Sacred objects of Tatars and Bashkirs of the middle Volga and Ural regions .pdf Объекты, почитаемые как священные, играют чрезвычайно важную роль в религиозной и этнической идентичности татар и башкир. Сочетая в себе в равной степени признаки как материальной, так и духовной культур, они нередко концентрируют ключевые смыслы, общенациональные ценности, что позволяет им играть роль своеобразных духовных ориентиров для данных народов. Цель статьи - выявление «священных» объектов татар и башкир, а также анализ современных этнотерриториальных различий, связанных с практикой их почитания по данным опросов. Использование понятия «священные объекты» кажется нам более уместным в контексте современных религиозных и шире - духовных практик татар и башкир, так как в условиях мировоззренческого плюрализма XXI в., вызванного диалектическим процессом гло-бализации-индивидуализаци [1. С. 146-147], любые традиционные подходы к анализу объектов поклонения выглядят чрезмерно узкими. В частности, понятие «святых» мест, которое следует считать каноническим в изучении объектов поклонения в среде татар и башкир, и связанное прежде всего с ишанизмом [2-4], не учитывает возможность возникновения новых сакральных объектов, которые никак не связаны ни с суфизмом, ни даже с исламом. Тем не менее именно «святые» места являются краеугольным камнем объектов поклонения татар и башкир в изучаемом регионе. Нам представляется, что места поклонений или малых паломничеств в пределах Среднего Поволжья и Приуралья можно условно разделить на две группы: 1) собственно места захоронения суфиев (ишанов) или воспринимаемые татарами и башкирами в качестве таковых; 2) «святые» места, не связанные с деятельностью суфиев напрямую и, как правило, обязанные своим происхождением Булгарской цивилизации (г. Булгар, г. Биляр, надгробные памятники времён Волжской Булгарии). В пределах Ульяновской области первый вид поклонения наиболее наглядно представлен на территории с. Новые Зимницы Старокулаткинского района. Данное обстоятельство связано с тем, что в этом селе испокон веков жили ишаны [5. Ф. 37. Оп. 1. Д. 45. Л. 34]. Их влияние сохранялось даже в конце 20-х гг. XX в. - не самое благоприятный период для отправления религиозных культов. Так, в сведениях РКВКП(б) Старокулаткинского района отмечалось, что «благодаря отсутствию акушерок и медицинских работников вообще, в районе процветает и развивается знахарство и увеличивается доход ишана» [Там же. Л. 98]. Среди действий иштана отмечается шаманский обрядовый элемент - эшкрю. Говорится также о том, что посещающие ишана татары целуют ему подмётки и башмак. Именно его влиянием объяснялось многочисленное присутствие женщин (200 человек) в день 8 марта в мечети, а не на коммунистическом собрании, где их было значительно меньше (33 человека) [Там же. Д. 25. Л. 126; Д. 26. Л. 153-154]. Интересно, что влияние суфизма сохранялось в Новых Зимницах вплоть до 60-х гг. XX в. Так, уполномоченный по делам религиозных культов отмечал, что на поклонение к могиле ишана приезжало много паломников из Куйбышевской, Пензенской, Саратовской областей, а также из ряда районов Ульяновской области. В 1956 г. количество паломников не уменьшилось, а несколько увеличилось. Основной приток паломников происходил летом. Часть паломников приезжала на автомобилях, другая часть независимо от расстояния приходила пешком. Причём некоторые, идущие пешком, несли с собой камни и возлагали их на могилу ишана якобы для того, чтобы принесённый им камень был свидетелем на том свете, что данный верующий был на могиле ишана [5. Ф. 8. Оп. 15. Д. 128. Л. 18]. Кроме того, в документах о состоянии и деятельности зарегистрированных общин верующих мусульман по Ульяновской области содержатся сведения о том, что в 1960 г. была попытка верующих с. Новые Зимницы построить мавзолей на кладбище, где находится могила ишана [Там же. Оп. 20. Д. 147. Л. 14]. Годом ранее была попытка верующих мусульман (из других сёл Ульяновской области) попасть на эту могилу (10 человек). Однако после запрета на проведение подобных поклонений, по словам уполномоченного Совета по делам религиозных культов при Ульяновском облисполкоме, подобных попыток не было. Верующие мусульмане с. Новые Зимницы, по словам уполномоченного, также перестали ходить на могилу. Однако в 1959-1960 гг. произошли события, подтвердившие устойчивость почитание могилы в среде татар. На вторую ночь после того, как новозимницкий сельский совет повесил замок на дверь ограды могилы с тем, чтобы никто не заходил в эту ограду, замок был кем-то вырван и унесён. Подобные действия повторились минимум дважды. Даже в 1980 г. могилу ишана продолжали посещать в летнее время не только местные татары, но и верующие Не-веркинского района Пензенской области и Николаевского района Ульяновской области. В Куйбышевской области в пос. Благодаровке к могиле муллы В. Сабирова, где была установлена каменная плита с надписью из молитвы и слова «Шаиш» на арабском языке и самовольно построен мавзолей со встроенным стеклом, также стекались паломники, и не только местные, но и из Астраханской, Пензенской и Ульяновской областей, Башкирской и Татарской республик, Казахстана, Узбекистана; в с. Алькино привлекал к себе верующих водный источник «Святая вода», «Ключик» («зям-зям»), «которая славилась не хуже, чем в Мекке». На территории Пензенского региона было известно об одном мусульманском «святом месте» - могильнике в Головинщенском районе, где был похоронен мулла - ишан. Здесь систематически собирались верующие не только из соседних селений, но и других городов, читали молитвы, совершали жертвоприношения. Однако основное количество «святых» мест мусульманского культа Среднего Поволжья в советский период было сосредоточено в Татарской АССР (всего 16) [6]. Начало XXI в. ознаменовалось возрождением такого рода паломничеств в Среднем Поволжье и Приура-лье. Так, с 2005 г. в с. Новые Зимницы ежегодно проводятся Хансаваровские чтения, связанные с памятью суфийского шейха Хабибуллы Хансаварова, который похоронен здесь. Эти мероприятия начали проводиться с 200-летнего юбилея шейха (1805-1897). Одним из программных мероприятий чтений является посещение зиярата (могилы) Хабибуллы ишана. В 2008 г., по подсчетам организаторов, могилу святого посетили 6 тыс. человек. При посещении могилы татарстанской делегацией чтение Корана и дуа по поручению муфтия Гусмана хазрата совершил Ильдус хазрат Фаизов [3]. Отмечен интерес мусульманской общественности к возрождению суфийских традиций и связанных с ними паломничеств и в Татарстане. Так, 17 августа 2013 г. в мечети Анас г. Чистополь прошли чтения имени известного шейха тариката Накшбандия-халидия Мухаммадзакира хазрата Камалова (1818-1893 гг.) [7]. 4 июня 2013 г. в Москве состоялся круглый стол на тему «Традиции суфизма в исламе: история и современность», организованный Духовным управлением мусульман г. Москвы и Центрального региона «Московский Муфтият» ЦДУМ России и приуроченный к 180-летию со дня рождения известного религиозного деятеля и просветителя Зайнуллы Расуле-ва. На мероприятии от Татарстана присутствовали заместитель муфтия республики Нияз хазрат Сабиров, ректор Российского исламского университета, доктор политических наук, профессор Рафик Мухаметшин, директор Буинского медресе Рашид Маликов [8]. Ежегодно весной или в начале лета татары Чувашской Республики организовывают поездки в места, связанные с суфийской традицией. Это не только посещение г. Болгара, но и места зияратов на территории Чувашии, которых насчитывается более тридцати. Одним из таких мест является кладбище XVII в. на территории д. Новое Буяново Шемуршинского района Чувашии [9]. Татары называют это место «Яна Торын зираты», а жители этой самой деревни - чуваши именуют «Мишер масаре», т. е. мишарское кладбище. Издревле, когда в стране случались засухи, мусульмане с округа собирались на этом кладбище и просили у Аллаха дождя. Духовное управление мусульман Чувашской Республики организовывает зиярат - посещение могил предков. Аксакалы и абыстаи с. Шыгырдан, д. Татарские Сугуты, Кзыл Камыш, Асаново и имамы собираются, чтобы почтить память, а Муфтият Чувашии организует «Корбан ашы» - обед в честь данного торжества. Вот как описывает ход этого мероприятия журналист: «На этом мероприятии многие участники не первый раз. Аксакалы вспоминают, как в детстве с бабушками они пешком приходили сюда и неделями жили у знакомых чувашей. Бабушки целыми днями читали Коран, молились. Есть что вспомнить и чувашам. Хотя они просто наблюдатели, но все знают и понимают сакральность происходящего. "В советские годы здесь хотели сделать колхозный огород. Человек, который на тракторе спахивал эту землю - сгорел с трактором", -вспоминает одна из жительниц деревни. "Тогда забор был ветхим, дети, не понимая святость этой земли, играли там, потом начали болеть. Никто ничего не мог сделать. Только муллы, читая свои молитвы, исцелили", - говорит другая. "Вот с города внуки приехали, их тоже привела, чтоб с детства знали про это место", -говорит третья» [Там же]. На территории кладбища стоят два надмогильных камня. Председатель Духовного управления мусульман Чувашской Республики Мансур хазрат Хайбуллов рассказывает историю камней. «В те времена такие памятники ставились только людям определенных сословий: мурзам - дворянам или великим суфиям», - говорит хазрат [9]. Действительно, есть много легенд, что здесь захоронены авлии - святые люди. Мансур хазрат, выступая, объясняет, что собрались тут не молится этим могилам. Памятники эти вместе с территорией считаются объектом культурного наследия Чувашской Республики. Это древнее кладбище силами мусульман и местных жителей огорожено металлическим забором, устроено место для моления. В Башкортостане также весьма активно происходит возрождение интереса к суфийской традиции. Например, в 2011 г. в Миякинском районе Республики Башкортостан у горы Нарыстау, близ с. Ильчигулово, установили мемориал сподвижникам пророка Мухаммада (сахабам) Зубаиру бин Заиту и Абдуррахману бин Зу-баиру. Мемориальный комплекс, представляющий собой стелу с именами сахабов и юрту с тремя полумесяцами, установлен по инициативе мусульман Башкортостана. Почтить память святых прибыли тысячи мусульман не только из Башкирии, но из других регионов России, Таджикистана, Узбекистана. Согласно преданиям, сахабы похоронены на вершине горы Нарыстау, а вытекающая из её подножия вода считается целебной. Сам факт того, что здесь тысячелетие назад жили сподвижники Мухаммеда, неразрывно связан с именем Османа Нури Топбаша - исламского богослова, главы суфийского тариката Накшбандия, который и фиксирует имена сподвижников, живших здесь [10]. В Учалинском районе Башкортостана широко известно имя мусульманского деятеля Зайнуллы ишана. В 2009 г. здесь еще построена грандиозная мечеть, названная в его честь. Фольклорный праздник «Салават Йыйыны», состовшийся впервые в 2010 г. около горы Торатау близ Ишимбая, объединил национальные по сути мероприятия с религиозными представлениями о священной для башкир горы, среди которых также заметны суфийские мотивы. Надо отметить, что в башкирской традиции понятие аулия (святой), которое среди татар по большей части ассоциируется со святыми людьми, приобрело более широкое значение. В частности, под ним понимаются святые горы и источники [11]. Среди башкир Самарской области также сохранилось почитание могил святых. Сами могилы именуются ими аулия-зыйарат. Несколько таких могил находятся около д. Утекаево. Со слов жителей данной деревни, односельчане выбрали место для кладбища, но святой сказал, чтобы на этом месте никого не хоронили - через много лет здесь построят дорогу. Люди не послушались святого, и тогда тот попросил, чтобы его после смерти похоронили в другом месте. Действительно, через много лет это место была проведена дорога, и кладбище не сохранилось [12. С. 140]. Проведённые в 2016 г. исследования также подтверждают наш тезис о живучести суфийской традиции поклонения татар и башкир малым святым местам. В общей татаро-башкирской выборке 14,23% респондентов ответили, что совершали паломничество к так называемым святым местам. Среди татар Поволжского федерального округа (ПФО) таковых оказалось 15,52%, а среди башкир - только 9,09%. Иными словами, скорее всего суфийская традиция малых паломничеств в большей степени характерна для татар, чем для башкир. Это же подтверждает региональный анализ. Так, наибольшая доля посещений малых святых мест наблюдается среди татар Чувашии, Самарской и Ульяновской областей, Татарстана, Башкирии. Доля, совершавших малые паломничества среди башкир Башкортостана одна из самых низких - 8,4%. Высокая доля совершавших малые паломничества среди татар Чувашии, Самарской и Ульяновской области, а также Татарстана объясняется тем, что именно эти территории испытали на себе наибольшее влияние Волжской Булгарии, объекты которой также пользуются высоким уровнем религиозной значимости среди татар данного региона. Итак, среди второй разновидности «святых мест» у татар наибольшей популярностью пользуется Булгар-ское городище. Здесь уцелели палаты, мавзолеи и минареты XIII-XV вв. - уникальные памятники архитектуры и истории Волжско-Камской Булгарии, являющиеся исламскими святынями и национальными святынями татарского и отчасти башкирского народов. Однако, по мнению части татар, сакральное значение некоторых памятников Булгара утеряно, так как волею судеб они стали православными храмами (Восточный мавзолей в XVIII в. был освящен как церковь Святого Николая). Поэтому мусульмане совершают молитву (по большей части намаз) рядом с древним кладбищем Булгарского городища. У башкир традиционно сходное сакральное значение выполняют расположенные в центре современного Башкортостана мавзолеи Тура-хана, Хусейнбека и «Малый кэшэнэ» [13]. Показательно, что в 1990-е гг. среди татар и башкир Среднего Поволжья и Приуралья не было единства в вопросе правомерности почитания Булгар как исламского объекта. Например, Талгат Таджутдин в своём письме от 28 мая 1996 г. к Президенту Республике Татарстан М.Ш. Шаймиеву просил оказать содействие в проведении торжеств по случаю принятия ислама в древних Булгарах. В то время как Духовное управление мусульман Татарстана в данном вопросе заняло противоположную позицию, объявив, что эти торжества «нечто новое, не присущее исламу, это ширк (многобожие), поэтому участвующие в этом нарушают мусульманские каноны» и, приняв постановление, что поездка в г. Булгары в определённое время и с исламской точки зрения ширк, поэтому участвовать в этих мероприятиях нельзя [14. С. 89]. Конечно, противостояние вокруг почитания Булгар как продолжение традиции очевидно суфийского толка - это во многом следствие борьбы между двумя исламскими духовными управлениями за влияние на верующих и политические элиты. Но сам факт того, что именно Булгары стали объектом дискуссий среди мусульман региона, следует считать также проявлением неоднозначности традиции «поклонений» среди татар Среднего Поволжья и Приуралья. Надо сказать, что среди умеренных мусульман практически не встаёт вопрос о почитании аулия. Существенный вклад «святых» в исламизацию Среднего Поволжья и Приуралья - факт для большинства суннитов ханафитского мазхаба. При этом все опрошенные высказываются против поклонения могилам. Из интервью: «К Аллаху посредник может быть ау-лия. К этому нормально отношусь. Почитание могил и поклонение могилам - это разные вещи. В исламе поклонения могилам нет. Некоторые поклоняются могилам, я знаю такие вещи, я видел в Туркестане. Может быть, и в Башкирии такое есть. А такого массового я не знаю. Почитание могил есть. Читайте ясын усопшим, в Коране есть. Есть те, которые считают не надо поминать усопших. Они противоречат исламу» (башкир, имам, г. Уфа). «Я слышала, что суфии есть, но сама не сталкивалась. Если я правильно понимаю, суфии - те, кто придерживаются ханафитского мазхаба, у них есть святые, через которых они обращаются к Аллаху. Мне интересно, но не принимаю» (татарка, г. Ульяновск, верующая, 22 года). «На кладбищах достигшие высокого уровня святые, мусульманские личности были похоронены. Видела фотографии. Там молились. Либо они у святых просили или для святых у Аллаха молились. Есть обычаи из традиций у татар, которые не совсем исламские. Молится, не молится. Тут разногласия. Эти говорят так, эти говорят по-другому. Мне понравилось такое мнение: "Если видишь: человек молится - ты сначала спроси, кому молится"» (татарка, г. Ульяновск, верующая, 26 лет). Анализ анкетных данных показывает, что среди татар и башкир в качестве священных мест фигурируют не столько суфийские, сколько общемусульманские объекты. Например, татарскими респондентами Ульяновской области в 2014 г. в качестве почитаемых народом памятных и священных мест названы объекты мусульманского поклонения: мечети и Мекка (табл. 1). Т а б л и ц а 1 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Ульяновской области как священные (2014 г.) Название объекта Количество упоминаний Мечети 11 Мекка 7 Булгары 6 Иерусалим; Казань По 1 Источник. Материалы анкетирования, собранные методом «снежного кома» в рамках внитривузовского гранта Программы стратегического развития университета 2014 г. на тему «Духовная культура народов Среднего Поволжья». Выборка татарских респондентов составила 41 человек. Анализ анкет, собранных в 2016 г. среди башкир и татар других субъектов ПФО, а также выявил эту закономерность (табл. 2-7). Например, у башкир ПФО и сопредельных территорий в качестве священных объектов фигурируют мечети и Мекка (табл. 2). Т а б л и ц а 2 Объекты, места и памятники, почитаемые башкирами ПФО и сопредельных территорий как священные Название объекта Количество упоминаний Мечеть / мечети / обычные мечети; Памятник Салавату Юлаеву национальный герой Салават Юлаев / памятник герою башкирского народа Салавату Юлаеву; Шульган-Таш / пещера Шульган-Таш По 88 Торатау 7 Памятники; Аркаим По 6 Мавзолей Хусейнбека / Кешене Хусейн-бека / кешене / Хусейн-бек; Мекка; Ире-мель По 4 Гора-Нарыстау; Горы Урал / Урал-батыр; Ляля-тюльпан; Аулия; Могила Мужаур Хазрат / Мужавир Хазрат; Аликаев камень, Аликаева гора По 3 Болгар / булгар; Мавзолей Тура-хана; Гора Ауштау По 2 Источник. Данные интернет-анкетирования 2016 г., проведённого автором в 14 субъектах ПФО, а также в Челябинской, Астраханской, Московской, Тюменской областях, Ханты-Мансийском автономном округе, Москве и Санкт-Петербурге. Выборка башкир составила 111 респондентов. Т а б л и ц а 3 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Татарстана как священные Название объекта Количество упоминаний Мечеть / мечети / обычные мечети 34 Болгар / булгар / великий булгар / городище булгар / древний город Булгар / историческое наследие мусульман Болгар 23 Кул Шариф 9 Биляр / Билярск, святой ключ в Биялрах / святой источник в Билярске / Волжской Булгарии Биляр; Сююмбике / башня Сююмбике По 5 Мекка / священные места только в Мекке; Хадж 4 Храм; Благовещенский собор Казанского кремля; Троице-Сергиевый монастырь; Кремль; Святой источник; Святой колодец По 3 Казанский кремль; Казань; Кладбища / татарские кладбища 2 Источник. Данные интернет-анкетирования 2016 г., проведённого автором в 14 субъектах ПФО. Выборка татар Татарстана составила 156 респондентов. Т а б л и ц а 4 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Ульяновской области как священные (2016 г.) Название объекта Количество упоминаний Мечеть / мечети / обычные мечети 40 Мекка / священный город Мекка 19 Болгар/Булгар 15 Кул-Шариф 9 Кладбища, татарские кладбища 5 Кааба / Кааба в Мекке 3 Почитание могил; Казань По 2 Источник. Данные интернет-анкетирования 2016 г., проведённого автором в 14 субъектах ПФО. Выборка татар Ульяновской области составила 144 респондента. Т а б л и ц а 5 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Пензенской области как священные Название объекта Количество упоминаний Мечеть / мечети / обычные мечети 12 Мекка / священный город Мекка 6 Кааба / Кааба в Мекке 2 Источник. Данные опроса татар Пензенской области (58 респондентов), собранные автором с помощью почтового метода в 2016 г. Т а б л и ц а 6 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Чувашии как священные Название объекта Количество упоминаний Болгар 41 Мечеть/мечети/обычные мечети 3 Кул-Шариф 2 Источник. Данные опроса татар Республики Чувашия (58 респондентов), собранные автором с помощью почтового метода в 2016 г. Т а б л и ц а 7 Объекты, места и памятники, почитаемые татарами Самарской области как священные Название объекта Количество упоминаний Мечеть / мечети / обычные мечети 9 Булгар 6 Кул-Шариф 3 Могилы родственников; Памятники; Родник; Памятник посвященный солдатам; Биляр; Святой ключ По 2 Источник. Данные опросов татар Самарской области (44 респондента), собранные автором с помощью почтового метода в 2016 г. Высокие позиции данные объекты занимают и среди татар Пензенской и Ульяновской областей и Татарстана (табл. 3-5). А вот среди татар Чувашии и Самарской области данная тенденция выражена чуть меньше. В их ответах из мусульманских объектов фигурируют только мечети, Мекка и Медина отсутствуют (табл. 6, 7). Интересно, что в анкетах татар и башкир в общем фигурируют разные объекты поклонения, имеющие ярко выраженную территориальную и этническую специфику. Например, среди татар - это Булгары, Биляр, расположенная в Казани мечеть Кул-Шариф, а у башкир -памятник Салавату Юлаеву, Шульган-Таш, кешене. В этом смысле «священные» места действительно играют роль этнотерриториальных маркеров и не ограничиваются одной только суфийской традицией. Последнее особенно очевидно при рассмотрении объектов, почитаемых в качестве священных у татар Татарстана. Так, среди них выделяются христианские объекты, что само по себе вполне объяснимо наличием этноконфессиональной группы кряшен, однако в контексте нашей проблемы несколько оттеняет проблему «священных» мест. В том же ключе стоит рассматривать и наличие в списке священных объектов башкир памятника Сала-вату Юлаеву. Возведённый в советский, во многих отношениях атеистический период в честь деятеля «народной войны», кстати сказать, исповедовавшего ислам, памятник всё же вряд ли можно считать символом исламского мировоззрения. Думается, что почитание его следует объяснять прямым следствием расширения области «священного», а с другой общей плюрализацией массового сознания татар и башкир, где религия, при всей важности, не является единственным компонентом мировоззрения изученных народов. Таким образом, исследование показало, что «священные» объекты татар и башкир Среднего Поволжья и Приуралья, истоки почитания которых общепринято связаны с исламской, и особенно с суфийской, традицией, в современных условиях меняют своё содержание, становясь атрибутами не только религиозного сознания, но и этнотерриториальной идентификации, а также общей плюрализации духовной культуры народов России в XXI в. ПРИМЕЧАНИЕ 1 В основу статьи легли данные трёх опросов. Во-первых, это данные интернет-анкетирования 2016 г., проведённого автором в 14 субъектах Приволжского Федерального округа, а также в Челябинской, Астраханской, Московской, Тюменской областях, Ханты-Мансийском автономном округе, Москве и Санкт-Петербурге. Всего в опросе приняли участие 629 респондентов (458 татар, 111 башкир, 46 русских, 1 украинец, 13 представителей других этносов). Большинство респондентов из татар и башкир (538, или 94,55% от всех отпрошенных татар и башкир) проживают в ПФО, 31 - татары и башкиры из других регионов РФ. Во-вторых, это данные опросов татар Республики Чувашия (58 респондентов), Республики Мордовия (42 респондента), Самарской (44 респондента) и Пензенской (58 респондентов) областей, собранные автором с помощью почтового метода в 2016 г. Наконец, в работе также использовались для сопоставления и сравнения материалы анкетирования, собранные методом «снежного кома» в рамках внитривузовского гранта Программы стратегического развития университета 2014 г. на тему «Духовная культура народов Среднего Поволжья» (всего 302 анкеты представителей русской, татарской, чувашкой, мордовской национальностей). Выборка татарских респондентов составила 41 человек.

Скачать электронную версию публикации