The processes of transformation of Britain's national identity in the context of Brexit.pdf Судьбоносный для будущего Великобритании, Европы и всей системы международных отношений референдум 23 июня 2016 г. о выходе Соединенного Королевства из состава Европейского союза неизбежно привел к обострению тлевших долгие годы и даже десятилетия сложных болезненных вопросов, раскалывающих население страны. К таковым, несомненно, относится проблема национальной идентичности, почти на всем протяжении пребывания Британии в ЕС формировавшаяся на базе противопоставления попыткам Европейских сообществ / Европейского союза сформировать общеевропейское самосознание. Великобритания последовательно как отторгала, так и принимала сущностные инициативы «Единой Европы», направленные на построение единого пространства в разных сферах. Например, подписав Единый Европейский акт в 1985 г. и согласившись на единый внутренний рынок, страна не вошла в Шенгенское соглашение и скептически восприняла свободу передвижения рабочей силы. Сама британская идентичность укреплялась в условиях противопоставления попыткам Европейского союза сформировать общеевропейскую идентичность, одним из элементов которой выступала «Европа без границ». Сформированный за многие десятилетия евроскептицизм стал ключевым компонентом британской национальной идентичности: отталкиваясь от континента, Британия становилась сплоченнее. В то же время британской идентичности - условному понятию Britishness - угрожают вновь вышедшие на первый план центробежные тенденции - в 2014 г. в Шотландии состоялся референдум о выходе из Соединенного Королевства, на котором 55% жителей высказались против независимости этой части страны. После референдума о Брекзите Шотландия вновь озвучила желание провести аналогичный референдум с тем, чтобы обрести независимость и остаться в Европейском союзе. Отмена с течением времени контроля на внутренних границах и заметное ослабление на внешних границах с вхождением в ЕС государств Центральной и Восточной Европы привели к росту опасений британских граждан о начале неконтролируемой иммиграции. Именно возвращение контроля над иммиграцией из стран Евросоюза стало одной из причин победы сторонников Брекзита. Перемещение трудовых ресурсов из ЕС в Великобританию увеличивалось в последние годы, однако критической назвать его было нельзя. В 2013 г. впервые численность мобильных граждан ЕС, въехавших на территорию Британии, превысила прежние показатели - 201 тыс. чел. Самая большая группа прибыла в Британию из Испании - 27 тыс. чел., из Румынии и Болгарии - 23 тыс. чел. Такая динамика стала восприниматься частью британского общества как следствие участия страны в Евросоюзе [1. С. 51]. Нагнетанию обстановки способствовала также деятельность СМИ и отдельных политиков, зарабатывающих политические очки на обострении иммиграционной проблемы. Партия независимости Соединенного Королевства (ПНСК), созданная в 1993 г., ставила своими целями ограничение въезда иностранцев и выход из Европейского союза, увязывая иммиграционный вопрос с пребыванием страны в ЕС. В 2016 г. численность трудовых мигрантов в Соединенном Королевстве составляла 3,69 млн чел., из них иностранцев из ЕС - 2,5 млн чел., из стран за пределами Евросоюза - 1,19 млн чел. Иностранные иммигранты составляли 10,6% от рабочей силы Великобритании - 28,15 млн британцев против 3,34 млн. иностранцев [2]. В 2017 г. в Великобритании 3,4 млн. трудовых мигрантов (11% от общей численности рабочей силы), из них из стран ЕС - 2,2 млн чел. (7% от общей численности рабочей силы), 1,2 млн из стран, не входящих в ЕС (4%) [3]. Эксперты не исключают, что снижение численности трудовых мигрантов - на 300 тыс. чел. - из стран ЕС произошло именно под влиянием Брекзита [3]. Соотношение национальной и общеевропейской идентичности в Великобритании во временной динамике показывает укрепление национальной идентичности на фоне ослабления сопричастности к Евросоюзу. Если в 2007 г. 44% респондентов указывали двойную идентичность, ставив на первое место национальное, а на второе - европейское самосознание, то в 2015 г. уже 51% респондентов указывал на британскую идентичность в качестве приоритетной и только во вторую очередь на идентичность ЕС. Соответственно, за этот же период - с 2007 по 2015 г. - сократилась доля тех, что в первую очередь соотносил себя с Евросоюзом - с 8% в 2007 г. до 5% в 2015 г. [4]. Набор элементов общеевропейской идентичности, разработанный Еврокомиссией и на сегодняшний день предлагаемый респондентам в рамках опросов Евроба-рометра, включает ценности демократии и свободы, географию, культуру, девиз ЕС «Единство в разнообразии», успехи европейской экономики, европейский флаг, историю, единую валюту (евро) и европейский гимн. Для британских респондентов, согласно данным за сентябрь 2015 г., наибольшее значение имели ценности демократии и свободы (51%), в меньшей степени культура (31%), история (27%), география (22%), успехи европейской экономики (19%), единая валюта (16%), девиз «Единство в многообразии» (11%), европейский флаг (9%) и, наконец, европейский гимн (2%) [Там же]. Определенный интерес представляет изменение отношения британцев к продолжению членства страны в Европейских сообществах / Европейском союзе. Наибольший спад евроскептицизма, согласно данным Британского независимого исследовательского института NatCen (измерения по этому вопросу стали проводиться с 1983 г.), наблюдался в начале 1990-х гг., и наоборот, его максимальное усиление было зафиксировано в 1983-1984 гг. В 2014 г. 57% опрошенных заявили, что Британии следует остаться в ЕС, 35% посчитали, что следует выйти из состава объединения [5]. Эксперты указывают на две основные причины таких полярных настроений: в поддержку участия страны в ЕС выступают преимущественно те, кто непосредственно выигрывает от членства Британии в союзе, например имеет работу в других странах ЕС или участвует в системе единой торговли. Наиболее же сильно чувство национальной идентичности выражено у тех, кто обеспокоен последствиями иммиграции и свободного передвижения людей внутри ЕС [Там же]. Действительно, мобильность без границ воспринимается населением Британии двояко - наплыв иммигрантов из бедных стран ЦВЕ не приветствуется, в то время как возможность «свободно получить работу в других странах ЕС» 76% опрошенных в 2014 г. назвали «очень важной» по сравнению с 67% в 1997 г. [5]. Следует заметить, что на проблему свободного передвижения людских ресурсов внутри ЕС в 2014-2015 гг. наслоилась острая фаза иммиграционного кризиса в связи с проблемой беженцев. В июне 2016 г. недовольство решением этого вопроса отмечалось не только в Соединенном Королевстве, но также в других странах ЕС. В каждой изученной стране подавляющее большинство не одобрило, как Брюссель справился с этой проблемой. Наиболее высокий процент недовольных среди греков (94%), шведов (88%) и итальянцев (77%). Наибольшее одобрение решения руководством ЕС кризиса беженцев было зафиксировано в Нидерландах, но и там эта поддержка составляла 31%. Борьба с экономическими проблемами ЕС являлась еще одним огромным источником недовольства. Около 92% греков посчитали, что ЕС неудовлетворительно справляется с продолжающимся экономическим кризисом, так же как 68% итальянцев, 66% французов и 65% испанцев, 59% шведов и 55% британцев, в том числе 84% сторонников ПНСК. Среди тех, кто одобрил экономическую политику Брюсселя - Польша и Германия (47%) [6]. 24 июня 2016 г., на следующий день после референдума о выходе Британии из ЕС, когда были оглашены его окончательные результаты, глава консервативного правительства Д. Кэмерон заявил о своей отставке. 13 июля 2016 г. новым премьер-министром стала накануне и в нелегкой политической борьбе избранная лидером партии глава Министерства внутренних дел Т. Мэй. Нового главу кабинета стали называть «престолонаследницей» по причине ее прихода к власти без победы на выборах и сразу же неизбежно начали сравнивать с М. Тэтчер, первой в истории женщиной премьер-министром Соединенного Королевства. Коллеги характеризуют нынешнего руководителя правительства как жесткую, инстинктивно замкнутую, «чертовски сложную» женщину, крайне закрытого и амбициозного политика, несгибаемого в достижении поставленных целей и не проявляющего свои эмоции [7]. Сама же Т. Мэй подчеркивает свою преданность государству, приверженность и упорство в реализации национальных интересов, стремление к объективности и равноценному отношению ко всем гражданам страны. По сути, Т. Мэй оказалась «нужным человеком в нужном месте», олицетворяя собой образ надежности, стабильности и хладнокровия, необходимый стране в условиях выхода из Европейского союза. Когда новый премьер-министр вступила в должность, главным вопросом на повестке дня был процесс реализации результатов всенародного голосования о выходе Великобритании из Европейского союза. Любопытно отметить, что до проведения референдума Т. Мэй выступала против выхода из ЕС, поскольку считала, что сохранение членства в Союзе поможет Британии поддерживать лидерские позиции в Европе и мире, обеспечит безопасность и процветание государства [8]. Однако после объявления итогов голосования она смогла повернуть свой политический курс на вывод страны из европейского коллективного партнерства. Т. Мэй особо подчеркнула, что «Брекзит означает Брекзит», окончательно отвергнув возможность проведения повторного референдума по этому вопросу. Четко обозначив свою позицию о необходимости проведения переговоров о реализации ст. 50 Лиссабонского соглашения не раньше конца 2016 г., она выполнила свое обещание в конце марта 2017 г., добившись сохранения на этот период статуса участника ЕС до заключения официального соглашения о выходе из объединения [7]. Отметив, что страна сделала свой выбор, а парламент взял на себя обязательство по его выполнению, Т. Мэй четко обозначила, что Соединенное Королевство покинет Евросоюз в марте 2019 г. Для того чтобы укрепить позиции на предстоящих переговорах, тори объявили о проведении досрочных выборов в Палату общин. В обычных условиях формирование следующей парламентской сессии должно было произойти в 2020 г. Всеобщие выборы в парламент Великобритании в обстоятельствах Брекзита были ожидаемы, но, как отметили критики, Т. Мэй поторопилась с их инициацией [9]. Это был третий случай досрочных всеобщих выборов после Второй мировой войны. В двух предыдущих (в 1970 г. и феврале 1974 г.) и премьер-министр, и его партия потерпели поражение, потеряв свои позиции. Избирательную кампанию премьер-министр строила вокруг решения вопроса о выходе страны из Евросоюза и делала упор на свой высокий на тот момент времени авторитет среди населения. В предвыборных заявлениях премьер-министр озвучила задачи формирования и распределения равных прав для всех граждан страны, снижения напряжения в кризисных сферах и укрепления сильных областей внутренней и внешней политики. Т. Мэй заявила, что не позволит только Брекзиту определять ее политический курс, пообещав претворить в жизнь радикальную программу социальных реформ на базе ценностей демократии торизма [10]. 8 июня 2017 г. в Великобритании состоялись парламентские выборы. Т. Мэй возлагала большие надежды на результаты голосования, однако они не оправдали ее ожиданий - консерваторы потеряли большинство мест в парламенте. Тори набрали 316 мест - до парламентского большинства в 326 мест им не хватило всего 8 мест, и это при том, что до выборов они имели 330 мест в Палате общин. Такие итоги вызвали волну критики и негодования в адрес премьер-министра как среди британского политического истеблишмента, так и в рядах коллег по партии. И хотя эксперты прочили отставку премьер-министра в связи с такими провальными итогами выборов, Т. Мэй удалось удержаться в должности. Дж. Корбин, лидер лейбористов, получивших 261 место в парламенте, охарактеризовал результаты выборов как ошеломляющие и призвал премьер-министра подать в отставку [11]. Т. Мэй восприняла поражение партии как свое личное - волна критики со стороны коллег-консерваторов захлестнула ее с головой. Однако в своей речи после парламентских выборов она подтвердила, что сохранит пост премьер-министра для «выполнения обещаний о Брекзите» [12]. Признав провал предвыборной кампании Консервативной партии, Т. Мэй взяла на себя ответственность за допущенные ошибки и призвала не опускать руки и двигаться к реализации поставленных целей, в том числе для трансформации «Великой Британии» в «Глобальную Британию» и для восстановления Британской мечты [13]. Среди заявлений премьер-министра прозвучали такие требования, как ежегодное повышение финансирования Национальной службы здравоохранения, сохранение низких налогов, реформирование системы образования и профессиональной подготовки для обеспечения их широкой доступности населению, урегулирование вопроса о доступности жилья для широких слоев населения; решение проблемы выплат студенческих займов и предупреждение возникновения задолженностей по ним, отход от политики изоляционизма и полное вступление в НАТО [Там же]. Именно так, по мнению Т. Мэй, можно достичь восстановления главной цели - возрождения Британской мечты, заключающейся в том, чтобы каждое последующее поколение имело больше возможностей, чем предыдущее [Там же]. Такие политические установки явно соответствуют твердому курсу на Брекзит и укрепление роли Британии в мировых делах уже после выхода из Европейского союза. В результате выборов тори пришлось заключить соглашение о поддержке с Демократической Юнионистской партией (ДЮП) - националистической партией Северной Ирландии. Соглашение не означает создания коалиции: ДЮП не получила министерские портфели, но по достигнутому соглашению взяла на себя обязательство голосовать вместе с тори по Тронной речи королевы, в которой обычно излагается перечень законопроектов правительства [14. С. 10-11]. Вслед за формированием правительства 19 июня 2017 г. британский министр по выходу из Евросоюза Д. Дэвис и представитель ЕС М. Барнье начали переговоры по реализации ст. 50 Лиссабонского договора. Брекзит стал обретать конкретные черты. 21 июня 2017 г. королева Елизавета II в Палате лордов Вестминстерского дворца произнесла традиционную Тронную речь, открывающую новую парламентскую сессию. Ожидалось, что церемония открытия сессии станет политической коронацией Т. Мэй, однако выступление монарха стало лишь подтверждением провала премьер-министра - ее планы по реализации внешнеполитических реформ потеряли свою амбициозность после утраты Консервативной партией большинства [15]. Выступление было воспринято общественностью внутри страны и за ее пределами неоднозначно. Эксперты обратили внимание на три факта: во-первых, послание королевы было довольно коротким, во-вторых, оно представило программу парламента на два года вместо одного и, в-третьих, носило довольно осторожный и, как посчитали СМИ, необязательный характер. Кабинет тори, готовивший текст Тронной речи, объяснил продление парламентской сессии двухлетним периодом переговоров c Евросоюзом, поэтому логично, что столько же продлится и парламентская сессия, центральной темой повестки которой станут разработка новой законодательной базы и решение проблем, связанных с Брекзитом. Оппозиционные партии посчитали, что реальная причина кроется в том, что консерваторы опасаются «не протащить» вторую Тронную речь королевы через парламент [16]. Несмотря на то, что заявленная сессия парламента предусматривает довольно большой объем работы, королева в своем послании была довольно краткой, уместив повестку дня правительства на трех листах, хотя эксперты справедливо замечают, что многие вещи не попали в Тронную речь явно не потому, что им не хватило места [Там же]. Главной проблемой по-прежнему остается Брекзит - из 27 предложенных законов восемь относились к выходу Британии из Европейского союза и его последствиям в миграционном вопросе, вопросе о санкциях и ядерной безопасности [17]. Содержание речи не включило многие меры, объявленные Консервативной партией в предвыборной кампании и не получившие поддержки общественности. Так, например, были упущены вопросы об отмене бесплатных школьных обедов для младших школьников, об исключении жилья из так называемых «несгораемых» активов, которые не могут быть проданы после смерти человека для выплаты долгов за оказанную социальную помощь («налог на деменцию»). Королева также не подняла проект, представленный лично Т. Мэй, о возрождении школ для одаренных людей, не сказала ни слова об обещании премьер-министра вернуть традиционный досуг британской аристократии -охоту на лис, обошла вниманием планирующийся визит президента Соединенных Штатов Д. Трампа. Проблемам иммиграции почти не было уделено внимания. Королева заявила: «Будет внесен законопроект об отмене европейского законодательства, задачей которого будет обеспечение определенности для людей и бизнеса. Этот законопроект будет дополнен другими законопроектами, направленными на то, чтобы Соединенное Королевство добилось успеха в реализации Брекзита. Это предполагает разработку национальных стратегий в сферах миграции, международных санкций, ядерной безопасности, сельского хозяйства и рыболовства». Также правительство взяло на себя обязательство подготовить законопроект о торговле, который создаст законодательную основу для заключения соглашений о свободной торговле с неевропейскими странами после Брекзита [16]. В целом послание королевы Елизаветы II выглядело довольно осторожным и общим, подтверждая неоднократно звучавшие заявления премьер-министра о выходе из ЕС, вопросах экологии, транспорта и торговли, а также об участии в мирном урегулировании ближневосточного конфликта и борьбе с терроризмом. Таким образом, королеве удалось избежать полного разрушения твердой позиции Т. Мэй, однако критика лидера правительства продолжается до сих пор [18]. Противоречие между утверждением Т. Мэй о реализации «стабильного и крепкого правительства» под ее началом и тем хаосом, который произвели досрочные парламентские выборы, вызвал недоумение и в рядах британского истеблишмента, и среди простых обывателей. Эксперты подвергали сомнению «жизнеспособность» «подвешенного» парламента нынешнего премьер-министра, несмотря на ее заверения об отказе от ухода в отставку и о стремлении сотрудничества с юнионистами. Во время партийной конференции в начале октября 2016 г. Т. Мэй подчеркнула, что правительство будет придерживаться степенных, длительных, эффективных и в то же время жестких переговоров с Брюсселем, особенно в отношении миграционного и торгового вопросов [19]. Премьер-министр уточнила, что будет формироваться «новое и глубокое партнерство между сильным, успешным Европейским союзом и суверенным Соединенным Королевством... которое позволит продолжить торговлю и сотрудничество друг с другом» [13]. Однако как эти намерения будут выглядеть на практике, пока неясно. Тем временем Лондон и Брюссель на протяжении нескольких месяцев вели сложные переговоры, на которых основными спорными вопросами являлись сумма компенсации, которую Лондон должен выплатить за выход из ЕС, защита прав 3,2 млн граждан ЕС, живущих в Соединенном Королевстве, и открытость границы Великобритании с Ирландией [20]. 8 декабря 2017 г. на совместной пресс-конференции с британским премьером Т. Мэй председатель Еврокомисиии Ж.-К. Юнкер рекомендовал перейти ко второму этапу переговоров о Брекзите. «Нам еще предстоит много сделать, однако мы готовы добиваться отсутствия жесткой границы между (остающейся в ЕС) Ирландией и (находящейся в составе Великобритании) Северной Ирландией», - пояснил председатель Еврокомиссии. По финансовым вопросам удалось добиться согласия обеих сторон на продолжение реализации ключевых программ ЕС, в частности по обменам или научным исследованиям. В свою очередь Т. Мэй заявила, что «Великобритания нацелена на глубокое партнерство и особые отношения с ЕС. Этому будет посвящена вторая фаза переговоров». Великобритания должна покинуть ЕС 29 марта 2019 г [21]. Что касается прав более чем 3 млн граждан стран ЕС, проживающих сейчас в Британии, и 1 млн британцев, живущих в других странах Евросоюза, то достигнута договоренность, что права жителей из других стран Евросоюза будут полностью защищены в соответствии с британским законодательством, на граждан Британии, проживающих в ЕС, будет по-прежнему распространяться юрисдикция Суда ЕС [Там же]. Сумма «отступных», которую заплатит Британия, по словам Т. Мэй, составит 39-43 млрд евро [22]. 14-15 декабря 2017 г. результаты этих договоренностей были зафиксированы на очередном саммите ЕС в Брюсселе. В ноябре 2017 г. правительство Т. Мэй представило на рассмотрение парламента проект таможенного и торгового законодательства, которое вступит в силу после выхода страны из ЕС. Своей ключевой задачей Великобритания называет сохранение максимально выгодных торговых условий со странами Евросоюза, а также получение возможности заключать таможенные соглашения с каждым из участников европейского экономического блока отдельно. Однако предсказать, насколько успешно удастся реализовать эти задачи в условиях подвижности политической ситуации как внутри самой Британии, так и в странах Евросоюза, невозможно. Итоги референдума о выходе Соединенного Королевства из состава Евросоюза поставили не только вопросы экономического, политического и социального порядка, они, прежде всего, стали отражением кризиса национальной и общеевропейской идентичности в Британии. Сохраняется атмосфера неопределенности, артикулируются опасения населения о том, что Брекзит будет иметь больше негативных, чем положительных последствий. Итоги референдума вызвали хаос и за пределами страны - и среди выходцев Соединенного Королевства, проживающих за границей, и в других государствах. Великобритании и британцам придется самоопределиться - как на внешнеполитическом уровне, так и на уровне коллективного самосознания внутри страны - и выработать новое отношение к Евросоюзу, своей истории и своему будущему. Международная неправительственная интернет-организация YouGov со штаб-квартирой в Британии, осуществляющая социологические исследования, после референдума продолжает отслеживать динамику общественного мнения - только теперь на тему отношения населения к итогам голосования о выходе страны из Европейского союза. Согласно опросам, в марте 2017 г. 44% респондентов одобряли Брекзит против 43%, назвавших выход Британии из ЕС «ошибочным шагом». При этом 48% респондентов считают Т. Мэй политиком, способным договориться о «хорошей сделке с ЕС». Выбирая же между свободой торговли и контролем над иммиграцией, 16% ответили, что для них большое значение имеет контроль над иммиграцией из стран ЕС в Британию, 24% заявили о важности свободной торговли без барьеров, 40% считают, что если такое возможно, то следует и сохранить свободную торговлю, и полностью взять под контроль иммиграционные вопросы, 19% затруднились с ответом. При этом только 27% опрошенных выступают за проведение повторного референдума, следовательно, большая часть населения «смирилась» с произошедшим, тем более что правительство Т. Мэй не допускает никаких двойственных интерпретаций своих действий и твердо настроено на выход из ЕС [23]. Итоги опросов свидетельствуют также о том, что внутри Британии по-прежнему наблюдается раскол населения на противников и сторонников Брекзита, по-прежнему острым остается вопрос о миграционном контроле и свободной торговле с ЕС. Правительство Т. Мэй не педалирует сложившуюся ситуацию, всячески подчеркивая, что следует воле большинства. Твердость взятого курса усиливает даже такая деталь: принято решение, что британские паспорта, выпущенные после октября 2019 г., будут темно-синими и золотыми, заменив текущую бордовую модель. Правительство заявило, что новый паспорт, который будет включать обновленные функции и технологии, будет одним из самых безопасных в мире. Б. Льюис, министр иммиграции Великобритании, заявил: «Выход из ЕС дает нам уникальную возможность восстановить нашу национальную идентичность и создать для нас новый путь в мире. Вот почему я рад объявить, что британский паспорт вернется к знакомому синему и золотому дизайну после того, как мы покинем Европейский союз в 2019 г.» [24]. Наиболее сложный раунд переговоров по выходу из Евросоюза у Британии впереди. И пока страна пытается «отчалить» от континента с наименьшими потерями и в надежде на восстановление национальной идентичности, в самой континентальной части Евросоюза наблюдается подъем общеевропейского самосознания. По данным Евробарометра, 68% населения стран Евросоюза (за исключением Британии) «считают себя гражданами ЕС» [25]. Рост еврооптимистов сопровождается увеличением доли респондентов, благоприятно оценивающих экономическое развитие ЕС. Таким образом, Брекзит не вызвал, вопреки прогнозам некоторых экспертов, эффект «домино», хотя в долгосрочной перспективе, если выход из Евросоюза пройдет удачно и Великобритания сможет найти себя в новом интеграционном формате, например вернувшись в состав Европейской ассоциации свободной торговли, и продемонстрирует достойный пример для подражания, ситуация может кардиальным образом измениться.

Скачать электронную версию публикации