Horses from the mounds excavated near Biysk in 1925 (Upper Ob region): historiographic aspect and archaeozoological defi.pdf В 1925 г. экспедицией Этнографического отдела Государственного Русского музея под руководством С.И. Руденко осуществлялись обширные исследования на территории Алтая и Верхнего Приобья [1. С. 67-71]. В частности, были раскопаны земляные курганы на памятниках Бийск-I и Бийск-II [2; 3; 4. С. 11-12 и др.]. В этих работах участвовал молодой археолог М.П. Грязнов, кратко представивший некоторые результаты полевой деятельности в местной газете «Звезда Алтая». Эта заметка [5], имевшая ряд ошибок и опечаток, также содержала первую информацию интерпретационного плана. Поскольку указанную газетную статью найти довольно сложно1, есть смысл процитировать некоторые отрывки, касающиеся рассматриваемой темы: «...Наибольший интерес представляют могильники, расположенные по краю горы, тянущейся вдоль города. Большой могильник. насчитывает около 100 курганов. Произведенные. раскопки курганов дают возможность довольно полно осветить эпоху их сооружения. В сруб клали покойника на спине с вытянутыми вдоль тела руками, головой на ЮЗ. В головах обычно ставился глиняный сосуд, а около него -крестец и прилегающие к нему поясничные и хвостовые позвонки барана. Подле скелета располагались немногочисленные предметы повседневного обихода: нож, стрелы, гребешок, украшения и пр. Сруб накрывался бревнами или досками и сверх того иногда еще и слоем бересты. Сверху или рядом с южной стороны клалась лошадь в полном убранстве. От узды сохранились удила. и украшения, от остальной сбруи -пряжки и всевозможные украшения из меди и кости. Все засыпалось землей, и сверху сооружалась насыпь. Обычно в могилу погребался один труп, иногда же два. В одной большой могиле, разделенной на две части, было четыре мужских скелета, по два в каждой части. В некоторых могилах. две лошади, а в одной даже три. Предметы, найденные в курганах, частью повторяют известные уже типы и дают возможность указать определенное место могильников в ряде сибирских культур, частью являются новостью и расширяют наши познания в области изучения далекого прошлого Сибири. Человек того времени снабжал своих покойников всем необходимым для жизни в потустороннем мире». По мнению М.П. Грязнова [Там же], полученный материал «.убедительно говорит о скотоводстве как основном занятии курганного населения, однако же обилие бьющейся посуды - керамики, заставляет предполагать оседлый образ его жизни. Охота также, по-видимому, играла немаловажную роль. На это указывает хотя бы обилие изделий из рога дикой козы, марала и других животных. Что же касается земледелия, то раскопки не дают на это никаких указаний». Важно следующее сделанное заключение: «Время сооружения курганов с точностью пока не может быть определено, однако же погребальный инвентарь настолько характерен, что сразу же указывает место могильника в культурах Сибири. Этот могильник может быть отнесен к древне-железной культуре, которая в южной Сибири бытовала в первые века Р.Х. Эта культура полна пережитками бронзовой эпохи: бронзовый лопатковидный наконечник посоха2, костяные трехгранные втульчатые наконечники стрел, типичные для расцвета бронзовой культуры в Сибири, бронзовые украшения с животным орнаментом и, наконец, железные ножи, в точности копирующие собой ножи бронзовой эпохи. В то время как культура этих курганов имеет корни в бронзовой культуре, само население как будто связей со своими предшественниками не имеет. Трудно говорить об этом до окончательной обработки костного материала. Между тем уже сейчас А.А. Тишкин, Н.А. Пластеева 66 очевидно, что население Бийских курганов не принадлежит той длинноголовой народности, которая населяла южную Сибирь в течение неолитической и бронзовой эпохи. Вместе с тем оно не имеет ничего общего с турко-монгольскими племенами... По всей вероятности, это население генетически связано с населением центрального Туркестана и, может быть, Иранского плоскогорья, куда ведут нас и культурные нити, выявляющиеся в некоторых орнаментальных мотивах (головка тигра, имитации клыков кабана и др.). Другой могильник находится в одной версте от городского кладбища вверх по реке Бие. Раскопанные здесь два кургана дали совершенно аналогичный материал.» [5]. Следует отметить, что именно М.П. Грязнов вел необходимую документацию при раскопках курганов около Бийска. Описания исследованных погребений отражены в его полевом дневнике и небольшом отче-те3, которые хранятся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета. Там же, в личном архиве М.П. Г рязнова, имеется подборка материалов, свидетельствующая о проработке ученым результатов раскопок. Они и легли в основу двух позднее опубликованных статей [2. С. 89; 3]. Археологические находки ныне хранятся в Государственном Эрмитаже (ГЭ): Бийск-I - кол. № 4410; Бийск-II - кол. № 4385. Несмотря на важность, полученные сведения долгое время не были введены в научный оборот, хотя неоднократно упоминались в разных изданиях. В одной из публикаций М.П. Завитухина [2. С. 89] отметила указание на материалы из бийских могильников С.В. Киселевым [6. С. 331], С.И. Руденко [7. Рис. 77, б. Табл. LXXVHI, 3, 4; XXVII, 5] и М.П. Грязновым [8. С. 97]. Она же обратила внимание на то, что сохранившийся костный материал человеческих скелетов изучался антропологами и рентгенологами [2. С. 90, 95], но первоначальные определения пола и возраста погребенных производились самим М.П. Грязновым, получившим соответствующие компетенции, что нашло отражение в подготовленной инструкции [9]. Важно отметить, что М.П. Грязнов [10] частично использовал находки, обнаруженные в курганах около Бийска, в своей работе «Древние культуры Алтая» [11. С. 53] и отнес их к первой стадии железной культуры. Эта публикация не упоминалась М.П. Завитухиной [2, 3]. Вероятно, поэтому из ее поля зрения выпали археологические предметы, которые М.П. Грязнов условно (без масштаба и детальности) отразил в сводной таблице [10. Рис. V, 71, 73, 76, 78, 82, 84, 88, 91-93]. Дальнейший учет результатов, полученных экспедицией в 1925 г., происходил в 1950-е гг., но уже в несколько ином русле. Так, например, М.П. Грязнов [12. С. 10] предложил выделить бийскую культуру. Но эта идея не получила дальнейшего развития, а нашла отражение в одноименном этапе большеречен-ской культуры, датированном V-III вв. до н.э. [13]. В хорошо известной обобщающей монографии 1956 г. некоторые положения, ранее выдвинутые М.П. Грязновым [10, 12 и др.], были переосмыслены, но бийский этап остался [8. С. 85-92]. При этом материалы могильников, раскопанных около Бийска, косвенно отнесены к березовскому этапу большереченской культуры (II-I вв. до н.э.) [8. С. 97, 98]. К содержанию и датировке бийского этапа обращались Я.В. Фролов [14] и М.Т. Абдулганеев [15]. Здесь нужно еще раз обратить внимание на то, что бийский этап выделялся М.П. Грязновым на материалах поселения Бийск (скотобойня). С накоплением новых археологических материалов культурно-хронологическая схема истории племен Верхней Оби М.П. Грязнова [8] стала трансформироваться. В последующем опубликованная информация и находки из памятников Бийск-I и Бийск-II рассматривались в работах целого ряда исследователей [16-19 и др.]. В настоящее время могильники отнесены к быстрянской археологической культуре скифо-сакского времени [20. С. 144, 21]. В Зоологическом институте РАН сохранились остеологические остатки от лошадей, обнаруженные при раскопках рассматриваемых археологических комплексов. Авторам статьи удалось их в определенной мере идентифицировать4. Этому способствовало наличие обозначенного номера коллекции (4410), а также имевшийся шифр с указанием памятника и номера кургана [22. С. 204. Рис. 1]. Полученные сведения соотносились с опубликованными описаниями захоронений. Прежде чем представить осуществленные археозоологические определения, необходимо отметить, что еще два кургана на памятнике Бийск-I раскапывались М.П. Грязновым в 1929 г. По замечанию М.П. Завитухиной [2. С. 108], полученные тогда материалы были переданы в Бийский краеведческий музей (БКМ) и ею не изучались. В свое время А.А. Миллер [23. Рис. 52] привел план могилы одного из исследованных курганов [2. С. 89]. Стоит обратить внимание на то, что С.В. Киселев [6. С. 331-332] в своей монографии опирался как раз на материалы раскопок М.П. Грязнова в 1929 г., которые хранятся в БКМ, указывая коллекцию № 268. Краткое их упоминание (но с обозначением других номеров коллекций -22, 32, 36 и 2211) имеется в книге, посвященной памятникам истории и культуры Бийска и Бийского района [4. С. 11], где отмечено, что находки ничем особенно не отличаются от предыдущих, хранящихся в ГЭ. Позднее их публикация вместе с описанием раскопанных курганов была предпринята М.Т. Абдулганеевым и А.Л. Кунгуровым [20. С. 144. Рис. 2, 2, 4-6; 3, 1; 4], опираясь на текст статьи М.П. Завитухиной [2. С. 9394]. В этих работах есть указание на обнаружение костей лошади в одном из захоронений, но место их нахождения нам неизвестно. Совсем недавнее знакомство с материалами из раскопок 1929 г. в БКМ опубликовал С.С. Радовский [24. С. 218]. Результаты исследований на могильнике Бийск-II двух курганов представлены в отдельной статье [3]. Однако не все находки в ней были проанализированы. Сведения о раскопках памятников Бийск-I и Бийск-II, имеющиеся к настоящему времени, теперь могут быть существенно дополнены сделанными археозоологиче-скими определениями сохранившейся коллекции костных останков захороненных лошадей. Для этого последовательно отразим полученную информацию. В 1925 г. археологический комплекс Бийск-I располагался к юго-западу от тогдашней окраины г. Бийска, Лошади из курганов, раскопанных около г. Бийска в 1925 г. (Верхнее Приобье) 67 на верхней высокой террасе старицы р. Бии. Памятник был открыт бийским краеведом М.Д. Копытовым [4. С. 11]. На могильном поле протяженностью около 1 км находилось много курганов, которые располагались тремя группами, что было обусловлено рельефом местности. В одной группе зафиксировано 37 объектов, во второй - 23, а в третьей (центральной) - 16, состоявших из двух цепочек [Там же]. Схема расположения курганов опубликована [20. Рис. 3, Г]. Из 13 объектов, раскопанных в 1925 г., семь (№ 3-9) находились в восточной части могильника, а остальные (№ 1-2, 10-13) - в западной [2. С. 90]. Курганы имели расплывшиеся земляные насыпи диаметром от 7 до 13 м, высотой от 0,2 до 0,6 м. В их центре фиксировались западины от грабительских работ. Обнаружен своеобразный предметный комплекс [2], в том числе связанный с конским снаряжением, детали которого являются хронологическими маркерами [19, 21, и др.]. В разрушенном кургане № 1 останки лошади не зафиксированы. В кургане № 2 находился неполовозрелый жеребец 4- 5 лет. От него остались фрагменты черепа, нижней челюсти, правая плечевая кость, левая лопатка, левые бедренная и большеберцовая кости (кол. № 4410-110 / Б.І.2). В кургане № 3 были захоронены две особи: взрослые жеребцы 7-8 и 6-9 лет. От первого животного сохранились фрагмент черепа, нижняя челюсть, правые лопатка и лучевая кость, левая большеберцовая кость, парные таранные и пяточные кости (кол. № 4410-111 / Б.І.3). Второй конь представлен фрагментом нижней челюсти (без номера). В кургане № 4 располагался скелет неполовозрелого жеребца 4-5 лет. В коллекции имеется нижняя челюсть, а также левые лопатка и лучевая кость, правые таранные и большеберцовая кости (кол. № 4410-112 / Б.І.4). В кургане № 5 под насыпью выявлены две могилы. В одной из них (В) находился половозрелый жеребец в возрасте примерно 12-15 лет (есть целый череп без резцов и фрагмент нижней челюсти с такими шифрами: № 4410-113 / Б.І.5). В кургане № 6 кости неполовозрелого жеребца (23 года) лежали в беспорядке. Зафиксированы фрагменты черепа и нижней челюсти, правые плечевая и таранная кости, левые - лучевая, бедренная и большеберцовая (кол. № 4410-114 / Б.І.6). В кургане № 7 коня не было. В кургане № 8 кости неполовозрелой лошади были найдены в беспорядке. Пол неизвестен, возраст - 1 -2 года. Выявлены нижняя челюсть, правые лопатка, бедренная и большеберцовая кости, левые - плечевая и лучевая (кол. № 4410-115 / Б.І.8). В кургане № 9 находился половозрелый жеребец 5- 6 лет. От него сохранились череп, левая ветвь нижней челюсти, правые плечевая, лучевая, большеберцовая и таранные кости (кол. № 4410-116 / Б.І.9) [22. Рис. 1, Г]. В кургане № 10 располагалось захоронение неполовозрелой лошади 4-5 лет, пол которой пока не установлен. Имеются фрагменты черепа и нижней челюсти, правые лопатка и пяточная кость, левые плечевая, лучевая, локтевая, бедренная, большеберцовая и таранная кости (кол. № 4410-117 / Б.І.10а). В кургане № 11 лежал половозрелый жеребец 1215 лет. От него сохранился пробитый чеканом череп без нижней челюсти (кол. № 4410-118 / Б.І.11) [22. Рис. 1, 2]. В кургане № 12 скелет неполовозрелого жеребца (2-3 года) располагался в полном порядке. Имеются фрагменты черепа, нижняя челюсть, правые плечевая, лучевая, бедренная, большеберцовая кости, а также парные таранные и пяточные кости (кол. № 4410-119). В кургане № 13 был зафиксирован неполный скелет взрослой лошади (более 6 лет), пол которой пока не установлен. Представлены кости задней конечности: правые бедренная, большеберцовая и таранная кости, а также левая пяточная кость (кол. № 4410-120 / Б.І.13). На памятнике Бийск-II, который располагается на северо-восточной окраине города, исследованы два кургана [3]. В них находились остатки скелетов от четырех лошадей. К настоящему времени по шифру Б.П.2 выявлены фрагменты черепа и нижней челюсти одного жеребца в возрасте 2-3 лет из кургана № 2. Представляемая остеологическая коллекция демонстрирует остатки скелетов от 13 коней, что позволяет провести сравнительный анализ зафиксированных морфометрических показателей с имеющимися такими же данными по лошадям из других памятников Алтая и Тувы. Кости древних лошадей происходят из 11 объектов (№ 2-6, 8-13) Бийска-І. В кургане № 3 рядом с захоронением мужчины 50 лет располагались два половозрелых жеребца. В остальных представлены единичные особи. Судя по всему, в каждом захоронении были полные костяки животных. Однако в сохранившейся коллекции оказались отдельные черепа и нижние челюсти, непарные кости проксимальных отделов конечностей. Кости дистальных отделов конечностей (пястные, плюсневые, фаланги и мелкие кости запястья и заплюсны) отсутствуют. Остеологический материал представлен остатками от 12 скелетов лошадей из раскопанных курганов. Для 11 из них установлен индивидуальный возраст (табл. 1). Среди захороненных животных преобладали неполовозрелые особи: 1-2, 2-3 и 4-5 лет (см. табл. 1). Возраст половозрелых особей соответствует 5-6 годам (курган № 9), 7-8 и 6-9 годам (курган № 3), 12-15 годам (курганы № 5 и 11). Костяк одной лошади представлен только элементами посткраниального скелета, и ее индивидуальный возраст был определен широко -более 6 лет. По возрастному составу кони из курганов могильника Бийск-І значительно отличаются от таких же животных из археологических комплексов аржано-майэмирского времени Тувы [25, 26] и пазырыкской культуры Алтая [27-33 и др.], в которых представлены преимущественно взрослые и старые особи (табл. 2). Для костей скелетов четырех половозрелых особей была оценена высота лошадей в холке (см. табл. 1). А.А. Тишкин, Н.А. Пластеева 68 Из-за отсутствия пястных и плюсневых костей в изученной коллекции этот параметр высчитывался с использованием абсолютной длины плечевой, лучевой, бедренной и большеберцовой костей. Все изученные особи из курганов Бийска-I принадлежали к группе животных ниже среднего роста (табл. 3), их высота не превышала 136 см в холке. По этому показателю они Половозрастной состав и высота в холке значительно уступали коням из захоронений аржано-майэмирского времени и пазырыкской культуры, чей средний рост соответствовал 136-144 см (см. табл. 3). Они также отличались и от лошадей сяньбийско-жужанского времени булан-кобинской культуры (некрополи Степушка-I и 2), среди которых представлены особи ниже 128 см [34, 35]. Т аблица 1 лошадей из курганов памятника Бийск-I Могильник Номер коллекции Шифр особи Пол Возраст, лет Высота в холке, см Бийск-I 4410-110 Б.І.2 самец 4-5 - Бийск-I 4410-111 Б.І.3 самец 7-8 128-136 Бийск-I 4410-111 Б.І.3 самец 6-9 - Бийск-I 4410-112 Б.І.4 самец 4-5 - Бийск-I 4410-113 Б.І.5 самец 12-15 - Бийск-I 4410-114 Б.І.6 самец 2-3 - Бийск-I 4410-115 Б.І.8 ? 1-2 - Бийск-I 4410-116 Б.І.9 самец 5-6 128-136 Бийск-I 4410-117 Б.І.10а ? 4-5 128-136 Бийск-I 4410-118 Б.І.11 самец 12-15 - Бийск-I 4410-119 Б.І.12 самец 2-3 - Бийск-I 4410-120 Б.І.13 ? > 6 128-136 Т аблица 2 Возрастной состав лошадей из разных памятников Алтая и Тувы, % Памятник Возраст, лет Экз. До 5 5-15 > 15 Бийск-I (данные авторов) 55 45 - 11 Берел [31] 8 36 56 63 Пазырык и Шибе [27] 19 81 69 Большой Катандинский курган [33] - 31 69 13 Аржан-1 [25] (данные авторов) - 59 41 29 Аржан-2 [26] - 71 29 14 Доля лошадей с разной высотой в холке (по данным разных памятников Алтая и Тувы), % Морфологическое изучение костных останков из бийских курганов показало, что лошади для захоронений отбирались по полу и представлены жеребцами. Отбор коней по индивидуальному возрасту, вероятно, определялся возрастом, полом и социальным статусом погребенного человека. Приведенные данные способствуют дальнейшему изучению быстрянской археологической культуры Верхнего Приобья. Особо они важны для реконструкции системы жизнеобеспечения населения скифо-сакского времени. Предполагается проведение молекулярно-генетических исследований. Необходимо отметить, что накопленные сведения, а также современный уровень науки обозначают необходимость полной обобщающей публикации всех материалов, полученных при раскопках курганов на памятниках Бийск-I и Бийск-II. Таблица 3 Памятник Высота в холке, см Экз. 120-128 128-136 136-144 144-152 Бийск-I (данные авторов) - 100 - - 4 Большой Катандинский курган [33] - 20 60 20 20 Берел [32] - 26 73 1 66 Аржан-1 [25] (данные авторов) - 20 80 - 10 Аржан-2, погр. 16 [26] - - 93 7 14 Степушка-I [34] 20 80 - - 5 Степушка-2 [35] 100 - - - 5 ПРИМЕЧАНИЯ 1 Авторы благодарны О.В. Стяжкиной, аспиранту кафедры археологии, этнографии и музеологии АлтГУ, за представленную возможность познакомиться с оригиналом. 2 Это вток - металлический наконечник рукояти чекана [2. Рис. 3, 6]. 3 Информация получена от О.В. Стяжкиной. 4 Авторы статьи выражают признательность кандидату биологическиз наук М.В. Саблину, старшему научному сотруднику Зоологического института РАН, за помощь в работе. Лошади из курганов, раскопанных около г. Бийска в 1925 г. (Верхнее Приобье)

Скачать электронную версию публикации