The exploration of the ferrous metallurgy sites in Altai in 2017.pdf Введение До недавнего времени памятники черной металлургии, выявленные на территории Российского Алтая, исследователи относили преимущественно к тюркскому времени и рассматривали в пределах второй половины I - начала II тыс. н.э. [1. С. 4, 52; 2. С. 54]. Надо сказать, что в изучении алтайского металлургического производства в целом сложилась парадоксальная ситуация. Она заключается в том, что, с одной стороны, на основании исследования вещевого комплекса из археологических памятников и сведений из китайских, византийских, арабских и других произведений сложилось представление о развитом железоделательном и кузнечном производствах тюрков. Это мнение автоматически экстраполируется медиевистами на территорию Российского Алтая и переходит из одной исторической работы в другую без анализа сведений и их верификации археологическими источниками региона. С другой стороны, чрезвычайно редки конкретные исследования, посвященные как металлургии, так и металлообработке железа на Алтае. На сегодняшний день из специальных исследований мы имеем только детальные разведки и раскопки Н.М. Зинякова на трех десятках памятников, вылившиеся в книгу и серию статей [1, 3-6], посвященных описанию объектов, реконструкции технологии получения железа, а также основным операциям и приемам, находившимся на вооружении алтайских кузнецов-металлургов. Это добротное научное исследование, проведенное во второй половине 1970-х - начале 1980-х гг., даже сегодня не потеряло своей актуальности. Однако после выхода итоговой монографии Н.М. Зинякова прошло 30 лет, и никаких новых специальных исследований в этом направлении придпринято не было, между тем за эти три десятилетия мировые научные технологии продвинулись далеко вперед, появились новые технические возможности по изучению, реконструкции металлургии и металлообработки железа с привлечением современных методов. Кроме работ указанного исследователя можно отметить всего несколько публикаций, где зафиксированы результаты полевого обследования памятников черной металлургии в Российском Алтае, а также введены в оборот данные о некоторых анализах и сделаны выводы о хронологической принадлежности объектов, технологии обработки железа и т.д. Например, С.В. Киселев обследовал в Курайской котловине остатки железоделательного производства, определил способ добычи металла и основные технические приемы кузнечной обработки железа [7. С. 515-522]. В.Д. Кубарев и Ф.Б. Бакшт в Юго-Восточном Алтае зафиксировали места с выходами сыродутных шлаков и сделали спектральные анализы на некоторые химические элементы [8. С. 85, 87, 89; 9. С. 94-98]. В.А. Могильников обследовал и описал сыродутные домницы на правом берегу Чуи, около устья руч. Куйактанар [2. С. 52-55]. А.В. Эбель осмотрел практически все известные алтайские памятники черной металлургии и выявил новые объекты, а также установил ряд мест добычи железной руды в южной части Чуйской котловины [10. С. 105-109]. Геологи Я.М. Гутак и Г.Г. Русанов обследовали плавильные печи около устья руч. Куйактанар. По пробам шлака, отобранным в отвалах раскопа Н.М. Зинякова, они определили, что железо было выплавлено из Fe2O3 -спекулярита (гематита чешуйчатой разновидности). По образцу древесного угля, включенного в шлак, геологам удалось получить первую радиоуглеродную дату для алтайских железоплавильных печей СОАН-5040, которая оказалась выходящей за пределы тюркского 168 Я. Мураками, В.И. Соенов, С.В. Трифанова и др. времени, относясь к более раннему периоду, т.е. гунносарматскому времени (1775 ± 35) [11. С. 18-20]. (Калибровка данной радиоуглеродной даты, осуществленная нами программой OxCal v4.3.2, установила интервал времени 134-344 cal.AD при вероятности 95,4%.) В контексте вышеизложенной ситуации для дальнейшего изучения истории черной металлургии на Алтае, несомненно, имеет важное значение введение в научный оборот первых результатов наших исследований в 2017 г. В настоящей работе содержатся краткие сведения о полевых работах по обследованию ряда памятников и отбору проб, а также публикуются и интерпретируются новые радиоуглеродные AMS-даты по образцам древесного угля, полученные в Институте ускорительного анализа (г. Кавасаки, Япония). Описание и результаты В сентябре 2017 г. совместная российско-японская экспедиция в составе сотрудников Научно-исследовательского центра истории и культуры тюркских народов Горно-Алтайского государственного университета, Института археологии и этнографии СО РАН и Исследовательского центра культуры древнего железа Восточной Азии университета Эхиме (Research Center of Ancient East Asian Iron Culture, Ehime University) осуществляла изучение памятников черной металлургии на территории Онгудайского, Кош-Агачского и Улаган-ского районов Республики Алтай. В ходе работ осуществлись визуальный поиск и идентификация мест с остатками железоделательного производства, после чего составлялось краткое описание объектов, производились фотофиксация и отбор образцов шлака, определялись их координаты GPS-приемником Garmin. Методика отбора образцов для радиоуглеродного анализа выбрана с таким расчетом, чтобы быть уверенными в их принадлежности к конкретному процессу выплавки: отбирались куски шлака с включениями угля. Это гарантирует наиболее точное определение времени плавки, нежели отдельные куски угля, которые встречаются на участках с памятниками довольно часто. Всего ходе работ было обследовано девять мест с остатками железоделательного производства (рис. 1), перечень которых дается ниже в порядке обследования. Майма * Белокуриха а оАлтайское • Горно-Алтайск Манжерок Артыбаш Усть-Кан Алтайский государственный природный заповедник Тээли Ак-Довурак • Балыктуюл Улаган Мугур-Аксы Онгудай Нижнее Coopy ф ° Большой Ильгуменьф Юстыд (левый берег) Ногооннуур Рис. 1. Расположение обследованных алтайских памятников черной металлургии 1. Местонахождение шлаков Нижнее Соору. Поиск велся по сведениям местного жителя Даниила Мамы-ева. Расположено в окрестностях с. Кулады Онгудай-ского района, на правом берегу руч. Нижнее Соору -правого притока р. Каракол, на склоне горы. На участке зафиксировано значительное количество шлаков от плавки железа рядом с разновременными каменными курганами и выкладками. 2. Печи Большой Ильгумень. Найдены А.В. Эбелем по сведениям местных жителей. Находятся в Онгудай-ском районе, под перевалом Чике-Таман, на второй правобережной террасе речки Большой Ильгумень. Представляют собой разрушенные при строительстве опоры ЛЭП-110 остатки железоплавильных сооружений. На склоне террасы зафиксированы шлаки, а также камни, являвшиеся деталями печей. Изучение памятников черной металлургии на Алтае в 2017 году 169 3. Печи Золотаревка. Найдены А.В. Эбелем по сведениям местных жителей. Расположены ниже устья р. Тадила в Кош-Агачском районе, на склоне горы, у полотна Чуйского тракта. Наблюдаются остатки печей на склоне со скальными выходами, скопления шлаков на косогоре и осыпях. 4. Печи Куйактанар-1. Открыты S.X. Кадиковым, исследовались В.А. Могильниковым и Н.М. Зиняко-вым. Находятся в Кош-Агачском районе, на откосе правого берега р. Чуя, выше устья руч. Куйактанар. В обрыве сохранилась часть раскопанной печи с каменной обкладкой. 5. Печи Куйактанар-2. Исследовались Н.М. Зиня-ковым. Расположены в Кош-Агачском районе, в лесу на правом берегу руч. Куйактанар. Раскоп зарос деревьями, но отвалы со шлаками еще прослеживаются четко. 6. Печи Юстыд (левый берег). Открыты В.Д. Кубаревым, раскапывались Н.М. Зиняковым. Расположены в Кош-Агачском районе, на краю второй левобережной террасы р. Юстыд. Нами осуществлен отбор образцов шлака и угля, а также собраны небольшие фрагменты неорнаментированной керамики. 7. Печи Юстыд (правый берег). Открыты В.Д. Кубаревым. Находятся в Кош-Агачском районе, на западном берегу пересохшего озера, напротив объекта «Юстыдские керамические печи». На современной поверхности заметны остатки конструкций и мелкие фрагменты шлаков. 8. Местонахождение шлаков Кара-Суу. Обнаружено по сведениям местного жителя Рашида Матыева. Расположено у с. Чаган-Узун в Кош-Агачском районе, на правом берегу руч. Кара-Суу - левого притока р. Талду-Дюргун. 9. Печи Балыктуюл. Исследовались Н.М. Зиняко-вым. Находятся на южной окраине с. Балыктуюл Ула-ганского района, на левобережной террасе р. Балык-туюл. В осыпи склона собраны фрагменты небольших глиняных конусовидных сопел и мелкие неорнаменти-рованные фрагменты керамических сосудов. В ноябре-декабре 2017 г. в лаборатории Института ускорительного анализа (Institute of Accelerator Analysis Limited, Kawasaki, Japan) по шести из отобранных образцов древесного угля получены AMS-даты, которые приведены в табл. 1. Калибровка радиоуглеродных дат программой OxCal v4.3.2 дала следующие результаты при вероятности 68,2%: Балыктуюл - 395-425 cal.AD, 394-421 cal.AD; Юстыд - 540-585 cal.AD, 434564 cal.AD; Куйактанар-2 - 434-560 cal.AD; Золота-ревка - 404-530 cal.AD (рис. 2-7). Радиоуглеродные даты по образцам древесного угля из памятников Алтая ffl⅛⅛⅛ a⅞ffi⅛β∣τ XlSfi ½≡Xj⅛ δ ≈≡C (%о) (AMS) б >≈C⅛ιEfc У Libby Age Cyi-BP) рМС (“/о) IAAA-171072 Balyktuyiil S⅛^FNo.1 =ι'√u√ • T∕u⅛'√4⅛fiB У 3. Ь S⅛β⅛⅛≡No.lK⅛ AAA -26.66 ±0.32 1,630 ±20 81.62 ± 0.20 IAAA-171073 Balyktuyiil S⅛⅛⅛iPNo.3 =f'√u√ • T∕uy'√4tf[∣B У 3- і? У r>^∕U⅛⅛ sas⅛≡No.3SM *t⅝ AAA -25.24 ±0.26 1,640 ±20 81.54 ± 0.20 IAAA-171074 Yustid No.l ="√U√ • 7√uy'√ JtftB ^^7-^ К1®Й β⅛⅛ιw⅛⅛< тУй (f⅛i⅞-(X⅛) AAA -25.28 ±0.32 1,510 ±20 82.82 ± 0.21 IAAA-171075 Yustid No.2 Zi"√u√ • 7√U7 XiyftB KNo.2JtM Жк (ifti⅞'(XO AAA -27.06 ±0.29 1,540 ±20 82.59 ± 0.21 IAAA-171076 Kiiyaktanar No.2 τι>vj • 7√uXXltftB X-XX X±∕V-No.2≡M Жк (≡⅛i⅞'(XO AAA -26.87 ±0.31 1,540 ±20 82.56 ± 0.21 IAAA-171077 Zolotorevka • 7√uχ X JfcftB Jfn У У а XXJit® AAA -25.22 ± 0.28 1,610 ±20 81.83 ± 0.22 Рис. 2. Результаты калибровки даты IAAA-171072. Балыктуюл Рис. 3. Результаты калибровки даты IAAA-171073. Балыктуюл 170 Я. Мураками, В.И. Соенов, С.В. Трифанова и др. Рис. 4. Результаты калибровки даты IAAA-171074. Юстыд Рис. 5. Результаты калибровки даты IAAA-171075. Юстыд Рис. 6. Результаты калибровки даты IAAA-171076. Куйактанар-2 Рис. 7. Результаты калибровки даты IAAA-171077. Золотаревка Таким образом, полученные даты свидетельствуют о том, что указанные объекты функционировали в промежутке времени от конца IV - до второй половины VI вв. н.э. включительно. Обсуждение Начало использования железа, приведшего человечество к одной из великих технологических революций, относится к древнейшим временам. Впервые люди познакомились с этим металлом еще в каменном веке, но это было метеоритное железо. Оно не получило тогда широкого применения из-за того, что редко встречалось в природе и первобытные люди еще не умели обрабатывать металлы. Использование метеоритного железа стало возможным тогда, когда человек уже освоил технологию производства металлических изделий из меди и его сплавов, т.е. в период энеолита -ранней бронзы [12. Р. 47-53]. Судя по имеющимся археологическим данным, древние обитатели Алтая начали применять метеоритное железо, как и население других регионов, в период ранней бронзы. Изделия из него обнаружены в памятниках алтайского варианта афанасьевской культуры, датируемого сегодня АМS-способом радиоуглеродного метода XXXIII-XXVI вв. до н.э. [13. Р. 70]. Из метеоритного железа были изготовлены: браслет, найденный в Усть-Куюмском могильнике [14. Рис. 57, 4]; железная пластинка из могильника Урускин Лог-1 [15. С. 38], пронизи и пряжки-застежки (?) из могильника Кор- Кобы [16. С. 22. Рис. V, 4; 17. С. 40]. Зафиксированных примеров использования рудного железа населением Алтая в эпоху бронзы нет, хотя его уже начали добывать и плавить в III тыс. до н.э. независимо друг от друга в разных регионах Евразии: в Египте, на Ближнем Востоке, в Китае. На Алтае железный век начался только с I тыс. до н.э., когда повсеместно, как в целом в Европе и большей части Азии, распространяется производство предметов вооружения, деталей снаряжения коня и орудий труда из железа. Причем еще в бийкенское время (конец IX - первая половина VI в. до н.э.) почти все алтайские металлические вещи представлены бронзовыми изделиями [18. С. 63-86], и только в пазырыкское время (вторая половина VI-III в. до н.э.) железные предметы представлены уже достаточно широко [1924; и др.]. Но вопрос о производстве железа на Алтае даже в пазырыкский период остается открытым, пока не будут обнаружены и исследованы соответствующие памятники черной металлургии. В связи с этим мы пока не исключаем, что первоначально железные предметы могли поставляться пазырыкцам из-за пределов региона. Остатки железоделательного производства сюн-нуского и сяньбийского периодов, т.е. II в. до н.э. -первой половины III в. н.э. пока на Алтае не удалось идентифицировать, хотя в сопредельных регионах сыродутные печи этой поры известны хорошо: В Туве, Хакасии и Монголии раскопан целый ряд объектов, датированных I в. до н.э. - II в. н.э. [25. С. 126; 26. С. 61100; 27. С. 21-24; 28. С. 95-106; 29. С. 107-116 и др.]. Изучение памятников черной металлургии на Алтае в 2017 гоДу 171 Исходя из наших наблюдений и приведенных выше результатов радиоуглеродного датирования, среди обследованных памятников наиболее ранними являются печи Балыктуюля, которые датируются в рамках 394-425 гг. н.э., что соответствует периоду жужанско-го господства в Центральной Азии. В ту пору на Алтае развитие местной булан-кобинской археологической культуры гунно-сарматского времени переходит к позднему этапу, который завершается с приходом тюрков Ашина на Алтай и формированием «тюркской археологической культуры» в конце V - начале VI в. н.э. Во время раскопок на Балыктуюле в 1977 г. Н.М. Зи-няковым датирующих вещей не обнаружено, но по небольшому объему сыродутных печей, архаичности конструкции и процесса плавки он совершенно справедливо предположил раннюю дату памятника [4. С. 231]. Вероятно, поэтому исследователь не стал включать печи Балыктуюля в свою итоговую монографию, посвященную тюркской, т.е. раннесредневековой, черной металлургии [1]. Всего у с. Балыктуюл Н.М. Зиняковым обнаружено четыре сыродутные печи. Раскопанные шахты печей, сооруженные из глины, имели форму усеченного конуса. Нижний диаметр составлял 0,5-0,7 м, верхний диаметр у колошника -0,35-0,55 м. Высота сыродутных печей была 0,7-1 м, толщина стенок - 1,5-2 см. Для увеличения прочности стенки засыпались землей. Искусственное дутье велось через конусообразные сопла. Длина воздуходувных сопел составлял 9-17 см, диаметр дутьевого канала - 2-3 см. В ходе сыродутного процесса железный шлак из печей не выпускался, а, постепенно перемещаясь, заполнял всю нижнюю часть шахты. Поэтому печи такой конструкции пригодны лишь для одной плавки. В ходе расчистки печей исследователем замечена интересная деталь, характеризующая процесс выплавки железа древними металлургами: в качестве топлива использовался не древесный уголь, а дрова, остатки которых зафиксированы в нижней части некоторых печей, где процесс горения был невозможен из-за отсутствия кислорода [4. С. 231]. Остальные датированные печи (Куйактанар-2, Юс-тыд, Золотаревка) относятся к чуть более позднему времени, но даты довольно компактны в пределах VVI вв. На наш взгляд, это обстоятельство подтверждает неслучайность печей, исследованных в Балыктыюле, а также демонстрирует наличие железоделательного производства на территории Российского Алтая на постоянной основе не позднее рубежа IV-V вв. н.э. Производство железа в регионе имеет тенденцию к развитию с V в. н.э., на что указывают зафиксированный рост количества плавильных печей, расширение их географии и увеличение размеров сооружений. В отличие от ранних печей Балыктуюля, объекты на Куйак-танаре, Юстыде, Тюргуне, Бугузуне и других местностях, по заключению автора их раскопок Н.М. Зиняко-ва, «^представляют собой однотипные сооружения, возведенные в ямах глубиной 120-150 см. Общие их размеры в среднем варьируют в пределах: длина -105-150 см, ширина - 35-65 см, высота (реконструируемая) - до 200 см. В плане описанные печи овальной формы. При изготовлении стенок печей широко ис-пользован^і камень и каменные плиты_» [1. С. 31-49]. Интересно то, что часть домниц (Куйактанар, Юстыд), употреблялась повторно или же служила длительно. Об этом свидетельствуют следы подновления их глиняной футировки, замеченные при раскопках. Считается, что тюрки на Алтае славились как металлурги и платили дань жужанам изделиями из металла. «^Тюрки из поколения в поколение жили на южной стороне Алтая (?) и добывали железо для жу-жаньского хана^» [30. С. 75]. Сохранились даже примечательные и заносчивые слова, обращенные правителем жужан к тюркскому владетелю Тумыню, который «полагаясь на свою силу и многочисленность», просил в жены его дочь: «Ты - мой плавильщик. Как же осмеливаешься делать такое предложение?» [Там же. С. 75; 31. С. 228]. Мы не знаем, на чем специализировались тюрки Ашина до переселения в 460 г. на Монгольский Алтай, но они стали искусными литейщиками, возможно, именно в Алтайских горах, позаимствовав навыки горнорудного и металлургического производств у местного телесского населения, поскольку оно имело уже развитые умения и знания для поиска руд и плавки металлов. После победы над алтайскими теле, тюрки включили их в свой состав. Но теле, несмотря на поражение, составляли основу тюркского каганата и представляли большую военную силу, и тюркские каганы, как сказано в Танской летописи, «их силами геройствовали в пустынях севера» [32. С. 233]. Конечно, летописные сведения относятся в большей степени к территории современного Монгольского Алтая, и отмеченный в тексте крупный центр производства и обработки железа находился, скорее всего, в современной монгольской части гор. Но население Российского Алтая являлось составной частью большого телесского социума и, более того, именно в этом месте, а не в Монгольском Алтае начала формироваться культура раннесредневековых тюрков [33. С. 174-180]. Это подтверждается тем, что в Российском Алтае обнаружены наиболее ранние памятники тюркской археологической культуры. Заключение На сегодняшний день из специальных работ по металлургии и металлообработке железа на Алтае мы имеем только небольшую серию публикаций, посвященных описанию объектов, реконструкции технологии получения железа, а также основным операциям и приемам, находившимся на вооружении кузнецов-металлургов. Однако сейчас имеются новые технические возможности по изучению и датировке памятников черной металлургии, которые ранее исследователями относились преимущественно к тюркскому времени и рассматривались в пределах второй половины I -начала II тыс. н.э. Для дальнейшего изучения истории черной металлургии на Алтае важное значение имеет введение в научный оборот первых результатов наших исследований. В настоящей работе содержатся краткие сведения о полевых работах 2017 г. совместной российско-японской экспедиции по обследованию ряда памятников и отбору проб, а также публикуются но- 172 Я. Мураками, В.И. Соенов, С.В. Трифанова и Др. вые радиоуглеродные AMS-даты по образцам древесного угля. Всего в ходе работ нами обследовано девять мест с остатками железоделательного производства в трех районах Республики Алтай. Полученные радиоуглеродные даты корректируют представления о времени появления в регионе железоделательного производства на постоянной основе не позднее рубежа IVV вв. н.э. и позволяют выдвинуть гипотезу, что тюрки Ашина стали искусными литейщиками в Алтайских горах, позаимствовав уже имеющиеся у местного те-лесского населения навыки горнорудного и металлургического производств.

Скачать электронную версию публикации