The migration routes of indigenous population in the North Sosva river basin from the end of the XVIth to the first half.pdf Введение Одним из важнейших факторов, способствующих развитию социума, выступает степень его мобильности и способность адаптации к окружающей среде через прокладку устойчивых маршрутов, связывающих в единую систему население отдельного региона. По средствам физического движения завязывается диалог с представителями иных территорий, развивается обмен материальными и духовными ценностями между участниками этого процесса, формируется мировоззрение путника. Возникнув один раз, коммуникация, связывающая отдельные населенные пункты или регионы, очень скоро становится традиционным маршрутом передвижения путешественников, купцов, промысловиков и разного рода охочих людей. Не является исключением и территория Западной Сибири, коренное население которой характеризуется большой степенью мобильности. Устойчивые коммуникации коренного населения Западной Сибири в последнее время приобрели статус самостоятельного объекта изучения, что неслучайно, ведь именно анализ этих маршрутов может пролить свет на особенности мировосприятия автохтонных групп Зауральской территории, раскрыть вехи их этнической истории. В последнее время изменился и подход к пониманию этих маршрутов: образ путей, проложенных по водным артериям региона, постепенно дополняется данными о сухопутных коммуникациях [1. С. 172-173]. В этом контексте крайне интересны работы В.Н. Адаева, посвященные территории Нижнего Прииртышья [2]. Внешние коммуникации сибирских ханств попали в орбиту интересов историков региональной государственности. Омским исследователям этого направления принадлежат важные выводы о развитии не только речных, но и сухопутных путей сообщения, их основополагающей роли для экономической и административной деятельности татарских политий [3. С. 114]. Еще более актуализирует выявление традиционных путей сообщения возможность поиска на этих траекториях ранее не известных памятников историкокультурного наследия, к которым могли относиться поселения, торжища, стойбища, перевалочные пункты, заимки, зимовья и т.д. Однако, к сожалению, мы вынуждены констатировать, что значительная часть Западной Сибири еще остается «белым пятном» для изучения таких маршрутов. Интерес историков в первую очередь прикован к южным межрегиональным коммуникациям, через которые происходило передвижение основных масс населения татарских государств, а позднее - русского колониального потока. Этим обусловлена досадная несоизмеримость наших знаний о, например, Вишеро-Лозвинском маршруте [4. С. 250] по сравнению с северными «чрезкаменными» путями. Внутренние пути передвижения в северных областях Западной Сибири до сих пор не получили системного анализа. Настоящее исследование вызвано попыткой закрыть одну из таких лакун - создать дорожную карту бассейна Северной Сосьвы в XVI - первой половине XVIII в. В качестве отдельных объектов традиционные пути сообщения на указанной территории частично были проанализированы Г.Ф. Миллером [5. С. 93-112]. Однако исчезновение с течением времени большого числа населенных пунктов, описываемых ученым, затрудняет работу по выявлению соответствующих линий коммуникации. Исследования середины XIX в., проведенные на Урале под руководством Э. Гофмана, слегка расширили эти данные. Так, в отчете экспедиции, совершенной в 1847 г., автор упоминает торговую дорогу, ведущую в Предуралье по р. Вогулке, замечая, впрочем, что этот путь не очень удобен из-за маловодья и изогнутого русла реки [6. С. 16]. Позднее автором был дан список «чрезкаменных» проходов, соединяющих Преду-ралье с Западной Сибирью, три из которых приводили к бассейну Северной Сосьвы [Там же. С. 199]. Дополняет эти сведения описанный Н.А. Абрамовым путь из Тобольска в Обдорск [7. С. 423-426]. С этого периода в научной среде резко возрастает интерес к указанным коммуникациям. Определенное влияние на это оказали Маршруты передвижения коренного населения в бассейне реки Северной Сосьвы 113 попытки проникновения европейского капитала на западносибирские рынки [8]. Исследования К. Гате и Г. Тегнера, проведенные в 70-х гг. XIX в., привели к важным выводам. Согласно мнению исследователей, при существующих на то время сухопутных дорогах (обследования проводились по югу Западной Сибири) развитие торговли и добывающей промышленности в Сибири являлось бесперспективным [8. С. 31]. Одновременно с этим и морской путь ввиду тяжелых условий плавания по Карскому морю выступал ненадежной коммуникацией [Там же]. Вероятно, с этой проблемой связаны дальнейшие исследования и комплексные описания бассейна Северной Сосьвы, в особенности ее западного притока - р. Ляпин, проведенные К.Д. Носиловым [9] и Б.Н. Городковым [10]. Однако в литературе до настоящего времени имеется крайне мало свидетельств наличия путей сообщения в Северо-Сосьвинской провинции. Как видим, объектом внимания исследователей становились лишь трансрегиональные коммуникации. Немного шире к поставленной проблеме подошли авторы коллективного труда «Северная Сосьва», частично нанесшие на карту региона траектории передвижения охотников и маршруты касланий в XVIII-XX вв. [11. С. 17]. В настоящей статье для анализа выбран комплекс источников, состоящий из текста Книги большому чертежу, чертежей С.У. Ремезова и путевых записок Г.Ф. Миллера. Несмотря на то, что в Книге большого чертежу не говорится о путях сообщения между регионами и населенными пунктами, сам характер этого источника позволяет подразумевать устойчивые коммуникации, по которым и проходило описание территорий. Разница в исчислениях расстояний, присутствующая в описании разных регионов, может быть объяснена только компилятивным путем создания источника. Его основой, таким образом, могли стать дорожники и близкие к ним росписи отдельных территорий, для которых, по справедливому замечанию B. В. Пестерева, графическая часть была излишней [12. C. 34]. На это указывает целый комплекс фактов. Во-первых, описание всех территорий прикреплено к речным магистралям, являющимся основным способом сообщения рассматриваемого периода. Описание Зауральских территорий начинается с самого северного городка Негей, дорога к которому указана от некоей точки «в море». Однако при переводе расстояния, данного источником (550 верст), от возможной локализации этого городка мы приходим не к морю, а к устью р. Сеяхи, замыкающей волок из Поморья в Обскую губу, действовавший до 20-х гг. XVII в. В текст источника органично вписаны отдельные главы, повествующие исключительно о дорогах и лишенные пространного описания территории (например, гл. XIX, посвященная дороге от Москвы до Архангельска и далее в Сибирь [13. С. 207]). Наличие в тексте нескольких мер версты, очевидно, свидетельствует о попытке автора (авторов) свести разнообразные источники в единое, стройное описание всей территории государства. Кроме того, совершенно выбивается из текста гл. X («город Киев»), дающая, в отличие от остальных списков, расстояние не верстами, а милями [13. С. 92-100], что также указывает на использование отличного от основной группы источника. Наконец, описание «окраинных территорий» распространено полезными для торговцев и путешественников сведениями о проживающих там народах: «крещенные Лопари», «Самоядь кочевая», «Мангазеи», «Пяки» и т. д. Работа с этим документом, содержащим подробное описание интересующей нас территории [Там же. С. 211-215], и сочетание его данных с археологическими материалами показали высокую степень зависимости аборигенных городков XVI-XVII вв. от межрегиональных торговых путей [14. С. 156]. Рассматриваемая территория довольно подробно описана на страницах атласов С.У. Ремезова, из которых наиболее ценной для нашего исследования является вклейка листа № 119 Хорографической чертежной книги (далее - ХЧК), создание которой определяется первым десятилетием XVIII в. Нами также использован Чертеж земли Березовского города, отраженный на листе № 8 об. Чертежной книги Сибири. Сочетание картографического наследия С.У. Ремезова с данными Г.Ф. Миллера прекрасно зарекомендовало себя при анализе пространственных структур Западно-Сибирского региона [15. С. 52], что позволяет надеяться на положительный результат нашего исследования. Историко-географические особенности региона Очевидно, бассейн Северной Сосьвы выступает одной из первых областей, с которых началось ознакомление русских с пространствами Западной Сибири. Известно, что городок Ляпин, захват которого произошел во время похода 1499 г., являлся резиденцией местного князька Лябы [16. С. 291]. В середине XVI в. здесь складываются Ляпинская и Сосьвинская поли-тии, ведущие довольно самостоятельную внешнеполитическую деятельность [11. С. 28]. Уже в 1586 г. Ляпинский князь Лугуй получает от российской администрации жалованную грамоту на 6 городков, среди которых, между прочим, имеются и населенные пункты, выходящие за пределы Северо-Сосьвинской провинции - городки Куноват и Илчма [17. № 54]. При разделении в 1607 г. Ляпинского княжества на его территориях будет образовано три самостоятельных волости, управление которыми отчасти возлагалось на родственные Лугую княжеские династии [11. С. 29]. Исследования традиционной культуры насельников данных волостей позволили выделить локальные группы населения, отнесенные к нижнеобскому этнографическому ареалу северных хантов, причем как минимум в одной из них фиксируется довольно монолитное ядро [18. С. 83-85]. Указанные особенности этой области позволяют рассматривать ее как отдельный регион со специфической драматургией исторического развития, названный в Книге большого чертежа отдельной страной - Югра [13. С. 215]. В географическом плане эта территория представляет собой обширную равнину со слабым уклоном, Н.В. Перцев 114 определяющим медленное течение рек [19. С. 21]. Основная часть территории, огибаемая с севера Северной Сосьвой, входит в слегка приподнятый относительно общей площади Западной Сибири Кондо-Сосьвинский материк с чередованием своеобразных гряд-увалов и ложбин [Там же. С. 19-21]. Между тем, испещренная руслами многочисленных рек и примыкающих к ним заболоченных участков, она может рассматриваться в качестве единой сети сообщения внутри региона [8. С. 18]. К этому располагает и левобережье Северной Сосьвы, для которого характерно обилие крупных притоков, истоки которых восходят к границам северного региона (бассейн р. Сыни). Такие условия позволяют предполагать практически беспрепятственное передвижение в регионе как речными, так и сухопутными путями. Одновременно с этим разветвленная сеть притоков основной водной артерии и наличие близлежащих бассейнов рек Сыня на севере и Пелым на юге создают возможность достижения соседних регионов не окружным путем по Оби, но более прямой дорогой, соединяющей эти речные системы. Судоходное положение Северной Сосьвы создавало естественный канал сообщения с Предуральем [6. С. 200]. Однако далеко не все межрегиональные маршруты могут рассматриваться в качестве круглогодичных. Особенности течения рек Ляпин, Щекурья и Манья, несмотря на очевидные преимущества прохода по ним, в силу многочисленных порогов не располагают к летнему лодочному ходу [10. С. 92], в зимний же период, напротив, становятся привлекательными маршрутами передвижения. Описанная ситуация наталкивает на возможность разделения выявленных в ходе дальнейшего исследования путей, исходя из их сезонной специфики. Летние и постоянные пути сообщения О наличие устойчивой коммуникации между Пре-дуральем и бассейном Северной Сосьвы через волок, известный из записок Г.Ф. Миллера [5. С. 109-110], от р. Илыч до р. Няис в период не позднее конца XVI в. можно судить, исходя из анализа списка «Югорских городков» в Книге большого чертежа, являвшихся маркером этой коммуникации. Определенное значение здесь приобретает городок Илчма, жалованный князю Лугую вместе с прочими городками по Сосьве и Сыне. Исследования этого топонима позволили локализовать искомый городок в верховьях р. Илыч [14. С. 155], замыкая тем самым «чрезкаменный» путь в Приобье. Таким образом, в распоряжении Лугуя оказался не только зимний межрегиональный путь (см. далее), но и летний, что позволяло его политии контролировать основные торговые потоки в регионе (рис. 1). ■ / /vVvVvVwVv\\r ■ / ѵ!ѵІѵ!ѵІѵ!ѵ!ѵ!ѵІѵ!ѵЛѵ ■ ѵ'ѵ V V V V V V V V ѵ ѵ ■Л і'^Ѵп'Ѵ'^ѴмѴг I Куноват II ■/ѵдѵѵ |\\ ѴѵѴѵѴѴѵѴ-J VvWvW-, ѵ/д/.-Ч-Ч-ѵ/. »WwVW‘ .ѴЛ Л Д Л А Л ѴѵѴѵѴЛЛ О - Городок Илчма • - Сосьвинские городки W- гордки, жалованные князю Лугую в 1586 г. 1- Юиль, 2 - Мункус, 3 - Ляпин, 4 - Заглый, 5 - Искар, 6 - Тапсы, 7 - Вороней, 8 - Начин, 9 - Люликар, 10 - Естынь, 11 - Березовый, 12 - Хахтынь - Летний межрегиональный путь - Зимний межрегиональный путь - Волок/Переход Рис. 1. Расположение аборигенных городков и межрегиональные маршруты в бассейне р. Северной Сосьвы (по материалам Книги большому чертежу) Аналогичная коммуникация, связывающая верховья Печеры и Северной Сосьвы, отмечена С.У. Ремезовым волоковым ходом до юрт Сянтолиных. Оживление летнего торгового пути по Северной Сосьве как минимум в середине - конце XVII в. спровоцировало строительство в летних Люликарских юртах Киртас- Маршруты передвижения коренного населения в бассейне реки Северной Сосьвы 115 ской торговой заставы [5. С. 98]. В XVII-XVIII вв. остяки из Березова также отправлялись в Обь для рыбного промысла [11. С. 15]. Сухопутная коммуникация, связывающая в летнее время верховья Ляпина с северными районами (очевидно, с бассейном р. Сыни), известна как болотный маршрут, при этом на его преодоление требовалось порядка двух недель «оленным ходом» [20. Л. 119]. Волок, связывающий рассматриваемый регион с Пе-лымом, зафиксирован от верховьев р. Тапсуй, при этом тобольский картограф замечает: «Волок ходу 7 дней Тапсыйцы с Пелымцы промышляют вместе» [Там же. Л. 119], что, очевидно, является показателем контактной зоны, используемой вогулами как с Тапсуя, так и с Пелыма. Интересно это замечание и тем, что в силу традиционных норм хозяйствования такой промысел производился в зимнее время [11. С. 13-15]. Следовательно, данное направление использовалось круглогодично. Этот маршрут известен и по свидетельствам Г.Ф. Миллера, при этом в его изложении волок до реки Adym-ja (притока Пелыма) составлял 4 дня [5. С. 109]. Еще один постоянный внесезонный маршрут существовал по р. Малой Сосьве. По поводу его известно, что вогулы из Люликарских юрт поднимались для рыбной ловли по этой реке, не доходя примерно 20 км до р. Ponga (совр. Пунга) [Там же. С. 98]. Одновременно с этим в холодное время года данный путь использовался для доставки ясака в Шоркар вогулами, проживавшими в верховьях Малой Сосьвы. В результате анализа этой группы путей сообщения можно уверенно говорить, что большая их часть была прикреплена к руслам крупных рек, между тем даже в столь ранний период источники фиксируют наряду с ними и пешие летние маршруты, очевидно тяготеющие к болотам. Наличие крупных речных магистралей, образованных правыми притоками Северной Сосьвы, спровоцировали создание внесезонных маршрутов, позволяющих в летний период достигать соседнего южного региона водным путем, а в зимний - пешим переходом. Зимние маршруты Отдельное внимание при анализе путей сообщения в регионе следует уделить маршрутам, существование которых было возможным только в зимний период года. Наиболее ранний зафиксированный источниками зимний межрегиональный путь в Северную Сосьву связывал Предуралье с Западной Сибирью посредством перехода от верховьев р. Щогура в р. Ляпин [21. С. 15-18]. Этот маршрут, использованный русскими воеводами в походе 1499 г., впоследствии станет устойчивой коммуникацией, обозначенной движением вдоль русел рек Щогур-Торговая (Хартемалья)-Хартес-Щекурья-Ляпин. Экспедиция, предпринятая в 1884 г. К.Д. Носиловым, оправдала возможность передвижения по данному направлению только в зимний период [9. С. 215-234], о чем замечал и Э. Гофман, называя его «Соблинским проходом». Вероятно, с оживленным движением по нему связано строительство в Ляпин-ском городке зимней Киртасской Заставы [5. С. 104- 105]. Заметим, что Г.Ф. Миллер не мог объяснить наличие двух застав с одним и тем же названием ничем, кроме как разновременным происхождением. Однако анализ путей сообщения позволяет говорить о возможном синхронном существовании этих пунктов; правда, первая застава контролировала летний торговый поток, в то время как вторая приобретала значение только в зимний период. В Хорографической чертежной книге зафиксирована довольно протяженная коммуникация, позволяющая в зимний период сократить путь от среднего течения р. Ляпин до г. Березова, минуя все излучины Северной Сосьвы. С.У. Ремезов поясняет ее значение следующим образом: «Ходу на оленях 3 дня, а в круг по Сосьве ходу 2 недели», - правда, автор не уточняет начального и конечного пунктов. С другой стороны, данная дорога была крайне важна, так как связывала в единый маршрут несколько притоков, а также юрты по рекам Ляпин и Вогулка. Г.Ф. Миллер по поводу этого маршрута замечал: «Когда вогулы (из Ляпина) хотят в зимнее время идти до Березова кратчайшим путем, то сначала они пересекают данное болото (от верховьев р. Вогулки), имея Вогулку справа, достигают Малую Вогулку (вог. Man-Wolja, совр. Мань-Волья) за 6 дней, идя пешком с нартами, оттуда до Березова 8 дней» [5. С. 95]. Исток р. Вогулки, по мнению автора, находился в болоте, расположенном на одной широте с Ляпинскими юртами. Таким образом, рассчитав расстояние от всех указанных пунктов, мы имеем возможность проследить скорость передвижения по данному направлению (Участок 1: от болота до Малой Вогулки - около 75 км / 6 дней = около 12,5 км / день; Участок 2: от Малой Вогулки до Березова - около 100 км / 8 дней = около 12,5 км / день). В зимнее время зафиксированы также сокращенные пути между Нилдинскими и Кугинским юртами [5. С. 96]. Судя по Хорографической чертежной книге, этот путь известен не позднее рубежа XVII-XVIII вв., при этом он позволял вдвое сократить время перехода. Аналогичным образом более короткий зимний путь связывал Сосьву у р. Яныгьи с руслом Малой Оби. Зимние пути передвижения коренного населения играли важную роль, так как именно в этот период в крупных населенных пунктах открывались ярмарки, на которых происходил обмен материальными благами. Определенное значение они также приобретали в промысловой деятельности; кроме того, в период с января по март традиционно проводился сбор ясака. Это позволяет утверждать, что в холодное время года потоки по коммуникациям Северной Сосьвы не затухали, они лишь слегка изменяли вектор движения (рис. 2). С другой стороны, затяжной зимний сезон, характерный для рассматриваемой территории, провоцировал население на прокладку новых, более торных маршрутов, позволяющих существенно сокращать время в пути. Своеобразным показателем развития путей сообщения может выступать анализ селитебных структур региона. Логично предположить, что выбор места для основания поселения во многом зависел от траектории основных векторов передвижения на местности, а также Н.В. Перцев 116 от интенсивности этого движения. В этом контексте существенно расширить наше знание об объекте ис-информация, заключенная в источниках, позволяет следования. 1 - Волок/переход через Урал Пути передвижения: • - Населенный пункт - - - летние Ш - Застава: 1 - Летняя; 2 - Зимняя Рис. 2. Коммуникации в бассейне Северной Сосьвы в XVII - первой половине XVIII в. Маршруты передвижения коренного населения в бассейне реки Северной Сосьвы 117 на 60 верст, на другой сторнъ, на Сосвъ2, Искар. А ниже 80 верстъ, Тапасы. А ниже 40 верстъ, Начинь, а с другой стороны 30 верстъ, Заглый. А ниже 50 верстъ, Вороней. А ниже 50 верстъ, Хюликар. А ниже 60 верстъ, Естынъ. А на усть ръки Сосвы, съ вышней стороны, Хахтынь, а съ нижней стороны Березовой. И тъ горо-ды по Сысьвъ и по Сосвъ, Югра». Текст Книги большого чертежу, таким образом, раскрывает нам лишь два пути с явным делением всего списка городков на эти маршруты. Первый из них позволяет достичь рассматриваемой территории в зимний период: описание части Югры по р. Ляпин до слияния с Северной Сосьвой, с обозначением рек Гудырья и Киртас. Второй путь (летний) соответствует описанию Югры по Севкрной Сосьве от ее истока к устью. Кроме того, взяв во внимание устойчивость выявленных выше маршрутов, предположим их более раннее возникновение. Вышеизложенные предположения прекрасно иллюстрируются на примере чертежа «Березовского города» [22. Л. 8 об], на котором мы можем видеть весьма развитую систему сообщения между населенными пунктами начала XVIII в. На рисунке, кроме обозначения населенных пунктов, отмечено и расстояние между ними, выраженное в дневных переходах. Замечательно то, что подавляющее большинство юрт расположено в пределах 1/2-1 дня передвижения друг от друга (таблица). Населенные пункты и расстояния до них по материалам Чертежной книги Сибири, Л. 8. Группы Населенный пункт Направление Расстояние Примечания Верховья Северной Сосьвы Сянтылины юрты До Родиных 1/2 дня Верховья Северной Сосьвы Родины юрты До Ереминых 1/2 дня У слияния с современным Няисом Еремины юрты До Сенгоповых 1/2 дня В устье Няиса, левый берег Сенгоповы юрты До Няраковых 1 день Северная Сосьва, левый берег Няраки юрты До Хивышевых 1 день Северная Сосьва, правый берег Т апсуй Кондрашкины юрты До Мужиных 1 день Мужины юрты в верховьях р. Тапсуй Понины юрты До Кошкиных 1 день Кошкины юрты на чертеже отсутствуют Среднее течение Северной Сосьвы Юрты Сапанчи Сортова До Олешкиных 1 день Юрты Сапанчи отмечены при устье Тапсуя, Олешкины - в среднем течении Сосьвы Олешки Чажева юрты До Полтокова 1 день При слиянии Сосьвы с Ляпином Ляпин Юрты Артанзеевы До Шешки 1/2 дня (в чертеже: «До Обеда») Юрты Артанзеевы находятся при слиянии Сосьвы с Ляпином. Артанзеевы - побочная ветвь династии князя Лугуя, получившая во владение Куноватскую волость. Юрты, вероятно, расположены на месте бывшей столицы Лугуя - городка Ляпин Шешки Кушкинкилева До Носковых 1 день Носка юрты До Рыбаковых 1 день Рыбаковы юрты До Кояловых 1 день ПРИМЕЧАНИЯ 1 В данном случае имеется в виду приток западный приток Сосьвы - р. Сыгва (совр. р. Ляпин). Дальнейшее описание территории показывает, что описание ведется по течению этой реки, автор источника четко разделяет Сыгву и Сосьву. 2 Здесь описание прерывается и начинается новый список городков, расположенных в верховьях Северной Сосьвы до слияния с Ляпином и далее - к устью Северной Сосьвы.

Скачать электронную версию публикации