The longest living memory... (For the 25-th anniversary of the release of the book the memory of the repressed residents.pdf 17 мая 2017 г. в Научной библиотеке Томского государственного университета состоялась презентация второго издания Книги Памяти репрессированных жителей Томской области [1]. Книга представляет собой пофамильный список граждан, незаконно репрессированных по политическим мотивам в 1920-е - начале 1950-х гг. на территории Томской области. Все сведения приведены на основе материалов архивно-следственных дел, хранящихся в архивах управлений ФСБ и МВД России по Томской области, в фондах Госархива Томской области, что позволит родственникам и исследователям облегчить поиск дополнительной информации в отношении репрессированных. В приложениях к каждому тому публикуются материалы, характеризующие обстановку тех лет, освещающие различные аспекты политики Советского государства по развертыванию массовых необоснованных репрессий в стране, реакцию на происходившее непосредственных участников событий. В заключительном томе опубликованы документы, связанные с проводившимися в Советском Союзе кампаниями по реабилитации жертв репрессий. Многие из представленных документов вводятся в научный оборот впервые. В презентации Книги Памяти приняли участие представители общественности, профессорско-преподавательский состав и студенты университета, сотрудники архивных подразделений, в том числе правоохранительных органов. Высокую оценку вышедшей Книге дали депутаты Законодательного собрания Томской области Л.Э. Глок и Л.Ф. Пичурин, профессора Томского университета В.П. Зиновьев, Л.А. Чиндина и Ю. В. Куперт, заведующий музеем истории политических репрессий В. А. Ханевич, активный участник городского Совета ветеранов Н.Б. Морокова и др. Общий вывод всех выступлений - Книга действительно необходима не только родным и близким репрессированных, но и всем, кому небезразлична судьба нашей страны. Книга имеет и огромное воспитательное значение, особенно для будущих поколений, являясь одновременно напоминанием и предостережением всем нам, что нельзя превращаться в «Иванов, родства не помнящих». Нельзя допустить возвращения подобного, даже в малой степени. Участникам презентации также было представлено 3-е издание монографии «Ликвидация и реабилитация: политические репрессии в Западной Сибири в системе большевистской власти (конец 1919 - 1941 г.)» [2]. Переработанной и дополненное издание - аналитическое исследование по вопросам политики Советского государства по уничтожению политических противников режима и механизму репрессий (нарушение процессуальных норм, фальсификация материалов, методы следствия и т. д.). В монографии приводятся статистические данные, полученные в результате обработки сведений, приведенных в Книге Памяти «Боль людская». Публикация второго издания книги «Боль людская» еще раз подтвердила слова академика Д. С. Лихачева о том, что память активна. Она не оставляет человека равнодушным, бездеятельным. Она владеет умом и сердцем человека. Память противостоит уничтожающей силе времени [3]. Прошло более четверти века с выхода первого тома первого издания Книги Памяти. Выход книги, без преувеличения, стал событием. Впервые (тогда еще в СССР) был официально опубликован многотысячный список жертв массовых политических репрессий в одном из регионов страны, приведены документы, раскрывавшие механизм фальсификации следственных дел. Идея подготовки и выпуска Книги Памяти репрессированных жителей Томской области выкристаллизовалась из возникших трудностей по опубликованию списков реабилитированных. На рубеже 1980-1990-х гг. такие списки периодически печатались в газете «Красное знамя». Они вызывали неподдельный интерес у жителей области. Стали появляться (и не только в «Красном знамени») отзывы и воспоминания, выросло число обращений жителей, всякий раз содержавших вопрос: когда публикации будут продолжены и опубликуют ли сведения об их родных и близких? Выборки из списков перепечатывались в городских и районных газетах, в вузовских и заводских многотиражках. Такая форма увековечения памяти оказалась наиболее востребованной у репрессированных и их родственников, поскольку печатное слово традиционно вызывало большее доверие и часто почиталось более многих официальных документов, в частности у сельского населения. В одном из писем констатировалось: «До публикации меня считали, а иногда и обзывали сыном "врага народа", после публикации в газете о реабилитации отца отношение односельчан ко мне заметно изменилось» и т. п. Однако обнародование списков на страницах газет, ограниченных объемами, могло затянуться на долгие годы. Идея выпуска Книги Памяти принадлежала начальнику архивного подразделения УКГБ СССР по Томской области Ю. А. Петрухину. После получения поддержки у заместителя начальника Управления А. В. Машкова началась обработка архивных дел. С первых же шагов пришлось столкнуться с немалыми трудностями, не было опыта, каких-либо методик и рекомендаций, а главное - представления об объеме предстоявшей работы. Не было и понимания о перечне сведений, которые надлежало собрать о каждом репрессированном. В итоге приняли решение публиковать установочные данные (Ф.И.О., год и место рождения), места жительства и работы, занимаемую должность, год ареста и дальнейшую судьбу (осуждение, освобождение, смерть и др.). Отказались от упоминания пунктов ст. 58 Уголовного кодекса РСФСР (в редакции 1926 г.), поскольку на первых порах внимание было обращено на архивно-следственные дела репрессированных по этой статье, так как дела на осужденных в 1920-е гг. до выхода указанного Уголовного кодекса не подпадали под действие Указа ПВС СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 3040-х и начале 50-х годов». Этот пробел был устранен после подписания Указа Президента СССР от 13 августа 1990 г. «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов». Предложенное название «Боль людская» споров не вызвало, в нашем понимании оно четко отражало боль и трагедию происшедшего. О выходе первого тома Книги Памяти было проинформировано руководство КГБ РСФСР, а в конце октября 1991 г. она была представлена сотрудникам центрального аппарата ведомства, где получила высокую оценку. Приказом по Агентству федеральной безопасности (новое на тот период времени название органов госбезопасности) № 13 от 4 ноября 1991 г. было утверждено решение о необходимости распространения инициативы томичей с обязательством всех территориальных органов госбезопасности организовать работу по подготовке и изданию Книг Памяти жертв политических репрессий в своих регионах. И такая работа была развернута в большинстве управлений органов госбезопасности страны. К сожалению, в целом ряде субъектов этот приказ выполнен не был. По данным общества «Мемориал» на декабрь 2016 г., в Брянской и Вологодской областях, в Дагестане и Карачаево-Черкесии к работе над Книгой вообще не приступали. В Бурятии, Калининградской и Челябинской областях лишь начата подготовка, в Приморье, Вологодской, Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской областях, Чувашии, Кабардино-Балкарии и на Камчатке подготовлены первые тома, но не издаются из-за отсутствия финансирования [4]. Кроме того, нет и единого подхода при обработке архивных материалов для опубликования, т. е. присутствует элемент избирательности категорий репрессированных. Но вину в неисполнении приказа Агентства федеральной безопасности должны разделить и органы власти этих субъектов, не проявившие четкой гражданской позиции и осознания важности и необходимости работы в вопросе увековечения памяти своих репрессированных земляков. Большой интерес выход Книги вызвал у общественности. В Управление посыпались письма и обращения от оставшихся в живых репрессированных и родственников погибших в лагерях или умерших в последующие годы, от общественных организаций, из других городов и населенных пунктов страны, а затем из ближнего и дальнего зарубежья. Интерес из зарубежья вырос после ее демонстрации в апреле 1992 г. на международной конференции историко-просве-тительского общества «Мемориал» в пос. Репино (Ленинградская область). Позицию общественности во многом отразила статья профессора Томского госуниверситета М. Е. Плотниковой, посвященная выходу книги, опубликованная в декабре 1991 г. в газете «Красное знамя». Оценив содержание Книги и представленные в ней материалы, она сделала вывод, точно отразивший значение и важность такой работы: «Книга "Боль людская" очень нужна нам, сегодняшним, переживающим тоже не самые легкие дни в жизни нашего государства. Она необходима для восстановления исторической памяти, без чего невозможно создать истинно демократическое общество, в котором бы не оставалось и самых малых условий для повторения трагического прошлого. Она необходима родственникам всех безвинно погибших: ведь для многих из них судьба их близких оставалась неизвестной. Книга эта необходима и историкам. И не только для восстановления полной правды о масштабах репрессий, осуществленных тоталитарным сталинским режимом, но и для более глубокого понимания наиболее болезненных. вопросов: как мы, великий народ, могли терпеть это, как объяснить психологическое состояние общества, мирившегося с безумной политикой тоталитарного уничтожения его членов, почему доносительство (а ведь многие подвергались арестам по доносу своих сограждан) приняло огромные масштабы, как все это вместе повлияло на нравственность КПСС и всего нашего народа и почему до сих пор находится немало людей, мечтающих о возврате сталинских порядков.» [5]. К 1999 г. были изданы еще 4 тома. Сложнее всего далась работа над заключительным томом, подготовка которого продолжалась в течение 5 лет. На протяжении всех лет для работы с архивными делами привлекались сотрудники Управления в составе нештатных рабочих групп. Этому благородному делу отдавались выходные и праздничные дни. Мне никогда не приходилось встречаться с негативным отношением к этой работе со стороны коллег, хотя отдельные представители «общественности» позволяли себе обвинять нас в аморальности нашей работы. Участие в выпуске томского мартиролога воспринималось всеми участниками как долг и обязанность, восстановление справедливости по отношению к тем, кто попал в жернова репрессий. Тем более, что одновременно с репрессированными страданиям подверглись их родные и близкие, получившие на долгие годы ярлык ЧСИР - «член семьи изменника Родины», «сын (дочь) врага народа» и под. Более того, подготовка материалов к публикации - тяжелейшая работа, в первую очередь, с моральной стороны, когда приходилось погружаться в материалы следственных дел и переживать те трагические события, которые выпали на долю жертв необоснованных репрессий. Надо учитывать, что никто из сотрудников не знал, да и вряд ли мог представлять так рельефно и конкретно масштабы произошедшего в период сталинизма, а у некоторых, как выяснилось, в числе жертв репрессий оказались родственники, имена отдельных из них вошли в нашу Книгу. Оценкой этого тяжелейшего труда были многочисленные письма со словами благодарности и признательности за восстановление «добрых имен» и увековечение памяти жертв необоснованных массовых репрессий в СССР. За четверть века Книга «Боль людская» превратилась в документальный источник, к которому обращаются сотрудники архивов и музеев, преподаватели и студенты вузов, писатели и журналисты, представители общественных организаций, все, кому небезразлична история нашей страны и нашей «Малой Родины». Кроме поименных списков в ней представлены документы, характеризующие обстановку тех лет, раскрывающие механизм фальсификации уголовных дел и арсенал средств и методов, с помощью которых добивался «нужный» результат, образцы отдельных следственных документов, материалы служебной переписки, статистические данные. «Боль людская» стала тем родничком, из которого вырастает большая река Памяти. К настоящему времени Книги Памяти изданы в абсолютном большинстве субъектов России. Они разнятся по формату, содержанию, тиражам, составу участников их подготовки, но все выполняют главную задачу - восстанавливают историческую правду, как бы она не была страшна. Сотни тысяч россиян, благодаря этим Книгам, узнали правду о судьбах близких и дорогих им людей, а кто-то смог найти и места их упокоения. Государство, на мой взгляд, пусть и в такой форме, но признало вину за содеянное. После выхода в 1999 г. заключительного пятого тома, казалось, что поставленная задача выполнена и можно ставить точку. Однако в соответствии с юридической формулировкой - «в связи с вновь открывшимися основаниями» - вновь пришлось вернуться к данной теме. В последующие годы сотрудниками Томской областной прокуратуры в фондах Госархива Томской области и Информационного центра УМВД по Томской области были выявлены дела, по которым были реабилитированы еще почти 400 человек. Также были реабилитированы несколько сот человек из числа тех, кто ранее был включен в Книгу Памяти, но официального (документально оформленного) решения о признании их жертвами репрессий принято не было. Однако следует заметить, что отдельные из ранее включенных в Книгу решением органов прокуратуры (уже в 2000-е гг.) были признаны осужденными обоснованно, реабилитации не подлежали. Проведенная «ревизия» позволила уточнить опубликованные сведения, устранить неточности и технические ошибки, допущенные при работе над первым изданием, упорядочить списки. Были внесены и структурные изменения. Каждый из трех томов заканчивается тематическими приложениями: в первом томе - это документы, имевшие отношение к развертыванию и проведению репрессий, во втором - материалы, освещающие различные аспекты репрессивной политики, в третьем - документы, связанные с кампаниями по реабилитации жертв репрессий, статистическими данные. В настоящем издании содержится информация в отношении 20 991 человек, репрессированных по политическим мотивам в период с декабря 1919 г. (времени освобождения Томска от колчаковцев) до начала 1950-х гг. В 1920-е гг., до введения в действие УК РСФСР (в редакции 1926 г.), к ответственности были привлечены 1 472 человека. По 58-й ст. УК были репрессированы 19 304 человека, еще 95 были осуждены по ст. 82 УК («Побег»). Как «члены семей изменников Родины» к ссылке на 5 лет были осуждены 106 человек. Дополнительно в Книгу включены 14 человек, осужденных в 1960-е - начале 1970-х гг. по ст. 70 УК РСФСР («Антисоветская агитация и пропаганда»), так как все они реабилитированы. Каждые трое из четверых ныне реабилитированных обвинялись в проведении «контрреволюционной пропаганды и агитации» (позднее «антисоветской агитации»), т.е. по ст. 58-10 УК (14 601 человек, или 69,55%), обвинение в «организационной деятельности» (ст. 58-11 УК) было предъявлено 13 586 (64,71%). Каждый второй из числа репрессированных (9 832 человека, или 46,83%) готовился к «вооруженному восстанию против Советской власти»), каждый пятый был «террористом» (ст. 58-8 УК), каждый шестой - «диверсантом» (ст. 58-9 УК), каждый седьмой -«шпионом» (ст. 58-6 УК) и т.д. Среди репрессированных нашлись 3 человека, поддерживавших связь с иностранным государством (либо его представителями и т.п.), находившимся в состоянии войны с СССР и т.п. (ст. 58-3 УК), а также 35 агентов секретных служб периода царского либо белогвардейского режимов (ст. 58-13 УК) [5]. «Букет» обвинений иногда состоял из 5 и более пунктов ст. 58 УК. Это было особенно характерно для 1937-1938 гг. и во многом зависело от изобретательности и фантазии следователя, ведшего дело. Так, член сфабрикованной контрреволюционной «Польской организации Войсковой» И. С. Сильванович был обвинен по ст. 58-2-6-7-8-9-10-11, т.е. он обвинялся как шпион, вредитель, террорист, диверсант, антисоветчик и т. п. [6; 7. С. 68]. В жернова репрессий попали представители 60 национальностей, причем не только из числа проживавших в Советском Союзе, но и многих стран, даже не отнесенных официально к потенциальным противникам СССР. Среди осужденных были финны (86 человек), корейцы (81), китайцы (74), чехи (40), австрийцы (34), румыны и венгры (по 25), болгары (19), сербы (8), турки (5), монголы, хорваты, черногорцы, шведы и японцы (по 2), англичанин, итальянец, норвежец, француз и др., а также 3 уроженца США, указавших в анкетах иную национальную принадлежность. Больше всего от репрессий пострадали представители следующих национальностей (таблица). Данные о наиболее пострадавших от репрессий национальностях на территории современной Томской области (конец 1919 - начало 1950-х гг.)* Нацио-наль-ность Количество репрессированных, чел. % от общего числа репрессирован-ных Из них расстреляно, чел. % расстрелянных к числу лиц данной национальности % расстрелянных к общему числу репрес-сиро-ванных Русские 14 263 67,95 6 623 46,43 31,55 Поляки 1 507 7,18 1 204 79,89 5,74 Украинцы 1 159 5,52 662 57,11 3,15 Немцы 750 3,57 421 56,13 2,00 Белорусы 638 3,04 394 61,76 1,88 Латыши 564 2,68 363 64,36 1,73 Евреи 479 2,28 196 40,92 0,93 Эстонцы 295 1,40 184 62,37 0,88 Татары 204 0,97 120 58,82 0,57 Литовцы 186 0,88 66 35,48 0,31 * Составлена по результатам обработки базы данных репрессированных жителей Томской области. Среди репрессированных были 5 человек, родившихся еще в первой половине Х1Х в., в частности С.М. Сибиряков [1. С. 8; 8], 1843 г.р., арестованный в 1933 г., т.е. в 90-летнем возрасте; 89-летний крестьянин из Кривошеинского р-на Г.И. Клясюк [1. С. 8; 9] (также уроженец 1943 г.), осужденный в 1934 г. к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Самым молодым репрессированным оказался 13-летний пятиклассник В. Екимов [7. С. 145-146; 10], арестованный в 1944 г. за участие в молодежной контрреволюционной организации «Голубая гвардия», «действовавшей» в одном из районов Томской области. По социальному составу в числе реабилитированных 7 134 крестьянина (33,98% от общего числа реабилитированных), 5 401 служащий (25,73%), 5 006 рабочих (23,84%), 716 военнослужащих (3,11%) и т.д. Еще у 1 108 человек (5,28%) род занятий определен не был. При этом из числа крестьян расстрелу подверглись 3 356 человек (47,12%), из служащих - 3 458 (64,01%), рабочих - 2 687 (12,80%). Высшее и незаконченное высшее образование имели 1 369 человек (6,52%), среднее, среднее специальное и неполное среднее - 3 672 (17,49%), начальное -14 310 (68,17%). Только у 1 641 человека в анкете было указано, что они неграмотные. ВМН - расстрелу - подверглись 48,88% репрессированных жителей области. В числе расстрелянных 248 женщин из 1 192 подвергшихся репрессиям (20,80% от общего числа женщин и 1,18% от общего числа репрессированных). У мужчин, по подсчетам автора, были расстреляны 10 593 (50,46%) человека. Проведенный анализ собранных сведений однозначно свидетельствует, что репрессиям подверглась наиболее дееспособная часть населения страны. Государству потребовались долгие годы, чтобы «признать вину» за совершенные по отношению к своему народу произвол и беззаконие. Но и здесь была разыграна политическая карта, когда организаторы репрессий переложили вину за содеянное преимущественно на исполнителей. Начав в середине 1950-х гг. процесс реабилитации, партийно-советское руководство СССР на протяжении нескольких десятков лет так и не завершило эту важнейшую для миллионов граждан миссию, превратив её в очередную вялотекущую цикличную политическую кампанию. Если в 19541960 гг. в Западной Сибири (Республика Алтай, Алтайский край, Кемеровская, Новосибирская и Томская области) были реабилитированы 80 148 человек, то в 1960-х - только 13 914, а в 1970-х - лишь 709 человек. В Томской области в эти годы были реабилитированы соответственно 9013, 2 692 и 57 человек [2. C. 615]. Новый импульс процессу реабилитации был предан после выхода Указа ПВС СССР от 16 января 1989 г., что позволило в названных субъектах только в 1989 г. реабилитировать более 21 тыс. человек. Сегодня можно утверждать, что процесс реабилитации жертв политических репрессий в большинстве субъектов страны близок к завершению. Пересмотр архивно-следственных дел, хранившихся или хранящихся в архивах Управлений ФСБ, практически завершен. Но нельзя не учитывать опыт работы сотрудников прокуратуры Томской области, когда в фондах областного архива и в ИЦ УМВД области были выявлены сотни дел на лиц, осужденных по политическим мотивам, но не реабилитированных. Подобные дела выявлены в архивах и других субъектов страны, никто их пересмотром не занимается. Довести эту работу до логического завершения - наш общий долг и обязанность перед будущими поколениями. В настоящее время тема массовых репрессий в СССР перестала быть «горячей», каковой она была в конце 1980-1990-х гг. Связано это и с уходом из жизни большинства участников и свидетелей событий тех лет, и с изменением социально-экономической и политической системы, и с попытками искажения истории нашей страны. Однако если на государственном уровне эта тема отошла на второй план, то у значительного числа россиян - нет. Свидетельство этому - события в Бакчарском районе, где недавно установлен Поклонный крест в память об участниках Чаинского восстания спецпереселенцев 1931 г. По решению конференции ветеранской организации был установлен «Камень скорби» жертвам политических репрессий в с. Подгорное. Администрация Колпашевского района совместно с районными депутатами и привлечением общественности провели конкурс на эскиз памятника жертвам репрессий, организовали работу по выпуску Книги Памяти своих репрессированных земляков. В завершение хотелось бы назвать тех, кто внес наибольший вклад в работу по реабилитации необоснованно репрессированных на территории Томской области. К сожалению, кто-то из них уже умер, многие поменяли места жительства и работу либо находятся на заслуженном отдыхе. Это сотрудники Управления ФСБ РФ по Томской области А.В. Анопченко, Ю.А. Бычков, B.В. Волков, А.Д. Захаров, В.Д. Волошин, А.В. Вощи-нин, Г. П. Кузнецова, А. В. Машков, А. В. Небера, C.А. Осокин, Г.Н. Паньков, Г.Н. Перемитин, Ю.А. Пет-рухин, Г.К. Поротова, С.Н. Потапов, С.И. Пуртов, A.Ю. Рогаленко, А.Ф. Селиванов, В.А. Соболев, B.М. Станкин, С.К. Тищенко, Л.В. Цыганкова, В.В. Чер-винский, С.В. Черепанов, В.П. Шороховецкий и др. Значительный вклад в работу по реабилитации жертв репрессий внесли работники областной прокуратуры В. Д. Буров, В. Д. Бушманов, А. К. Волков, A.В. Ермолаев, А.М. Никулин, Ю.К. Сухоплюев, Х.У. Пономарев и сотрудники военной прокуратуры Сибирского военного округа А.В. Воевода, B.В. Жданов и В. П. Слученко. Всем им сердечная благодарность и добрая память за бескорыстное служение делу, за понимание важности и необходимости работы по восстановлению исторической правды, за возвращение из небытия имен наших земляков. Слова благодарности хотелось бы выразить и тем, кто принял участие в работе над новым изданием, -докторам исторических наук, профессорам Томского государственного университета В.П. Зиновьеву и Н.С. Ларькову, директору Госархива Томской области А. Г. Караваевой, заместителю директора ОГКУ «Центр документации новейшей истории Томской области» Л.Н. Приль, сотрудникам архивного подразделения Управления ФСБ РФ по Томской области, а также коллективу издательства Томского университета (директор - В. С. Сумарокова), подготовивших выпуск обоих изданий Книги Памяти.

Скачать электронную версию публикации