Archival Data as a Source for the Ethnogenesis of the Sym-Ket Evenks.pdf Сымско-кетские (сымские, западносибирские) эвенки - локальная группа, сформировавшаяся в середине 1930-х гг. из милитского и питско-варагонского родов, кочевавших в XIX - начале XX в. по лево- и правобережью Енисея в пределах Анциферовской волости [1. С. 158-159]. Деление эвенков данного региона на группы, принятое в официальных документах XIX - начала XX в., соответствовало местам их выхода на сугланы (с. Ярцево и с. Усть-Пит) и не отражало реального родового состава. С точки зрения самих эвенков, в данную группу входили представители родов: Баяки-Боярины, Баяки-Самаровы, Кему, Кильтыно, Кима, Танимо, Турумби, Чемба и Эгдырэ. Первые, и во многом случайные, материалы по антропологии сымско-кетских эвенков были получены Ф. Душем в 1921 г. [2], который обследовал девять мужчин и одну женщину из родов Баяки, Кему, Кима и Чамба, встреченных им на р. Подкаменная Тунгуска [3]. Впервые вопрос о целенаправленном антропологическом исследовании данной группы с выходом на проблемы этногенеза поставил Н.С. Розов в конце 1940-х гг. Судя по проведенной подготовительной работе, это была часть планируемого исследователем большого проекта по антропологическому изучению коренного населения региона [4]. Во время экспедиции 1950 г. в Верхне-Кетский район Томской области он посетил места компактного проживания эвенков (пос. Орловка, стоянка Проходной бор, пос. Максимкин Яр), где сделал значительное количество фотографий [5], провел антропологические измерения, которые были отражены в 38 антропометрических бланках [6], а также составил списки всех эвенков, проживающих в регионе. В дальнейшем эти данные были дополнены во время экспедиции 1952 г. на р. Васюган [7]. Все проведенные измерения были обработаны и сведены в таблицы [8]. Кроме того, Н.С. Розовым была составлена классификация эвенков данной группы по месту проживания и месту рождения. Судя по сделанным пометкам, Н. С. Розов предполагал исследовать этногенез каждого рода в отдельности. Полученные результаты были частично опубликованы [9, 10]. Собственные материалы он дополнил фотографиями из экспедиции А.П. Дульзона [11], проводившего в те же годы исследования на р. Кеть, и газетными вырезками, планируя, по-видимому, продолжать работу над данной темой. Однако начатое исследование не было им завершено, и большая часть материалов не была опубликована. В дальнейшем возможностью антропологического изучения сымско-кетских эвенков активно интересовался В.А. Дремов. Однако реально приступить к этой работе он так и не смог. Его останавливали невозможность сбора остеологического материала (эвенки до 1950-х гг. не хоронили своих умерших на кладбищах), а также малочисленность и разрозненность группы. Предпринятая им попытка найти следы эвенкийского населения на р. Чулым не дала положительных результатов. Таким образом, к 1980-м гг. все исследования в этом направлении были остановлены. Собранные Н.С. Розовым данные остались уникальным источником, который был разделен между различными фондами хранения (архив Кабинета антропологии, архив Музея археологии и этнографии Сибири (МАЭС), фотофонд МАЭС). Часть фотографий с краткими пояснительными сведениями была представлена на сайте Кабинета антропологии исторического факультета ТГУ [12]. В результате проведенных в последние годы работ была восстановлена целостность собранных Н.С. Розовым материалов. Недостающие фотографии были восполнены по сохранившимся негативам. Результаты (полевые дневники, подготовительные документы, отчеты, фотографии, негативы) были обобщены в базе данных, созданной в системе Moodle [13], которая позволяет проводить поиск как по названию источника, так и по именам людей, которые были обследованы в ходе экспедиций Н.С. Розова. Г. М. Василевич первой обратилась к изучению этногенеза данной группы с «этнографических позиций» [14-16]. Она записала родословные эвенков, которые отражали их родственные связи за последние 150-200 лет [17]. Результаты ее исследовательской деятельности невозможно переоценить. Однако Г.М. Василевич ставила перед собой задачу изучения культуры всего этноса, а не подробного анализа материала по одной локальной группе. Возможно, поэтому вопрос достоверности собранных родословных остался открытым. В 1980-х гг. В. А. Туголуков [18] провел колоссальную работу по изучению этногенеза эвенков Западной и Средней Сибири, основанную на большом количестве архивных источников. Такая глобальная задача, естественно, не предполагала исследование истории отдельных семей. Автором данной статьи была предпринята попытка обобщить материалы, собранные антропологами и этнографами, и дополнить их данными архивных источников, среди которых сведения из ревизских сказок конца XVIII в. [19], метрических (около 300 единиц) [20-22] и похозяйственных книг [23, 24], с целью восстановления этногенеза каждого из родов, вошедших в состав сымско-кетской группы. Самые ранние письменные источники, которые удалось использовать для исследования, относятся к концу XVIII в. В ревизских сказках этого периода указывались, в том числе, люди, которые родились в конце XVII в. и умерли с момента прежней ревизии. Период с начала XIX в. достаточно полно охвачен метрическими книгами и исповедными росписями, что позволяет проследить родственные связи между лицами, указанными в ревизских сказках, и их потомками. Таким образом, родословные отдельных семей прослеживаются с 1690-х гг. до настоящего времени. Эти данные были сопоставлены с родословными, записанными в 1931 г. Г.М. Василевич. Выяснилось, что при расчете разницы в поколениях в 30 лет совпадения имен и родственных связей было настолько значительным, что исключало элемент случайности. К сожалению, удалось проанализировать не все родословные, так как в доступных для исследования архивах не сохранились данные VI-IX ревизий и переписей конца XIX - начала XX в. Многие эвенки крестились только в начале XX в., поэтому по данным метрических книг невозможно восстановить полный родовой состав. Кроме того, эвенки достаточно «легкомысленно» относились к русским именам, поэтому один и тот же человек в различных документах мог именоваться по-разному. Наконец, предки эвенков, кочевавших в конце XIX в. на левобережье Енисея, в конце XVIII в. могли кочевать в совершенно другом месте, что требует исследования ревизских сказок из всех смежных районов и является чрезвычайно трудоемкой работой. Было установлено, что в конце XVIII - начале XIX в. основным центром «притяжения» эвенков на левобережье Енисея было с. Маковское на р. Кеть. В районе Мелецкого острога, несмотря на созвучие его названия с названием группы, следов присутствия эвенков не найдено. В конце XIX - начале XX в. существовало два места постоянных выходов значительных групп эвенков данного района: Ярцево на р. Енисей и Максимкин Яр на р. Кеть. Кроме того, отдельные семьи эвенков регулярно посещали Назимово (на р. Енисей), Нарым, Пара-бель, больницу в пос. Молчаново на р. Обь [25. С. 168, 248], обживали верховья р. Тым, наведывались в бассейн Васюгана [Там же. С. 65, 181, 200] и даже ездили за покупками в Томск [Там же. С. 238]. Значительная группа эвенков, практически безоленных, кочевала в районе Кемчуга (приток Чулыма) [26]. Некоторые эвенки ходили на заработки в район северо-енисейских приисков (т. е. на правобережье Енисея). В таких условиях представители группы, осознавая свое родство, не воспринимали себя как отдельную территориальную общность. Кроме того, по данным ревизских сказок конца XVIII в., в состав «тунгусов» входили фамилии, которые в XIX-XX вв. принято относить к остякам (селькупам). Например, Алексей Карелин назван «тунгусом» в документах 1789 г. [27. Л. 38 об.-40], Евстрат Карелин - 1851 г. [28. С. 2 об.-3]. Взаимобрачных отношений на этот период между Карелиными и «классическими» тунгусами не зафиксировано; в этнографических данных также нет упоминаний о том, чтобы современные эвенки считали Карелиных более близкими к себе, чем остальные селькупские семьи. Не исключено, что Карелины могли держать оленей и кочевать вместе с тунгусами, поэтому и были отнесены к ним, а не к безоленным «остякам». Практика содержания оленей нетунгусским населением с передачей оленей в стада эвенков для совместного выпаса была распространена на Кети вплоть до 1950-х гг. На р. Сым таким же образом поступали старообрядцы [29]. В то же время ряд фамилий, которые в XVIII -начале XIX в. значились «остяками» (например, Толстых), в XX в. оказались приписаны к «тунгусам». Однако в этом случае были зафиксированы воспоминания информаторов о том, что эти семьи стали «эвенками» относительно недавно, как правило, в силу житейских обстоятельств. Несмотря на неполноту полученных данных, с достаточно большой долей уверенности можно констатировать, что в состав сымско-кетских эвенков вошли представители следующих групп: 1. Рода Кильтыно и Турумби, кочевавшие в конце XVII в. в междуречье Кети - Енисея в районе с. Маковское. Крестились раньше других эвенков, более других групп были подвержены влиянию русской культуры. 2. Рода Танимо, Кему, Кима, кочевавшие с конца XVII в. на лево- и правобережье Енисея в междуречьях Енисей - Чулым, верховьях Кети, с выходами на Сым и Пит. До начала XX в. сохраняли брачные связи и тесные культурные контакты с эвенками Ангары, с которыми они крестились в одних и тех же храмах, вместе работали на приисках и выходили в одни и те же населенные пункты. В результате только часть эвенков, относившихся в XIX в. к питскому роду, вошла в состав сымско-кетских эвенков и частично в XIX в. перешла на Ва-сюган. Другая часть группы смешалась с ангарскими и южно-подкаменно-тунгусскими эвенками. 3. Род Чамба, кочевавший в XVIII в. в районе Под-каменной Тунгуски, а в XIX - начале XX в. - на р. Сым. Имел тесные культурные связи с эвенками Подкаменной Тунгуски, которые выражались, с одной стороны, во взаимобрачных отношениях, с другой - в воспоминаниях о военных походах «на ту сторону Енисея». 4. Род Баяки, кочевавший в XVIII-XIX вв. на севере Туруханского края и имевший брачные связи и тесные культурные контакты с эвенками Илимпеи. По полевым данным, еще в начале XX в. его представители могли совершать «походы за невестами» в Илимпею, причем брали себе жен не только из тунгусок, но и из «остячек». При таком сложном родовом составе численность группы всегда была невелика и по самым оптимистическим подсчетам не превышала в начале XX в. 600 человек [18. С. 248]. Сами эвенки на этот же период называли гораздо меньшие цифры: «На этом месте (земле) четыре рода живут. Р. Чамбал тридцать будет не будет человек. Р. Баяки восемь семей есть: в одной семье четверо мужиков есть, в одной двое; в одной трое было бы - маленькие. Р. Кималь четыре семьи есть. Потом Кемоль четыре семьи - семь мужиков, четыре семьи...» [25. С. 52-53]. Исходя из неоднородности родового состава группы, становится понятным, почему, например, знаменитые «шаманские» фольклорные тексты, в большом количестве записанные Г.М. Василевич на Сыме [30], были известны на Васюгане и Орловке только в самых общих чертах. В 30-х гг. XX в. начинается активная деятельность по социалистическому строительству среди малочисленных народов Сибири. Было сформировано два центра, в которых велась работа с западносибирскими эвенками: фактория Монокон-Бологон на р. Сым и простейшее производственное объединение им. Беля-евских на р. Кеть. В сымской фактории эвенки жили на одной территории с русским старожильческим населением, которое играло основную роль в организации деятельности этой фактории. Этому способствовало множество факторов: грамотность русского старожильческого населения, стремление к отстаиванию своих интересов, отсутствие культурного и языкового барьера. Влияние эвенкийского населения на принятие административных решений было весьма невелико. Объединение им. Беляевских было организовано полностью по национальному признаку. В результате проведения землеводоустроительных работ была выделена значительная территория по р. Орловке, с которой было выселено старообрядческое население. Весь этот участок был поделен между эвенкийскими оленеводческими бригадами, сформированными по родственному принципу. Большая часть административных должностей была занята также эвенками, которых активно вовлекали в общественную деятельность. Русскими были только специалисты (врачи, учителя, ветеринары) [31. С. 471]. Таким образом, в объединение им. Беляевских были созданы чрезвычайно благоприятные условия для сохранения эвенками своей культуры. Поэтому сюда съезжаются семьи с Васюгана, Тыма, Чулыма, Сыма. Как закономерный итог, с начала 1940-х гг. сымско-кетская группа начинает осознавать себя как единое целое. Прежнее деление по родам воспринималось прежде всего как деление по фамилиям. В то же время сохранялись представления о существовавших некогда лингвистических и этнокультурных различиях. Например, эвенков, переселившихся с Чулыма, называли «крещщены», так как их предки были крещены еще в середине XVIII в. Бояриных и Самаровых относили к одному роду - Баяки, «хотя они и не родственники». Материалы метрических книг полностью подтверждают эту информацию: Боярины преимущественно крестились в пос. Ярцево, Самаровы - в пос. Дубчес, и первоначально значились «сумароков-скими» тунгусами (от названия населенного пункта Сумароково на Енисее). Через Дубчес и Тым они перекочевали на Васюган, где их прозвище превратилось в фамилию. В начале 1950-х гг. часть их перешла на Кеть, часть перекочевала вниз по Оби в Тюменскую область. На Васюгане осталось лишь несколько семей, которые еще в 1980-х гг. помнили о том, что их предки были проводниками у русских в районе Енисея. Лихачевы, проживавшие на Кети, также знали о существовании двух «ветвей» своего рода («на Васюгане живут наши Лихачевы, но они нам не родня»). Архивные данные подтвердили, что Лихачевы в XVIII в. кочевали в верховьях Кети-Чулыма. В дальнейшем часть их осталась в этих же местах, совершая выходы в район Север-Енисейских приисков. Другая часть перешла на левобережье Оби в районе Молчаново - Тунгусово и далее по Васюганским болотам дошла до бассейна р. Демьянки, где ее представители встречались в начале XX в. [32]. Часть их в дальнейшем поселилась в этих местах [33], практически потеряв связь с сымско-кетской группой. В 1970-х гг. эвенки, проживающие по р. Васюган и Кеть, уж ничего не знали о них. После упразднения в середине 1950-х гг. производственного объединения им. Беляевских эвенки расселились по различным населенным пунктам региона и постепенно утратили навыки оленеводческого ведения хозяйства. Последние кочевые семьи исчезли в начале 1980-х гг. Таким образом, сымско-кетские эвенки имеют сложный этнокультурный состав. Это позволяет предполагать, что тщательный анализ и сопоставление антропологических, этнографических, лингвистических и фольклорных данных в пределах данной группы может помочь вычленить составляющие, связанные с культурным наследием отдельных родов, и восстановить их этно- и культурогенез.

Скачать электронную версию публикации