви значительно увеличивался. Доминирующая форма обуви во второй половине XII - начале XIII в. имела низкий задник, доходивший до лодыжки и закреплявшийся на ноге традиционным способом с помощью одного шнурка. Более привычной становится обувь средней высоты с задником, покрывавшим лодыжку и гораздо выше лодыжки. В конце раннего Средневековья, около середины XIII в., в производстве обуви, в дополнение к стилистическому разнообразию, ясно прослеживаются признаки изменений в качестве и эстетике, указывавших на большее социальное расслоение потребителей. Тогда появилась, например, обувь, богато украшенная ажуром (рис. 2). Рис. 1. Передняя часть обуви с треугольной формы уплотнителем пятки из раскопок в Бялогарде (фото А.Б. Ковальска) Период примерно с середины XIII в. является очередным поворотным этапом в производстве обуви. Прочно утвердились нововведения в дизайне, возникшие в XII в., в то время как менялись внешний вид и форма отдельных частей обуви. Например, заметными были различия в форме подошвы - довольно быстро сократилась доля мягко очерченных, повторяющих форму стопы подошв (в Щецине примерно на 50%), в пользу образцов более заостренных форм - сильно зауженных в средней части и с выраженным носком. В XIII в., особенно во второй его половине, форма передней части обуви изменилась - от закругленной до заостренной или даже вытянутой и остроконечной [10. Рис. 11; 14. С. 142; 15. С. 190 и далее; 16. С. 28-38]. Исчезновение подошв с ярко выраженным округлым носком становится заметным примерно в середине XIV в. (рис. 3). Подошвы с заостренными носами отражают тенденцию в изменении формы всей передней части обуви - от округлой до заметно более вытянутой, что, скорее всего, связано с распространением готической моды. С этим трендом также определенно связаны тонкие подошвы, визуально удлиняющие обувь и придающие ей «легкость». I :'. 1,14 ' К i Рис. 2. Низкая обувь с отделкой из Щецина (рисунок Г. Бона) Примерно с середины XIII в. начинают появляться разделенные подошвы, состоящие из двух, реже трех частей. В собраниях из крупнейших померанских центров (Колобжег, Щецин) их доля достигает 10% [6. С. 35-36; 10. С. 29-30]. Появление таких подошв связано, преимущественно, со стремлением экономить сырьё; также существует мнение, что они использовались при ремонте обуви, когда к хорошим частям пришивались части других, менее изношенных подошв. Использование разделенных (многосоставных) подошв объяснялось нехваткой шкур животных в Померании в первой половине XIV в., вследствие чего каждый кусок кожи использовался по максимуму. Помимо очевидных рациональных причин следует учитывать и другие факторы изготовления подошвы из двух или трех частей, в поддержку чего свидетельствует равное их процентное соотношение в Колобжеге и Щецине и очень схожее - в порту Гданьска [15. С. 195]. В других центрах, например, Турку в Финляндии, они реже встречаются в слоях XIV и XV вв. и классифицируются как образцы значительной длины, вырезанные из очень толстой кожи [17. С. 116-117]. Составные днища, причем от обуви большого размера, известны уже в слоях раннего Средневековья (XII в.), открытых в Шлезвиге и Любеке, а также в Осло и Лунде. Стоит отметить, что в Лондоне они были гораздо более распространены, чем в Скандинавии и северо-западной Европе, особенно в XIV в. Мне кажется, что, несмотря на некоторый дискомфорт, определенно сопряженный с ношением обуви с подошвой, разделенной на несколько частей, можно предположить целенаправленность такого ношения, особенно в случае, когда в качестве материала использовалась толстая и жесткая коровья шкура. Места сшивов увеличивали гибкость подошвы, облегчая хождение. По этой причине, вероятно, многосоставное днище может быть ассоциировано со специальной обувью. С многосоставной подошвой также связывается использование вкладышей или прокладок внутри обуви, хотя их применяли и с цельными подошвами. В позд-несредневековом производстве обуви использовались кожаные прокладки, соответствующие по форме цельным подошвам, которые покрывали всю подошву, либо только носок или только пятку. В средней части обуви не требовалось какой-либо дополнительной прокладки, поскольку она не соприкасалась непосредственно с ногой (ввиду изгиба стопы). Анализ материала из Ко-лобжега подтвердил, что многосоставная подошва с дополнительными прокладками, повышающими комфорт, все чаще встречается во второй половине XIV в. [10. С. 30]. Наиболее ранние образцы этого типа - многослойные или, по меньшей мере, двойные - известны уже с конца XI в. в Скандинавии [18. С. 315]. Несколько сильно поврежденных прокладок найдены в Щецине в слоях второй половины XIII-XIV в. Иногда роль прокладок выполняли другие материалы. Из собственного опыта спасательных раскопок в Пыжице я знаю о большеразмерном экземпляре обуви, внутренняя часть которой была заполнена соломой [19]. Роль изоляции, вероятно, играли также ткань или шерсть. Многосоставная подошва из нескольких кожаных слоев разной толщины и/или изолирующий слой из дерева или коры являлись типичными элементами обуви раннего после-средневекового времени. Рис. 3. Профилированные подошвы из Щецина и Бялонарда (фото А.Б. Ковальска) На ранних этапах позднего Средневековья появляются дополнительные элементы обуви на внешней стороне подошвы, соприкасающейся с землей, соответствующие по форме носковой или задней части - это подметки и каблуки. Их форма и способ крепления указывают на то, что они изготавливались специально в процессе производства новой обуви, а не в ходе ремонта изношенной подошвы [10. С. 37; 15. С. 197]. Иногда, например в Колобжеге, они крепились металлическими шипами или небольшими деревянными штифтами, как в Турку [18. Рис. 86]. Независимо от способа соединения с подошвой, они явились предвестниками типа обуви, которая появляется в эпоху Ренессанса в XVI в. [20. С. 217]. Представляется, что это новое дизайнерское решение было разработано в Скандинавии. В Турку данные внешние элементы подошвы датируются концом XIV в. - первой половиной XV в. Также относительно раннее происхождение имеют находки такого рода в Стокгольме и Лунде. В европейском производстве обуви за пределами Скандинавии, включая Померанию, эти элементы становятся популярными только в XVI в. [18. С. 119]. Следует упомянуть о полосках, вставленных между передней частью и днищем обуви с тем, чтобы герметизировать шов. Такой тип вставок в померанском производстве обуви стал применяться уже в первой половине XII в. Первоначально это были простые ровные кожаные полосы. Впоследствии появились полоски, треугольные в поперечном сечении, вырезанные из толстой и очень толстой кожи, вставленные, как клин, между нижней и верхней частями обуви, которые в позднесредневековом производстве обуви полностью вытеснили ровные образцы. Частая встречаемость обрывков этих полосок во всех культурных слоях с XIII в. позволяет отметить, что герметизация обуви специальным куском кожи была стандартной практикой обувного ремесла. Для поздних этапов позднего Средневековья особенно характерны полоски в передней части обуви, повторявшие форму пятника, с отчетливо удлиненным пальцем, выступающим за пределы подошвы. Использование таких вставок помимо практических целей преследовало и эстетическую - они визуально удлиняли обувь. Изменения в средневековом производстве обуви были заметными, конечно, в случае с верхней частью -они касались кроя, числа профилирующих элементов и отделки. Уже в X в. обувь стала дополнять праздничный или церемониальный костюм высших слоев общества. Из археологических раскопок в раннесредневеко-вых центрах известны примеры украшения передней части обуви вышивкой. Исследователи согласны, что отделка повышала стоимость обуви, и, таким образом, всего костюма. Вышивка также указывает на наличие специализации в производстве, поскольку отделка осуществлялась после выкраивания из кожи, но до сшивания всех компонентов [21. С. 252]. На примере этого элемента раннесредневековой обуви стали очевидными и региональные различия. На центральных и восточнославянских территориях зафиксировано преобладание богатых спиралевидных и цветочных узоров, в то время как в западной и северной Европе чаще встречаются геометрические и особенно линейные узоры. Несколько союзок, вышитых шерстяными нитями, найденных в Щецине, повторяют западноевропейские мотивы [22; 23. Рис. 8, c-d]. Значение для характера отделки имеет также тип исходного материала - шерстяные, шелковые нити или металлическая проволока. В раннесредневековом обувном деле иногда встречаются металлические кнопки или шипы, в различных конфигурациях усаженные на союзки. Силезская обувь, украшенная металлическими аппликациями, из Вроцлава, Легницы или Ополе, Померании и Гданьска, из слоев XII-XIII вв., может быть связана со специальной праздничной одеждой более богатых жителей. Этот тип отделки, однако, не является распространенным в западной Померании. Следует отметить, что представители разных социальных слоев необязательно использовали различные типы декора обуви. Пышно украшенная обувь могла дополнять праздничный костюм даже более бедного населения, особенно на завершающих этапах существования раннесредневеко-вых центров, когда наблюдается значительное стилистическое разнообразие обувной продукции [1. Диагр. 15]. Согласно историческим исследованиям традиционный романский костюм воспринял влияние византийской моды, что отразилось в яркости отделки и распространении вышивки [24. С. 134-135]. В периоды правовой, политической и экономической трансформации для большинства центров была характерна тенденция к рационализации производства с целью минимизации отходов и экономии исходного материала. Передняя часть обуви, оставаясь в плане своей конструкции, в основном, прежней, варьировалась по высоте задника, форме структурных и дополнительных вставок, способе завязывания на ноге, ширине вместилища, отделке и прочим мелким характеристикам (рис. 4). Представляется, что многообразие решений неструктурного значения было следствием приведения в соответствие универсальных узоров, использовавшихся в большинстве мастерских, с потребностями покупателей. Безотносительно способа организации, в производстве обуви в XII-XIV вв. наблюдаются серия последовательных улучшений, состоящих в основном в лучшей фиксации обуви на ноге и большем соответствии ее форме, а также изменения, связанные с наступлением определенной моды, особенно в высших слоях общества. Становится достаточно очевидным, особенно во второй половине XIII -XIV в., разделение на повседневную, рабочую обувь и образцы с более высокой эстетической ценностью, которые определенно были связаны с праздничным костюмом. В это же время заметен резкий рост числа обуви маленького размера - для детей - а также образцов промежуточных - между детским и женским -размеров. Характерным становится и появление детской обуви, произведенной по тем же стандартам, что и продукция для взрослых. L _L-- Рис. 4. Различные формы и типы средневековой обуви из Щецина (фото А.Б. Ковальска) Представляется, что, по меньшей мере, часть изменений в производстве обуви в XII в., особенно во второй его половине, может быть связана с западными стандартами моды, воспринятыми в Померании. Мода, как новый культурный феномен, рано пришла на территорию, очерченную границами современной Польши. Прослеживается тенденция подчеркнуть утонченность за счет удлинения передней части обуви, и иногда - декоративной вышивки или аппликации [1. Табл. 10; 6. Рис. 75]. В конце XII в. ношение удлиненно-утонченных моделей, очевидно, участилось, что могло быть связано с появлением длинных нарядов, из-под которых были видны только носки обуви. Данное наблюдение касается одежды более богатых социальных классов, одежда бедной части населения была короткой и оставалась неизменной фактически до конца Средневековья. Растущее число такой обувной продукции, таким образом, можно рассматривать как проявление роста благосостояния. Примерно в XII в изменения в одежде ознаменовали рождение моды в том смысле, в котором мы знаем ее сегодня. Суть их состояла в удлинении одежды, что стало популярным, благодаря контактам европейцев с арабским миром в ходе Крестовых походов. В археологическом материале Померании отголоски этих явлений можно проследить уже во второй половине XII в. В повседневной обуви -несомненно, преобладающей - можно заметить довольно необычные элементы. К ним относятся вышитые верхние пояски, изначально, вероятно, цветные, которые в течении короткого времени (последнее десятилетие XII в.) появляются в большом количестве в квартале г. Щецина, прилегающем к реке Одра. Эти элементы обуви соответствуют романской западноевропейской одежде праздничного характера. Стандарты одежды и костюмов, выработанные в XII в., просуществовали в течение почти двух с половиной веков, примерно до середины XIV в. [24. С. 151]. В район южного балтийского побережья новые веяния пришли относительно быстро, однако наиболее заметными они стали в XIII - первой половине XIV в. Следует также отметить относительно раннее появление в городах правил и норм в отношении типа, формы, размера и декоративной ценности различных элементов одежды, включая воротнички, головные уборы, ювелирные украшения, изделия из кожи и носки обуви. Вероятно, в общей характеристике одежды XIII в. -исчезновении тщательной отделки и недостатке декоративной составляющей - можно увидеть реакцию на эти ограничения. Эту тенденцию особенно хорошо иллюстрируют находки обуви в Щецине, которая в то время утратила замысловатость в пользу простоты и была приспособлена к потребностям повседневной жизни, в отличие от обуви, найденной в Гданьске и Колобжеге. Необходимо подчеркнуть, однако, что вышеупомянутые находки в Щецине происходят из района, считавшегося самым бедным в этом средневековом городе. В Колобжеге удлиненная обувь во второй половине XIV в. составляла почти 90% [10. С. 60], в то время как в Щецине ее доля не превышала 30%, даже если учитывать наличие характерных заостренных носков, удлинявших подошву и силуэт обуви в целом. Представляется, что обувь с «клювом» носили более богатые бюргеры, что также подтверждают померанские иконографические источники. Чрезмерно, неестественно удлиненную обувь, связываемую с одеждой светских и церковных сановников, до сих пор не находили ни в Колобжеге, ни в Щецине. В Польше она известна из раскопок поздних средневековых замков, в Западной Европе - из раскопок значимых политических и церковных центров. Обувь с узкими, приподнятыми кверху носками - так называемые пулены - появляется в Европе в XIII в., но приобретает значимость на рубеже XIV и XV вв., а также вновь в конце XV в. До сих пор нет единого мнения относительно их происхождения. Некоторые исследователи склонны связывать этот тип обуви с Польшей [25. С. 65-66], но наиболее распространено мнение о том, что он происходит с Востока [26. С. 16]. Подводя итог, можно сказать, что изменения в стиле померанской кожаной обуви второй половины XIII - первой половины XIV в. произошли вследствие введения в уставы гильдий стандартов, строго регулирующих производство обуви и качество продукции. Это определенно благоприятствовало унификации одежды и кожаных аксессуаров. Лишь небольшое число необычных элементов роскоши позволяет предположить дифференциацию городского населения по социальному статусу и уровню благосостояния, это подт верждает и померанская, и гораздо шире - западноевропейская - иконография.

Скачать электронную версию публикации