The descendants of the poles on the Tomsk land.pdf История появления и жизни поляков на Томской земле насчитывает более четырех столетий. С начала своего существования Томск был включен в процессы европеизации страны и развития культурных связей Сибири с Западом. В общем потоке «внешних иноземцев», так в XVII в. называли иностранных иммигрантов, традиционно и устойчиво преобладали выходцы из Речи По-сполитой, приоритет которых в миграции определяло, с одной стороны, славянское родство, с другой - стремление московского правительства расширить нобилитет собственной страны за счет шляхтичей-иммигрантов. Их попадание именно в служилое сословие было обусловлено наличием военного опыта и относительно хорошей грамотности, что давало возможность сделать в Сибири карьеру, попасть в начальствующий состав служилых людей и в воеводский бюрократический аппарат. Томск находился на втором после Тобольска месте в Сибири по числу служилых иноземцев. Имена и деяния некоторых из них история сохранила. Томский сын боярский Остафий Михалевский в 1618 г. строил Кузнецкий острог, куда он был назначен первым воеводой. Довольно высокое социальное положение и связи с верхним воеводским эшелоном власти имел сын боярский Петр Сабанский, который с 1625 г. служил в Томске. Умея читать и писать, зная не один язык, он стал одним из самых активных русских дипломатов в переговорах с калмыцкими и киргизскими князьками, ходил военными походами в верховья реки Бии, а в 1633 г. - к берегам Телецкого озера, в 1540 г. приискал удобное место для острога и пашни на реке Сосновке, где впоследствии был основан Сосновский острог. С 1634 г. в Томске в должности сына боярского служил Юрий Тупальский (подлинное имя - Горий), который добровольно «отъехал» в 1629 г. к московскому государю. До службы в Томске он был воеводой в Галиче. В начале 1630-х гг. в Томске появился Юрий Тра-пезундский. В 1658 г. он на новом «угожем месте» -возле рек Чулыма и Кангалы - заново отстроил Ачинский острог. В 1660-х гг. в звании сына боярского служил в Томске «взятый в бою» выходец из польских земель Пётр Иванов - получивший это имя после крещения. Пётр, женившийся на русской, стал основателем большого клана томских служилых людей Жуковских. Его сыновья участвовали в снятии осады с Кузнецка, обложенного многотысячным отрядом калмыков, а также в организации в Каштакском остроге производства серебра - одном из первых сереброплавильных заводов в Западной Сибири. Деревни Жуковка (1690 г.) и Маркеловка (1702 г.) в Томской области основаны этой фамилией. Сын боярский Юрий Соболевский, служивший в Томске в 1670-1680-х гг., вошел в историю Сибири XVII в. как основатель в 1684 г. Ур-тамского острога. Отметились на службе в Томске поляки Остафий Сваровский, положивший начало селу Богородское в Томской области, и Левонтий Ставский, который привез в Томск в 1680 г. царскую грамоту о принятии калмыцкого народа по просьбе его князей в «вечное» подданство России. Выходцы из Речи Поспо-литой участвовали также в промышленном освоении края. Зачастую уже во втором поколении «иноземцы» становились полноценными местными жителями [1. С. 39, 72, 73, 177-181, 188; 2. С. 125-129; 3. С. 53; 4. С. 24-32; 5. С. 285-294]. Проникновение в XVII в. западных веяний в Сибирь, в том числе из Речи Посполитой, нашло и археологическое отражение: в разнообразных элементах интерьера (например, печи особой конструкции и изразцы, которыми они были облицованы), деталях костюма (аксессуары, высококаблучная обувь), предметах быта (стеклянная посуда). Встречаются как аутентичные изделия европейского производства, так и их переработанные версии, получившие местную прописку и новый культурный контекст. Археологические исследования документируют процесс вживления в собственную культуру творчески переработанных образцов, идей, стиля западной культуры. Один из наиболее значимых импульсов шел из Речи Посполитой и доходил до томской земли вместе с выходцами оттуда, которые обрели здесь новое место службы, а многие из них и новую родину [6. С. 201; 7]. На протяжении XVIII-XIX вв., как и в предыдущее столетие, миграция поляков в Сибирь имела и вольный, и насильственный характер. С 1864 по 1914 г. в Сибирь переселилось 3 687 тыс. чел. [2; 8. С. 125]. Особенно много было сослано поляков после восстания в Польше в 1863 г. Среди переселенцев преобладали (80,9 %) выходцы из южной России [3; 9. С. 23]. В Томскую губернию за эти годы переселились выходцы из Курской, Тамбовской, Орловской, Тульской, Рязанской, Полтавской, Черниговской, Харьковской, Воронежской и других губерний [10. С. 84]. Кроме русских в числе переселенцев были украинцы, белорусы, поляки, латыши и другие народы, внесшие свою лепту в формирование современного облика сибиряка. По переписи 2010 г. в Томской области числится 750 чел., назвавших себя поляками. В 1959 г. числилось 3 065 поляков, а в 1989 г. - 1 732 человека называли себя поляками [11]. Однако, судя по полевым этнографическим сборам одного из авторов -П.Е. Бардиной, можно предположить, что потомков поляков на томской земле, особенно в сельской местности, гораздо больше. Во время этнографических экспедиций Музея г. Северска по пригородным томским селениям неоднократно приходилось встречаться с сельскими жителями, которые называли себя русскими, но при расспросах выяснялось, что их родители или деды, прадеды были белорусами, украинцами, поляками или из национально-смешанных семей. В историографии 1990-х и 2000-х гг. наблюдается значительное усиление исследовательского интереса к польско-сибирской теме, включающей проблемы культурной адаптации польских мигрантов, процесса их осибирячивания, вхождения в структуры сибирского общества, трансформации идентичности, определения национальной принадлежности [12-18 и др.]. Трактовка национальной принадлежности тех, кого называли поляками, неоднозначна. По сведениям Т.А. Гончаровой, в Сибири в XIX в. «поляком» могли называть каждого, кто был причастен к польским восстаниям или являлся уроженцем западных губерний и Царства Польского [14. С. 45]. По нашим материалам поляком могли называть любого католика. В 1866 г. на территории только Нелюбинской волости Томского уезда численность поляков составляла 161 чел. (155 мужчин и 6 женщин). В с. Нелюбино числился 31 поляк, а в с. Губино - 19 чел. При этом в архивных документах были учтены лишь поляки-поселенцы, которые были под наблюдением [Там же. С. 45]. По Всероссийской переписи 1897 г. в Нижнем Притомье, в Семилуженской, Нелюбинской, Спасской волостях, при численности населения более 30 тыс. чел., численность поляков составляла 389 чел., или 1,3% [14. С. 4647]. По-видимому, потомки этих поляков проживали в томских селениях и позднее, иногда утратив свое этническое самосознание. Чаще всего поляки проживали совместно с переселенцами других национальностей -украинцами, белорусами, русскими. Однако бывали случаи обособления и создания преимущественно однонациональных поселков. Так в пос. Владимирском, основанном в 1898 г., первоначально проживали русские, белорусы и поляки. Однако через несколько лет, примерно в 1900 г., поляки обособились и основали д. Польскую Малиновку. Она была основана выходцами из Витебской и Виленской губерний, семьями Вой-цеховских, Самардакевич, Кайровыми, Вороновскими и др. К числу польских поселков и хуторов в Нижнем Притомье Т.А. Гончарова относит также деревни Грод-ненку, Двухречье и хутора Лесотовские, Мунитские, Кислицкие, Манкевичевы, Котеловские. В пос. Двух-речном даже был Римско-католический молитвенный дом. Поляки проживали также в деревнях Прутковке и Балаганах [14. С. 68, 70]. К числу селений, основанных поляками в Нижнем Притомье, исследователи относят поселки Андреевка и Ломовицкий Семилуженской волости, Кузовлево и Сухоречье [13. С. 252]. По материалам, собранным П.Е. Бардиной, в селениях Нижнего Притомья в конце XIX - первой половине ХХ в. был очень смешанный состав жителей, куда входили русские старожилы, старообрядцы, пореформенные переселенцы - русские, белорусы, украинцы, поляки, латыши и др. При сборе материалов основное внимание уделялось русскому старожильческому населению [19-21]. Однако нередко попадались интересные сведения о потомках поляков и переселенцев других национальностей. Многие старожилы называли д. Гродненку (или Датковку) польским селением, хотя в ней жили и русские, и латыши. В деревне было два кладбища - православное и католическое. Также в д. Кудровой, исчезнувшей при строительстве Томского нефтехимического комбината, жили русские старожилы, переселенцы, белорусы, поляки и было два кладбища - православное и католическое, которое так и называли - «польское». В Кудрово жили из потомков поляков Борташевич, Скутель, Зарековские, Рачков-ские. В пос. Самусь - Войцеховские. В д. Малиновке, по отзывам местных жителей, «одни поляки жили». В д. Наумовке жили в основном русские переселенцы и старожилы, однако был один поляк Мусялов Осип. В Кижировском выселке (д. Кижирово), возникшем в конце XIX в., к началу XX в. жили старожилы и переселенцы «со всех концов империи, даже из далекой Варшавской губернии» [22. С. 57]. В с. Кузовлево у Е.Е. Дашкевич, 1906 г. р., родители были поляки, «привезли ее в пеленках из Польши», а при опросе себя называла русской [20]. В с. Старо-Копылово Герман Юзефа Андреевна, 1920 г. р., назвала себя полькой. В с. Петропавловка, по отзыву старожилов, жил «разный народ, и хохлы, и русские, и поляки, и вятские переселенцы». Упоминаются поляки и в д. Покровке. Многие из этих селений в настоящее время исчезли, а жители переселились в крупные селения, как пос. Са-мусь, в г. Томск и Северск. Многие из потомков переселенцев вспоминают рассказы предков, как ходили ходоками и выбирали место для переселения, что «ехали на вольные земли, при царе», когда разрешили ехать, давали ссуды на обзаведение, что в Сибири якобы калачи на березах растут. По рассказут Мальвины Игнатьевны Еремкиной, 1900 г. р., она писалась и считала себя русской, предки были поляками. Она родилась в д. Силантьевке, родители приехали из «какой-то Волоковыльской области». Сначала послали ходоков - два брата съездили в Сибирь, облюбовали место в тайге, затем переселились. В этой деревне было много поляков, даже больше, чем русских, и все переселились из одного места [23]. Иногда вырисовываются довольно сложные схемы смешанных браков, возможные, наверное, только в наших сибирских условиях, при совместном проживании народов многих национальностей. Так, у Н.Ф. Чиблиса, 1944 г. р., этнического поляка, родители переселились в пос. Самусь из с. Белосток Кривошеин-ского района, где «все село было из поляков», и его предки приехали туда «еще при царе» [23]. Сам он польский язык знает плохо, но пишется и считает себя поляком, мать была полячкой, одна бабушка была русской, а дед - литовцем. У Ф.Г. Нестеровой (Чащиной), 1925 года рождения, дед по отцу был русский из Вятки, а по матери - поляки: дед - Симонович Альфонс, мать - Мальвина Альфонсовна. Себя Ф.Г. Нестерова считает русской. По рассказам старожилов, в похозяй-ственных книгах сельских советов жителей, чаще всего даже без спроса, записывали русскими, а иногда, например, в деревнях Кудрово, Скутель, в одной книге был записан русским, в другой - поляком. По многочисленным воспоминаниям, выходцы из разных мест жили между собой дружно, «ворота никогда не запирали», замков не было, «прутик воткнешь и уходишь по воду на речку, никто чужой не зайдет». Даже представители разных конфессий (православные и католики) благополучно уживались друг с другом. Например, в Гродненке, по рассказам, «русские свою Пасху справляли, а поляки - свою, в другое время». Были даже смешанные семьи, например, у П.В. Хрулева, 1913 г. р., русского православного, деды приехали в Сибирь из России, жил в д. Ольго-Сапеженке, жена была польская католичка Амалия Станиславовна Скирюха из Гродненки. Она ездила молиться в Томск в католический костел. А дома праздновали и ее католическую Пасху, и православную [23]. Этническое самосознание, по нашим материалам, в значительной степени зависело от окружения. Многие из рассказчиков называли и считали себя русскими, хотя по расспросам выяснялось, что предки, чаще всего деды, были белорусами, украинцами или поляками. В этой связи интерес представляют факты сохранения этнического самосознания даже при полной или частичной утрате знаний своего языка и каких-либо культурно-бытовых отличий. Например, жительница пос. Самусь Жаркова (Янучик) Валентина Ивановна, 1926 г. р., как она сама сказала, «пишется в паспорте полькой, хотя ни слова по-польски не знает». Этим она старалась сохранить память о своем прадеде - Янучик Осипе, поляке, который приехал в Сибирь примерно в середине XIX в. Дед был Янучик Михаил Осипович, умер в 1937 г. в возрасте 97 лет, значит, примерно 1840 г. р. Его привезли в Сибирь родители. У деда было три сына: отец Валентины Ивановны - Иван, его брат Осип (погиб в Первой мировой войне) и еще один брат. Дед Михаил Осипович все умел: и кузнец, и смолу гнал, и сеялку, и щети (щетки для чесания льна) делал. На все руки мастер [23]. Отец и мать Валентины Ивановны 1906 г. р., отец был младшим в семье. Отец и дед по национальности были поляки, а мать - Юлия Петровна Соколова - латышка. И деды, и родители жили в д. Гродненке Талов-ского сельского совета Туганского района. И сама Валентина Ивановна там родилась. В этой деревне половина населения были русскии, а половина - поляки. Существовали отдельные кладбища: через ручеек с одной стороны русское кладбище, а с другой - польское. «Раньше не называли католики, а говорили просто поляки. У нас с русскими праздники были в разное время: и Пасха, и Рождество у нас раньше по времени были. На кладбище в Гродненке похоронен дед Валентины Ивановны, а родители похоронены в Орловке. Туда переехали в 1946 г., после войны. В Гродненке сейчас ничего не осталось, только кладбище с крестами стоит». У отца Валентины Ивановны было 9 детей. Родственники живут по всей стране - в Орловке, Ка-мышке, Северске, Павлодаре, г. Прохладном [23]. Сибирь и томская земля связаны с историей Польши не только мученическим путем ссыльных, но и участием поляков в развитии экономики и культуры в регионе. Вольно или невольно попавшие на томскую землю выходцы из Польши со временем обретали еще одну - региональную идентичность - томичи. У большинства из пореформенных переселенцев - и поляков и других национальностей - остались родившиеся в Сибири потомки, часть которых ныне живут в городах и селениях Томской области. Это пра-правнуки тех энергичных, предприимчивых предков, которые не побоялись отправиться в далекую, неизвестную Сибирь ходоками, облюбовать новые земли, переселиться и обустроить хозяйство. Их потомки в Томске активно работают по сохранению и популяризации традиций поляков, организовав Национально-культурную автономию поляков «Томская Полония» и Центр польской культуры «Дом польский». Потомки, ставшие сибиряками, несомненно, должны знать о подвигах героических предков, сформировавших историю не только своей семьи, но и всей Сибири.

Скачать электронную версию публикации